II. Дик-крестоносец

В конце концов приключения идут на пользу. И Дик, отправившись с крестоносцами, уже ни о чем не жалел. Предвкушая грядущее, он мысленно устремлялся за горизонт вдаль от зеленых берегов родины. Там, на загадочном Востоке, лежала невидимая в дымке Святая земля…

Свежий морской ветер, насыщенный солью и влагой, бил в лицо. Ричард находился на берегу большой гавани, откуда в скором времени должны были отправиться в путь корабли крестоносцев. Суда покачивались на волнах, ожидая отплытия, и пока на них грузили все необходимое для похода, крестоносцы развлекались с веселыми девушками в окрестных тавернах, пьянствуя и готовясь в скором времени отдать жизнь за спасение Иерусалима. Многим не суждено было вернуться домой, и, понимая это, крестоносцы старались беззаботнее проводить мгновения, отпущенные им Богом в последние мирные дни перед отплытием в Палестину. Впереди их ждали битвы и странствия, колючий песок и сарацинские сабли.

Ричард примкнул к небольшой компании рыцарей и вместе с ними коротал дни ожиданий. Впятером пить было веселее, чем в одиночестве, и Дик быстро подружился с новыми товарищами.

Имя одного из них было Бан, он оказался земляком Ричарда. Молчаливый и простой, Бан обычно сидел в стороне, никогда не пьянея, сколько бы ни было выпито. Он мало участвовал в разговорах и не играл в кости. При этом Бан был хорошим и честным парнем, на которого всегда можно было рассчитывать. Среднего роста и ничем не примечательной внешности, Бан обычно носил одежды темных цветов, предпочитая коричневый или черный.

Второй, напротив, был весельчак. Его звали Джеком. Он любил поесть и выпить, напивался всегда, громко смеялся и часто засыпал за столом. Одевался как правило в желтые и зеленые цвета.

Третий из друзей – Артур Бэртон из Корнуэла был сыном крестоносца, погибшего в Святой земле во времена иерусалимского короля Болдуина IV. На Востоке Бэртон имел связи, а также какие-то личные счеты, касающиеся его семьи. В крестовый поход он отправился, продолжая дело своего отца и ради его памяти. Мать, одна вырастившая Артура, с детства воспитывала его как будущего крестоносца и внушала ему идею защиты Гроба Господня и отмщения сарацинам. Но когда он вырос и решился отправиться в Палестину, она горько плакала и умоляла – не покидать ее на старости лет, боясь, что сына ждет та же участь, что и его отца. Бэртон же ничего не боялся. Он, безусловно, был фаталистом, хотя не знаю, был ли он верующим. Артур рассуждал об Иерусалиме, исламе и христианстве, однако в его словах всегда чувствовалось больше политики, чем религии. С Востоком он связывал всю свою жизнь, но если бы не ощущение долга перед отцом, довлеющее над Бэртоном, сердце Артура, возможно, навсегда бы принадлежало зеленым лугам и рощам. Артур был сложным человеком, которого, наверное, невозможно описать в двух словах. Кроме того, Бэртон был красив, очень нравился женщинам и предпочитал белые и красные цвета.

Четвертым был Кристофер Джефферсон – единственное в компании титулованное лицо. Лорд Джефферсон был богат и владел большим земельным наделом. Поговаривали, что он был как-то связан с орденом тамплиеров, хотя сам и не входил в их число. Кристофер был высокого роста и довольно худой. Несмотря на свое значимое положение, он предпочитал одежды серого цвета. Про него пока можно мало что рассказать, потому что он не так много времени проводил с друзьями.

Ну, а пятым был Ричард Корнелий – крестоносец из Йорка, про которого читатель уже многое знает, а продолжив читать, узнает еще больше. Геральдическими цветами Дика были серебро и лазурь, то есть синий и белый.

Что еще добавить к их описанию? Джека отличали серые глаза и светлые волосы, Джефферсон носил небольшую остроконечную бородку, а Артур был всегда немного небрит. Все в компании подобрались примерно равного возраста и одинакового положения, за исключением Джефферсона, бывшего лордом, и Бэртона, который оказался чуть-чуть старше остальных.

