Цитаты из книг автора «Владимир Железников»

– Хитрая-то хитрая, а свою жизнь под откос пустила, – ответил Валька. – Ни кола ни двора. Вот Сомову хорошо. В рубашке родился. И родители деньгу зашибают, и красавчик, и голова работает на пятерки… Так и хочется ему мордочку почистить. – Завидущий ты, Валька, – сказал Лохматый. – А ты нет?… – Валька усмехнулся. – Чего там… Все люди лопаются от зависти. Только одни про это говорят, а другие врут, что они не завистливые. – А мне-то чего завидовать? – удивился Лохматый. – Нам в лесничестве хорошо. Воля. И вообще я кого хочешь в бараний рог согну. – Ну и что? – Валька презрительно сплюнул. – Сила – не деньги. На нее масла не купишь.

– А ну вылазь! – Валька выразительно хлопнул поводком по голенищу резинового сапога, как какой-нибудь американский плантатор из девятнадцатого века, хотя, между прочим, ничего не знал про них, ибо плохо разбирался в науке под названием история. – Собирай листья! Засовывай их в дупло! Живо!! Пошевеливайся!.. Мальчишки, ничего не понимая, собирали в охапку листья и засовывали их в дупло. Но вот они набили его доверху, Валька чиркнул спичкой и… бросил ее в дупло на листья – те тут же занялись пламенем. – Ты что?! – взбунтовались мальчишки и бросились к дереву. Но Валька перехватил их и не отпускал, пока пламя не разгорелось, хотя они бились у него в руках и ревели. Потом с криком: «Вперед!.. На пожар!.. Пожарники!..» – выпустил и удалился.

. Он старался попасть в птиц и кур, тихо блуждающих в кустарнике, или в котов, мирно ловящих последние лучи осеннего солнца. И если ему удавалось поразить какую-нибудь цель, то собственная ловкость вызывала в нем прилив бурной радости.

к ней ближе других. – Картину?! – Николай Николаевич неожиданно быстро подошел к Ленке и отвесил ей такую пощечину, что она отлетела в угол комнаты, а сам в ужасе отступил. Ленка подхватила портфель и рванулась к двери. Николай Николаевич успел ее схватить. Она укусила его за руку, вырвалась и убежала.

ну стола и крикнула: – Дай денег! – Никуда! Ты поняла?… Никуда ты не поедешь! – ответил Николай Николаевич. – И оставим в покое эти глупости. – Дай денег! – Ленка стала как бешеная. – А не то… я что-нибудь украду и продам. – В нашем-то доме? – Николай Николаевич рассмеялся. Смех Николая Николаевича обидел Ленку. Она беспомощно оглянулась, ища выхода из положения, и вдруг крикнула: – Я твою картину украду! – Бросила портфель и в лихорадке начала снимать со стены картину, которая висела

– К родителям?! – Вот тут Николай Николаевич забыл про свои картины и соскочил с табурета. – И не думай!.. – Он погрозил ей пальцем. – Ишь ты выдумала! Чтобы я отсюда? Никуда!.. Никогда!.. Ни ногой!

Он шел в сопровождении девочки лет двенадцати, какой-то необычно важный и гордый, непохожий на себя. Останавливался с каждым встречным-поперечным и произносил одну и ту же фразу, показывая на девочку: «А это Лена… – И, внушительно помолчав, добавлял: – Моя внучка». Ну как будто рядом с ним была не девчонка, а какая-нибудь всемирно известная величина.

Но однажды Николай Николаевич появился на улицах городка не один.

Я всегда был как все. Все били – я бил. Потому что я Рыжий и боялся выделиться

– Какая храбрая! – Шмакова зловеще хихикнула: – Одна против всех!