– Но мы работаем на всю мощность целый световой день. Чтобы увеличить выпуск кирпича, то надо делать дополнительно еще печь для обжига сырца-кирпича. К тому же тогда надо будет больше собирать соломы – это материал, который необходим для обжига кирпича. А поскольку пшеница у нас не уродила, то у нас нет и соломы в достаточном количестве. Уже сейчас девушки. которые подвозят нам солому с трудом справляются с этой задачей, ибо надо ездить на большие расстояния.

– Для этого мы можем использовать другую телегу. – Директор все-таки хотел найти выход из данного затруднения.

– Одна печь не сможет повысить производительность, надо строит только вторую.

– А сколько времени на это потребуется?

– Не меньше месяца. К тому же для этого надо будет доставать дефицитные материалы – огнеупорный кирпич, цемент. На это надо время, причем не так просто достать эти материалы. Вы ведь знаете, что мне пришлось решать этот вопрос через секретаря ЦК Казахстана Брежнева. Он хорошо относится ко мне, но надо же знать и меру.

– Понятно, – грустно заметил Сергей Николаевич, – но что же делать. Должен же быть какой-то выход.

Директор МТС задумался, его можно было понять, ибо он окажется крайним в том, что люди останутся недовольны своей поездкой на целину. Посыпаться жалобы от них в ЦК партии и Правительство, и с него спросят за плохую организацию. Петр понимал плохое настроение директора, да и сам он видел, настолько плохо организован приезд добровольцев на целину. Люди бесцельно бродят по территории хозяйства, бывают, заняты на каких-то бесполезных работах. Правда, часть их задействованы на строительстве зернохранилищ, которые строят из кирпича, выпущенного местным заводом.

– Можно вообще-то организовать выпуск кирпича во вторую смену, но в этом случае кирпич не будет обжигаться в печи, – нашел выход из положения директор.

– Но тогда же кирпич будет худшего качества?

– Да. Кирпич будет не такой прочный, но тем не менее он тоже будет подходить для строительства. Мы уже пробовали делать такой кирпич. Здесь достаточно солнца, чтобы высушить до достаточной прочности.

– Что ж это идея. Занимайтесь этим вопросом. Хорошо, я переговорю с ребятами, думаю, они согласятся. Но нам надо будет добавить транспорта, чтобы завозить больше глины и песка, кроме того, надо будет сделать дополнительное освещение нашего завода, чтобы можно было работать ночью.

– Все это будет сделано. Так что приступайте к расширению производства кирпича.

Вот эту задачу решал Петр со своими товарищами, когда Наташа вошла в нарядную комнату.

Петр был настолько занят разговором со своими рабочими, что не заметил вошедшую Наташу, а она скромненько заняла место в углу комнаты, наблюдая оттуда за разгоревшимися дискуссиями.

– Слушай, Петр Григорьевич, почему это мы должны заботиться устройством людей на работу. На это есть директор МТС, пусть он этим занимается, – возражал Василий Скотаренко.

– Тебе что-то не нравится в этом? – переспросил его Власенко.

– Да, мне не нравится то, что я должен буду работать в ночные смены.

– Но ты же будешь не все время работать в ночную смену, а попеременно с бригадой Погорелого.

– Меня это не устраивает, – безапелляционно произнес Василий, – да и других тоже. Почему вы молчите, – обратился он к своим коллегам по работе, – в курилке так возмущались, а здесь молчите.

Он надеялся на то, что его поддержат, но все сидели притихшие. Конечно, они были в чем-то не согласны с решением руководства, но идти против его воли не решались.

– Молчание знак согласия, – сказал Петр, – значит, будем формировать новые составы бригад таким образом, чтобы в них входили и старые работники и молодые.

– Григорьевич, а как будет с оплатой? – задал вопрос Виктор Полищук.

– Платить зарплату будем по тех же расценкам, что и прежде, – ответил ему Власенко.

