2

– Адвокат Талызин? – обратилась ко мне усевшаяся на стул девица. Голос у неё был с хрипотцой, но приятный. – Меня зовут Полина Кулакова, вас мне рекомендовал наш общий знакомый… – и она назвала имя одного из моих предыдущих начальников (с которым, кстати, у меня перед увольнением произошёл конфликт).

– Слушаю вас.

– Я собираюсь разводиться, и мне необходима ваша помощь.

– Какого рода? – спросил я и в ответ на удивлённый взгляд Полины тут же продолжил. – Развод, если он не сопровождается разделом имущества либо борьбой за детей, дело абсолютно рутинное. Адвокат в такой ситуации не нужен.

– Странно вы привлекаете клиентов – сразу говорите им о том, что они не нуждаются в ваших услугах. Вероятно, поэтому вы ютитесь в этом замечательном помещении, – с сарказмом отреагировала Кулакова.

– Нет. Просто я привык работать и зарабатывать, а не только получать деньги.

– Извините, – Кулакова как будто даже смутилась, – но вы правильно уловили – я собираюсь расторгнуть брак и решить вопросы как с имуществом, так и с ребёнком.

– В таком случае, слушаю вас, – я откинулся на спинку кресла и приготовился слушать.

– Вячеслав? Вы позволите так называть вас? – Полина вопросительно посмотрела на меня и, увидев мой кивок, продолжила. – Вячеслав, я вышла замуж 7 лет назад. Мой муж – Олег Кулаков – предприниматель мелкой руки, хотя он не согласен с такой характеристикой. Доход у него есть, но непостоянный. Иногда его вообще нет. Несмотря на это после свадьбы мы купили себе четырёхкомнатную двухуровневую квартиру на пр. Победы. Нашему сыну Кириллу четыре года. Две недели назад (как следует из копии искового заявления) Олег подал в суд заявление о расторжении брака.

– Он заявляет ещё какие-либо требования?

– Нет.

– В таком случае, я бы рекомендовал вам сначала получить решение о разводе, а затем уже решать иные вопросы, если таковые возникнут.

– Нет, – в голосе Полины прорезались металлические нотки. – Я хочу поставить точку сразу.

– Хорошо, – со вздохом отреагировал я на её слова. – Что конкретно вы хотите получить?

– Вячеслав, начнём с того, что я не желаю развода, поэтому хотела бы расставить приоритеты: процесс должен идти долго и муторно, чтобы всегда имелась возможность его свернуть.

– Полина, вам удалось меня удивить, – я заинтересованно посмотрел на неё. – Не проще ли восстановить отношения с мужем без суда: сесть, поговорить с ним. Наконец, как бы дико это не звучало для нас, россиян, – сходить к психологу.

– Такой вариант неприемлем, – язык Кулаковой мне нравился, она чётко формулировала свои ответы, только в интонациях в избытке проскальзывали целеустремлённость и некоторая жёсткость. По моему мнению, женщину это портит (это не хорошо или плохо, просто дело вкуса).

– Ладно. Тогда начнём сначала. Как я понял, инициатором развода является ваш муж. Он озвучивает причину?

– Да, но только в исковом заявлении – супружеская измена. Он обвиняет меня в том, что я изменяла ему на протяжении всех лет нашей совместной жизни.

– А что он говорит вам?

– Ничего. Восемнадцать дней назад утром он ушёл по делам и больше домой не возвращался. На телефонные звонки не отвечает.

– Вы пробовали связаться с ним?

– Да. И сама, и просила сделать это наших друзей. На мои телефонные звонки Олег не реагирует, друзьям сказал, что общаться со мной не желает.

– Вы давали ему повод усомниться в супружеской верности?

– Это имеет значение?! – вскинулась Кулакова.

– Честно говоря, нет, – я усмехнулся. – Нашей судебной системе в частности и государству в целом абсолютно неинтересны причины расторжения брака. В данном случае они взяли на себя функцию оформителей документов: вынести решение, выдать соответствующее свидетельство.

– В таком случае, я не считаю необходимым отвечать на вопросы подобного рода. Измена – слишком аморфная и переменная категория.

