Кабрам усиленно заморгал, а в его ауре появилась красная точка с голубой каймой. Интересно, когда я работал с другими и использовал свою кровь, то такие точки появлялись однородные, цвета моей ауры. Здесь опять двойная.

Ладно, будем экспериментировать дальше, решил я, раз он не помер во время ритуала, то теперь, надеюсь, тоже не помрет, видно, что толстяк живучий, как сто демонов из преисподней.

– То, что сейчас буду говорить, ты будешь передавать ему, – приказал я Рабэ. – Итак, он должен быть преданным мне, Ирридару Тох Рангору. Если он надумает обмануть, предать словом или делом, то должен будет умереть от остановки сердца.

Мардаиба все это повторяла за мной, как клятву, громко и торжественно.

– Он должен быть честным и проворным в работе, – продолжал я, – не обманывать работников, не вступать с ними в половую связь.

– Это что за связь? – уставилась на меня демоница.

– Он не должен с ними совокупляться, – пояснил я. Здесь не существовало понятия полов, женщина – это женщина, мужчина – это мужчина, без всяких там полов. Пол – это пол из досок или камня, и никакой двусмысленности.

– С мужчинами он тоже не должен совокупляться? – уточнила демоница. – Среди работников они тоже есть.

– С ними тем более, – сурово ответил я и продолжил: – Он должен вести дела честно, любить свою жену и оберегать ее, уважать тестя. К работникам быть строгим и справедливым. Нерадивых должен наказывать, добросовестных поощрять. Все наворованное должен вернуть владельцу трактира. Он становится управляющим трактиром, а Изя его помощником. – Я замолчал и стал изучать Кабрама. Теперь его аура напоминала космос с планетами, заселенными микроскопическими жителями, а может, еще меньше. – Пусть встает и приступает к работе, – вздохнул я. – Посмотрим, что получилось.

Кабрам услышал команду и встал. Теперь его глаза были наполнены преданностью и страхом. Сначала он поклонился мне:

– Рад служить, хозяин. – Потом посмотрел на Рабэ и спросил: – Еще есть какие-нибудь приказания, госпожа? – Вел он себя вполне осмысленно, только теперь у него был хозяин и госпожа. Так сказать, издержки нового ритуала.

Довольная демоница похлопала его по щеке:

– Пока нет, малыш. Как появятся, я скажу, а пока иди работай.

– У меня оплата останется прежней или я могу себе взять оплату Изъякиля? – спросил он, и его глаза странным образом одновременно посмотрели один на меня, другой – на Мардаибу.

– Раз ты теперь управляющий, то его плата твоя, ему назначишь сам. Ступай! – приказала она.

Кабрам поклонился нам обоим и удалился спокойной, уверенной походкой человека, не обремененного сомнениями.

– Интересно, сколько он Изе положит жалованья? – произнес я.

– Он тестя не обидит, сколько тот наработает, столько и даст, – ответила демоница. Она участвовала в запрещенном ритуале и была почти счастлива.

– Иди за мной! – приказал я и пошел вглубь подвала, где стояли бочки с вином. Отодвинул одну бочку и показал на открывшийся лаз. – Там большие подземелья, и в них часто появляются плохие люди. Вот их ты можешь жрать сколько душе угодно. Но не часто! – добавил я, подумав, что она сожрет весь бомонд Азанара. – И будь осторожна, под личиной служанки Рабэ там не появляйся. Я не хочу, чтобы связали тебя или нас с демонами.

У Мардаибы алчно вспыхнули глаза.

– Я все поняла, хозяин.

– Пойдем, нас ждет второй акт трагедии «Низвержение кумира».

Не успели мы усесться за столом в зале, где нас ждала Ганга, как сверху раздался удивленный вой и появился Кабрам, который вежливо, но при этом за шиворот тащил Изъякиля и уговаривал того:

– Папа, теперь я управляющий, а вы будете стоять за стойкой и наливать напитки. Вы уже старый и другого дела не потянете.

