Сказала утятам весёлая мама:
– Сегодня на почту пришла
телеграмма.
На пруд приглашает к обеду соседка,
Что, в общем-то, нынче случается
редко.
А главное в том, дорогие утята,
Что очень вкуснющие там лягушата.
Пойдёмте обедать скорей на пруду!
Но маленький самый сказал:
«Не пойду!
Не стану я есть лягушачьих ребят,
Они же пожить и поквакать хотят.
Чтоб сдачи нам дать, нет у них
кулаков,
И даже усов, как у вредных жуков.
Сама же учила быть добрыми, мама!
Плохая на почту пришла телеграмма!

Стрекоза

Пялит сонные глаза
На кувшинку стрекоза:
И красива, и стройна,
Но бескрылая она.

На Малеевском пруду

На Малеевском пруду,
Как в хорошей старице,
Окунь первый раз в году
На мормышку зарится.

И стоит, разинув рот,
И не знает, кстати ли
Монотонно сверлят лёд
Русские писатели.

Вот заметил червячка
Над собой вертлявого:
Хвать и нету дурачка,
Окунька слюнявого.

Сердце слона

Вряд ли кому-то подробность
нужна,
Только вот почему-то
Все ж сокращается сердце слона
Двадцать семь раз в минуту.

Тащит бревно, что-то там жуёт,
Или трубит кому-то,
Сердце колотится, не устаёт,
Двадцать семь раз в минуту.

Ходит саванной и воду пьёт,
Мучась жарою лютой,
Сердце его все равно поёт
Двадцать семь раз в минуту.

Даже когда его жизнь и бьёт,
Всё в ней меняя круто,
Сердце слоновье не отстаёт
Ни на одну минуту.

Рысь

Я сказал котёнку: «Брысь!»
Оказалось, это рысь.
Вдруг возникли сбоку тёти,
Что явились по работе.
– Так нельзя себя вести,
С рысью, мальчик, не шути!
Я бежать от клетки рысью,
Чтобы злость не видеть рысью.
С рысью нужно осторожно,
Оказаться крайним можно.
Хоть и маленькая рысь:
Но при всех как крикнет: «Брысь!»
В зоопарке есть, ребята,
Не котята, а рысята.
А ещё там есть и тёти,
Если плохо вы ведёте.

Птичьи растения

Поднялись не у дорожки,
А среди полей
Птичья гречка, птичьи ножки,
Птичий клей^[2].

Собирают птицы крошки,
Только им милей
Птичья гречка, птичьи ножки,
Птичий клей.

Но растенья корчат рожки
Птицам всех мастей:
Птичья гречка, птичьи ножки,
Птичий клей.

Птица-секретарь^[3]

Слышал, птица-секретарь
Истребляет змей, как встарь.
Даже яда не боится
Удивительная птица.
Поднимает в небо змей,
Что идут на завтрак ей.
Сбросит птица их оттуда
И считай, готово блюдо.
Но живут такие пары
Только к югу от Сахары.
Вряд ли сможет поселиться
Под Москвой такая птица.

Телёнок

Телёнок прыгает, резвится,
Наверно, хочется ему
Летать, парить и петь как птица,
А получается: «Му-му!».

Пёс

Этот пёс не один на заставе,
Много списанных здесь
прижилось,
А кормить их начальство
не вправе,
Хоть любой это – белая кость.

И взирает стальными глазами
Этот пёс в непроглядную тьму,
И пожить и повыть рядом с нами
Так и веришь, за счастье ему.

Пёс к солдату доверчив от века,
Только глянешь, помчится спасать,
И сказать, что он друг человека,
Ничего про него не сказать.

Осень

Не обойтись никак без сини,
В оконца луж не насмотреться.
Насквозь промокшие осины
К рябинам тянутся погреться.

Мечты

Вовка вновь противогаз

Надевает ловко.
И на службу хоть сейчас
Заступил бы Вовка.

Жалко, Вовке нет шести,
Быть в строю не вправе.
Но уже решил нести
Службу на заставе.

Поскорей бы подрасти,
В школе отучиться…
Будет с ним, как ни крути,
На замке граница.

Махаон Маака

Эта бабочка знает плохо,
Что же, в сущности, человек,
И какая сейчас эпоха,
И какой на пороге век.

От сачка ускользает ловко
И волнуется всё сильней,
Размышляя седой головкой,
Что же сделать хотели с ней?

Ускользнула и это благо,
А испуг для неё не в счёт.
Непонятно лишь, что за влага
По скуластой щеке течёт?

Поднимайся, не ведай страха,
И от сказочных орхидей
Улетай, Махаон Маака,
И не трогай в пути людей.

Майский жук

Выползает майский жук
Из травы неловко,
Издаёт потешный звук
Сонная головка.

Заползает в коробок,
Видно, не доволен,
Что теперь какой-то срок
Жить ему в неволе.

Налюбуюсь на жука,
Выпущу из клетки.
У него, наверняка,
Будут в жизни детки.

До свиданья, майский жук,
И живи, хоть вечность,
Помни, друг, не сходит с рук
И жуку беспечность.

Колокольчики

Два колокольчика в тени
Кричат друг другу: «Позвони!»
Звонят без устали они:
– Тебя не слышно, извини!
И тот звонит, и тот звонит,
Но, ни один не извинит.