– Но ведь стоимость кирпича без обжига будет дешевле, а, значит, бригады, которые работают в ночную смену, будут зарабатывать меньше денег, нежели дневные.

Этот вопрос начальника цеха застал внезапно, его он не обговаривал совместно с директором МТС, а тут есть некоторая проблема.

– Честно скажу, что этот вопрос я не подымал в разговоре с Сергеем Николаевичем, но даю слово, что обсудим и его, поговорю также с бухгалтером Анастасией Ивановной. Возможно, что сделаем ночные надбавки, так что в зарплате вы не потеряете, – голос Петра звучал убедительно и искренно.

Наташа все время следила за дискуссией в нарядной комнате, особенно за поведением Петра. Ей нравилось, как он ведет себя со своими подчиненными, как просто и доступно объясняет создавшееся положение, как вникает в их положение и грамотно отвечает на их требования. Она очень переживала за него в этой ситуации, боялась, чтобы он не срывался, не переходил на крик и оскорбления своих подчиненных, которые были настроены очень агрессивно к переменам в их рабочих графиках. Конечно, их можно было обвинить, что они преследуют при этом только личные цели, и их не волнуют государственные проблемы, но Петя не старался делать им такие замечания, а внимательно относился к их требованиям. Наташа, буквально, хотела аплодировать молодому начальнику кирпичного завода, но поняла, что она не в театре и такие овации здесь не уместны. К тому же на фоне таких проблем её желание попросить еще одну фляжку воды показалось неуместным, и она хотела незаметно покинуть нарядную, но только сейчас заметил её Власенко и спросил.

– Наташа, а ты зачем приходила?

– Да. Я просто хотела, – девушка немного замялась, но неё смотрели любопытные глаза ребят, – я хотела узнать, сколько соломы надо сегодня привезти?

– Столько же, как и в предыдущие дни. Конечно, сейчас у вас поля расположены дальше, чем прежде, но вы постарайтесь.

– Хорошо, мы постараемся.

– Может вам помощника добавить, чтобы легче было? – спросил парень и внимательно посмотрел в глаза девушки, она выдержала этот нежный заботливый взгляд и ответила, что они сами справятся.

Ответ очень простой, но Петя в нем прочитал очень много нежности и чувства, а главное его простили за вчерашний его проступок, и Наташа простила его. На душе у парня стало хорошо и светло, и исчезли все проблем в его жизни.

– Ты почему воды не принесла? – строго спросила Лена.

– Понимаешь, он был так занят тем, чтобы дополнительно выпускать кирпич, что я не стала его беспокоить таким пустяком.

– Совсем пустяк, взять еще немного воды для нашей Лады. – Лена любила немного поворчать по поводу, а порой и без повода, что Наташа не обращала на это своего внимание и она пошла в конюшню, при этом сказала:

– Не переживай я своей водой поделюсь с Ладой.

– Тебе ничего нельзя поручить.

– Я ж говорила, чтобы ты пошла, но ты не захотела.

– Дело тут не во мне, а в тебе, из-за тебя парень страдает.

– И совсем он не страдает. Я видела его, и думаю, что он совсем не страдает.

– Хорошо, поехали в поле, а то мы итак задержались.

Дорогой Наташа рассказала о тех событиях, которые происходили в нарядной. Лена внимательно слушала рассказ, иногда прерывала подругу, чтобы выяснить некоторые детали конфликтной ситуации. Когда Наташа сказала, что она отказалась от помощника, то Лена выругала подругу за это, мотивируя это тем, что они бы могли вдвоем оставаться в степи, и делать заготовку соломы на следующую повозку.

– Надо было предупредить об этом. – Наташа была уязвлена таким замечанием Лены.

– А ты не могла сама подумать об этом.

– Не могла. – Наташа совсем обиделась на подругу и отвернулась от неё, давая понять, что разговор закончен.