Изя возмущенно упирался и пытался что-то сказать, но у него вырывался только звук, похожий на «оуо». Тут старый идриш увидел меня, извернулся и со всех ног помчался к нам, я даже не ожидал от него такой прыти.

– Ваша милость, босс! У нас тут бунт! Смотрите, это самозванец! – Он указал дрожащим пальцем на зятя. – Короче, я его увольняю. Ты уволен, морда идришская! – крикнул он из-за моей спины.

Но Кабрам только улыбнулся.

– Вы, папа, лучше собирайте вещи и переходите в другую комнату, я вам приготовлю рядом с помещением для охраны, вам и наверх не надо будет подниматься. А Циня будет жить здесь, со мной.

– Иди, Кабрам, работай, мы тут с папой сами разберемся, – сказал я и взмахом руки отправил его заниматься делами трактира. Такой деятельный управляющий очень может быть полезен, если учитывает интересы хозяина.

Кабрам поклонился и с достоинством ушел.

Я перевел взгляд на старика и сухо приказал:

– Присядьте, Изъякиль.

Изя, пылая возмущением и шипя как чайник, уселся.

– Это же надо, войти и сказать: «Папа я теперь управляющий, идите за стойку!» Вы это слышали? – обратился он к нам, ища сочувствия и поочередно обводя наши лица взглядом, в котором отражалась вся несправедливость, произошедшая с ним.

– Это мое распоряжение, Изъякиль, – спокойно ответил я и придавил идриша тяжелым взглядом.

Тот даже поперхнулся от этой новости. Несколько секунд недоуменно смотрел на меня, а потом начал сдавать зятя с потрохами.

– Босс, вы не можете так поступить! – наконец вымолвил он и сглотнул комок, который застрял у него в горле.

– Почему? – изобразив удивление, спросил я. – Кабрам твердой рукой управляет трактиром, у нас неплохая прибыль. Он молод, предприимчив, а вы старый и больной.

– Ваша милость, да Кабрам вор и мошенник! Он ворует ваши деньги, как можно ставить его управляющим? Если бы не я, он давно бы вас разорил! – Изя посмотрел на меня как на несмышленыша.

Действительно, удивительный народ эти идриши, своеобразный.

– Изя, пока ты был управляющим, я дважды заплатил за перестройку трактира, – начал перечислять я его прегрешения. – Ты сам поставил себе помощником вора и, зная об этом, смеешь утверждать, что я должен быть тебе, недоумку старому, быть благодарным за то, что не даешь ему меня пустить по миру? Кабрам с твоего позволения покупал порченое мясо, вымачивал его в уксусе, а отчитывался как за высший сорт. Он по завышенным ценам приобретал продукты и разницу забирал себе. Он обирал работников и разрешал им воровать в трактире, да многое еще чего, о чем я не хочу говорить. Мне остается тебя выгнать или повесить на столбе, как тех, кто пытался устроить здесь погром. Но я бываю добрым, и поэтому ты еще жив.

Изя онемел, не в силах справиться с охватившим его изумлением. Я ему не мешал.

– Но… если вы все знаете… то почему…

– Ты имеешь в виду, почему я, зная его вороватую натуру, поставил его управляющим?

Идриш сглотнул, силясь протолкнуть комок, застрявший в горле, и только согласно кивнул.

– Он обещал быть честным, – как можно спокойнее ответил я.

Казалось, идриша хватит удар. Он несколько мгновений таращился на меня, а потом спросил с такой долей скепсиса в голосе, что можно было по нему пускать океанские корабли, если бы они могли в нем плавать:

– И вы ему поверили?

– А ты, идриш, если окончательно не выжил из ума, посмотри на мое окружение. Изя, я умею быть убедительным.

В это время подошел Кабрам, спокойный и величавый, как слон, и положил на стол несколько мешочков, которые приятно звякнули.

