– Ну, потому что из нас троих я самый сильный! И если что случится во время эксперимента, у меня больше шансов выжить. К тому же кто-то должен обязательно остаться здесь. А кроме тебя, Вовик, это и поручить некому! Мы же с Колей в этой технике вообще не «рубим». А ты хотя бы отключить сможешь, если что-то пойдет не так. Если же всё получится, вы просто сделаете как я!

Емельянова расклад устроил. К сожалению, авторитетом он пользовался только у друзей. Тем более – как ученый. Зубров похоже был не согласен, но ещё не придумал что возразить. Только обиженно засопел.

Вдруг со стороны входной двери раздалось уверенное царапанье, и в коридор вошла громадная Василиска. Под блестящей полосатой шкурой ощутимо перекатились бугры мускулов. Феоктистов несмело приблизился и, увидев, что любимица не проявляет агрессии, начал восторженно гладить её. Зубров ещё раз обиженно посмотрел, а квартиру наполнило мурлыканье.

– Ну, вообще-то, у меня всё готово! – намекнул Емельянов.

– Ну и я готов! – вскочил Володька. Нарочито медленно занял место в «лепестке». Скрывая нешуточное волнение, заорал:

– Поехали!

Вовка повернул рычаг времени. Николай тут же сорвался с места, распахнул второй «лепесток» и юркнул внутрь. Емельянов просто не успел его остановить: ванна уже загудела и начала сворачиваться. Он лишь заметил, как скрестились два взгляда – осуждающе-недоуменный Феоктистова и задорный, радостно-вызывающий, Зуброва.

Глава 2

Очнулись экспериментаторы от солнышка, что всё сильнее припекало бочок. Второму, кстати, было холодно. И первое, во что оба уткнулись взглядом, едва открыли глаза, были зелёные живые стебли. Друзья почти синхронно вскочили, завертели головами. Они стояли метрах в четырёх друг от друга, на краю густо, даже невероятно густо заросшей поляны. Лишь собственные «силуэты эмбрионов» просматривались под ногами, в доходившей до пояса буйной траве. Буквально в паре метров слева от Зуброва начиналась линия сочных кустов, обрамлявших небольшую проплешину в мощном лесном массиве. Никаких следов анабиозной ванны, да и вообще чего-либо технологичного, вокруг не наблюдалось. Лишь растения мирно покачивались на ветру, а его порывы доносили до экспериментаторов волны лесных запахов – от многолетней прели, до медвяного духа разнотравья. В шуме листвы хаотично звенел многоголосый пересвист птиц.

– Господи, это что, лето уже наступило?! – спросил Коля. Володька осуждающе зыркнул, но ничего не сказал. А очухавшийся Зубров ощупал своё тело:

– Слушай, по-моему мышцы у меня больше не стали!

– Мозгов бы себе побольше вставил, дебил! Ты какого ляда в ванну полез?!

– Тебе одному, что ли, на халяву «качаться»?

Несмотря на эмоциональность, настоящей злости у мальчишек не было. Грубость составляла их особый жаргон, подтверждавший тесную дружбу.

– Ну ладно! Накачался?

– На себя посмотри!

Феоктистов вынужден был признать, что объём мускулатуры не изменился. Как и рост. Зато у него полностью исчез укус на кисти и многочисленные царапины от собачьих когтей! Да и отбитая о «тюльпан» нога чудесным образом исцелилась.

– Ну и ладно. Главное, вообще живы остались!

Он осмотрелся. Сорвал ближайшую травинку, понюхал. Даже надкусил. А затем осторожно прошёлся по поляне. Это оказалось не просто – зелень плотно переплетали жёсткие стебли подроста, а внизу скрывалось множество сухих веток.

– Слушай, я чего-то не понимаю. Что за бардак такой с этой ванной творится?! То увеличивает вместо усыпления, то усыпляет и закидывает фиг знает куда!

Колька лишь неопределённо пожал плечами. Но его всё более расширяющиеся глаза говорили красноречивее слов. Постепенно иррациональный страх начал накрывать и Володьку.

– Ладно! Давай-ка ещё немного поспим! Глядишь, дома проснёмся!

Оба тщательно улеглись в «гнёзда» своих силуэтов в траве. Закрыли глаза. Но сон упорно не шёл. То в бок впивались какие-то ветки, то донимали холод и сырость. Коля вообще долго ворочался, а затем негромко вскрикнул и заматерился.

