«В этом есть смысл, – мысленно согласился Феликс, – о чем с нами сейчас говорить? Все равно, что беседовать с муравьями. Хм, не давать в эфир интервью. Зачем об этом просить? Взяли бы и стерли запись, второй раз я бы к Аджубе не поехал».

Пришельцы-киборги вновь подтвердили свои телепатические способности.

– Он всегда оставляет человеку свободу выбора. В этом смысл совместного сосуществования.

– Значит, судьбы, предначертанной Им, нет?

– Судьба – это ваш характер, набор комплексов. В зависимости от характера вы принимаете решения. А потом жалуетесь на судьбу. Любую вероятность можно просчитать, но зачем? Все подчиняется одним физическим законам. Не было бы свободного развития, все потеряло бы смысл, остановилось. А ведь вы знаете, что наша Вселенная продолжает расширяться. Так что, вы готовы выполнить Его просьбу?

– Странно все это, – опять засунул в рот поганку Бабочкин, – сомнительно. Если Он контролирует земное информационное пространство, для чего Ему отряд специального назначения, то есть вы? Он и так имеет полное представление обо всем, что творится на Земле. Свобода выбора… Для чего вы тогда крадете людей?

– Мы никого не крадем, забираем только с личного согласия.

– И где эти… согласившиеся?

– На Энцеладе, Титане или Европе. Некоторых отправляем сразу на Проксиму Центавра. Четвертая планета от звезды – прекрасная база отдыха. Хорошее место на планете Кеплер 22 б. Она удивительно похожа на вашу Землю. Мягкий климат, буйная растительность. А животный мир представлен даже с других галактик. Поверьте, там людям не хуже, чем здесь. Он – решает глобальные задачи, а для контактов с индивидуумами и общего геоконтроля Ему требуются различные подразделения, в том числе и наша Служба безопасности. Некоторыми природными ресурсами Земли мы, конечно, пользуемся. Но это не только ваше достояние, а всей Солнечной системы К-328А 17 СВ11 в апроксиме Млечного пути. Возьмите меня за руку, – протянул Феликсу пугающую конечность высокий пришелец, на ушном бугорке которого переливалось что-то типа бриллианта.

Бабочкин выплюнул горький гриб, почесал затылок, прикоснулся к киборгу. Покровы пришельца оказались плотными, упругими, скользкими, будто их намазали вазелином. Температура неопределенная, схожая с окружающей средой. Бабочкин со всей силы ущипнул киборга да не просто, а с вывертом. Ноль эмоций.

– Убедились, что мы материальны, а не плод вашего воображения?

– Как же вы тут… появились? – постучал кулаком по камню журналист.

– Вспомните свой сюжет об отрицательном коэффициенте преломлении света, когда лучи огибают предмет, покрытый метаматериалами, и объект становится невидимым. Наши технологии в этом направлении ушли далеко вперед. Мы здесь давно, но увидели вы нас, когда нам это потребовалось.

– Они плохо помнят свои сюжеты, – вмешался другой пришелец, – даже те, что выходили в эфир на прошлой неделе. Может, хватит дискуссий, согласны вы или нет?

– А что я скажу Чернову, продюсерам?

– Случайно уронили сумку с кассетами в реку. Переживет ваша телекомпания.

– Но мне нечего ставить в следующую передачу! Раньше что ли не могли сказать?

На некоторое время повисла тишина. Потом кто-то произнес:

– Иногда Он позволяет и нам вмешиваться в Историю. Откроете свою записную книжку на двадцать пятой странице. Найдете телефонный номер НПО им. Лавочкина и фамилию конструктора. Позвоните Федору Ильичу, он с радостью согласится принять вас. Вы же давно хотели сделать сюжет о проекте «Фобос-Грунт»?

Феликс действительно не раз намеревался рассказать в передаче о российском межпланетном аппарате, запуск которого уже не раз переносили. Но в НПО им. Лавочкина журналистов не жаловали с тех пор, как их космическая станция «Марс-96» не вышла на орбиту. История темная. По официальной версии не вовремя сработал разгонный блок. По неофициальной информации, часть средств, выделенных на создание аппарата, была разворована. Нерабочеспособную станцию специально утопили в Тихом океане. Концы, что называется, в воду. Эти сомнения Бабочкин и озвучил.