– Здесь три тысячи золотых, – сказал он. – То, что я у вас украл, ваша милость.

Я кивнул и вернул ему один мешочек.

– Это приданое для Цини от меня.

Кабрам радостно схватил кошель и посмотрел на Изю.

Я перехватил его взгляд и усмехнулся.

– Идите, Изя, работайте.

Мы остались за столом втроем. Ганга надела новое платье и, пряча взгляд, исподтишка наблюдала мою реакцию. Зная, что равнодушным оставаться нельзя, я выразил свое восхищение:

– Моя дорогая, ты просто великолепна! Я не видел большей красоты.

Девушка от удовольствия зарделась, но капризно ответила:

– Ты обманщик, я уже четверть часа сижу рядом, а ты и глазом не повел в мою сторону.

– Давай договоримся сразу, милая Ганга: я мужчина, меня восхищают женщины, а не тряпки и кружева, в которые они одеты. Не жди от меня постоянного восхищения. Будь просто хорошей, умной невестой, а потом достойной женой. Красотой тебя наградил Творец, это не твоя заслуга. Конечно, я хочу тебя видеть в красивых платьях, которые только будут оттенять твою красоту. Но не уподобляйся тем женщинам, которых хвалят за внешность. Пусть тебя хвалят больше за ум, преданность и верность.

Во как я выдал ей нравоучение! Ганга растерянно уставилась на меня. А Мардаиба пошла на подхалимаж.

– Ах, хозяин, как вы красиво говорите! – Она даже всплеснула руками. – Но на белье вам стоит посмотреть, это новейшая модель из эльфарского тончайшего шелка. Как жаль, что я не могу себе такого позволить! – наигранно вздохнула она.

– Если он посмотрит на мое белье, то обязан будет тут же взять меня в жены, – сразу посуровела Ганга. – А у тебя хвост в трусах не поместится, – отбрила она демоницу и взглянула на нее как на предательницу.

Понимая, что разговор перешел в опасную для меня плоскость, я заторопился:

– Нет-нет, белье я смотреть не буду. Я еще маленький, и потом у меня важная встреча.

Встал, поклонился и был таков. Последнее, что я услышал, были укоризненные слова Мардаибы:

– Хозяйка, так вы до старости замуж не выйдете. С мужчинами нужно быть обходительнее, хитрее, тогда они становятся мягкие как воск и из них можно лепить что хочешь…

Я только головой покачал: демонов даже могила не исправит.

Моим следующим собеседником стал Марк Чарый.

– Слушай меня внимательно, Уж. Тебе предстоит первое, но очень важное задание. Нужно проследить за одной студенткой. С кем она встречается, хорошо, если удастся подслушать разговоры. Надо узнать как можно больше о тех, с кем она встречается.

Я наложил на себя иллюзию Эрны. Марк отпрянул, когда перед ним вместо босса появилась довольно привлекательная молодая особа с серьезным взглядом и в синей мантии. Потом она мгновенно сменила одежду и была уже в платье и короткой шубке мехом внутрь, обшитой сверху бархатом. Девушка несколько раз повернулась и моим голосом спросила:

– Запомнил, Марк?

Разведчик наконец пришел в себя и, смеясь, ответил:

– Запомнил, босс, но вы хотя бы предупреждайте, что поменяете обличье.

В следующее мгновение перед ним снова был молодой барон.

– Марк, я тебя прошу быть предельно осторожным, она обучена выявлять слежку, и те, кто с ней встречаются, тоже могут быть очень опасны. – Я внимательно посмотрел на него и повторил: – Будь осторожен, не спугни и не подставляйся. Это первая твоя задача. Вторая будет такой. Найди мне в центральной части города подходящий большой трактир, который я смогу выкупить. Узнай, кто из бандитов там собирает дань. Потом найди даму из полублагородных, не молодую, но и не старую, лет тридцати – тридцати пяти, такую, которая станет там управляющей. Я хочу открыть салон для аристократов.

