Цитаты из книг автора «Владимир Соловьев»

где каждый оправдывает свое несовершенство, ни в коей мере не прощая его окружающим. Вы обращали внимание на то, что больше всего вопросов возникает, когда пытаешься

Посмотрите, разве мы живем в домах, которые нам оставили наши прадеды? Разве у кого-то есть имущество, доставшееся от прапрадедов, – ну кроме, может быть, пары серебряных ложечек, одного полтинника и фарфоровой чашечки с выщербленным краем? Ну еще две книжки есть с ятями. И все. Где дом, где сад со столетними яблонями, где бабушкин сундук, набитый сокровищами? Ведь каждый раз приходится грабить. Каждый раз человек приходил на должность, и у него была голая задница и куча детей. И он хапал, хапал, хапал, надеясь, что, когда везение закончится и из него начнут вытрясать все нажитое, хоть крошка между пальцев останется, хоть детишкам удастся что-то в ногтях сгрести. Потому что даже всесильный Меншиков – и тот закончил свои дни нищим.

Там, где нет регламентов, там начинает царить произвол и моментально проявляется чинопочитание. И каждый чин начинает считать, что почитают его по праву.

я каждый раз повторяю, что главная проблема коррупции в России заключается не в слове «коррупция», а в слове «Россия». Для нас это образ жизни.

Мне каждый раз вспоминается замечательная шутка, сказанная Григорием Алексеевичем Явлинским в адрес Гарри Кимовича Каспарова: «Каспаров думает, что он чемпион мира, забывая, что он чемпион мира только по шахматам».

Если человек становится маленьким начальником, значит, он уже лучше, чем те, кем он командует. И чем выше он продвигается, тем больше и искреннее он убежден, что он становится лучше – не как профессионал, а как человек. У нас почему-то любое маленькое кресло дает человеку право вещать. Он почему-то начинает говорить с тобой командным тоном, указывать тебе, и ведет себя иногда настолько вызывающе глупо! Он почему-то наивно считает, что если его назначили начальником, то он автоматически одновременно с этим получил дипломы всех возможных институтов и академий и овладел всей мудростью мира. А если, не дай бог, он стал самым большим начальником, то уж тут держись!

Я задавал этот вопрос представителям самых разных политических сил, как прокремлевским, так и оппозиционным: «Назовите мне хоть одну партию, где нет жуликов и воров». И каждый раз наступала неловкая тишина.

Все-таки, в противовес распространенной в России фразе «все вы можете только критиковать, а вы попробуйте что-нибудь предложите», хотелось бы сказать, что не всем критикующим необходимо сразу предлагать попытаться реализовать свои идеи. Да и сама фраза, означающая по сути «не можешь ничего конкретного предложить – не критикуй», далека от действительности. В самом деле, когда вы приходите в ресторан и делаете заказ, а вам приносят несвежую или невкусную еду, вы не критикуете, а просто констатируете факт того, что еда плохая. И это отнюдь не означает, что вы непременно должны после этого пойти на ресторанную кухню и приготовить себе еду самостоятельно.

Человека испугали, и полтора года он боится, но ничего не делает. Он боится и ремонтирует, боится и ремонтирует. Упорно не покидает старую, «опасную для жизни» квартиру, упорно не переезжает в новую, более надежную, героически ждет окончания ремонта в третьей, купленной квартире.

Борьба с коррупцией – это русский национальный вид спорта. С коррупцией борются все. При этом, судя по тому, что каждый последующий руководитель начинает с того, что ставит задачу борьбы с коррупцией, она неизменно побеждает.