– Да? – опять ей удалось меня удивить. – Мало кто с вами согласится, но говорить или не говорить – ваше право. Итак, сам процесс по разводу я должен затягивать. Что с остальным?

– Имущество я желала бы поделить пополам. Из недвижимости – квартира, загородный дом, два подержанных автомобиля: мерседес и вольво.

– Как именно вы хотели бы распределить их?

– В квартире я не нуждаюсь, поэтому хотелось бы, чтобы загородный дом остался за мной, квартира – Олегу.

– Какова их стоимость?

– Стоимость и дома, и квартиры практически одинакова, порядка 6 миллионов каждый. Дом для меня более интересен, так как я желаю, чтобы наш сын проживал со мной.

– Как отнесётся к такому варианту раздела ваш муж?

– Н… не знаю, – впервые в голосе Полины появилась неуверенность.

– Необходимо будет сделать оценку каждого из перечисленных объектов недвижимости и автомобилей. Вы готовы нести такие расходы?

– Да. Я также желаю, чтобы каждому из нас досталось по автомобилю.

– Какой из них интересует вас?

– Без разницы.

– К сожалению, Полина, она должна быть. Наш суд требует конкретно формулировать требования. Поэтому определитесь, пожалуйста.

– Ладно, пускай будет мерседес.

– Хорошо. Всё перечисленное имущество приобретено в период брака?

– Да.

– На какие деньги?

– В основном на доходы Олега. Я немного добавляла на автомобили из своих личных накоплений.

– В силу закона вы имеете право превратить в личную собственность то, что было приобретено на ваши деньги.

– Я не хочу этого. Всё пополам, – жёстко отрезала Кулакова. – Предложенный мной вариант раздела имущества абсолютно справедлив. Эксперты это подтвердят.

– Вам решать. Имеется ли у вас либо Олега особый интерес к чему-либо из перечисленного?

– Нет, в отношении имущества мы оба прагматики. У меня личного интереса нет. Я не расстроюсь, если суд оставит за мной квартиру, а за Олегом – дом.

– Ещё что-то может попасть в раздел? – я не ожидал, что мой вопрос вызовет такие изменения в поведении Кулаковой (от вопроса она вздрогнула, посмотрела на меня, потом отвела взгляд в сторону и больше в глаза мне не смотрела).

– Да, может, – смотри-ка, Кулакова умела смущаться и мямлить, её лицо даже покрылось красными пятнами, когда она продолжила. – Дело в том… понимаете… есть… у меня есть деньги. Они мои. Я не хочу, чтобы даже копейка из них досталась Олегу.

– Какова сумма?

– Чуть меньше десяти миллионов, она находятся на моём банковском счёте.

– Вашему мужу известно о них?

– Да… – неуверенно промямлила Кулакова, затем видимо попыталась взять себя в руки и проговорила. – Думаю, что он знает о них, так как обвиняет меня в супружеской измене.

– Как связаны его подозрения с деньгами?

– Для вас никак, – резко ответила Полина.

– Хорошо, – поставим паузу в этом вопросе. – От кого поступали деньги, за что?

– Я получила их в дар, различными суммами.

– И договоры дарения у вас конечно же имеются? – в голосе моём прозвучал сарказм.

– Нет, – отрезала моя собеседница.

– Печально, – вздохнул я, – закон именно вас обязывает доказывать то обстоятельство, что денежные средства получены вами в дар либо по иной безвозмездной сделке. То есть деньги вы должны получить просто так, ни за что. Если договоров нет, то сохранить всю сумму за вами вряд ли получится.

– Вячеслав, это ваша забота. Олег не должен получить ни рубля с этой суммы.

– Понятно. В какой период ваш банковский счёт пополнялся?

– Это были небольшие суммы, поступали они от двух до четырёх раз в месяц на протяжении брака.

– Вы сами вносили их на счёт или они поступали от другого лица?

– Иногда сама, иногда это были мои знакомые.

– Что вы можете добавить к сказанному?

– Ничего. Скажите, что от меня требуется.

