Мчит свой дух вовсю зловонный
На стоящий мирно Лес!
 
 
В нём вспугнулись звери, птицы:
Буйство дикое и мрак
К Лесу мчится! «Будем биться! —
Дуб воскликнул, сжав кулак, —
 
 
Нам не будет в том дилеммы.
Пусть к листу прижмётся лист,
Обретут тем кроны шлемы, —
Дуб взывал всё, голосист, —
 
 
Будут головы в защите.
Всех сплетенье сучьев‒рук —
А то сделаем мы в прыти! —
Явит крепость нам кольчуг,
 
 
Защитим тела тем наши,
Все сплотим свои ряды,
Ведь единства нету краше,
Мощь оно от всей беды.
 
 
Крепче все сомкните плечи,
Груди наши – мощный щит.
В битве будет вот и легче,
Явим Злобе смелый вид!
 
 
Он не будет паникёров,
Храбрость, стойкость, монолит
Укротят Стихии норов,
Будет мужествен наш вид!»
 
 
Дуб взывал! Все вдохновенно
Возвели в момент Редут
С верой твёрдой: непременно
Пред Стихией не падут!
 
 
Все же Витязи лихие,
Каждый сук их – будто меч!
Будут биться со Стихией,
Чтоб ей голову отсечь;
 
 
Есть за что теперь им биться,
Жизнь в Лесу – их идеал.
Потому суровы лица,
Воин каждый – стар и мал.
 
 
Защитить своё, родное —
То вовек Священный долг,
Сил прибудет в этом втрое
И Победный будет толк.
 
 
Есть пример – то Дуба стойкость,
Полководец и стратег,
Зрит успех. С того всем лёгкость,
Страх с того пред злом померк.
 
 
Ведь теперь не одиночки,
А единый, крепкий Строй!
Дом их будет на замочке:
Враг, попробуй‒ка, открой!
 
 
Вот что значит Единенье
И крепчайший всех Союз!
Жизни то ведь повеленье,
Братства нет отрадней уз.
 
 
Все готовы к обороне,
Ощетинясь, как ежи,
Ну и битва будет ноне,
Каждый храбрость покажи!
 
 
Пяди Леса все священны —
До единой защитить!
Вражьи силы хоть надменны
И безумна в злобе прыть.
 
 
Было, ясно, и волненье,
Ведь живые все, не пни,
Ведь не бал, грядёт сраженье!
В нём ли выживут они?
 
 
Но жива надежда в Дуба,
Им она вселяла Дух,
Проникала глубже луба,
«Всем стоять!» – взывала вслух.
 
 
Потому теснились с верой,
Что Стихию победят,
Дуба вкруг, судьба не серой
Будет, жизнь – не сущий ад.
 
 
А Стихия нагло мчится,
Чтобы сходу Лес смести,
Будто ярая Волчица,
Всё терзая на пути!
 
 
Лес ей чужд и ненавистен,
Ведь сплочённостью могуч,
Он Пророк чистейших истин,
Он Содружеством живуч.
 
 
Слабым служит всем примером,
Льнёт к нему, кто одинок,
Жизни новой Пионером
Он является. Высок
 
 
Быта уровень, мёд счастья,
Вдохновенен славный труд.
«Разметать вон Лес на части!
Все деревья пусть падут! —
 
 
Бурям выдана команда, —
Гордость сбить у Леса, спесь,
В бурелом вогнать всех надо,
Искорёжив напрочь весь!»
 
 
Так Стихия приказала,
Указав на Лес рукой.
Бури нагло без забрала —
А беречься‒то на кой? —
 
 
Как ударятся с всей силы
О деревьев плотный строй,
Полезайте, мол, в могилы
Все‒все‒все быстрей толпой!
 
 
Но не дрогнули те даже,
Лишь сомкнув тесней ряды.
Нет в них Стойкости пропажи —
Этим были и горды!
 
 
Убедились: монолитность
Их Победы есть залог,
Хоть и Бурь вкруг ненасытность,
Хоть стремятся сбить всех с ног.
 
 
Как мячи, и отскочили
От деревьев Бури вспять!
Всех столкнуть они не в силе,
Хоть неистовая тать.
 
 
Лишь ударились, ох, больно
О деревьев строй стальной,
Разрыдались вмиг невольно,
С горя сникнув головой…
 
 
«Эх вы, хилые растяпы! —
Их Стихия – хвать! – кнутом, —
Обессилили аль лапы,
В изуверстве ль не крутом?
 