– Ты чего там?!

– Да, блин! Я, похоже, прямо на муравейник лёг!

– Не было там никакого муравейника!

– Ну, значит, на норы ихние! Тут в земле какие-то дырки, и оттуда эти твари прямо толпами лезут!

Вскоре и Феоктистов почувствовал укус. Дёрнулся, поднёс руку к глазам. По ней деловито полз чёрный муравей с устрашающими жвалами, составлявшими почти четверть его небольшого туловища. А Коля уже пританцовывал, охлопывая и отряхивая с себя насекомых. Похоже, идея с «поспать» не сработала.

– Во-о-о-ви-и-и-и-к!!! – неожиданно заорал Зубров, задрав голову. – Вырубай, нафиг, эту машинерию!!

Феоктистов присоединился. От их воплей все звуки, кроме тех, что издавал ветер, стихли. Почти час друзья орали. Оба сорвали голос, но Емельянов так и не отреагировал. Зато от криков сильно захотелось пить. Они обессиленно присели на ближайшую валежину и принялись жевать сочные сердцевинки травинок.

Солнце уже перевалило за полдень, тени от деревьев заметно увеличились. Феоктистов ещё раз критически осмотрел местность. Просипел:

– Блин! Как думаешь, где мы сейчас? Сколько времени прошло?

Поникший Зубров лишь пожал плечами. Затем всё же ответил:

– Я почем знаю! Ты вроде как начал эксперимент. Вот и соображай. А я вообще в последнюю секунду запрыгнул.

– Придурок, короче! Сказал же – после меня лезь!! – теперь уже всерьез вскипел Володька. Но вдруг повеселел:

– А ведь хорошо, что аппарат нас не увеличил!

– Почему?

– Да мы же, идиоты, прямо в одежде легли! А я ещё и кроссовки надел. Так что расти бы нам прямо сквозь всё это!

Оба пощупали свои рубашки и крепкие советские джинсы.

– Н-н-да… Действительно. Могло и порвать, на фиг. А почему тогда у зверюшек всё получилось?

– Так они же без одежды! Просто в шерсти. Расти, сколько влезет!

Коля недоверчиво потеребил пальцем нагрудный карман:

– Хочешь сказать, если бы мы догола разделись, то и у нас всё получилось?

– Не знаю. Теперь, наверное, уже и никто не скажет.

– Весело… И что делать будем?

Феоктистов вздохнул:

– Думаю, на помощь Вовика нам пока не стоит рассчитывать. Будем сами выбираться. Нужно людей, ну или хотя бы воду какую найти. Для начала. Так, прикинем! Сейчас, похоже, июнь. Если не июль… Судя по листве. А находимся мы, скорее всего, в Бузулукском бору. Только там, вроде, такие чащобы есть. Соответственно, по солнцу…

Он навёл на него маленькую стрелку наручных часов. Затем мысленно разделил сектор между текущим положением и направлением на два часа. (Буквально на днях разучивал по учебнику «Начальная военная подготовка» способы ориентирования).

– Вон там – юг!

Что-то прикинул и повернулся на четверть оборота влево:

– Значит, нам примерно туда!

Зубров ничего не понял, но тут же с готовностью вскочил:

– Ну, пошли, Сусанин!

Ему было всё равно, куда. А «командир» неожиданно огорчился:

– Слушай, а ведь если сейчас лето – накрылся мой перевод в 9-й класс!

– Да ладно, не переживай. В нашу школу переведёшься!

Зубров давно мечтал, чтобы Феоктистов учился с ним вместе. Ведь друг на год старше! А в драках, регулярно случавшихся за его новым учебным заведением, помощь или хотя бы присутствие рядом дружественного старшеклассника дорогого стоили. Однако Володьке идея не понравилась. Он уже три раза переезжал внутри города, но из своей школы принципиально не уходил.

В плохом настроении пошли вперед. В тени деревьев жар почти не ощущался. Где не было кустов землю покрывал плотный слой папоротника, коварно маскирующий многочисленные буреломы. На их преодоление уходило много времени, и это с непривычки, выматывало. К тому же в лесу сильно парило. Ребята даже сняли было с себя рубашки. Но уже через несколько минут с проклятиями натянули обратно – откуда-то налетели огромные, почти сантиметровые комары. Часа два, потея, матерясь и отмахиваясь от кровопийц листьями папоротника, мальчишки шли в выбранном направлении. Наконец Коля не выдержал:

– Давайте отрубим Сусанину ногу! «Не надо – не надо! Я вспомнил дорогу!»