– Во-первых, документы на недвижимость и автомобили. Во-вторых, банковская выписка по интересующему вас счёту за весь возможный период. В-третьих, исковое заявление вашего мужа о расторжении брака. Пока всё. Как только я ознакомлюсь со всеми перечисленными документами и получу заключения независимых экспертов по стоимости имущества, можно будет определяться с позицией и оформлять её.

– Завтра все документы будут у вас. Вячеслав, сколько будет стоить ваша работа?

– Ну…

3

– Чего ты остановился на самом интересном?! – сразу же вскинулся Солодов. – Сколько ты от неё потребовал. Меня всегда очень занимало, сколько тебе платят, – и добавил ехидно: – Уверен, ты не стоишь этого.

– Это не относится к теме моего рассказа. Могу лишь сказать, что больше, чем я мог в то время рассчитывать, но меньше, чем хотелось бы. В то время я не только не имел возможности выбирать клиентов, но и не мог устанавливать им размер моего вознаграждения.

– А чего ты прервался? Где продолжение? – не унимался Женька.

– Полина принесла мне необходимые документы, независимые эксперты по моей просьбе и за её деньги провели исследования. Кулакова не ошиблась, стоимость была такой, какую она называла. Дом стоил чуть больше шести миллионов, квартира – чуть меньше. Цены автомобилей были практически одинаковыми. Mercedes G-Class, на который претендовала моя клиентка, оценили в 4,5 млн, Volvo XC90, который она желала оставить супругу – чуть дешевле.

– А её богатства? Откуда они у неё?

– Тогда историю этих денег я узнать не смог, о чём пожалел. Давай, я расскажу всё по порядку?

– Продолжай, Вячеслав, – вмешался в наш диалог Самсонов.

– Ладно. После того, как собрал все необходимые документы, я подготовил встречное исковое заявление, которое Кулакова и представила в суд. Так как изначально дело находилось в производстве мирового судьи, он с удовольствием принял наши требования и на первом же судебном заседании передал дело на рассмотрение в Приморский районный суд.

– Почему? – влез Солодов.

– Порядок такой: просто расторгнуть брак может и мировой судья. Всё остальное – прерогатива районного суда. Два последующих судебных заседания ничем иным, как рутиной, назвать было нельзя. Олег Кулаков на них не ходил, никого из юристов в суд не отправлял. Он даже отзыва на наш иск не представил. Полина тоже отсиживалась дома, предпочитая получать всю информацию о деле от меня. Дело оказалось в производстве судьи Мельниковой Ольги Егоровны. Фёдор Петрович, – обратился я к старому оперу, – ты должен её знать.

– Она моя хорошая знакомая. Часть твоей истории я и услышал от неё.

– Тогда ты должен знать, что она крутой профессионал. Дела о разводах, разделах имущества и споры о детях – её стихия. Специфика дел наложила на её психологию отпечаток усталости и цинизма. Но Мельникова – профи. Сломать её решение в апелляции или кассации практически невозможно. При этом она замужем никогда не была, этакая старая дева 50 лет, которой что семейный спор разрешить, что человека за убийство осудить – всё едино.

– Не буду спорить, – спокойно отреагировал Петрович.

– Слава, подожди, – вновь влез Солодов. – Почему ты рассказываешь так сухо? Мне плевать, какова была квалификация судьи. Что она за человек?

– Ольга Егоровна – замечательный человек, обладающий уникальным низким голосом. В тот момент ей было около 50, она не скрывала покраской свою седину, не следила за весом (в результате лишними были килограммов 20–25) и своим внешним видом. У неё не было ни семьи, ни друзей. Жила она одной работой. Если недовольна, то словесное торнадо из смеси идиом, сравнений и эпитетов выливается на твою голову.

– Как так? Она ругалась прямо в процессе? – удивился Женька.

– Фи, – улыбнулся я ему, – Мельникова к тому времени навык оскорблений и унижений человека превратила в искусство, которым виртуозно владела, – я на пару секунд задумался. – Хотя без причин она им не пользовалась. Обрати внимание, в тот период не было предусмотрено аудиозаписи судебного заседания, поэтому секретарь, оформлявший протокол, упускал некоторые вольные слова, которые Ольга Егоровна любила использовать.