И про мам, и про детей

Пока мамы есть на свете,
То на свете будут дети.

«Вот у кошки есть ребята…»

Вот у кошки есть ребята
И зовут ребят котята.
У слонихи есть ребята
Длинноносые слонята.
У вороны есть ребята
Вороные воронята.
Есть у лошади ребёнок,
Только это жеребёнок.
Есть у аиста ребёнок.
Только он уже чертёнок.
У собаки есть сынок,
И зовут его щенок.

«И послушны, и упрямы…»

И послушны, и упрямы,
Дети все всегда от мамы.
И за то, что рождены,
Дети мам любить должны.
Потому что только мама
Всю любовь отдаст до грамма.

Зарисовка

Мальчик за бабочкой гонится,
Хочет настичь в два скачка,
Но ускользает лимонница
Из-под сачка.

Тучи над лугом дурачатся,
Мошки ползут в лопухи.
Снова лимонница прячется,
Но попадает в стихи.

Так ей живётся и можется
В бешеный век скоростей…
Пусть её крылья не сложатся,
Уберегут от детей.

Зубр и зубрёнок
Песня

А под городом Орлом
Полдень тих и звонок.
Ходят по лесу вдвоём
Зубр и зубрёнок.
Всё за папами зубрят
Больше дюжины зубрят.

Скоро вырастут они
И покажут зубы,
Будут на земле одни
Выбиваться в зубры.
Всё за папами зубрят
Больше дюжины зубрят.

Зубр под городом Орлом
Ходит утром в чаще.
Пусть и сын растёт орлом,
Зубром настоящим.
Всё за папами зубрят
Больше дюжины зубрят.

Драгоценное пёрышко
Колыбельная песня

1.
Говорю тебе: «Дашечка!»,
Только слышится: «Душечка!».
Все игрушки по ящичкам,
Но одна на подушечке.

Припев:
Спи, моя сладкая внученька,
Взяв свою куклу на рученьки.
Спи, моя нежная самая,
Будешь ты лучшею мамою.

2.
Распустила ты волосы.
Ах, Дашутка— разбойница!
Золотым твоим голосом
Снова комната полнится.

3.
Ты проснёшься до солнышка,
Ты тихонько обуешься.
Драгоценное пёрышко,
Как тобой налюбуешься?!

Бакланы

Над морем летают два брата —
Бакланы, большой и хохлатый.

На вид они очень похожи.
И всё же, и всё же, и всё же…

Отличие есть у пернатых —
Большие не любят хохлатых.

А может быть, всё это мнится?
Бакланы безвредные птицы.

Крикливы, но оба крылаты
Бакланы, большой и хохлатый.

Над морем летают два брата.
Пойми, кто большой,
кто хохлатый!

Грач

Я решил, что нипочём
Грач не может быть врачом,
Может быть учёным,
Потому, что в чёрном.
Если был бы в белом,
То другое дело.

Гуси

Гуси движутся гуськом
По привычке босиком.
Гуси шлёпают по лугу
И кричат на всю округу.
Уступая путь друг другу,
Гуси шлёпают по лугу.

Стрекозьи слёзы

Зачем ты нужна мне сейчас,
стрекоза?!
Спасай свои хрупкие крылья!
По-детски слезятся стрекозьи
глаза,
Которые кепкой прикрыл я.

И я выпускаю: «Прости и лети,
Туда, где чуть живы стрекозы…»
И кепку со злостью сжимаю
в горсти,
В которой тяжёлые слёзы.

Слон

По Большой Никитской или
Малой Бронной,
Или Баррикадной, или Поварской
Слон шагал весёлый, слон шагал
двухтонный,
Хоботом размахивал, будто бы
рукой.

Он из зоопарка незаметно вышел,
И пошёл спокойно прямо к ЦДЛ^[4].
Дали ему яблок, дали ему вишен,
Да таких, которых в жизни он не ел.

Он шагал Москвою, он шагал
столицей,
Улыбался мило встречным на ходу.
У ворот Никитских вздумалось
напиться,
Только вот не вспомнит он,
пил в каком году.

Из фонтана пил он, не боясь
прохожих,
Не боясь, что горло может заболеть.
Не боясь простуды… Только всё же,
всё же
Он мечтал, что кто-нибудь сможет
пожалеть.

Подошёл нежданно человек
в фуражке
Подошёл, конечно, он непросто так.
Подошёл и строго вдруг сказал
бедняжке:
– Попрошу, пройдите срочно
в зоопарк!

Так слону казалось, так оно и было,
Только это было всё-таки во сне.
Слон лежал двухтонный,
несказанной силы,
И хитро подмигивал по-слоновьи
мне.

Ракушка

Есть и у ракушки
И глаза, и ушки.

Вот и слушает она,
Как волнуется волна.

Возмущается, когда
Возмущается вода.

И живёт себе ракушка,
Оттопырив в море ушко.

Долго так себе жила,
Пока не подобрала

Конопатая девчушка.
– Это чудо, не ракушка!

Увезла её домой,
Чтоб не зябла та зимой.

Чтоб жила на книжной полке,
Спрятав скрепки да иголки.

Конопатая девчонка
По утрам смеётся звонко.

А как светится ракушка,
У которой есть подружка!