1.4. В биографиях ссыльных

В мае 1850 года в Малмыже по пути из вятской ссылки ненадолго останавливался польский писатель и философ Генрик Михал Каменьский (1813–1865), автор трудов «О жизненных истинах польской нации», «Демократический катехизис», «Философия материальной экономии человеческого общества», «Народная война»^[58].

С 1846 по 1850 год Г. Каменьский посылал своей сестре Лауре письма, которые составили книгу, впервые опубликованную в Варшаве в 1968 году^[59]. Из них следует, что о Малмыже Генрик Каменьский узнал ещё в декабре 1846 года. Некая «пани Шухевич», приехавшая из уездного городка в Вятку, пожаловалась ему на почти полное отсутствие в Малмыже мужчин её круга, из-за чего тамошним образованным девушкам приходится танцевать одним. «…Что вполне понятно, – заметил ссыльный демократ, – ибо молодые люди стремятся к иным местам по службе…»^[60]

О пребывании Каменьского в Малмыже мы можем судить по планам, изложенным в письме из села Савали, где бывшего ссыльного тепло принимал тогдашний владелец поместья Николай Павлович де Бособр (1815/1816–1856)^[61]: «Хочу взять в Малмыже человека, о котором слышал, что он хочет доехать до Минска, и господин Де-Бособр послал за ним, т. к. он в шестидесяти верстах в сторону служит у лесничего». Кроме того, автор письма намеревался навестить в городе «доброго знакомого по шахматам» Николая Васильевича Шабалина, с которым, видимо, общался в Вятке^[62]. На 1848–1855 годы приходится вятский период жизни знаменитого писателя-сатирика Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина (18261889).

Как и А. И. Герцен, на Вятке «прокурор русской общественной жизни» оказался не по своей воле. Уверенный, что «везде можно быть полезным, если есть хотенье и силы позволяют», он более семи лет верой и правдой служил «далёкому, никем не тронутому краю», составлявшему неотъемлемую часть огромного государства.

Буквально по дням расписаны эти годы в биоблиографическом указателе «М. Е. Салтыков-Щедрин и его окружение в Вятке», вышедшем в городе Кирове в год 100-летия со дня смерти писателя^[63].

Первая часть издания – летопись, составленная на основе архивных и печатных источников и позволяющая как никогда полно проследить малмыжские связи Михаила Евграфовича.

1849 год. С 7 июня по 16 июля М. Е. Салтыков (псевдоним Щедрин появится позднее) за правителя канцелярии начальника Вятской губернии в числе прочих документов подписывает «предписание губернскому землемеру, малмыжскому исправнику и городскому голове по вопросу о наделении г. Малмыжа выгонной землёй»^[64].

В период с 14 декабря 1850 по 9 августа 1852 года Михаил Евграфович «выполняет предписание вятского губернатора Вятскому губернскому правлению о безотлагательном взыскании недоимок с граждан г. Малмыжа»^[65].

В промежутке между 28 декабря 1850 по 29 апреля 1853 года он «делает пометки об исполнении на выписках из протоколов заседаний Вятского губернского правления о найденной вблизи г. Малмыжа медной руде»^[66].

Между 25 октября и 25 августа 1855 года М. Е. Салтыков «ставит резолюции на рапортах малмыжского городского головы об избрании из среды общества учётчиков для приведения в известность состоящей на гражданах г. Малмыжа недоимки»^[67].

С 24 февраля 1852 по 16 августа 1855 года «ставит резолюции на рапорты малмыжского городничего, исправника Тайшевского медеплавильного завода, Московской управы благочиния в губернское правление о медной руде, найденной близ г. Малмыжа»^[68].

30 апреля 1852 года «подписывает отношение 2 отделения Вятского губернского правления в канцелярию губернатора о найме помещения для Малмыжской и Узинской вольных почтовых станций»^[69] (последняя находилась в селе Узи Малмыжского уезда, ныне в составе Селтинского района Республики Удмуртия).

11 марта 1853 года М. Е. Салтыков отправился в Малмыж. В результате поездки с 31 марта по июнь он «направляет рапорты вятскому губернатору о беспорядках, замеченных им при ревизии дел малмыжского головы, ставит резолюцию на рапорте малмыжского городского головы от 14 мая 1853 г.»^[70].

С 7 апреля 1853 по 15 октября 1854 года «подписывает предписания Вятского губернского правления малмыжскому городскому голове по вопросам городского хозяйства» и аналогичное 7 июня 1854 года об охране зданий города.

