Становление

Будущий герой родился в Нижнем Новгороде 18 июня 1882 года в семье капитана 1 ранга Черкасова. Нил Васильевич Черкасов служил на Балтике. Плавал на фрегате «Олег» под началом знаменитого капитана 1 ранга Бирилева, затем на корвете «Витязь», фрегате «Ослябя», броненосной лодке «Ураган», служил на коммерческих судах. Женой его стала дочерь председателя первой Земской управы, губернского предводителя Нижегородского дворянства Ольгой Турчаниновой, очаровательной и умной девушкой. Вскоре после свадьбы Черкасов перебрался в Нижний Новгород, оставаясь во флотском резерве, служил в местном пароходном обществе «Дружина», занимался организацией речной полиции.

Каждые два года супруга дарила мужу по ребенку. После рождения последнего, седьмого по счету, она заболела и умерла. Все заботы по воспитанию детей легли на плечи Нила Васильевича. После смерти супруги он снова восстановился на службе, но служил все там же в Нижнем Новгороде. Окончательно Нил Васильевич вышел в отставку лишь в 1899 году с чином генерал-майора флота. Определив всех детей он снова женился.

Черкасов был не беден и являлся владельцем обширного земельного участка при станции Сейма. – Ольгино. По свидетельству старожилов, это название участок получил по имени первой жены землевладельца – Ольги Алексеевны Турчаниновой. Отец дал сыновьям прекрасное образование, они много читали, знали по три языка, музицировали, увлекались живописью. Все трое – Анатолий, Петр и Василий, следуя семейной традиции, закончили Морской кадетский корпус и стали флотскими офицерами.

Что касается Петра, то в 1898 году он был произведен в гардемарины, а два годы спустя был выпущен из Морского корпуса мичманом. С назначением Черкасову повезло, и он получил назначение вахтенным офицером на новейший эскадренный броненосец «Пересвет». Корабль готовился совершить переход на Дальний Восток для усиления нашей Тихоокеанской эскадры.

Новый корабль и новая техника, заставляли думающих офицеров стремиться к получению новых знаний. Пока «Пересвет» готовился к уходу на Восток, Черкасов успел за зиму 1902 года закончить артиллерийский офицерский класс, после чего был переназначен младшим артиллеристом броненосца. Конечно, далеко не каждому выпускнику разрешают снова идти учиться. Командиры, как известно, не слишком любят, когда их подчиненные вместо службы сидят за партой. В случае с Черкасовым, думаю, не обошлось без связей его отца. Кроме этого новые орудийные системы требовали высококлассных специалистов, а их, увы, не хватало. Поэтому, скрепя сердце и разрешали командиры молодым толковым офицерам в зимние месяцы, когда корабли намертво стояли во льду, повышать уровень своих знаний.

Большое влияние на Петра имел его старший брат Анатолий, который выпустился из Морского корпуса шестью годами раньше. Самый младший из братьев Василий еще пребывал в стенах корпуса. Согласно флотской традиции старший из братьев Черкасовых, стал Черкасовым 1-м, Петр – Черкасовым 2-м, а младший, соответственно, Черкасовым 3-м.

Судьба старшего брата сложилась трагически. Анатолий вполне достойно служил на различных кораблях Балтийского флота, окончил артиллерийский класс. Последней его должностью на надводных кораблях была должность младшего артиллериста на эскадренном броненосце «Севастополь». Отличался веселым и добрым характером, всегда был душой кают-компании. С начальством, порой, наоборот Черкасов 1-й всегда отстаивал свою точку зрения, что приводило к конфликтам. После одного из таких конфликтов он вышел в отставку и устроился служить помощником начальника Виндавского порта. Наверное, так бы все в жизни Анатолия Черкасова и устроилось, если бы не начало русско-японской войны. Как офицер запаса, Черкасов 1-й был снова призван под Андреевский флаг и, по собственному желанию, был зачислен в 18-й флотский экипаж и назначен для службы подводных лодках. Дело это тогда было совсем новое, неизвестное и рискованное, а потому записывались в подплав лишь самые отчаянные храбрецы.

Черкасов Леонт Нилович (год выпуска 1899)

Так как в строю тогда имелась лишь одна подводная лодка «Дельфин», то именно на ней и проходили обучение наскоро набранные команды. Другие подводные лодки еще только закупались, и по степени их закупки, предполагалось их отправку на Дальний Восток. Что касается «Дельфина», он был весьма недоработанной лодкой, впрочем, что можно было требовать от первой опытовой субмарины! Но других не было и обходились тем, что имели.

С просьбой отправить «Дельфин» на Дальний Восток обратился наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Алексеев. Однако сразу отправка не состоялась. Сначала боялись, что лед на Байкале не выдержит вес груза, потом субмарину пришлось оставить на Балтике по другой причине: матросов, набранных в экипажи новых лодок, можно было учить только практическим показом и пробными погружениями, а никакой другой лодки просто не существовало в тот момент. Чтобы хоть как-то подготовить команды, почти каждый день у стенки Балтийского судостроительного завода проводились учебные погружения. Вместо штатной команды в полтора десятка человек, в «Дельфин» набивали порой до полусотни, чтобы только быстрее сделать из них подводников. Пытаясь как можно быстрее "оморячить" новых подводников, на борт "Дельфина" принимали до 45 человек, хотя штатный экипаж составлял 13 человек. Что касается лейтенанта Черкасова, то он числился дублером командира лодки капитана 2 ранга Беклемишева.

16 июня 1904 года утром были назначено очередное учебное погружение. Обычно им должен был руководить Беклемишев, но он отлучился в министерство по неотложным делам. Формально Черкасов был допущен к самостоятельному командованию «Дельфином», хотя опыта у него было – кот наплакал. Впрочем, Черкасова этого не смутило, и он решительно взялся командовать.

16 июня 1904 года производились очередные занятия с подводниками у западной стенки Балтийского завода. Временно исполняющий обязанности командира лейтенант Черкасов, 2 офицера и 33 человека команды. Согласно плана, в этот день «Дельфин» должен был пробыть 3 часа в подводном положении на глубине около 7 метров.

В конструкции имелись особенности – при погружении воздух, вытесняемый из лодки, стравливался через рубочный люк. Поэтому командир лодки держал крышку наготове и определял на глаз момент, когда ее пора захлопывать. Эта операция требовала определенного опыта. Что касается Черкасова, то он еще ни разу самостоятельно эту операцию не выполнял. Поэтому немудрено, что после команды "наполнить цистерны" Черкасов опоздал с задраиванием люка. Из-за его ошибки лодка ушла под воду с незакрытым люком и затонула. Один из испугавшихся матросов бросился вверх через полузакрытый люк, застрял в нем, чем увеличил поступление воды. Попытка продуть цистерны не привела к всплытию, т. к. лодка уже почти полностью заполнилась водой. 2 офицера и 10 человек команды сумели открыть люк и выплыть из лодки. Лейтенант Черкасов и 23 нижних чина погибли. Когда лодку подняли, то по положению тела Черкасова определили, что он вполне мог спастись, но оказав помощь в выходе на поверхность матросам, сам этого не сделал… О смерти старшего брата Петр узнал только после войны.

Вину за это происшествие хотели возложить на Черкасова, но Николай Второй, подумав, решил:

– Мертвые срама не имут. Похороните как должно, а семье пенсию.

По указанию императора всех погибших подводников причислили к участникам русско-японской войны и с воинскими почестями похоронили на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга. После того как "Дельфин" подняли и снова ввели в строй, дорога на Порт-Артур оказалась уже блокированной…