 
Вы надежд не оправдали,
С глаз моих пошли все вон!» —
Поползли, скуля, те в дали…
Опозорился Зла клон.
 
 
«А теперь в атаку, Смерчи! —
Проревел Стихии глас, —
Закружите всех их резче,
Жизнь чтоб вмиг оборвалась!»
 
 
Завертелись те гигантски
И обрушились на Лес,
Проявляя норов адский,
Как взбешённый в кознях Бес!
 
 
Вмиг вошли в прикосновенье,
Вырвать с корнем захотя!
Крутят‒вертят с озлобленьем!
Лес стоит. Стоит! Хотя…
 
 
Задрожала вдруг Осина —
Охватил её испуг!
Вмиг что ноги подкосило…
Руки – вон из Братства рук…
 
 
Глазки ими поприкрыла,
Чтобы смерть свою не зреть…
Брешь создав в строю немило —
Всем опасность это ведь…
 
 
Смерч схватил её уж было,
Чтоб стремглавши завертеть
Со всего злодейства пыла,
Вон втянувши в круговерть!..
 
 
Да её рука вдруг Дуба
Ухватила с быстротой!
И поставила вновь любо
В поредевший было Строй.
 
 
Покраснела та мгновенно:
«Ах, какой же мне позор…
Будут хаять непременно
До последних жизни пор…»
 
 
Не смотрел никто с укором,
Подбодря улыбкой лишь,
Мол, во времени уж скором
Вон дрожать и прекратишь.
 
 
Превратилась в шлем вновь крона;
Строй сомкнулся вкруг тесней:
Коли Братство, – нет урона,
Слабый в нём всегда сильней!
 
 
Героически стояли
В битве этой, как один,
Хоть у Смерчей все в опале,
Да вот каждый Господин
 
 
Сам своей судьбы навеки —
В этом ценность жизни их,
Счастья полные здесь реки!
Вихрь за вихрем Смерчей стих:
 
 
Не разрушить мощной спайки
И Единства не подмять…
«Ах, бессильные вы шайки!
Лишь былинки благодать
 
 
Стало гнуть вам по натуре,
Лес сгубить же нету сил?» —
Плеть пошла хлестать по шкуре
Смерчей! Каждый потрусил
 
 
Прочь от Леса со стенаньем… —
Так грозна Стихии власть.
Надо ей служить с стараньем,
Чтоб в немилость не попасть…
 
 
«Разве мы все виноваты,
Крепок что Союз корней
Всех с Землёю, бесноваты
Хоть мы были, злясь сильней?
 
 
Не смогли мы спайки крепкой
Разорвать их сильных рук,
Чтобы вырвать вон, как репкой,
В них не страх от наших мук…
 
 
Их свалить нам не под силу,
Оборона их крепка…»
«В наказания могилу
Вон пошли! – под зад пинка
 
 
Поддала Стихия Смерчам —
Полетели кувырком!
Огрызаться всем им нечем:
Гнёт Стихии, ох, знаком… —
 
 
Эй! Взъяритесь, неба Грозы!
Чтоб вздохнуть Лес не посмел,
Молний влезут пусть занозы —
Их страшнее нету стрел!
 
 
Беспощадно поджигайте,
Чтоб сгорел он весь в огне,
Нет ему ввек благодати,
Жизнь его коль не по мне».
 
 
Громыхнули Грозы грозно
В громогласный барабан!
В наступление серьёзно
Грозы ринулись! Профан
 
 
Лес, мол, силой потягаться.
Не спастись ему от стрел
Молний! Вмиг не будет цаца,
Коль начнётся их обстрел.
 
 
Необузданная сила
Молний яростнейших Гроз!
Многих в мире уж сразила,
Лес сразить – нет, не вопрос.
 
 
Грозовые тучи луков
Натянули тетиву…
Ну всё, будет Лес весь в муках,
Жизнь не будет на плаву…
 
 
Молний мчит на Лес армада
Сверху вниз! Но шлемов сталь
От себя отбить их рада,
Те отскакивают вдаль,
 
 
Искрясь, тут же рикошетом,
Вот и Лесу нет вреда,
Опозорясь, гаснут где-то…
Так обходит Лес беда.
 
 
«Эй! Взъярись‒ка, Шаровая,
В чащу Леса закатись,
Изнутри его сжигая,
Пламя взвивши снизу ввысь! —
 
 
Ей Стихия приказала,
Взгляд на Лес метнувши яр! —
Вид иметь он должен пала.
Принеси ему пожар!».
 
