Атаки печенегов поражали своей стремительностью. Феофилакт Болгарский, описывая действия пацинаков, сообщал: «Их набег – удар молнии, их отступление тяжело и легко в одно и то же время: тяжело от множества добычи, легко – от быстроты бегства. Нападая, они всегда предупреждают молву, а отступая, не дают преследующим возможности о них услышать… Они спрячутся в скалах, прикроются густотою леса, а он (противник – В. В.) будет блуждать по горам и рощам, которых дикая суровость уступает только дикой натуре преследуемых; он будет зрителем той великой скифской пустыни, которая не осталась неизвестной и для пословицы. Если, вопреки природе вещей, он будет упорствовать, то и сам погибнет, не столько заслужив сожаление своим несчастием, сколько осуждение своим безрассудством; а Скифы успеют доказать, что они дети скал и дубов, будут наносить удары, сами им не подвергаясь… Жизнь мирная – для них несчастье, верх благополучия – когда они имеют удобный случай для войны или когда насмеются над мирным договором. Самое худшее то, что они своим множеством превосходят весенних пчел, и никто еще не знал, сколькими тысячами или десятками тысяч они считаются: число их бесчисленно»^[29].

В 968 году, воспользовавшись отсутствием в Киеве князя Святослава, воевавшего в Болгарии, печенежские орды осадили его стольный город. От имени сына в нем правила его мать, княгиня Ольга. Положение осажденных было тяжелым, и тогда на помощь киевлянам пришел во главе черниговского ополчения воевода Претич. Однако он не решался переправиться через Днепр и вступить в сражение с огромным печенежским войском. Тогда киевляне послали к воеводе гонца, сообщившего воеводе, что если он не поможет городу, то на следующий день они сдадутся. Наутро черниговцы подняли в своем лагере страшный шум, который встревожил печенегов, решивших, что к Претичу подошло подкрепление. Опасаясь разгрома, они отошли от Киева и начали переговоры с русским воеводой, выдавшим себя за командира передового отряда огромного войска, подходившего с востока. Печенежский князь поспешил заключить с русскими мир, одарив Претича конем, саблей и стрелами. В ответ воевода преподнес ему кольчугу, меч и щит^[30].

Хорошо известна зловещая роль, сыгранная печенегами в судьбе киевского князя Святослава Игоревича, в 972 году на обратном пути из Болгарии на Русь попытавшегося с остатками своего войска пробиться через печенежский заслон на днепровских порогах. В бою дружина была разбита, сам он погиб. Из отрубленной головы Святослава печенежский князь Куря велел сделать окованную златом (по другой версии – серебром) чашу для пиров. Изготовление таких ритуальных сосудов – распространенный обычай у тюркоязычных народов. По представлениям степных воителей, при использовании подобных чаш к пьющему переходит вся сила и мужество поверженного врага. Чем отважнее он был при жизни, тем лучше для победителя. Известно, что печенег Куря и его жена пили из черепа Святослава, надеясь, что у них родится сын, подобный погибшему русскому князю-витязю^[31].

Правивший в Киеве после смерти отца Ярополк Святославич также воевал с печенегами. Война закончилась победой киевского князя, после чего с побежденными был заключен мир, а печенежский князь Илдей поступил на службу Ярополку^[32].

Печенеги участвовали в первой на Руси междоусобной войне, которую вели друг с другом сыновья Святослава – киевский князь Ярополк и новгородский князь Владимир. В 980 году, когда Владимир стал одолевать сводного брата, один из слуг того, Варяжко, посоветовал князю бежать к печенегам и набрать среди них новое войско. Ярополк не успел воспользоваться этим советом, но Варяжко так и поступил. После гибели своего господина, вероломно убитого во время перегово ров, он ушел к печенегам и «многажды воевал с ними против Владимира».