– Мы уже поняли, что с судьёй тебе повезло, – обратился ко мне Самсонов. – Где продолжение истории?

– Как я и сказал, всё было тихо, спокойно, благолепно. Судья довольна – большого объёма работы не предвиделось, спора как такового не было. Уверен, она даже решение успела изготовить. Но тут судьба в лице Олега Кулакова грубо порушила её планы, да и мои тоже. Он пришёл в суд, и всё полетело к чертям.

4

Приморский районный суд, в производстве которого находилось дело о разводе супругов Кулаковых, располагался в старом здании в стиле ампир сталинской постройки. Фасад давно утратил свежесть, так как не обновлялся лет тридцать. Внутренние помещения также требовали ремонта. Во всём были видны запущенность и упадок. Работники суда к окружающей их обстановке относились равнодушно, вероятно, привыкли. У посетителей здание вызывало уныние. Призрак торжества правосудия давно покинул это место.

Зал судебных заседаний судьи Мельниковой был большим и располагался на первом этаже. Судебное заседание было назначено на 10 часов, но я подошёл чуть раньше и удостоверившись у секретаря в том, что от Олега Кулакова не поступило никаких возражений либо иной документации, спокойно сидел в зале, ожидая начала процесса.

Удивительно, но Ольга Егоровна начала судебное заседание вовремя, что являлось редкостью как для неё, так и для её коллег. Обычно требовалось ожидать от 15 минут до 1,5 часа. Пройдя в зал и усевшись в кресло, Мельникова за три минуты скороговоркой отбарабанила всё необходимое: озвучила, какое дело рассматривается, кто его рассматривает, зачитала права. К тому моменту, как она закончила, в зал мышкой проскользнула её секретарь – Ксения. Это, конечно, было нарушением процедуры, но на такие мелочи давно уже никто не обращал внимания.

– Вячеслав Иванович, – обратилась Мельникова, когда все формальности были соблюдены, – как я понимаю, вторая сторона в деле участвовать не желает. Будем рассматривать без неё. Все документы суду представлены, поэтому не вижу препятствий для того, чтобы заканчивать дело. Вы желаете что-либо добавить к ранее сказанному.

– Уважаемый суд, – начал я, – в принципе, дополнений у меня нет. По поводу заявленных моей доверительницей требований о разделе имущества хотелось бы отметить, что предложенный ею вариант справедлив, не нарушает прав сторон. Каждый из супругов в данном случае получает равную долю, практически равную, – поправился я, увидев, как Мельникова стала пролистывать документы. – К сожалению, объекты собственности невозможно разделить точно пополам, исходя из их стоимости. Если суд посчитает необходимым, моя клиентка не будет возражать против уплаты необходимой компенсации в счёт разницы в стоимости квартиры и дома.

– Вячеслав Иванович, – обратилась ко мне судья, – кроме квартиры, дома и двух автомобилей к разделу ничего не предъявлено. Есть ли ещё какое-либо имущество, которое нажито в период брака?

– Насколько мне известно, нет, – покривил я душой.

– Есть! – в зал суда ворвался мужчина. – И я буду требовать его раздела.

– Кто вы такой?! – начала Мельникова, распаляясь. – Кто вам позволил врываться?! Ксения, – обратилась она к секретарю, – вызови судебного пристава.

– Я истец по данному делу – Кулаков Олег Николаевич, – ответил мужчина.

– Да?! – тон судьи всё повышался. – И где вы были всё предыдущее время?! Истец! – она презрительно фыркнула. – Истец, который в суд не является, в исходе дела не заинтересован. Если бы это было не дело о разводе, ваше исковое заявление со всеми бумажками, – Мельникова подхватила папку с документами и с грохотом бросила её обратно на стол, – давно валялись бы в архиве! И кто вас научил так врываться в зал суда?! Нарушать регламент?! Проявлять неуважение к суду?! Вероятно, отсутствие воспитания и минимального необходимого образования! Я молчу об интеллекте, медузы случаем вам роднёй не приходятся – закончила она, сама же ответив на свои вопросы.