– Ха, не верите в наши возможности? Собираясь в лес по грибы, вы намеревались взять охотничий нож, подаренный вам в Ижевске, но не нашли и прихватили кухонный, а теперь посмотрите, что у вас в ножнах.

На ремне Бабочкина висел тяжелый, с рукояткой из красного дерева ижевский охотничий нож. Журналист скрипнул зубами:

– Убедительно.

Неожиданно осенило, раз просят его, значит, и он может о чем-то попросить. Киборги сразу уловили мысли Феликса.

– Вы собираетесь с Ним торговаться?

– Этого себе еще никто не позволял, – сказал другой, – Вы, молодой человек, дерзеете прямо на глазах.

– Я еще ничего не просил! – возмутился Бабочкин.

– И не надо. Нейроны вашего головного мозга уже формируют вполне конкретную задачу. Вот и готово. Журналист хочет, чтобы его передача выходила на «Первом канале», чтобы он был ее руководителем и никогда не имел проблем с деньгами. И, конечно, трехкомнатная квартира с большой кухней. Ничего нового – деньги, слава и бетонная клетка.

Краска залила не только щеки, но и лоб Феликса, он и в самом деле начал об этом подумывать.

– Программка-то научно-популярная, в принципе, у вас неплохая, смешная. Если вы откликнетесь на Его просьбу, – сказал киборг с бриллиантом в ухе, – мы замолвим за вас словечко. Возможно, Он пойдет вам навстречу. Но имейте в виду, нарушая естественный ход событий, вы пресекаете другие измерения. Чем это для вас обернется – неизвестно. Никому! Итак?

– Мне все равно ничего неизвестно, – махнул рукой Бабочкин, – пресекай измерения, не пересекай. Согласен!

– Вот и хорошо, – обрадовались киборги, – привет Аджубе!

– Подождите! Как я узнаю, что Он принял мое предложение?

– Условие, – уточнил Зельгросс. – Ну…. Навскидку. Рядом с метро Алтуфьево, где вы проживаете, бабушка будет продавать старые книги. У нее должен оказаться «Старославянский словарь по рукописям X – XI веков» под редакцией Цейтлина. Купите, значит все в порядке.

– Купить?

– Вам для старушки полтинника жалко?

– Хм, а если не будет у бабки книги? Могу выдавать Аджубу в эфир?

– Дело ваше.

– Оставьте им, на всякий случай, номер прямой связи, – встрял другой киборг.

– Вы и телефонами пользуетесь?

– С кем поведешься. Ладно, в нарушение всех инструкций. На углу Большой Полянки и Старомонетного переулка, на следующей неделе в субботу будет стоять желтый Мерседес. Цифры его номерного знака и есть номер нашего телефона. Бывайте!

Воздух дрогнул, заискрился, что-то лопнуло, треснуло. Сознание вспыхнуло, улетело со скоростью света. Неожиданно вернулось. Над Феликсом нависла зеленая физиономия одного из пришельцев. Журналисту показалось, что от киборга пахло спиртом.

– Антивещество, – сказал пришелец, по-прежнему не шевеля ртом. В его пустом глазу отражался ползущий по траве клоп. – Этанола не употребляем. Все же хочу дать совет – хорошенько все взвесьте, прежде чем принимать решение. – И уже шепотом, на каком-то птичьем, но опять же понятном Феликсу языке. – Достаньте синюю книжку с верхней полки, страница 304. Четвертая строка сверху. Привет Фаусту. Теперь, прощайте.

Снова блеснуло, мир пропал.

Очнулся в кромешной темноте, хоть глаз выколи. Бабочкин вспомнил все. Бурым медведем навалился страх. Тяжелый, непреодолимый. «Не может быть! Я сошел с ума, боже, я сошел с ума! Этого не может быть никогда!»