Но Феоктистов лишь непроизвольно ухмыльнулся.

– Слушай, а ты ошибиться не мог? Что-то мы, кажется, не туда прём!

Они остановились.

– Да идем-то мы правильно. Вот только…

– Что «только»? – Зубров сразу почувствовал в голосе друга растерянность.

– Да бор-то наш, в основном, сосновый. А здесь, сколько ни прём – ни одной сосны! Одни дубы. Да и папоротник этот странный. Чуть не по пояс.

– Так это что, не тот лес, что ли?

– Боюсь, что не тот.

– Ну здра-асьте! Приплыли! Ты что, действительно, Сусаниным устроился?

– Пошел ты…!!!

Договорить он не успел, так как Зубров, ступивший на более ровное место, вдруг с треском ухнул под землю. Правда, не совсем. Руками он успел вцепиться в торчащие корни деревьев, и теперь повис на них, испуганно таращась из-под лап папоротника.

Володька упал на живот и помог другу вылезти из довольно глубокой отвесной дыры в земле, до поры скрытой тонкими прутьями и живыми стеблями. На дне торчал деревянный острозаточенный кол.

– Это ещё что?!

– Похоже на «волчью яму».

Николай выразился так, что удивился даже привычный Феоктистов.

– Слушай, ты меня так больше не посылай!

– Да уж и ты, в таком случае, воздержись.

Ребята немного отдохнули, а затем Николай, придерживаясь за корни, вновь спустился. Очень уж ему кол понравился. Особенно – в рассуждении волков. Затем Феоктистов опять помог ему вылезти на поверхность. Заполучив оружие, Коля заметно приободрился. Поэтому и Володька начал перебирать по пути палки. Пока не нашёл себе крепкую, в виде конуса.

* * *

Мальчишки здорово выдохлись, когда откуда-то справа до них донёсся шум. Не то крики, не то визги… Вдруг чётко прозвучал вопль, исполненный смертного ужаса. Кричал явно мужчина. Что-то подобное Феоктистов уже слышал. Поздним вечером, со стороны окраины «карьеров». Как потом выяснилось, там зарезали припозднившегося рабочего.

– Блин, колхозники, что ли подрались?

Они ещё осторожнее пошли в сторону страшных звуков. Похоже, опасаться здесь следовало не только ловушек и волков. Но там, по крайней мере, были люди. Густой лес сменился подлеском, папоротник кончился. Вдруг впереди возникло резкое движение, и мальчишки инстинктивно застыли. К ним кто-то приближался! Вскоре выяснилось, что бегущих было несколько, и перемещались они под углом. Уже видно шатающегося, постоянно падающего человека в странной кожаной одежде и вытянутом шлеме, типа устаревшего мотоциклетного. Его гнали трое косматых бородачей, похожих на оборванных, сильно грязных уличных попрошаек. Господи, да они же убивают кожаного! Не то здоровенными палками, не то дубинами! До подростков донеслись выкрики, смачные, жуткие шлепки. От этого сработала первая, самая сильная базовая реакция на испуг: «Замри!!!»

Тем временем упавшего уже перестали бить и делали что-то ещё. Руками, что ли рвали?! А, нет! Вот взметнулся рукав куртки. Потом – явно штаны. Раздевают?! Вдруг попрошайки сцепились между собой. Один врезал другому. Да так, что того снесло с ног. Первый ещё и замахнулся палкой. Но не ударил. Лишь что-то отобрал. Вскоре, навьюченные добычей, бородачи повернули обратно. Хорошо, что не в сторону мальчишек, которые от ужаса были не в состоянии сопротивляться. Но неподвижность себя оправдала! Нападавшие прошли буквально в полусотне метров, так и не заметив в зарослях друзей. Минуло много времени, прежде чем они вновь смогли двигаться. Сначала, когда всё стихло, без сил опустились на землю. И лишь часа через полтора комары и боль от затёкших ног отодвинули ужас.