– Извиняюсь, – Кулаков смутился, – я не подумал…

– А это необходимо было сделать! – прервала его Ольга Егоровна. – Хотя, – она с сомнением посмотрела на истца, – это выше ваших сил и возможностей.

– Постойте, как вы смеете?! – оскорблённый Кулаков стал закипать.

– Смею! А если вы сейчас не заткнётесь, то будете привлечены к ответственности за неуважение к суду. Сядьте – будете говорить, когда я вам это позволю сделать.

Пока шла перепалка, я рассмотрел своего оппонента. Олег Кулаков оказался крупным мужчиной, ростом под метр девяносто. Я не сказал бы, что он имел спортивную фигуру, что-то среднее между баскетболистом и бойцом сумо. Выглядел он мощным. Разрез глаз, несколько темноватый оттенок кожи указывали на то, что в роду у него имелись азиаты. Тем удивительнее был контраст между его лицом и ярко-рыжими волосами. И нос! Как его называют, «картошкой», не очень красил супруга моей клиентки. В общем, мужчина выглядел как собранный в нарушение инструкции конструктор лего, некоторые детали при этом использовались явно из другой коробки. Что в нём нашла Полина, я в тот момент не понял.

– Уважаемый суд, – Кулаков уже мямлил, не выдержав напора судьи, – я ещё раз приношу извинения за опоздание. Я не сумел уведомить секретаря о своей задержке, так как телефон не отвечал. Только поэтому я зашёл в зал суда таким образом.

– Плохо. Ксения, – обратилась судья к секретарю, – сделай отметки в протоколе об опоздании истца, о его неподобающем поведении и замечании суда в его адрес. Теперь, – повернулась она к Кулакову, – коль вам неизвестно значение слов «пунктуальность» и «уважение к окружающим», разъясню ваши права. Надеюсь, со слухом у вас всё в порядке? И услышанное способно доходить до мозга? Сомневаюсь, что в вашей голове проходят какие-то мыслительные процессы.

Олег скромно промолчал, но кивком подтвердил, что слышит он всё хорошо. В течение пяти минут Ольга Егоровна зачитывала ему права и обязанности. Особо она выделила разъяснения об ответственности за неуважение к суду. Когда формальная процедура была соблюдена, Мельникова вновь пошла в атаку на Кулакова.

– Истец, из-за вашего опоздания никто не собирается повторять всё ранее сказанное. Если пожелаете, сами потом ознакомитесь с протоколом судебного заседания, – она жёстко посмотрела на Кулакова, – если это, конечно, понадобится. С отзывом и иском вашей супруги знакомы?

– Бывшей супруги, – поправил судью Кулаков и ответил: – Знаком.

– Бывшей она станет, когда будет решение суда и оно вступит в законную силу. Это поймёт даже недоумок. Хотя, – судья посмотрела на истца, – вы уже продемонстрировали уровень своего интеллекта. Если с иском знакомы, что хотите сказать по заявленным вашей супругой требованиям? Про развод не спрашиваю, и так понятно, что брак вы сохранять не желаете.

– Ваша честь… – начал Кулаков.

– Истец, – вновь прервала моего оппонента судья, – я вам разъясняла регламент. Вашей честью для вас я стану только в том случае, если буду рассматривать уголовное дело в отношении вас. В таком развитии ситуации я сомневаюсь, так как для привлечения вас к уголовной ответственности требуется абсолютная уверенность в вашей дееспособности. Мои сомнения подтвердила бы любая психиатрическая экспертиза. В этом деле, согласно регламенту, который я вам разъяснила, обращаться к суду следует «Уважаемый суд». Вам понятно?!

– Да, Уважаемый суд, – промямлил Кулаков.

– Что вы там хотели сказать по делу?

– Я согласен с требованиями своей бывшей… – Олег запнулся, но тут же поправился, – своей супруги в части раздела автомобилей и недвижимости. Но она скрыла от суда наличие денежных средств, которые тоже подлежат разделу.