Солнечные лучи пробились сквозь плотные ряды вековых сосен. На листе крапивы набухла изумрудная капля росы. Сорвалась прямо на нос. Рядом – несколько пустых бутылок. Голова не болела, была ясной и светлой как наступившее июльское утро. По ноге прыгал коричневый лягушонок. Стряхнул. Лягушка улетела на грядку с помидорами. Поддерживая руками спину, поднялся. Осмотрел себя. Обе ноги были обуты.

«Я же левый сапог в ручье утопил. Приснилось, все приснилось!» На ремне, в ножнах висел кухонный, а не охотничий нож. «Так, допился, значит, до пришельцев. Ну и хорошо, как камень с души. Вернее, плохо, что допился, хорошо, что не было никаких инопланетян-киборгов». С опаской глянул на лес за забором. «А калитка сломана. Ничего удивительного, в таком непотребном состоянии и дуб сломаешь. Все, бросаю пить. В больших количествах».

Дача Феликса находилась на полуострове, в междуречье Волги и Медведицы. Добраться до нее с «большой земли» можно было только на лодке. Машину оставлял в деревне на Волге, на другом берегу у местного жителя Николая Павловича. Старик и перевозил его через две реки на самодельном катере, который смастерил почти полвека назад. Сколько было лет самому хозяину судна на подводных крыльях, Бабочкин не знал. Но оба: и Палыч, и его катер бегали еще хоть куда.

Катер должен был подойти к мостку через 20 минут. За это время принял душ, побрился. Внимательно осмотрел тело и лицо – ни синяков, ни ссадин. Сунул в кожаный портфель ноутбук, кассеты и диктофон. Ключи от машины и права положил в карман куртки.

Присел на дорожку и вдруг сорвался с места, взлетел по лестнице на второй этаж в свою комнату. На верхней полке – синяя книга. Сдавило сердце. «Новая энциклопедия рыбалки». Какая страница, 304? Так». Листая, чуть было не разодрал справочник. «Зимние снасти для леща. Снасть говорит о мастерстве рыболова. Неуклюжий удильник то и дело выскальзывающий из рук.… Каждый рыболов должен подобрать для себя удобный удильник.… Существует множество факторов, вплоть до лунных фаз и магнитных бурь, так или иначе влияющих на активность леща». «Тьфу! Черт знает что!» Отлегло. На радостях зашвырнул энциклопедию под кровать, побежал на берег.

Палыч уже ждал. Фанерно-пластиковый катер, такой же потрепанный, как и хозяин, покачивался на легких волнах. Бывший офицер Балтийского флота разговаривал мало. Не сказал он Феликсу ничего и на этот раз, лишь кивнул в качестве приветствия. Включил стартер, крутанул руль, вывел лодку на фарватер. Бабочкин сел рядом с Палычем, портфель как всегда положил на заднее сиденье.

По водной глади Медведицы скользили, как по зеркалу. Катер и в самом деле был великолепен – устойчив и быстр. Когда набрали 30 узлов, брызги шрапнелью забили в лобовое стекло. Феликс был в восторге, поднял большой палец. «Хорошо!» «Это только треть хода, – наклонился к нему Палыч, – на Балтике давал под 100».

«За кем же ты там гонялся, – подумал Феликс, – за НЛО что ли?» Из Медведицы на Волгу вылетели, будто из пращи. Волга была неспокойна, бурлива. Прямо по курсу двигался пассажирский теплоход «Тарас Шевченко». Палыч сбавил обороты, взял правее.

– Большой пароход, крутые волны, – заволновался Бабочкин, вспомнив недавнее кораблекрушение на Куйбышевском водохранилище.

– Опасно боком встречать, – ответил Палыч, – а если наперерез, то нормально.

Он вывернул руль вправо, направил катер прямо на высокие волны. Древняя лодка вполне уверенно выдерживала накаты. Но одна из волн все же ударила в борт, слегка захлестнула. Отжимая рукав футболки, Феликс оглянулся назад и обмер – портфель смыло!

– Стой, Палыч! – перекричал Феликс и мотор катера, и мощные двигатели теплохода. – Средство производство ко дну пошло!

Палыч выключил двигатель, огладил серебряную небритость:

– Что было в портфеле?

– Ноутбук.

– Багром не выловить, глубоко. Разве что магнитом попробовать?

