© Владимир Никулин, 2020

ISBN 978-5-0051-2160-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая глава

Сюжет данной истории начал закручиваться в конце 50-х годов прошлого века. Страна, вышедшая из Великой Отечественной войны победителем, залечивала раны, восстанавливала, строила, сеяла, выращивала. Оставшиеся в живых, вздохнули с облегчением, когда отменили карточки и вопреки всем трудностям советское правительство стало снижать цены на продовольствие и другие необходимые для населения товары.

Дмитрий Сергеевич Меркулов в первый же день войны ушёл добровольцем. Прошёл всю войну, дважды был ранен и контужен. Имел полный комплект орденов и медалей. А жена и шестнадцатилетний сын Василий уехали в эвакуацию. Прибыв в Горький, они вместе с матерью поступили на оборонный завод. Василий получил бронь и всю войну честно трудился, приближая победу. После войны они вернулись в Москву, Василий закончил институт и был приглашен в один из НИИ на работу. Правда директором этого института работал его отец, но никаких поблажек молодому сотруднику не давалось. К тому же Дмитрий Сергеевич готовился к повышению. Его, орденоносца, добившегося хороших результатов в области послевоенного укрепления обороноспособности страны, партия направляла на не менее трудный участок работы. Требовался хороший управленец в министерство, способный по-военному, чётко и грамотно держать нити одного из важных процессов, нового секретного проекта.

Василий, к этому времени уже младший научный сотрудник одного из НИИ, был перспективным молодым человеком. В институте он был на хорошем счету. Член партии, спортсмен, отличный семьянин, энергичный общественник и т. д. и т. п. Всё у него получалось легко и красиво. По поводу красиво. Незамужние девушки обречённо вздыхали, глядя на такого красавца, но увы. Он любил свою жену. Уже пронёсся слух, что Василия Дмитриевича сватают на должность парторга института, и эти сведения имели под собой вполне реальный факт.

Недавно Василий ходил вместе с парторгом института Растеряевым в горком, там собирали активистов по поводу предстоящего VI фестиваля молодёжи. Первый секретарь Волосков Пётр Алексеевич, выступая перед собравшимися, обратил внимание на важность предстоящего мероприятия и сказал, «что партия придаёт ему очень серьёзное значение. Поскольку оттого как мы сможем организовать и провести этот фестиваль, станет известно далеко за пределами нашей необъятной Родины. Ведь к нам съедутся люди со всего мира, корреспонденты различных стран, как из социалистического лагеря, так и западные. А поскольку последние всегда настроены выискивать у нас только плохие моменты, то нам надо постараться и так подготовиться, чтобы омар носа не подточил, так что нам ни в коем случае нельзя ударить в грязь лицом».

Василия как достойного и тем более знающего английский язык включили в оргкомитет по подготовке и проведению фестиваля. Работы навалилось вдруг внезапно столько, что он еле доползал до дивана поздно ночью и падал без сил. Даже пятилетняя дочка спрашивала у мамы, куда пропал папа? А папа уходил ни свет ни заря и возвращался за полночь. Но ему было это очень интересно. Потому что данная работа предполагала общение с различными людьми, в основном студентами, многие из которых съехались в столицу из других городов для помощи в проведении грандиозного мирового мероприятия.

Там, среди этой пёстрой, молодой снующей и галдящей массы он и увидел её. Он сначала даже не понял, за что же зацепился его глаз. Когда Василий объяснял сформированной группе её задачи, он внимательно глядел на сидевших молодых людей, но глаза вновь и вновь возвращались к сидевшей во втором ряду девушке.

Ничего в ней не было необычным, даже красоты как таковой не наблюдалось, но глаза почему-то притягивало именно к ней. Это потом он понял, что так его примагнитило, да, да, примагнитило к этой девчушке в простом ситцевом платьице. А сейчас он был в замешательстве.

После своего выступления он попросил задавать вопросы если кому-либо, что-то непонятно. Взлетевший лес рук его порадовал и дал возможность более детально объяснить те или иные возникшие вопросы. «Удивительно, – отметил про себя Василий, – нот эта девочка не задала ни одного вопроса».