Уж подумал и спросил:

– Вы хотите сделать салон, как у мадам Ви-Ви?

– Нет, Марк, – рассмеялся я, – бордель делать не будем, но танцовщиц и певиц тоже ищи. Это будет салон с танцами-песнями и хорошей кухней. Аристократы будут есть и пить, а их будут развлекать.

Марк кивнул:

– Понял, босс, сделаю.

Два дня прошли спокойно. Я присматривался к вассалам, но ни у кого не видел в чувствах и ментале ненависти или отрицательных эмоций по отношению ко мне. Все были рады, что я вернулся. Немного успокоившись, решил навестить поместье Овора и узнать про Вирону. Может, ее злость уже прошла и не надо беспокоиться по поводу ее отсутствия.

Поехал я сразу после занятий в академии, вместе с Бортом. Не хотел внезапно появляться у ворот поместья, чтобы не давать повода для пересудов, и так уже наломал дров. Мне еще нужно было подумать о неких странностях. Хотя ничего явно не было заметно, но я чувствовал, что над моей головой сгущаются тучи. Это было ощущение чужого взгляда и невидимой сети, которую осторожно подводят ко мне. Это состояние не давало мне расслабиться и обрести душевный покой. Я не доверял уму, а, как настороженный хищник, чувствовал приближающуюся опасность инстинктами. Мои чувства трепетали, как ноздри варга, учуявшие противника, но спрятавшегося и пока невидимого. Зверь внутри меня залег и стал ждать, не выдавая своего присутствия. Вот именно так я мог бы описать свое состояние. Я понимал, что это во мне проснулась дикая природа первобытного существа, который живет не умом, а огромным желанием выжить и победить. Прежний Глухов просто бы отмахнулся от этого и сказал: «Глупости, просто показалось». Я уже так не мог.

Эрна как-то очень уж демонстративно прикрывается Аре-илом, вижу, что лжет, но все равно старается афишировать свои с ним отношения. Хотя с его стороны просто вежливое внимание к ней. Актриса она никудышная, и я вижу, что она заставляет себя идти к нему. Зачем? Иногда она замирает, и ее глаза становятся задумчивыми. Ребята говорят, что она отстранилась от всех. С ней надо будет разбираться в первую очередь. Я их готовил отражать атаки, убивать врагов, но что-то упустил, надо с дядькой посоветоваться, он обязательно даст дельный совет.

Кто-то затеял вокруг меня игру, появился новый противник или это происки старых, известных мне врагов? Мне пока было непонятно. Даже, может, это местные божки решили свести счеты. Я всем им поломал их планы. Как оказалось, у меня здесь нет высших покровителей, я сам по себе и против всех, ситуация архисложная и расслабиться не позволяет. Но сдаваться я не собирался. Моя надежда умрет после меня. Это я твердил себе, когда ко мне подступал липкий страх и одолевали сомнения. Этой фразой, как метлой, гнал их прочь. В конце концов, я русский, а русские, как известно, не сдаются. Может быть, я погибну в этом неравном противостоянии, но проблем высшим и низшим я создам выше крыши. Они должны будут понять, что меня лучше не трогать, и тогда я не буду мешать им. Стратегии у меня не было, но было понимание ее сути – концепция. Для успешного противостояния мне нельзя запираться в ракушку и отсиживаться. Я должен быть активным и хитрым. Рок сам подкинул мне идею, сказав, что я забрал часть его власти над миром Сивиллы, назвавшись Худжгархом. Вот им я для своих последователей и стану.