Однажды Феликс выронил на мостке ключи. Стояла холодная весна, лезть в воду было нельзя. Тогда Палыч принес из дома огромный магнит, похожий на подкову от единорога и за считанные минуты выудил ключи.

«Магнитом? – задумался Бабочкин. – А если мне не приснились пришельцы? Тогда контракт с моей стороны уже выполнен! Проблема решилась сама собой. Кассеты на дне, текст там же. А я к этому и руку не приложил. Жаль, конечно, ноутбук. Но его давно пара было менять, постоянно зависал».

– Заводи, капитан, переживу! – заулыбался Феликс.

Палыч покосился на журналиста, ничего не сказал, нажал на стартер. Через две минуты быстроходный катер причалил к берегу.

Дом Феликса Бабочкина находился недалеко от метро. Пожилой охранник долго не открывал ворота во двор и впервые услышал от журналиста нецензурное слово. Забыв поставить машину на сигнализацию, Феликс побежал к станции Алтуфьево. «Вдруг действительно была встреча с пришельцами? Ведь помню каждое слово. Такого случая упускать нельзя».

У входа на станцию, прямо на траве какой-то парень разложил акварельные картины. Рядом бабка торговала квашеной капустой и чесноком. Феликс затоптался возле нее, осторожно спросил:

– Книги есть?

– Хорошая капустка, – не поняла торговка, – с хреном и яблоками, под водку в самый раз.

Зашагал к другому выходу. За синими туалетными кабинками увидел столик, на котором были разложены подержанные книги. Возле них суетилась опрятная бабушка. «Братья Вайнеры, «Эра милосердия», Михаил Шолохов, «Поднятая целина», – громко предлагала она.

Сердце заколотилось в горле. Несмело подошел, робко поинтересовался:

– Вы продаете «Старославянский словарь»?

– Такого, гражданин, не имеем, – развела руками бабка, – возьмите Фрейда, Дэна Брауна, зачитаетесь.

Рядом заржал прохожий гражданин, видимо, глубокий знаток советской киноклассики:

– Нужно отвечать: словарь продан, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой.

Феликсу было не до шуток.

– Как же так? У вас должен быть словарь под редакцией Цейтлина.

– Да нет у меня никакого словаря! Кому он нужен? С этой-то макулатурой целый день мучаюсь. Только Троцкого и купили. Большевики теперь в моде.

– А завтра будет? – растеряно спросил Бабочкин.

– Где же я тебе возьму этого Цейтлина, и кто он такой вообще? – перешла на «ты» бабуля.

«Странно, странно, я же выполнил условия контракта, – вслух рассуждал сам того не замечая Бабочкин. – Значит, точно приснилось!»

– Конечно, приснилось, – поддержала бабка. – Контракт выполнил и отдыхай. Иди еще поспи.

Дома включил телевизор, не раздеваясь, растянулся на диване. «Нужно позвонить Чернову, сказать, что монтажа не будет. Что же в программу ставить? Можно повторить профессора Южина из астрономического института Штернберга, он интересно рассказывает о черных дырах. Черные дыры! Роддома Вселенной! Это тоже приснилось?»

С икебаны в греческом кувшине упал сухой лист, потом еще один. «Осень, видимо, приближается», – пошутил Феликс. Встал, чтобы поправить амфору на полке. «А это что?» Синяя обложка. «Сто великих книг». Открыл, сразу попал на 304 страницу. Четвертая строка сверху.

«… Все кончено и я твоя добыча, и мне спасенья нет из западни». «Это же диалог доктора Фауста с Мефистофелем!» Голова закружилась. «Случайность, совпадение? Или я подписал контракт с дьяволом? Стоп. Во-первых, я ничего не подписывал и никому ничего не обещал, во-вторых, книги у бабки не оказалось, значит, Он не принял моего предложения. И потом, у Гете: « …часть вечной силы я, желавшей зла, творившей лишь благое». Совсем запутался».

Позвонил Чернову, сказал, что кассеты на дне реки и сюжета не будет. Юрка отреагировал спокойно. «Подумаешь, сейчас чего-нибудь в программу вставлю, потом съездим да еще раз запишем интервью. Согласится ли Аджуба? Даже Сталина однажды переписывали. Не переживай».