Сухой, на первый взгляд, перечень событий, зафиксированных в указателе, даёт немало отправных точек для дальнейших исследований. Так же, впрочем, как и составляющий вторую часть издания перечень вятских знакомых и сослуживцев М. Е. Салтыкова, разработанный по материалам картотеки Е.Д. Петряева. Из них непосредственно с Малмыжем жительством и службой связан 31 человек. Это, прежде всего, чиновники различного ранга, начиная с малмыжского городского головы Капитона Мартыновича Пафнутьева, сына купца.

В городском правлении работали: письмоводитель Филипп Сергеевич Васильев и исполняющий эту должность Иван Григорьевич Левицкий; в окружном: титулярный советник, окружной начальник Николай Алексеевич Шабалин; помощник окружного начальника Дмитрий Карлович Райх (1815–?); коллежский регистратор, исполняющий должность письмоводителя Николай Михайлович Коведяев.

В земстве трудились: коллежский асессор, земский исправник Иван Россихин; титулярный советник, непременный заседатель земского суда Иван Дмитриевич Жирухин и коллежский секретарь, заседатель земского суда Николай Ильич Матвеев (1822–?).

Уездный суд представляли: дворянский заседатель, председатель суда Иван Франкевич; губернский секретарь, секретарь суда Василий Иванович Богомолов; губернские секретари судьи Василий Кольцов и Василий Семёнович Усольцев (1843–?); титулярный советник, дворянский заседатель Николай Иванович Лучинин; коллежский регистратор, чиновник суда Николай Васильевич Юрьев.

К ним примыкали: коллежские регистраторы частный пристав Михаил Михайлович Назарьев и пристав 3-го стана Александр Васильевич Шахов (1795–?); коллежский асессор, винный пристав Матвей Аверьянович Большой; коллежский секретарь, исполняющий обязанности комиссара по пресечению конокрадства в Малмыжском уезде, Евангел Феофилактов.

О лесе и земле заботились: лесничий палаты государственных имуществ подпоручик князь Н.А. Багратион^[71], которого в 1869 году мы застаём лесничим в селе Велирецком Орловского уезда^[72], и исполняющий должность уездного землемера Григорий Петрович Востросаблин.

В сфере здравоохранения были заняты: выпускник Московского университета врач Иван Гаврилович Дмитриев (1803–?); титулярные советники врач Александр Фомич Сенкевич и лекарь Антон С. Чеботаревский, а также смотритель малмыжской больницы Семён Степанович Жуковский.

Уездное училище, открытое в 1838 году и известное впоследствии как Александровское высшее трёхклассное училище^[73], было в сфере внимания его штатных смотрителей Степана Антоновича Смирнова, титулярного советника Павла Петровича Циммермана и губернского секретаря, почётного смотрителя учебного заведения Николая Павловича де Бособра.

С духовной сферой был связан Симеон Саввич Шубин (17821864). Сын диакона церкви села Юрьево Котельнического уезда, он по окончании Вятской духовной семинарии был регентом архиерейского хора, иереем Богоявленского собора в Вятке. Поскольку «отличался музыкальными способностями, имел прекрасный голос», помещик Юшков выхлопотал священнику перевод в Малмыж, «намереваясь с его помощью организовать хор у себя в имении»^[74]. Случилось это в 1833 году. Новоиспечённый малмыжанин стал исполнять обязанности надзирателя приходского училища, преподавал Закон Божий в уездном училище, в 1849 году удостоился чина протоиерея Богоявленского собора. Его перу принадлежит статья «Описание города Малмыжа», опубликованная в 1841 году в «Вятских губернских ведомостях»^[75] и ставшая классикой малмыжского краеведения.

Встретившись с чиновниками, многие из которых были временно посланы на службу в Малмыж из самых разных российских мест, М. Е. Салтыков-Щедрин наверняка согласился бы со словами побывавшего здесь почти полувеком ранее Ф. Ф. Вигеля: «В России есть губернские и уездные города; в числе тех и других есть такие, кои должно назвать казёнными, потому что в них встречаются по большей части одни только должностные лица… В них беспрестанно меняется картина общества, которое через десять лет, можно сказать, возобновляется во всём своём составе»^[76].

Как известно, вятские впечатления М. Е. Салтыкова- Щедрина отразились в его знаменитых «Губернских очерках». Примечательно то, что, когда трудами Е.Д. Петряева в Кирове создавался литературный музей, именно в Малмыже был обнаружен один из его ценнейших экспонатов – «главное авторское издание “Губернских очерков”, вышедших в 1857 году»^[77].