Завершив так называемую летучку, он спустился со сцены и, окружённый всё ещё задающими разные вопросы студентами, увидев её среди толпы, спросил:

– А у вас, девушка, я гляжу, нет ни одного вопроса. Вам действительно всё понятно или вы стесняетесь спросить?

Девушка покраснела и опустила глаза.

– Э, так не пойдёт! – заметил, улыбаясь, Василий. – Минуточку внимания! – громко сказал он. – Вам предстоит общаться с иностранцами, и вы должны показать образец общительности и некоторой свободы, а закомплексованным этого сделать не удастся. Поэтому я объявляю, что завтра мы с вами начнём учиться, то есть будем разыгрывать сценки, имитируя различные ситуации, которые могут возникнуть на фестивале. А на сегодня всё, все свободны.

Тёплый летний вечер, предстоящее грандиозное мероприятие – всё это вкупе будоражило воображение, тревожило душу. Василий предложил замешкавшейся девушке прогуляться, а заодно и провести мини-экскурсию по столице. В списке студентов он уже поглядел её фамилию и инициалы, но решил познакомиться в неформальной обстановке.

– Давайте уже с вами познакомимся, – сказал он, когда они вышли из здания и направились в сторону Красной площади.

– Тоня, – просто сказала она и встала, потупив взор.

– А меня зовут… э-э-э, – запнулся вдруг он, думая, говорить отчество или нет. Если общение предполагает неформальную обстановку, то как бы и отчество ни к чему. Но она всё же под его руководством. Протягивая ей руку, он вышел из затруднительной ситуации. – Вне нашего мероприятия можете звать меня просто Василий. Я не возражаю. Ну как, идёт? – пожимая нежную руку девушки, он старался заглянуть ей в глаза.

– Тоня, не будьте такой букой, посмотрите по сторонам, какая красота! Отбросьте стеснения, мы же с вами не где-нибудь… – он опять запнулся, подыскивая пример. Но слов не нашёл и тогда сказал. – Вокруг люди, гляди, все идут, кто с работы, кто-то гуляет, как мы. Все заняты, никто не обращает внимания на нас. – А про себя подумал: «Наверно стесняется своей бедности. Вон, платьице простое, а на ногах не пойми что, толи калоши, толи самодельные тапки. Надо бы на днях зайти с ней в магазин и приодеть её».

Взяв её под ручку, Василий повёл её по брусчатке к мавзолею. Затем они прошли вдоль стены и подошли к храму. Тоня удивлённо слушала краткий рассказ Василия обо всех достопримечательностях и думала: «Как же хорошо им, живущим здесь. В самом сердце могучего СССР. Каждый день соприкасаться с великой историей, вдыхать этот воздух грандиозных событий. И вообще…» Что же вообще, она не успела додумать, так как её перебил Василий.

– Ну что, зайдём в ресторан, может быть? А то я уже давно голоден, да и ты, я думаю, есть хочешь.

– Нет, что вы, – встрепенулась она. – Нет, я не голодна, да и нас кормят хорошо.

– Так ты уже и опоздала на ужин. Вот же я не догадался раньше то. Ладно, пойдём я тебя провожу в общежитие, а по пути что-нибудь купим.

На следующий день всё было прекрасно. Василий разбил всех студентов на группы и стал давать вводные. Те, кому досталась роль иностранных гостей, должны были задавать любые вопросы, а «наши», то есть помощники принимающей стороны, должны были в кратчайшие сроки, находить ответы и помогать в затруднительных ситуациях.

Студентам очень понравилась такая игра, они, весело и с задором исполняя порученные им роли, иногда начинали дурачиться. Для их группы выделили красный уголок университета и поселили всех в пустующие летом комнаты общежития. Сидя в первом ряду зала, Василий с интересом глядел на весёлую молодёжь. Но, вот опять он увидел её и тело прожгло каким-то разрядом. Лицо у Тони светилось, а сама она, играя роль иностранки, подбирая слова, пыталась что-то спросить. А собравшиеся вокруг помощники, перебивая её, пытались угадать, что же ей надо. Это было так смешно, что все в зале, держась за животы, хохотали.