Очень хорошо, как покажут дальнейшие события, что Ричарду удалось завязать с ними дружбу, потому что Дик заводил не только приятелей, но и врагов. Произошло это так.

Ричард Корнелий с компанией проводили время в таверне «Дом Беовульфа», находящейся на небольшой возвышенности, примерно в четырех милях от берега. Там можно было поесть, выпить и неплохо провести несколько часов.

В тот день, с утра, Ричард гулял вдоль моря, смотря на прибой. Зеленые волны мягко накатывались на берег и уходили назад, обнажая на песке камешки и ракушки. Над водой в упругих порывах ветра кружили чайки, оглашая окрестности печальным криком. Дик долго смотрел на море, а к полудню отправился в таверну, чтоб пообедать с товарищами. Его путь пролегал через деревушку, скрывающуюся меж холмов, невдалеке от харчевни.

Это было небольшое селение, состоящее из мазаных глиняных хижин, крытых соломой. В них жили преимущественно рыбаки, промышлявшие в море, их жены возделывали огороды, а также держали коз и домашнюю птицу. Проходя мимо одного из домов, Дик услышал причитания и плач, доносящиеся с заднего двора. Ричард прислушался: возможно, кому-то была нужна помощь. Дом был обнесен ветхой покосившейся изгородью, толкнув калитку, рыцарь вошел во двор. Звуки доносились из-за хибары, где обычно располагаются хозяйственные постройки и птичник. Обойдя хижину, Дик увидел старуху, у которой два оборванца отнимали гусыню. Их немало веселило сопротивление пожилой женщины, но все происходящее ничуть не забавляло Ричарда. Его неожиданное появление застало проходимцев врасплох. Подбежав к ним, Дик сильным ударом свалил одного из воров на землю, и второго постигла бы та же участь, но в этот миг он схватил птицу и бросился наутек. Перепрыгнув невысокую ограду, вор скрылся с глаз. Ричард, раз все равно уж вмешался, погнался за ним. Мерзавец бежал что есть сил, и Дик хоть и не отставал от него, но догнать не мог. Рыцарь видел, как вор бежит по холму, и с удивлением понял, что тот, так же как и он, направляется в «Дом Беовульфа». Через несколько мгновений догадка Ричарда подтвердилась, и оборванец, с гусыней в руках, вбежал в таверну. Дик, зная, что вор теперь уже не уйдет от расправы, вошел вслед за ним.

В таверне было немноголюдно. Типичная для средневековых харчевен обстановка выглядела простой и бедной. Люди сидели за грубо сколоченными деревянными столами, посредине комнаты находился очаг, от дыма которого потолочные балки покрылись копотью, небольшие оконца пропускали в помещение мало дневного света, отчего в таверне всегда стоял полумрак. На взыскательный вкус «Дом Беовульфа» не был уютным местом, зато кормили здесь действительно хорошо.

Друзья Ричарда ждали его за столом, не начиная обед, и только пили из больших глиняных кружек эль. Джек, бывший уже немного навеселе, говорил какой-то тост, Бэртон сидел, о чем-то задумавшись, Бан, как всегда, молча уткнулся в кружку, а Джефферсона в таверне не было. Получалось, что Джек произносил тост самому себе, но его это не смущало. Увидев Дика, они замахали ему руками, приглашая присоединиться к ним. Ричард пошел через залу к друзьям, ища взглядом человека с гусыней, и вскоре увидел его в дальнем углу таверны. Там сидели трое, судя по виду, рыцарей, с нашитыми на плащах крестами, это означало, что они крестоносцы, так же как Дик с товарищами, и вор, держа в руках птицу, что-то шептал одному из них, указывая на Ричарда. Увидевший это Артур Бэртон, от которого никогда не ускользали значимые события, толкнул локтем Бана, обращая его внимание на происходящее. Бан оторвался от кружки и хотел сказать о том Джеку, но тот был уже сильно пьян.