Смеркалось. Обоих охватило нездоровое любопытство. Медленно, осторожно начали приближаться к месту схватки. Вытоптанный папоротник сыграл плохую шутку – ребята ориентировались на центр проплешины, а то, что осталось от «мотоциклиста» лежало с краю. Они почти наступили на его обнажённое тело, цвет которого был почти незаметен под грязью и кровью. Долгие секунды таращились на инородный предмет, а затем… Включилась вторая базовая реакция: «Беги!!!»

Ломанулись куда-то сквозь подлесок. А так как темнота в лесу уже довольно заметно сгустилась, непроизвольно выбрали единственное светлое направление. Как раз то, в котором ушли бородачи… Вскоре вырвались на новый лесной прогал. Сумасшедший бег и хлёсткие удары встречных веток сделали своё дело – паника немного отступила. На этой поляне высокая трава была хаотично истоптана.

– Бли-и-и-н! – запалённо выдохнул Зубров. – Там же наши следы! Что если менты нас раньше настоящих убийц найдут?!

– Да быстрей бы! Что-то меня этот лес уже… ушатал не по-детски.

– Да это не лес! Это тайга какая-то! – горячо воскликнул Коля. – Что сама себе закон, а прокурор в ней – медведь!

Сил уже почти не было. Да и стемнело. Лишь кусок неба с редкими звёздами заметно светлел сверху. Теперь ребята почувствовали нешуточный холод.

– У тебя спичек, случайно, нет? – без особой надежды спросил Феоктистов.

– Не курю! – привычно отозвался друг.

– Ну и дурак! Сейчас бы пригодились… Что делать-то будем?

– Давай шалаш, что ли какой. А то замёрзнем, на фиг!

– А ты умеешь?

Пришлось учиться методом «научного тыка». Да ещё и в темноте. Наконец догадались выломать сердцевину густого куста, ветками и травой укрепили получившиеся «стенки», их же густо навалили на «пол». Впрочем, это мало помогло. Холод пронизывал. Да ещё страх донимал. В тревожной полудрёме кое-как нашли единственно возможное положение – согнутыми локтями упёрлись в дрын, а коленями в дубину. Боком тесно прижались друг к другу, пытаясь сохранить хоть крохи внутреннего тепла. Так, в «позиции кальмара», с трудом дотерпели до рассвета. Вылезли из шалаша с чумной головой и ломотой во всём теле.

Оказалось, что почти в центре поляны светлела какая-то продолговатая куча. Вчера они вырвали траву почти до неё, но так и не увидели. После ночных кошмаров второй обнажённый труп с размозжённой головой и изрезанным телом воспринялся спокойнее. Феоктистов даже обратил внимание, что от него сильно воняло давно не мытым телом. Кажется, и от первого шло такое же амбре.

– А мотоцикл, похоже, те бородачи угнали! – неожиданно высказался Коля.

– Пойдём отсюда.

Два раза повторять не пришлось. Через поляну пролегало что-то вроде сильно заросшей тропы. По крайней мере, двусторонний прогал в кустах и деревьях имелся. По нему и пошли. Встречались и следы. Кто-то явно ломился здесь недавно сквозь заросли. Вот только привычной колеи внизу не было. Ни от двух, ни от одного колеса. Мотоцикл с другой стороны, что ли, приехал?

Вдруг впереди, буквально в двух-трёх метрах из травы высунулась крупная собачья башка. Овчарка! Ребята остановились и непроизвольно вскинули дреколье. Это остановило зверя. Тоже на уровне ещё пещерных инстинктов: «собака и палка». Серый пёс с оранжевыми глазами заурчал и недвусмысленно обнажил клыки.

– А ну, пошёл на фиг!! – у Зуброва включилась третья реакция: «Дерись!!!» Феоктистов тоже решительно замахнулся, и зверь отступил обратно в заросли.

– Блин, не люблю больших собак!

– Справа!!!

На них синхронно бросились сразу две овчарки. Но теперь страх вырвался неконтролируемой яростью. Атакующих встретили мощнейшими ударами. Такими мальчишки раскалывали заледеневших снеговиков. Псы упали, зарычали. Один отпрыгнул, а второй попробовал снова кинуться. Коля с таким же звериным рыком пригвоздил его колом к земле. Оскалённая пасть дёрнулась, чуть не достав до ноги и располосовав джинсу. Но тут на клыкастую башку рухнула дубина Володьки. Так убивали мотоциклиста давешние бородачи. А вокруг опять кружили, приседая, ещё два урчащих зверя. Стая! Друзья