Они выехали в степь. Куда не посмотришь, и вокруг ничего нет, только выгоревшая сухая трава да какие-то мелкие кустики. Очень удручающее зрелище было от этой картины. Наташа не нравилась такая бесконечная степь, она чувствовала себя здесь слабой и беззащитной, ибо не находилось здесь ни большого дерева, ни простого навеса, которые бы могли бы защитить от палящего солнца. Она так любила солнечную погоду на своей родине, но здесь было слишком много солнца, от которого не было спасения, и она бы не смогла тут жить долго. Видно она очень слабый человек, вот Петр сильный человек, ему не страшна жара. Он не только работает хорошо под палящими лучами, добиваясь первенства, но и проявляет инициативу, добиваясь положительных практических результатов. Она вспомнила, как он разговаривал со своими подчиненными, как выходил из трудных ситуаций, и подумала, что это тот человек, на которого можно положиться. Он открылся для неё совсем с другой стороны, и это заинтриговало её. Ведь раньше у неё были приятели просто знакомые, с которыми можно было провести хорошо время, но вот положится на них, доверить им свою судьбу она не могла, ибо они никак не проявляли себя в практической плоскости жизни. А Власенко совсем другое дело, он добивается хороших результатов, несмотря на изъяны в образовании.

В начале августа на личный прием к Первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву записался министр иностранных дел Вячеслав Молотов. Никита Сергеевич предчувствовал, что разговор с партийцем, который работал тесно с самим Лениным, будет непростым, но отказать ему в аудиенции ему не мог. Разговор этот уже назревал с того самого момента, когда они приняли на Президиуме ЦК резолюцию о культе личности, создали комиссию по расследованию этого делу во главе с секретарем ЦК Поспеловым.

Молотов был человек прямой и сразу на встрече с глазу на глаз перешел к сути вопроса.

– Никита Сергеевич, я не уверен, что расследование комиссии Поспелова сейчас принесет пользу для нашей партии и всего нашего народа.

– Согласен с тобой Вячеслав Михайлович, что такое расследование будет шоком для наших граждан, как стало оно шоком для меня, когда я познакомился уже с некоторыми делами по обвинению некоторых так званых "врагов народа". Взять хотя бы дело Постышева. Я с ним работал на Украине, знаю его, как честного человека, верного ленинца, члена КПСС с 1904 года. Как такой человек, который всю свою жизнь посвятил борьбе за Советскую власть, который несколько раз сидел в царской тюрьме, может быть "врагом народа".

– Но ты же понимаешь, что тогда многие партийцы были троцкистами, и пытались вредить генеральной политике партии. – Молотов пытался быть убедительным.

– У Постышева было обвинение в том, что он рекомендовал ручной засев полей пшеницей, тем самым, по утверждению следователей, он нанес ущерб сельскому хозяйству. Но я смотрел статистические данные, которые говорят, что в том году был получен рекордный урожай пшеницы. Так чем же тогда вредил Постышев?

– Я допускаю, что были в Сталина некоторые ошибки, возможно, его в заблуждение вводило его окружение во главе с Берией. С Берией мы разобрались, я поддержал тебя в этом деле, и, считаю, что мы правильно сделали, так, может, следует остановиться на этом.

– Одного Берию нельзя делать виновным в этих безобразиях, этим партия должна очиститься.

– Но это может задеть и нас? – Вячеслав Михайлович посмотрел в глаза Хрущеву, тот выдержал этот взгляд, выдержал паузу, ибо сомнения его тоже мучили в этом вопросе.

– Мы вынесем это дело на суд нашего народа, и пускай он нам вынесет приговор нашим поступкам.

Тяжело вздохнул и добавил.

– Кроме того без этого решения мы не сможем реабилитировать тех людей, которые продолжают находиться в тюрьмах и лагерях. Вот сразу после смерти Сталина твою супругу Полину Жемчужникову освободили из тюрьмы. Почему её освободили?

– Потому что она была не виновна.

– А почему посадили?

– Потому что Сталин в последнее время стал очень подозрителен, а Берия хотел подобраться и посадить меня, тем самым, он стал бы правителем страны после смерти Сталина.