Мне нужно отправляться в степь. Показать себя. Собрать больше последователей. Всем людям и нелюдям нужны свидетельства чудес, без них их вера ослабевает, а значит, ослабевает и сила Высшего. Вот что разъярило Рока, он стал слабее и винит в этом меня. Задумываясь над его словами, я понял одну вещь, ранее ускользавшую от меня. Рок и Курама, мои новые противники, медлительны. Они в своих планах заряжены на столетия и тысячелетия. У меня такого запаса времени нет, я действую здесь и сейчас, порой мгновенно. Просчитать мои ходы они пока не в состоянии и просто за мной не успевают. Мое преимущество – инициатива. Пока я владею ею, они вынуждены реагировать с опозданием. Тут главное не зарываться. Не по своему желанию, а только волею судьбы и Рока, попав сюда, стараюсь выжить и тем самым своими делами ломаю их планы. А нечего было подставлять меня в качестве жертвы. Можно, конечно, попробовать не лезть в высшие сферы, но вот есть у меня предчувствие, что добром это не кончится. Мои размышления привели меня к выводу, что одна голова хорошо, а две лучше. Надо будет сходить к княгине в гости, обсудить с ней эти моменты. Там, у нее, или у меня… что-то я запутался… в общем, когда она не Шиза, а княгиня Хомо Шиза, она как бы более мудра и открыта.

За размышлениями я не заметил, как мы доехали до усадьбы. Почувствовав смутную тревогу, я насторожился и в ворота входил уже будучи полностью готовым действовать. Лицо охранника-нехейца было хмурым.

– Аскольд! Дедуля! Рад видеть. Что у вас произошло? – обнимая ветерана, спросил я.

– Не знаю, Ирри, – признался старик. – Пропала Вирона, и гресса перевела нас на усиленный вариант. Она ходит, что-то ищет и нервничает. Мы теперь по одному не передвигаемся, токмо по двое или по трое. Ты у нее спроси, она тебе более толково объяснит.

Я согласно кивнул и пошел дальше по территории поместья. Молодец, девочка, хорошо службу поставила, подумал я с благодарностью. Часто по вечерам, перед тем как уснуть, меня посещали мысли о будущем. Мне все равно придется когда-нибудь жениться и рано или поздно выбрать спутницу жизни. Не скрою, Ганга мне даже больше чем нравилась. Мне было приятно находиться в ее обществе, подшучивать над ней, наблюдая взрывы ее негодования. Но до любви я еще не дорос, мои чувства не пылали огнем, и я смирился с тем, что она будет моей женой. Но я часто заглядывался на грессу Ильридану и белокожую Тору-илу. Но Тора была внучкой великого князя, из монаршей семьи. И кроме того, снежная эльфарка смотрела на людей сверху вниз. Это сейчас она студентка и может позволить себе некоторые вольности. Но потом у нее будет совсем другая жизнь. Ее судьба уже заранее определена дедом, династический брак, выгодный семьям, вот что ее ждет. Я старался выкинуть ее из головы и даже порой забывал о ее существовании, но она неизменно опять возвращалась с памятью о поцелуе.

Меня унесло в далекие дали, и я, встряхнувшись, сам себе сказал: все, надо думать о делах. Не доходя до дома, я свернул к пруду и остановился.

– Эй, булькало! – позвал я духа. – Ты еще за грань не ушел?

– Мне и тут хорошо, – отозвался он, – врагов нет, пищи хватает и развлечений тоже.

– Чем развлекаешься?

– Наблюдаю, как глупые человечки в ловушки попадают, – забулькал страж места силы.

– Стоп, страж, расскажи подробно, что видел.

Я понял, что он говорит о Вироне. Она единственная не обходила эту тропинку, не чувствуя наведенного страха, и дух пруда ее, можно сказать, на дух не переносил, такой вот каламбур.

– Шла она недавно, несколько кругов назад, по тропинке и по глупости своей не видела телепорта-ловушки под ногами. Как вошла в зону его действия, так и исчезла.

Я почесал затылок, сняв перед этим шляпу. Интересные новости слышу. Оказывается, есть такие телепорты-ловушки, о которых я не знал. И они валяются в поместье под ногами.

– А как он оказался на дорожке, ты видел? – затаив дыхание, спросил я.

– Видел.