– Постойте, постойте, – смеясь встал Василий. И подойдя к сцене сказал. – Всё это хорошо для сцены. Даже мне кажется талантливо, но мы с вами призваны не смешить людей, а помочь попавшему в затруднительное положение иностранному гостю. Поэтому я вас прошу перестать дурачиться и собраться, чтобы серьёзно прорепетировать этот эпизод.

Время, тянущееся бывает иногда как черепаха, в общении со студентами улетало как комета. Вот и сегодня день пролетел на одном дыхании. Посмотрев на часы, Василий хлопнул в ладоши и сказал:

– Всё! На сегодня достаточно. Все свободны. Антонина, выходя, робко взглянула на него. – Тоня, можно тебя! – нарочито громко сказал он.

– Да, я вас слушаю Василий Дмитриевич. – Подождав пока схлынет масса, Василий подошел к ней в дверях и взял за руку.

– Тонечка, – вдруг дрогнувшим голосом сказал он. – Не уходите, пожалуйста, мне необходимо кое-что вам сказать.

Затворив свободной рукой дверь, он повёл её к сцене. Взойдя по ступенькам, Василий сел на один из стульев у длинного стола и, притянув девушку, обнял её. Она не сопротивлялась, но сквозь тоненькое платьице ощущался трепет её тела. Василий опустил свои руки и провёл ладонями снизу, от икр и, взяв упругие её ягодицы, он почувствовал, как забилось бешено у него сердце. «Вот ещё, – подумал он. – Прямо как в первый раз».

Тоня опустила свои руки ему на плечи и, запустив свои пальцы в его волосы, вздохнув прижала его лицо к своей груди. Его как прорвало. Будто в него вселился бес. Василия колотило, руки у него тряслись, дыхание прерывалось, будто после долгого бега. Он подхватил её и, усадив на стол, стал стягивать с неё трусики.

– Милая, милая, милая, – дрожащим голосом повторял он. – Я не знаю… Я не могу… Я хочу… Мы должны…

<…>¹.

Страсть утихла. Василий поднялся и встал на колени, поднял левую руку и поглядел на часы, они показывали 4 часа 15 минут утра.

Повернув голову, он увидел на заднике портрет генсека. Никита Сергеевич, хитро прищурившись, как бы намекал: «Эх ты, а тебя ещё в парторги института рекомендовали. Ая-яй. Нехорошо как-то. Нет чтобы как все люди – на кровати, так нет же – на столе, где принимаются важные решения. Людей в партию принимают. Ничего святого нет».

Сев на столе, Василий надел рубашку, затем, соскочив на пол, натянул брюки и, заправившись, подошёл к лежавшей на боку Тоне. Наклонившись, поцеловал. Сказал, чтобы одевалась. Она медленно оделась. Василий помог ей. Затем, сев на стул, посадил её к себе на колени. Стал гладить, снова целовать.

– Сейчас иди спать, милая, на занятия можешь не приходить. Отдыхай, а вечером встретимся. Хорошо?

– Да, – дрожащим, тихим голосом ответила она.

– Всё, иди. – Они встали.

Подождав, пока Тоня уйдёт, Василий встал, спустился со сцены и подошёл к плотно зашторенному окну. Отодвинув ткань, он увидел за стеклом светлое летнее утро. Вздохнув, он подумал: «Что же сказать жене? Ладно, домой не поеду, по телефону часов в восемь позвоню, что-нибудь придумаю».

Антонина, тихо войдя в комнату, увидела, что все соседки сладко спят. Она быстро скинула платье и скользнула под простыню. Сладко потянувшись, она закрыла глаза. Какие-то новые, необычные ощущения колыхали её душу. Этот молодой и красивый мужчина – Василий Дмитриевич. Статный, умный. С первого дня все девчонки были очарованы им. Между ними только и разговоров было, что вот кавалер так кавалер. Все тайком вздыхали, некоторые пытались обратить на себя внимание всякими способами. Но он выбрал её, Тоню. И все удивились. Самая красивая в их группе Маша Пермякова, возле которой вился шлейф поклонников, так и сказала, чтоб все, в том числе и Тоня, услышали: «Тоже мне – ни кожи, ни рожи. Что мог найти в ней такой красавец мужчина? Может, она приворожила его чем?». – «Вот дура», – засыпая, подумала она.