– Так вот сейчас в заключении еще остаются тысячи и тысячи невинных граждан, которых мы должны освободить и вернуть им доброе имя. Кроме того, надо вернуть доброе имя всем незаконно репрессированным, ибо у них остались еще родственники и дети с клеймом "врагов народа". Разве мы можем оставаться безразличными к их судьбе, даже, если от этого даже пострадает наша репутация.

Молотову нечего было возразить на последние слова Первого секретаря ЦК КПСС, но внутри у него оставалось еще убеждение, что нельзя бросать тень на человека, под руководством которого страна сделала такие огромные преобразования. Он поднялся и направился к выходу, а Хрущев смотрел ему вслед и понимал, что он не переубедил этого человека, и еще предстоит сделать много усилий, чтобы преодолеть "культ личности", который глубоко засел в головах не только у старых партийцев.

Закатилось солнце в Казахстанской степи, быстро опускались сумерки. От горячей земли пошел сухой запах выгоревшей травы. От жары тяжело дышалось, сухие губы слипались, и их постоянно надо было увлажнять языком.

– Знаешь, что я сейчас больше всего хочу? – спросила Лена, которая вела за уздечку лошадь у своей подруги.

– Нет, не знаю, – уставшим изможденным голосом ответила Наташа.

– Ничего не хочу сейчас, никаких богатств на свете, только бы очутится на берегу нашего Днепра.

– Да, совсем скромное желание. Я б сейчас в любую лужу залезла, только куда не глянь, а вокруг только степь и степь. – В голосе Наташи было какое-то отчаяние. Она старалась не придаваться таким чувствам, но сейчас почему-то она себя чувствовала себя такой слабой, такой незащищенной. Ей хотелось сейчас заплакать и позвать маму на помощь.

– Я вижу подруга, что ты тоже наелась целины.

– Нет. Это тебе показалось, просто жара дает знать.

– Я вообще не понимаю, как люди могут жить, если мимо них не протекает никакая речка, пусть даже это будет ручеек, к которому б можно было подойти и умыться.

– Видно люди привыкли к этому.

Дальше они шли молча, предавшись своим переживаниям, конечно, вспоминали свой дом и Днепр, где они всегда пропадал каждый день летней порой, спасаясь в прохладной воде от июльского зноя. Уже месяц они жили вдали от дома, но Наташа ни секунды не сомневалась в том, что правильно сделала, приехав на целину.

– Смотри, кто там идет? – вдруг сказала Лена.

– Где? – переспросила Наташа.

– Да вон прямо по дороге идет.

Наташа внимательно присмотрелась в сумерки и увидела там знакомый силуэт парня. Сердце её учащенно забилось, она даже не поняла, почему это случилось. Ведь раньше она столько раз видела его, но никогда такие волнение не посещали её. Она была просто рада встречи, как с любым из своих знакомых, друзей. Но, чтобы сердце так застучало, словно, хотело выскочить из груди, такого еще не было. Наташа была рада, что сейчас сумерки и Лена не видит, какие преобразование произвели на его лице эти чувства.

– Ну, ты видишь его? – переспросила Лена.

– Вижу, – стараясь сдержать свое волнение девушка.

– Чего это он к нам идет? – с некоторым лукавством спросила Лена.

– Не знаю, – как можно равнодушней пыталась говорить Наташа.

– Он что теперь каждый день нас будет встречать?

– Не знаю, – только и смогла ответить девушка.

– Странно это очень, – заметила подруга и внимательно посмотрела на Наташу, и по её напряженному лицу при солнечном закате, поняла, что с ней что-то произошло.

– Что это вы так долго не едете в табор? – спросил Петя.

– Норму выполняли, – ответила Лена.

– А вы знаете, что здесь волки водятся?

– А ты что за нас переживаешь, – переспросила Лена,

– Да, переживаю. Я за вас отвечаю.