«Легко сказать „не переживай“. Не посвящать же Юрку в этот бред. Но почему словаря у старухи не оказалось?! Может, не та бабка?»

Весь следующий день Феликс бегал вокруг метро, но другой торговки книгами не обнаружил. Снова подошел к той самой бабуле. Закаменел лицом, спросил:

– Мне нужен «Старорусский словарь» под редакцией Цейтлина.

– Слава богу, пришли, – обрадовалась бабушка, – думала, уж пропали мои деньги.

Феликс икнул.

– Что, есть словарь?!

– Желание клиента – закон. Так у нас, у бизнесменов.

Бабка порылась в сумке, извлекла толстую зеленую книгу. На ней золотыми буквами было выбито: «Старославянский словарь» и в скобках: «по рукописям X – XI веков».

– Беру, сколько?

– Полторы тысячи, – не моргнув глазом, ответила пожилая бизнес вумен.

– Дешевле кефира, – сделал вид, что расстроился по поводу цены Феликс. Перевернул книгу. – Здесь же цена – 168 рублей.

– По магазинам побегать пришлось. И за срочность.

– Что же делать, берите, – отсчитал Бабочкин требуемую сумму.

Бабуля внимательно пересчитала деньги.

– Может, еще Достоевского возьмете? – предложила она. – Хорошее издание, «Идиот».

– В идиотизме недостатка не испытываю, – грустно пошутил Феликс.

– Да, идиотов вокруг много, – согласилась бабка, – а князей Мышкиных не видно.

Феликс был на седьмом небе. Он уже не вспоминал ни о Фаусте, ни о Мефистофеле. «В сущности, какая разница – кто есть кто. Вселенная многогранна и вряд ли в ней есть четкое разделение на хорошее и плохое, черное и белое. Взять хотя бы черные дыры – на первый взгляд пожиратели любой материи. Ан, нет, они же основа основ всего, альфа и омега Пространства!»

«Итак, первый этап позади. Кассеты с интервью и текст уничтожены, словарь, о котором говорили пришельцы, на руках. Теперь нужно позвонить в НПО им. Лавочкина».

На космической фирме ведущий конструктор обрадовался Феликсу как старому приятелю. «Ваша передача великолепна! – тарахтел он. – Таких программ на телевидении больше нет. Вы делаете великое дело – научно просвещаете людей, когда страну окутала тьма мракобесия. Приезжайте когда хотите, все покажем и расскажем. Завтра вечером вас устроит?»

Феликс промычал в трубку что-то нечленораздельное. Потом все же отчетливо произнес: «Ждите в 17.00».

Днем вернулся с Московского телеканала главный продюсер Леха Шабалдин. На нем не было лица. Он уже неделю не курил, а тут держал в руках две пачки сигарет.

– Начальники на канале официально заявили, что в сентябре контракт с нами подписывать не будут. Деньги кончились. Отсеивают всех сторонних производителей телепередач. Дорабатываем полтора месяца и все.

– Что все? – задал неуместный вопрос Бабочкин.

– Нужно предлагать программу другим каналам. У тебя, кажется, были знакомые на «Первом». Позвонил бы. Я буду связываться с «Миром», «Звездой».

Леха уже ездил на встречу с руководителями этих каналов, но ничего конкретного от них не добился, поэтому его слова, что он будет опять с ними «связываться», звучали обреченно. Через два часа перезвонил главный конструктор с «Лавочки». «К сожалению, планы изменились, завтра съемка никак не получится. Давайте перенесем встречу на сентябрь».

«Что-то не складывается, – размышлял в пустом темном офисе Феликс. – Пространство расползается прямо на глазах. Ничего не понимаю. Придется звонить киборгам. Если они вообще существуют».

Еле дождался субботы. Сел в метро, как только оно открылось. На Большой Полянке уже было достаточно оживленно. Выкурил две сигареты, двинулся в сторону Старомонетного переулка. Проходя мимо книжного магазина «Молодая гвардия», задержался. На витрине, на видном месте блестел золотыми буквами «Старославянский словарь по рукописям X – XI веков». Точно такой же лежал в его сумке.