 
И упала Шаровая
Раскалённейшим ядром,
Где стояла боевая
Леса рать! Меж ног кругом
 
 
Завертелась, поджигая
Вкруг траву, она – стволы…
От ожогов – боль лихая,
Все уж Стойкостью малы…
 
 
Тучи спрятали вон лейки,
Не был чтоб в Лесу потоп.
А деревья уж калеки,
На стволах огня искр сноп…
 
 
Не предвидели опасность,
Привнесла что им испуг!
То урон, и это ясность,
Наважденье тяжких мук…
 
 
Али сгинет их уж Братство,
Гордость, радужный их дом,
Будут в горя вновь мытарства,
Гнёта будет вновь содом?
 
 
Все ветвями машинально
Вон сбивают пламя с тел,
Лезет к кронам что нахально!
Лес того, ох, не хотел…
 
 
Дым гнетёт глаза, дыханье…
В головах угарный яд…
«Полно нам впадать в стенанья! —
Возглас вдруг. На Иву взгляд… —
 
 
Я Плакучая ведь Ива,
Значит, слёз велик запас», —
Источает торопливо
На огонь, чтоб он погас…
 
 
Тот шипит, но меньше ростом
Всё ж становится, впав в пар…
Вроде, проза, вроде, просто,
Но испуга сбит угар!
 
 
Шаровая пошипела,
Извиваясь, как Змея…
Но сдалась, Зла бросив дело.
Леса в радости семья!
 
 
Это ей отрада, сказка,
Фейерверк счастливых душ!
А Стихии вновь фиаско,
Все её наскоки – чушь,
 
 
Подвиг Ивы – восхищенье!
Он награду получил.
Правда, Ивушку в смущенье
Вдруг вогнал почёт сей мил:
 
 
«Каждый сделал бы такое,
Свойство это поимей.
Разве можно жить в покое,
Коли враг спешит к нам – Змей?!»
 
 
На руках её качали:
«Слава Ивушке! Ура!»
Всех Победа! Нет печали.
К мирной жизни вновь пора!
 
 
Вновь залечены все раны,
Все вросли в привычный Труд,
Приосанились вновь станы,
Пышно снова все растут.
 
 
Но Стихии нет покоя,
Заработал вмиг умок:
«Может мощь разрушить Строя
Ливней бешеный поток!
 
 
Он Единство враз нарушит,
Монолитность разольёт.
Он лишит навек Лес суши,
Всех возьмёт в водоворот!»
 
 
Пооткрыли Тучи краны
Моментально все подряд —
Ливни ринулись‒титаны,
Что взъярённый водопад!
 
 
Меж деревьев – будто клинья:
От ствола теснят вон ствол,
В раж войдя в момент насилья,
Леса был чтоб перемол…
 
 
«Все друг к другу, братья, льните
Монолитнее, тесней —
Нас разлить не хватит прыти
Ливням, в спайке мы сильней!» —
 
 
Дуб взывал! Тесней сомкнули
Плечи все, став, как утёс, —
Так беду отводит улей,
Враг в него коль сунет нос…
 
 
Стал бессилен водопада
Расщепленья ярый клин:
Не разлил Единства. Надо
Отразить то средь былин.
 
 
Лишь от влаги стал ядрёней,
Посветлевшим, чудным Лес,
Вновь красы лик в каждой кроне,
Счастье вновь, не жизни срез.
 
 
А Стихия всё ярится!
И в бессилии клянёт
Слуг своих, что все «тупицы»
И никчемнейший вон сброд…
 
 
Разметала их по свету!
Где с испуга и дрожат…
«Превратить как Лес в котлету,
Как ему устроить ад?
 
 
В лоб разбить его бессильна:
Стоек, чёрт его бери!» —
Злоба в ней плодит обильно
От зари и до зари
 
 
Планы подлые расправы,
Чтоб его сгубить навек:
«Надо больше бы отравы,
Жизни пульс тогда б померк…»
 
 
И сидит, и думы варит…
Муха вдруг да появись! —
Ох, назойливые твари… —
Полонили даль и близь.
 
 
Мысли сбила вон жужжаньем…
«Ах, презренная ты тварь!» —
Да её со всем стараньем
Ухватила, тут же в длань,
 
 
Ухитрясь, и поместила,
Раздавить желая вон.
Та ж с почтеньем к ней и мило
Подпустила к уху звон:
 
 
«Не губи меня, Владыка,
Мысль тебе я прошепчу,
Без атак смертельных крика
Как сгубить. То по плечу.
 