Сидящие в углу встали и направились к Ричарду. Один из них выглядел предводителем, он и заговорил с Диком. Это был человек лет тридцати, ростом выше среднего, с мужицким лицом и шрамом на левой щеке. Голос его звучал властно, но хрипло.

– Мой слуга говорит, что ты напал на него, когда он нес мне на обед птицу, – начал он, – ты что же, хотел украсть ее у него?

– Вообще-то я хотел наказать проходимца, подло отнявшего эту гусыню у старухи, – ответил Дик, – но если ты по-прежнему претендуешь на его добычу, то ты не лучше своего слуги.

– А слуга мой не так уж плох, – надменно сказал хозяин вора, – по крайней мере, он всегда выполняет то, что ему велят. И сейчас я прикажу ему побить тебя в наказанье за то, что ты влез не в свое дело, и если ты вздумаешь сопротивляться, то мы изобьем тебя вчетвером.

– Это смелое решение, – с сарказмом сказал кто-то за спиной Ричарда. Обернувшись, Дик увидел Бэртона и Бана. – Нападение вчетвером на одного требует, конечно, большой отваги, – продолжил Артур, став рядом с Диком, – и если вы на это отваживаетесь, то недаром нашили кресты, вы сможете победить сарацин… если, конечно, Аллах превратит их всех в муравьев, и то у вас будет немного шансов, – закончил он, усмехаясь.

Неизвестный был озадачен и разозлен.

– Кто это тут такой умный? – раздраженно спросил он, взглянув на Бэртона.

– А на нашей половине вообще дураков нет, – ответил за Артура Дик.

– Господа, может, закончим эти бесполезные препирательства и пойдем на луг за харчевней, – предложил один из сопровождающих хозяина воришки людей, – и там выясним наши разногласия?

Артур равнодушно и насмешливо пожал плечами, Бан никак не отреагировал, общее мнение выразил Ричард, сказав:

– Хорошо!

В сражении на мечах их выходило трое на трое, слуга не участвовал в поединке сеньоров, а Джек еще не пришел в себя, он ведь не знал заранее, что придется драться, поэтому пьяный мирно спал на лавке. Покинув таверну, противники вышли на просторный пустырь за ней и, разбившись на пары, приготовились к бою.

– Правила чести обязуют нас представиться друг другу, – промолвил сэр Бэртон, крайне щепетильный в вопросах рыцарского поведения.

Друзья назвали свои имена.

– Альфред Мор, – сказал предводитель затеявших ссору. Как звали его соратников, для дальнейшего повествования неинтересно.

Вынув и скрестив мечи, рыцари начали поединок. Бэртон великолепно рубился. Бан больше защищался, чем нападал, однако защита его была безупречна. Это устраивало Ричарда, который сражался с Мором. Дик не хотел доводить дело до смертей из-за такого малого в сущности повода. Он рассчитывал лишь покружить с мечами по траве и, устав, бескровно разойтись. Но Артур Бэртон умел драться только насмерть. Он слишком серьезно воспринимал все в жизни. Поэтому через несколько минут он убил своего противника.

В отличие от Артура Дик не умел убивать. Вид неподвижного тела и крови, разлившейся по траве, словно обдал его морозом, мурашками пробежавшим по коже. Бэртон хладнокровно присоединился к сражавшемуся Бану и сразу же ранил его противника в руку.

Альфред Мор, почувствовав неблагоприятное для него развитие событий, бежал с поля боя, скомандовав своему слуге и оставшемуся еще в живых союзнику следовать за ним. Друзья не стали их преследовать.

Переводя дух, Ричард оглядывал место первого в его жизни настоящего сражения. Как странно устроен мир: этим утром из-за какой-то гусыни один человек был убит, а пятеро других обрели смертельных врагов на всю оставшуюся жизнь… Поразительно складываются судьбы. Эта птица уже должна была быть зажарена и съедена тем человеком, который сейчас, сам убитый из-за нее, лежал на траве…

– Надо пойти забрать из таверны ту гусыню и отнести ее старухе, – наконец сказал Ричард, – чтобы все это хоть в какой-то степени имело смысл…

Остальные согласились с ним.