Печенежская опасность вновь обострилась в 90-х годах Х века. В 992 году Владимир Святославич отразил новый большой набег печенегов. На этот раз одолеть врага помог подвиг Яна Усмошвеца (по-иному этого богатыря именовали Усмович, Усмарь), русского воина-поединщика, товарища другого богатыря, известного из летописных рассказов – Александра Поповича^[33]. По легенде, с этим подвигом связано основание города Переяславля-Южного. В 992 году печенежское и русское войско встретились на броде через реку Трубеж. Обе стороны договорились начать битву поединком. Печенеги выставили могучего на вид воина («мужа велика и сильна»), против которого не отважился выступить никто из русских витязей. В последний момент на бой вышел Ян Усмошвец. Не отличавшийся выдающимися внешними данными, он обладал значительной силой – по рассказам отца, мог разорвать воловью шкуру. В схватке Усмошвец задавил противника голыми руками. «И кликнуша вои русстии, печенези же побегоша, а русь погнаша по них, секуще их»^[34].

Пораженный Владимир Святославич после победы заложил на этом месте город, назвав его Переяславлем, якобы потому, что здесь русский богатырь перенял славу печенежского. Этот рассказ можно было бы считать не просто искаженным, а полностью легендарным, ведь город Переяславль упоминался еще в договоре 907 года Олега с греками, но сомневаться в реальности существования самого витязя не приходится. Известны два совместных похода Яна Усмовича и Александра Поповича на печенегов – в 1001 и 1004 годах. Во время первого похода воеводы разбили врага, пленив их князя Родомана с сыновьями, во время второго печенеги, узнав о приближении русского войска, бежали из-под Белгорода, не принимая бой^[35].

Однако бывали случаи, когда военное счастье изменяло русскому оружию. Так в 995 году Владимир Святославич был разбит печенегами у города Василева, причем едва спасся, укрывшись «под мостом» (в честь чудесного избавления от опасности князь дал обет поставить в Василеве церковь во имя Преображения Господня и выполнил свое обещание).

Впоследствии воеводы Владимира (сам он уже не рисковал выходить против кочевников) совершили несколько более успешных походов на печенегов. А около 1007/1008 года при посредничестве миссионера Бруно Кверфуртского киевскому князю удалось заключить с ними мир. В числе заложников в степь отправился один из сыновей киевского князя^[36]. Есть предположение, что им мог быть Святополк, позднее неизменно получавший поддержку и военную помощь пацинаков^[37]. Впрочем, через пять лет, в 1013 году, печенежские набеги возобновились. Против них в 1015 году был выслан с великокняжеским войском сын Владимира Борис, но смерть отца остановила его поход.

Следует отметить, что война на границе стала почти закономерным явлением. Столкновения отличались лишь масштабами. Периоды больших войн с печенегами неизбежно сменялись годами «малой войны», когда совершались быстрые набеги и нападения на торговые караваны. Особенно частыми, как отмечалось выше, они были в районах южного пограничья и на днепровских порогах, где приходилось перетаскивать ладьи волоком, то разгружая товары, то вновь загружая их на корабли. Необходимость борьбы с конным печенежским войском повлекла за собой качественные изменения в военной организации Киевской державы. Задача надежной обороны южных границ от пацинаков потребовала создания на Руси кавалерии как отдельного рода войск^[38].

Укрепляя оборону своей державы, Владимир Святославич строил новые города-крепости: Владимир-Залесский, Владимир-Волынский, Белгород и упомянутый выше Василев, укрепленную гавань в устье реки Сулы с говорящим названием Воинь. Гарнизоны их состояли из воинов, собранных со всех русских земель. Пограничная стража князя Владимира превратилась в настоящее войско, несшее службу на постоянной основе^[39].

С отчаянно смелым народом степных наездников вел упорную борьбу и Ярослав Мудрый. Весной 1017 года поддерживавшие его брата Святополка печенеги напали на Киев. Им даже удалось ворваться в город, но вступившие в бой варяжские дружины отбили эту атаку. В 1019 году Ярослав снова разбил Святополка и печенегов. Враги пришли «в силе тяжкой» к реке Альте. Русское войско ударило по печенегам на рассвете, но быстрой победы не получилось. Сражение продолжалось до глубокой ночи, после чего противник бежал. Именно Ярославу Мудрому было суждено нанести последнее решительное поражение печенегам, в 1036 году отразив их удар по Киеву.