 
В лоб бессмысленно, накладно,
Вот как надо, посмотри,
Будешь ты шагать парадно,
Дав погибель… изнутри!
 
 
Будет то ударом лома
Сзади гордому челу,
На него насядет кома,
Подлость будет ко селу.
 
 
Там, где гиблое болото,
Что смердит за тем бугром,
Есть Поганки, им охота
Сделать доброму погром.
 
 
Натруси из них спор лихо
И над Лесом разбросай
Ночью тёмною, но тихо,
Не вспугнуть его чтоб Край,
 
 
Не воспрял чтоб он в тревоге…»
«Я ли слышу наяву?!
Да за то я крылья, ноги
Вмиг тебе вон оборву!
 
 
Посещаешь нечистоты —
В этом твой удел таков.
Ты суть сделаешь работы,
Наломаешь лесу дров —
 
 
То моё есть повеленье.
Пшла немедля исполнять!» —
Муха вон в одно мгновенье
Прочь умчалась! Зла чтоб кладь
 
 
Принести, на Лес рассея.
И Поганки впали в рост…
Ярких их ведь нет подлее,
Им без Зла – печальный пост…
 
 
Потому кипит отрава
В закоптелом котелке…
Втихомолку, не оравой,
Не пред всеми, в уголке
 
 
Шепчут, шепчут заклинанья,
Лес желая извести, —
В этом их всегда желанье,
В том их тайные пути.
 
 
Подливают яд под корни,
Всюду брызгают и льют,
Лес не рос чтоб всё просторней,
В морге ждал бы лишь уют…
 
 
И туманится сознанье
Уж деревьев, шаткий вид…
Уж Единства увяданье,
Всех апатия сыпит…
 
 
Вид печален, вкруг унынье,
Вот‒вот свалятся все с ног,
Нет осанки и Гордыни,
Дух в бараний скрючен рог…
 
 
Вид с того Поганок чинный
И ехиднейший смешок:
«Лес оставим дурачиной,
Будет то ему – ха! – шок».
 
 
Вдруг Зелёненький Листочек,
Украшал что Дуба чуб,
Спрыгнул вниз в один разочек!
Безрассуден? Может, глуп
 
 
Был зелёным отрываться,
Ветка ведь ему, как мать?
«Не кляните лихом, Братцы,
Мчу я вниз, чтоб защищать
 
 
От Поганок Лес Великий,
За него я жизнь отдам!
Но с того не мрачьте лики,
Может, то пример и вам.
 
 
Да, я смерть приму моментом,
Но собью с Поганок прыть!
Вам потом на свете этом
Будет мило, в Счастье жить.
 
 
Бой грядёт нам всем Победный,
Коль порыв в том всех един,
Не убить Поганке Бледной
Нас. Её мы победим!» —
 
 
Да швырнёт внизу как яро
На Поганку грудь свою!
Той смертельная вмиг кара.
Пал и сам, ох, не таю…
 
 
Но одной Поганкой меньше.
Их же – целая орда:
Прут и прут на Лес всё пеше,
И от них ему беда…
 
 
«Эй, Листочки, Леса детки!
Не пример ли нам Герой?!
Вмиг дома покинем – ветки
И завалим вон собой
 
 
Эту гадкую отраву
Слоем толстым, не смогла
Чтоб вредить нам! В том мы правы.
И испуга пусть игла
 
 
Не проткнёт все наши души,
Не попятит страх всех нас!» —
На Поганковые туши
Навалились сверху враз,
 
 
Массой всею придавили!
Тут и был тем вмиг конец.
Так в борьбе, в её горниле
Закалён был Лист‒юнец,
 
 
Без сомнений и попятья
Жизнь за Лес сумел отдать.
И за ним другие братья —
Ведь бесстрашнейшая Рать!
 
 
Но зато из новых почек
Появились в всей красе
За Листочком вновь Листочек,
Благодарные им все, —
 
 
Подвиг славен их, бессмертен
Нет, не будет всем забыт,
Ввек Герои живы эти,
Их прекрасен жизни вид.
 
 
Потому и нет отравы
Уж теперь в родном Лесу.
Все они достойны Славы,
Душ своих раскрыв красу.
 
 
Грудью Лес вздохнул полнейшей,
Счастлив, радостен стал лик:
Ядовитый изгнан, злейший
Враг, издав предсмертный крик.
 