– Смотри, какой ответчик, – говорила Лена, ибо Наташа почему-то не могла и слова произнести. Она и раньше сдержанно общалась с Петром, говорила о каких-то незначительных вещах, а ее подруга в этот раз была более общительной с парнем. Так было, и она относилась к этому безразлично, но вот сейчас её задевало то, что Петя говорит так много с Леной. Ей, казалось вообще, что Лена сейчас тут лишний человек и было бы лучше, если б она ушла.

Лена, вероятно, умела читать мысли своей подруги и сказала, что они могут не спешить, а она сама поедет в лагерь. Наташа ничего не ответила, ибо немного засмущалась от мысли, что её чувства, в которых она сама не желает признаваться разгаданы.

Не дождавшись ответа, Лена уехала, а Наташа осталась с Петей в огромной степи, под небом, на котором начали зажигаться звезды. Все произошло так неожиданно, что они оба не предполагали такого развития событий, и потому не знали, как себя вести и что говорить в таких случаях. Первым, как и подобает мужчине, пришел в себя Петя.

– Да, сегодня трудный день вышел, пришлось много поработать, – заметил он.

– Почему это он выдался тяжелый? – Наташа почувствовала облегчение от того, что завязывался разговор.

– Да, пришлось делать освещение на заводе, чтобы ночная смена могла работать нормально. Поехали в склад, а там не оказалось ни светильников, ни провода нет. Тогда пришлось обращаться в центральный склад. Там есть эти материалы, но говорят, что это целевая поставка на строительство зернохранилище. Я им говорю, что хранилище еще не построено и пока ведь светильники там не нужны, а, когда понадобятся, то я им возвращу всё. Даже, если придется за свои деньги купить в магазине. Но кладовщик не соглашалась, пришлось мне к директору МТС идти. Николаевич вошел в нашу проблему и разрешил взять нам со склада светильники и провода. Потом мы с Сергеем Пилипчуком занялись монтажом освещения. Спешили и до вечера все сделали, теперь люди могут спокойно работают.

Наташа слушала внимательно парня, чувствовала его твердую силу и уверенность в деле, и в ней появлялось к нему какое-то нежное ощущение некоего обожания. Она воздвигала его на некий пьедестал, героизировала его, чтобы затем влюбится в этот образ, несмотря на все предубеждения.

Дорога к лагерю оказалась очень короткой, и они решили еще, по предложению Пети погулять в степи. Приятно было идти в никуда и чувствовать себя очень хорошо. В основном говорил юноша, а девушка была внимательным слушателем. Ей было все интересно: и как делается кирпич, и как готовится к посеву поля, и какие трудности им приходится здесь преодолевать.

– А тебе нравится здесь? – спросил он девушку.

– Можно сказать, что я довольна, что приехала сюда. Конечно, я здесь немного живу и условия тут немного не такие, как у нас на Украине, но это даже хорошо, что я смогла убедиться в том, что наш край самый лучший в мире.

– Но тут тоже люди живут, и они тоже считают, что у них нормальные условия жизни. Я полагаю, что скоро тут очень много чего переменится.

– А ты останешься здесь жить?

– Пока я не думал об этом. Но еще останусь на некоторое время, здесь интересно работать и материальная заинтересованность у людей здесь значительно больше, чем у нас. Ведь там в колхозах еще работают за трудодни, а мы работаем за деньги.

Незаметно пролетело время, и они в общежитие пришли далеко за полночь счастливые и умиротворенные, благодарные этой земле, которая их соединила.

После этого вечера что-то произошло в отношениях между Наташей и Петром. Особенно это относилось, прежде всего к девушке. Она переживала очень яркие противоречивые чувства к парню. Это были её первые чувства по отношению к противоположному полу. Конечно, рано или поздно подобные чувства приходят к девушке. Прежде она гнала от себя всякую мысль, что Петя именно тот парень, о котором она мечтала, рисовала в своем воображении, смаковала своими фантазиями о своей будущей любви в самых светлых красках.