1.5. Эпизод в английской книге

В том же 1857 году судьба привела в Малмыж Михаила Павловича Бехтерева (1826–1865), родившегося здесь в семье канцеляриста уездного казначейства, а впоследствии винного пристава Павла Герасимовича Бехтерева (ок. 1793–1856)^[78]. О М. П. Бехтереве автор книги о «роде богатырей» Алексей Геннадьевич Комиссаров приводит, в частности, такие сведения:

«Учился в Вятской гимназии, но полного курса наук не окончил. На службу поступил 31 сентября 1841 года в Малмыжский земский суд писцом 2 разряда… Михаил Павлович был женат на дочке титулярного советника Михаила Тимофеевича Назарьева…»^[79].

До возвращения в родной город в качестве пристава 1-го стана М. П. Бехтерев занимал подобную должность в селе Сарали Елабужского уезда (ныне село Бехтерево в Республике Татарстан). Там в январе 1857 года в его семье родился Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927), прославившийся трудами в различных сферах медицины. Правда, дышать малмыжским воздухом будущему знаменитому академику придётся недолго, т. к. вскоре Бехтеревы переберутся в удмуртское село Уни Глазовского уезда, а оттуда в Вятку^[80].

Рассказы отца и собственные детские впечатления от общения с удмуртами послужат В. М. Бехтереву основой для его большого произведения «Вотяки, их история и современное состояние». Являясь в то время сотрудником клиники душевных болезней Императорской Санкт-Петербургской медико- хирургической академии, Владимир Михайлович опубликовал в 1880 году эти «бытовые и этнографические очерки» в двух номерах престижного журнала «Вестник Европы». Создать труд, стоящий особняком в литературном наследии великого учёного, его подвигло то, что «о современном быте вотяков было мало писано, и до сих пор в нашей литературе не существует ни одного сколько-нибудь полного и обстоятельного описания их внутренней жизни, нравов, характера, верований, обрядов и пр.»^[81].

Однако доброе намерение «сделать опыт к пополнению пробела в этнографии племени», с которым автора «как уроженца того края» связывало «близкое, долговременное знакомство»^[82], оказалось неудачным. В обзорной статье «Успехи этнологии в деле изучения финнов Поволжья за последние тридцать лет» С. К. Кузнецов отмечал: «…Написанная бойко, с претензиями, статья эта изобилует общими местами, а нередко и грубыми ошибками, и только по истории вотяков даёт кое-что, не лишённое значения»^[83].

Наверное, профессиональный этнограф имел право на столь суровую оценку, тем не менее работа В. М. Бехтерева получила признание научной общественности. Об этом говорят, например, ссылки на неё в самых серьёзных трудах. К таковым относятся, в частности, книги немецкого исследователя доктора Макса (Максимилиана) Теодора Буха (1850–1920) «Вотяки»^[84] и знаменитого британского учёного Джеймса Джорджа Фрэзера (1854–1941) «Золотая ветвь». Впервые опубликованное в Лондоне в 1890 году, это 12-томное «исследование магии и религии», относящееся к числу «тех фундаментальных исследований, которые составляют непреходящую ценность для многих поколений учёных»^[85], печаталось во всём мире на различных языках огромное число раз. Мало того, «Золотая ветвь» оказала большое влияние и на развитие изяшной словесности, пример чему – знаменитый роман классика американской литературы Уильяма Фолкнера (1897–1962) «Святилище»^[86].

Для подтверждения тезиса о том, «насколько чувственны и наивны представления вотяков о своих богах»^[87], В. М. Бехтерев использовал опубликованную в 1873 году работу Дмитрия Петровича Островского (1836–1884)^[88] «Вотяки Казанской губернии», где говорится:

«В степени детско-наивного понимания божества вотяки ни в чём не уступают черемисам. Следующее происшествие, бывшее лет тридцать тому назад, лучше всего характеризует их в этом отношении.

У вотяков малмыжских стал плохо родиться хлеб. Долго думали, как помочь горю, наконец, додумались: хлеб не родится потому, что Кереметь скучает, а чтобы развлечь его, надо добыть ему жену. С этой целью в первый же базарный день старики едут в Чуру. Угостивши хорошо влиятельных из тамошних обывателей, они сообщают им о своём горе и средстве помочь ему. Последние изъявили согласие. Вследствие этого обе стороны порешили, что за женой Кереметя малмыжские вотяки пришлют выборных. Около Петрова дня, ночью, выборные приезжают в Чуру на тройках с колокольцами и бубенчиками, во всём как быть свадебному поезду, и прямо отправляются в кереметь [место поклонения Кереметю. –  В.С.