 
Всё растёт опять активно
В Братстве, в Дружбе и красе,
Вот и выглядят картинно
И изысканнейше все!
 
 
Труд их в этом без огрехов,
Не от слабых рук, умов:
Урожай велик орехов,
Тонны Ягод и Грибов,
 
 
Древесина безупречна,
В деле будет хороша!
Ну, и лёгкие, конечно,
Всей Планеты, всласть шурша
 
 
От ветров своей листвою,
Будто песенку поя,
Чуть качая головою
И растя во все края,
 
 
Жизнь давая поколенью,
Обретя двойную мощь,
Тех укрыв своею сенью,
Одинок кто, хил и тощ;
 
 
Он вдыхал в них всех Надежду
На достойнейшую жизнь,
Рвань сменили чтоб – одежду,
Счастья были бы чтоб близ.
 
 
Льнули все к нему с доверьем,
Оживая, взор луча!
Он их Брат, он слову верен,
Их врагов он бьёт сплеча!
 
 
Но пока жертв, ох, ничтожны
Силы, чтоб к нему прийти…
С верой в доброе возможны
К Счастью нужные пути.
 
 
Но Стихия взор их мутит,
Искажает напрочь слух,
Громоздит о Лесе жути,
Чтоб порыв к нему пожух.
 
 
Да удел всегда Бутона —
Миру дать‒таки цветок.
Вот порыва и законно
Всё бурлил, бурлил поток!..
 
 
Все тянулись инстинктивно
От гнетущей жизни прочь,
Власть Стихии ведь противна,
Уж терпеть её невмочь!
 
 
Та всё видит это чётко:
Лес толкает их на бунт,
Не страшна что Молний плётка,
Бурь зловещий, ярый гуд…
 
 
Гнулись тяжко и скрипели,
Но Надежды дух воспрял,
Он взывал идти их к цели
Чрез Стихии грозный вал!
 
 
Одиночке трудно всё же,
Сил напряг пока что слаб…
Но под Гнётом жить негоже,
И Свободу видит раб!
 
 
Как же лик её премилый,
Обаятельнейший стан!
Вмиг влюблён он до могилы,
Чувств извергнувши фонтан!
 
 
Лес Величествен и пышен,
Гордый взгляд, в нём жизнь бурлит
Под лазурной неба крышей,
У него отрадный вид!
 
 
Он уверенно шагает,
Разрастаясь вширь и вдаль, —
Жизнь не мыслима иная,
Не родня ей Страх, Печаль,
 
 
В ней спокойствие, услада
И усилиям простор,
Чистой Дружбы сласть—отрада,
Шаг в Грядущее твёрд, скор.
 
 
Долгожители в Почёте,
Поросль силится вся в рост!
Все в Труде, а не в Зевоте,
Для улыбок ввек не пост.
 
 
Все живут одной семьёю,
Величая род свой, вид, —
Не подобен он Изгою,
Как и все, – лишь знаменит.
 
 
В лучшем Завтра он уверен,
Как хорош текущий день!
Каждый верен общей вере,
Потому растёт! Не пень…
 
 
Все Листочки, все – резные,
Как прекрасен их Парад!
Чувства светлые, святые,
В Дружбе милой все подряд.
 
 
Коли радость, – лучезарна!
А печаль, – то всех гнетёт…
В росте все всегда ударно,
Корнем вверх Лес не растёт.
 
 
Кто застынет вдруг в наклоне,
Вмиг подставят все плечо,
Тот не будет с горя в стоне,
А стройнее лишь ещё.
 
 
Зависть, склоки, затененье —
Их в помине вечно нет.
Чванство, дёготь самомненья
Не ведут свой грязный след…
 
 
Шелест чист и мелодичен,
Навевает душам блажь…
Мир Счастливый стал привычен:
«Он и каждого, и наш!
 
 
И не надо нам иного,
Бурный люб нам всем покой,
Каждый миг в Лесу всё ново,
Заскорузлость‒то на кой?»
 
 
Потому авторитетно
Лес глядится с всех сторон.
А Стихия, будто Этна,
Всё ярится и урон
 
 
Нанести ему желает,
С корнем вырвать, растереть
В прах его в зловещем лае,
Потому и злости плеть!
 
 
Да, знать, силы на пределе:
«Можно так и хилой стать…
За меня пусть будет в деле
Отщепенцев подлых рать.
 
