Он стукнул концом посоха о землю в считанных сантиметрах от моей правой ступни. Еще немного правее – и раздробил бы мне пальцы. Уж не знаю, случайно или с умыслом. Я, стараясь сохранять спокойствие, встретил его взгляд.

Так мы и замерли лицом к лицу. Хануман из-за сутулости был на добрую голову ниже меня, так что ему приходилось задирать подбородок, чтобы смотреть мне в глаза. Несколько секунд пролетели в тишине, нарушаемой лишь тихим стрекотом светлячков.

– Хорошо, я согласен. Но у меня нет времени на долгие приготовления. Давай решим все здесь и сейчас. И самое главное – состязание должно быть честным. Никакой магии! Как в прошлый раз.

Напоминание было, пожалуй, излишним. Каким бы ни был прохвостом Хануман, в прошлый раз он не жульничал. Эти состязания для него – дело чести.

Напряжение резко спало, будто переключатель повернули. Царь обезьян расслабился и вразвалочку прошелся по поляне, забросив заготовку посоха себе на плечи, будто коромысло, и небрежно опираясь на нее предплечьями.

– Здесь и сейчас, говоришь? Здесь и сейчас…

В голову ему, видимо, пришла подходящая идея – он расхохотался и запрыгал на месте, потрясая над головой посохом.

– Что ж, по рукам!

Ванар небрежно хлопнул по протянутой ладони своей волосатой лапищей и устремился к центру поляны.

– Так значит, ты пришел за новым посохом… Так попробуй возьми его!

Крутанув палку над головой, он с силой вонзил ее в землю. Мне показалось, что вокруг разошлась еле заметная, будто рябь на прозрачной воде, светящаяся волна.

– Ну же, иди сюда! Не робей, безволосый!

Я нехотя зашагал к нему. Непонятно, что задумала эта сумасшедшая обезьяна, и это здорово напрягает.

– Видишь этот круг? – спросил Хануман, пятясь от посоха.

Значит, все же не показалось. Трава в радиусе метров трех-четырех от посоха была заметно светлее, чем на краях поляны, и подрастала прямо на глазах. Вот уже доходит почти до колен…

– Стой! – предупредил ванар, едва я достиг границы этого круга.

Одним прыжком он покинул круг и остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, на противоположной стороне. Нас разделяло несколько метров, и ровно посередине торчал из земли шест. Трава между тем замедлила свой рост и теперь колыхалась на уровне чуть выше моего колена.

– Это круг Танцующих со смертью. Древнее испытание народа ванаров, – торжественно произнес Хануман.

– Никогда не любил танцы, – пробормотал я. – И что нужно делать?

– Все просто. Мы вступим в круг одновременно. Посох достанется тому, кто первый возьмет его.

– Просто испытание на скорость? – недоверчиво прищурился я, прикидывая расстояние до цели.

– Может быть, – загадочно улыбнулся Царь обезьян. – А может, и совсем наоборот.

– И как прикажешь тебя понимать?

– Увидишь. Вступаем в круг!

– Хорошо. На счет «три». Один… Два…

– Три! – выпалил Хануман и дернулся вперед.

Я едва не рванул к посоху одновременно с ним, но в последний момент разгадал обманное движение. Ванар лишь сделал вид, что бросается к центру поляны – вскинул руки, подался вперед, оскалился. Но шаг сделал плавный, осторожный. Я же вступил в высокую траву стремительно, но вовремя остановился, разведя руки в стороны.

Потому что где-то на уровне моего пупка или чуть ниже замаячила, покачиваясь из стороны в сторону, треугольная змеиная голова, обрамленная кожистым капюшоном.

Я застыл, глядя в узкие желтые глаза с вертикальными зрачками.

Из травы одна за другой, будто вырастающие в ускоренной съемке цветы, вытягивались и распускали капюшоны новые кобры. Вокруг меня их образовалось с полдюжины. Еще немного – и их сородичи заполонили всю поляну, так что буквально шагу нельзя было ступить. Их тихое шипение и шорох чешуйчатых тел, скользящих в траве, сливалось в нескончаемый жутковатый шелест. Мне стоило огромных усилий воли, чтобы подавить приступ страха.

Будь как вода. Будь холоден, спокоен и чист…

– И, по-твоему, это честное испытание? – проворчал я. – Ты ведь можешь натравить на меня любую тварь из Уобо…

Хануман покачал головой и ответил так же тихо, вполголоса:

– Это священные кобры Вечного баньяна. Они не подчиняются даже мне. Это хорошее испытание, безволосый. И быстрое. Один укус – и проигравший определен.

– Но это не значит, что определен победитель.

– Тоже верно.

Он лишь улыбнулся еще шире, не сводя взгляда с торчащего в центре круга посоха. Путь ему, как и мне, преграждал добрый десяток змей, высунувшихся из травы и покачивающих сплющенными головами, чутко ловя каждое движение.

– Ну же, Мангуст! Вот и настала пора выяснить, не зря ли ты носишь свое прозвище.

Мысли мои тикали, как секундомер, просчитывая варианты. Если бы змей была парочка, то можно было бы посостязаться с ними в скорости реакции и движений. Попробовать перехватить за шею или увернуться. Прыгнуть к посоху, перекатом уйти дальше, за пределы круга…

Нет, вряд ли. Хоть одна из гадин, но успеет ужалить. Их тут полсотни, не меньше.