После этой кровопролитной битвы печенеги так и не смогли оправиться. Их орды разделились на 3 части, судьба которых сложилась по-разному.

Часть печенегов осталась на местах своих кочевий. Позже они вынуждены были покориться пришедшим в причерноморские степи половцам.

Другие откочевали к границам Руси. Позже вместе с частью торков и берендеями они стали верой и правдой служить киевским князьям, получив общее название «черные клобуки» или «свои поганые».

Наконец, третья часть печенежского народа, уходя от теснивших их с востока торков, а затем половцев, двинулась к границам Византии. 70 лет досаждала она ромеям, поневоле изучившим особенности ведения войны печенегами. Ряд подробностей интересен и нам, так как многие тактические приемы этих кочевников использовались потомками князя Бече и в войнах с Русью. Нападения на Византию начались еще в 1026 году, но поначалу они были не очень успешными из-за внутренних усобиц среди вождей степняков.

Два печенежских колена князя Кегена признали власть Константина Мономаха и были расселены на территории империи, получив приказ оборонять границу Ромейской державы. Но зимой 1048 года враждовавший с Кегеном князь Тирах перешел Дунай и начал разорять лежащие за этой рекой провинции империи. Эта орда была разгромлена соединенными силами византийцев и печенегов Кегена. Тирах и еще 140 князей сдались, были крещены, но содержались как почетные пленники. Сложивших оружие печенегов расселили на запустевших во время прежних войн болгарских землях (в основном в окрестностях Средца, Ниша и Евцапела). Так печенеги стали подданными империи, но вскоре восстали. К мятежникам ушли и два колена Кегена, ранее воевавшие с войском Тираха под командованием командиров-ромеев. В конце лета – начале осени 1049 года в сражении с печенегами у крепости Диамполе было разбито адрианопольское ополчение, которым командовал стратиг Адрианопольского дуката Константин Арианит. Снова попытавшись решить дело миром, император направил к мятежникам Тираха и других находившихся в Константинополе князей. Однако, оказавшись на свободе, они сразу же пристали к восстанию и отреклись от христианства. Последовавший за ними князь Кеген был убит.

Против взбунтовавшихся печенегов выступила армия стратопедарха Никифора, но в сражении у Ста Холмов она была разбита врагами. Любопытно описание произошедшей битвы, сохранившее детали боя, характерного для печенежской тактики. Оградив свой лагерь вежами-кибитками, пацинаки отбили два нападения ромеев, осыпая их сверху градом метких стрел. Приведя атакующих в замешательство, они перешли в наступление и в 1050 году разгромили армию Никифора, а затем под Адрианополем – войско Константина Арианита. Сам он попал в плен и был казнен победителями. В 1053 году, в ночном сражении при Великом Преславе, они громят еще одно византийское войско. Им командовал правивший Болгарией синкелл Василий, убитый в бою. После этого поражения император Константин Мономах предпочел заключить с печенегами выгодный для них мир. Он продолжался всего шесть лет. Война возобновилась в 1059 году. Печенеги выступили в союзе с венграми. Но союзники вскоре примирились с византийцами, а кочевники были разбиты войсками императора Исаака Комнина и подчинились ему. Им снова пришлось встать под знамена Империи. В 1071 году печенежское войско в составе ромейской армии сражалось в битве при крепости Манцикерте (19 августа 1071 года). Вместе с византийцами оно было разбито сельджуками. Активно участвовали печенеги в гражданской войне середины 70-х годов XI века (выступая, как правило, на стороне претендентов на престол, набиравших войска для походов на Константинополь), выступлении Леки и Добромира, мятеже Травла.