 
На моём все содержанье,
Все подкуплены чины,
Честь и Совесть в них в изгнанье,
Ярость, гнусность Сатаны;
 
 
Льют своё мне лебезенье,
Всё подачки ждут, скуля,
Не по мне чуть – вмиг сверженье!
И другой уж у руля».
 
 
Не родного все уж рода
И не племени давно:
Хорошо ль живёт, Свобода
Есть ему ль – им всё равно;
 
 
Бог один – Обогащенье
Да услада для утроб
И Стихии ввек служенье,
Всё и вся загнать чтоб в гроб.
 
 
Потому и лгут все нагло,
Да чудовищно подряд,
Превративши род свой в тягло,
Жизнь создав ему, что ад…
 
 
Обложили Лес зловоньем
Истеричной лжи клоак,
Чем нелепей, тем в притоне
Их грядёт им лучше смак.
 
 
Обряжают в форму хаки
Членов рода, гонят в бой!
За Свободу, мол. Но враки:
Кто не люб им, тем – убой,
 
 
Разрушенье жизни прежней
И богатств их всех захват,
Тем кичатся всё помпезней,
Мир ввергают в сущий ад.
 
 
Все бегут от этой жути,
Лишь бы скрыться где‒нибудь,
Тонут там в отвратной мути,
Их судьба – и здесь тонуть…
 
 
Ненасытная верхушка,
Захватившая всю власть,
В их добре, аж сверх макушки,
Грабежей, разбоя страсть
 
 
Не уймёт никак, взъяряся,
Причиняя миру боль,
Сверхсвирепого закваса
И Вершителя взяв роль.
 
 
Что роды? Они безвольны,
Ропщут, ясно, тихо хоть…
Мясо пушечное, войны —
Их судьбы отвратной плоть,
 
 
Все в её они загоне,
С страха сбившися в углу,
И от боли в вечном стоне,
Будто кто вонзил иглу.
 
 
«Демократией» зовётся —
Подминанье под себя,
Блага прут, мол, для народца,
Ну, уж очень полюбя…
 
 
Вмиг двойная тяжесть гнёта,
В землю втискивает род:
Властно шкуру драть охота,
Пришлым тоже это мёд.
 
 
Не вздохнуть, не разогнуться —
Так прижал страшенно гнёт,
Жизнь и смотрится всех куце,
Ждёт в могилу всех исход…
 
 
Как пресечь всех возмущенье,
Бурь протестов (упаси!)?
Метод верен: разобщенье
На земле, на небеси,
 
 
Взвить престиж одной из наций,
Все другие оплевать!
И соседи уж не братцы,
И родная мать – не мать…
 
 
Заявить: она Агрессор,
Пожирает, мол, детей.
Кто изрёк то, тот Профессор
Наиправдишных идей,
 
 
Дать за то ему награду!
(Благо, есть карманный фонд!).
Восхваленьям нету сладу.
Он с того надменен, горд!
 
 
И живёт себе Стихия,
Нажирая телеса…
В рот смотреть вокруг лихие
Есть Рабы: «Ах, чудеса!
 
 
Жизнь и быт её – пример нам».
Валят к ней ей зад лизать,
Ей служить во всём примерно…
Но с‒под носа Благодать
 
 
Улепётывает что‒то,
В брюхе пусто, пуст кошель…
Как она, им жить охота!
Села вот мечта на мель…
 
 
Ест Стихия бананасы,
Мясо Райских чудных птиц,
Банки злата полны, кассы —
То грабёж других Столиц.
 
 
Вот и мыслят поживиться
Да за счёт кого‒нибудь:
Изуверские вмиг лица,
Барабаном сразу – грудь!
 
 
И, как роботы, в атаку
По персту Стихии прут,
Вовлекая мир весь в драку,
Благ иметь с того чтоб пуд!
 
 
И безвинные вкруг жертвы,
И потоками их кровь…
Да всегда сверх всякой сметы,
Возжелают – прут все вновь,
 
 
Но в другом уж направленье:
Пуда мало, центнер дай!
Вот и будет наслажденье,
Вот и будет жизни рай!
 
 
А когда придёт делёжка,
У Стихии фокус есть:
Вроде, в рот им – с снедью ложка…
Пусто в ней, глядь: знайте честь!
 
 
«Я извечный алчной банды
Был и есть всегда Главарь!
Что со мной вы, будьте рады,
Но добычи весь мой ларь!
 
 
Ведь даю я вам защиту,
Обещаю уйму благ,
В ход по вам пускаю биту,
Не по мне коль да не так
 
 
Вы вдруг тявкните однажды,