Шкала с отображением зарядов Ци в интерфейсе поблекла – то есть умения я использовать не мог. И даже зерна с Нити пути, похоже, не действовали. Зерно из древесины Джубокко даровало мне ядовитую кровь, которая отпугивала многих монстров. Но эти кобры, видимо, не собирались отступать, и настроены были весьма недружелюбно.

Хануман не лгал – сам он был примерно в том же положении, только сагрил чуть меньше змей. И теперь тихонечко, на цыпочках, продвигался вперед.

Та кобра, что была прямо передо мной, оказалась наиболее агрессивной. Если те, что рядом, просто наблюдали, то эта шипела, раздувала капюшон и явно примерялась к тому, чтоб сделать выпад. Я вытянул вперед руку, сложив пальцы в щепотку, так что ладонь тоже начала напоминать змеиную морду, и начал водить ею из стороны в сторону, повторяя движения твари.

– Тсссс… Тихо… Тихо…

Не знаю, с чего это я возомнил себя заклинателем змей, но как говорится, жизнь заставит – еще и не то попробуешь. Самое занятное – кажется, у меня даже получилось. Кобра сфокусировалась на моей ладони, и в какой-то момент уже не я водил рукой напротив ее морды, а наоборот – она следовала моим движениям.

Я сделал небольшой шажок вперед. Еще один. На Ханумана не оглядывался, но боковым зрением видел, как огненно-рыжее пятно продвигается все ближе к шесту.

Не выдержал – на секунду обернулся. Встретился с Царем обезьян взглядом.

Тот был тоже напряжен, и в глазах его плескался огонек азарта и предвкушения. Ему осталось сделать всего пару полноценных шагов, чтобы дотянуться до посоха. Однако вокруг него тоже начали концентрироваться змеи, и ему пришлось остановиться.

О, да, это состязание не в скорости, а в умении сохранять самообладание. Вот она, цель – только руку протяни! И противник уже близко. Так и хочется рвануться вперед и будь что будет, но…

Кобра дернулась вперед, и я качнулся, убирая руку. К счастью, выпад был обманным – гадина, буквально на пару сантиметров не дотянувшись до моей руки, отпрянула назад, снова изогнувшись буквой S, и зашипела. Её шипение подхватили ближайшие товарки и поползли на меня.

Я снова обернулся на Ханумана. Тот молчал, но злорадно улыбался. И успел сделать еще один шажок к центру круга.

Ситуация явно не в мою пользу. Нужно как-то ускоряться, но…

Кобра снова сделала выпад, и я снова едва успел отдернуть руку. Пока спасало только то, что гадина сконцентрировалась именно на моей ладони, а не пыталась ужалить куда-нибудь в ногу.

Хануман же подвинулся еще ближе к центру круга и потянулся к посоху, почти касаясь его кончиками пальцев. На морде его расцветало выражение приближающегося триумфа. Напряжение нарастало – секундомер в моей голове затикал громче, наращивая темп. Еще немного, и…

Не успеваю. Не успеваю, черт его дери!

Шипение растревоженных змей тоже становилось все громче – будто перегретый паровой котел был готов вот-вот взорваться.

Но я взорвался раньше.

Ближайшая ко мне кобра снова сделала выпад, пытаясь укусить, и я, вместо того чтобы уклониться, схватил ее пониже головы.

И, недолго думая, швырнул в Ханумана.

Тот от неожиданности взвизгнул и дернулся, привлекая к себе внимание остальных пресмыкающихся. Кажется, брошенная мною змея даже успела ужалить его. Разглядывать было некогда, потому что я прыгнул прямо к посоху.

Выдернув увесистую палку из земли, я стремительным круговым движением отшвырнул от себя самых настырных кобр. И тут же рванул из круга, изобразив этакий прыжок с шестом. Уперев конец посоха в землю, оттолкнулся, пролетая высоко над клубком рассерженных змей. Оглянулся, лишь оказавшись за пределами опасной зоны.

Хануман стоял набычившись и гневно раздувая ноздри рядом с кругом, будто не обращая внимания на извивающуюся у его ног кобру, снова и снова жалящую его по ногам. Наконец, среагировав на очередной укус, раздраженно махнул рукой. Змеи быстро растаяли в воздухе, превратившись в облачка зеленого тумана. А потом и трава на поляне вернулась к исходному состоянию.

Я оглядел себя. Кажется, ни царапины. К тому же, думаю, мне бы и одного укуса хватило. Покрутил заготовку посоха, с удовольствием отмечая идеальный баланс. Само древко толще, чем я привык, но это исправится.

– Хм! Я думал, будет сложнее, – с невинным видом произнес я. – Надо было соглашаться на первоначальную ставку.

– Убирайся, – процедил сквозь зубы Царь обезьян.

Я притворился, что не расслышал. Перехватил посох за середину и убрал его за спину. Церемонно поклонился, прижимая свободную руку к груди и с трудом пряча улыбку.

– Благодарю за еще один ценный подарок, о Великий Хануман.

– Убирайся с моей земли! – проорал он, топая ногами и понемногу увеличиваясь в размерах, распираемый яростью.

Что ж, задерживаться тут и правда было опасно. Медленно распрямившись и не переставая улыбаться, я скастовал Возврат.