Утром, позавтракав в буфете, Василий позвонил домой. Трубку взяла жена Наталья. И тревожным голосом спросила:

– Ты где? У тебя всё в порядке?

– Не волнуйся, – нарочито бодрым голосом ответил он. – Вечером приеду, всё объясню, а сейчас нет времени. Ну, давай, целую, любимая. – И он положил трубку. Облегчённо вздохнув, Василий радостно потёр ладони. – Ладно, что-нибудь наплету вечером. Она поверит.

День выдался суетливым. Оставив студентам задание, Василий поехал в оргкомитет на финальное заседание перед открытием фестиваля. В штабе всё гудело и крутилось как в большом улье. На ходу решались, казалось, немыслимые задачи. Василий не успел глазом моргнуть, а стрелки на часах уже показывали восемь вечера.

– Василий Дмитриевич, – обратился к нему руководитель оргкомитета Лев Валерьянович. – Сегодня весь актив переходит на круглосуточное дежурство до особого распоряжения. Завтра, сами понимаете, какой день. Поэтому, всем разрешается сейчас съездить домой, помыться там, переодеться, с родными повидаться, – он грустно улыбнулся, – ничего, Василий Дмитриевич, после отдохнём. Так что, давайте пока отложите свои дела, потом приедете, доделаете.

Василий приехал домой осунувшийся. Жена, увидев его, удивлённо вскрикнула:

– Мама родная! На кого ты похож? Ты в зеркало глядел?

– Ой, прекрати мать, – обнимая и целуя жену, устало сказал он. Давай лучше поедим, а то с утра только чаю с бутербродом попил и всё. Потом я мыться, дай свежую рубашку…

– Ты что, опять уходишь?

– Милая, с сегодняшнего дня мы на казарменном положении. Может, даже не смогу и вырваться, пока не закончится фестиваль.

– Ты что, серьёзно?

– Серьёзнее не бывает, – садясь за обеденный стол, сказал Василий, наливая себе чай.

– Странно… Вы что там ночью-то делать будете?

– Эх ты, Наташа. Ночью-то как раз и легче всего вопросы разные решать. Всех можно найти и пригласить.

Из комнаты прибежала весёлая дочка Ксения.

– Папа, папа! Ты сегодня почитаешь мне сказку?

Василий посадил дочку на колени и стал гладить её по головке:

– Нет, милая моя принцесса, сегодня папа ещё поедет на работу, а потом будет большой праздник. А когда праздник пройдёт, папа станет свободным, и мы все вместе, я, мама и ты, поедем в отпуск на море. Ты хочешь поехать на море?

– Конечно! – весело захлопала девочка в ладоши.

– Ты что это, серьёзно? – спросила супруга, наливая ему суп с фрикадельками.

– Да. Сегодня первый сам подошёл и обрадовал. Так и сказал: «Хочу вас обрадовать, после фестиваля получите путёвку в санаторий с семьёй, а после с новыми силами возьмётесь за новую должность».

– Это за какую? – не поняла Наталья.

– Ну я же тебе говорил – парторгом института буду.

– А как же научная деятельность? Ты же хотел…

– Перестань, Ната. Большее, чего я смогу добиться в институте, это должность директора. Всё, это потолок. А по партийной линии я смогу гораздо большего достичь. Тем более, отец обещал помощь. И потом, что мне мешает отложить науку, а потом с большим запасом заслуг и авторитета с лёгкостью защитить и кандидатскую, и даже докторскую?

Перед тем как поехать в штаб, Василий решил встретиться с Тоней. Выйдя на улицу, он подошел к телефону, чтобы позвонить в общежитие. На том конце провода бдительная вахтёрша стала допытываться, кто звонит, но он не стал уворачиваться, а, назвав свою фамилию, сказал, что это важно. Договорившись с Тоней о месте встречи, он, радостный, помчался в метро.

Встретились они недалеко от общежития в парке. Василий нетерпеливо схватил Тоню за руку, и они сели на лавочку. Обняв и прижав её к себе, он стал целовать её русые волосы. Его снова будто обожгло, и внутри стала разгораться страсть. Его начало колотить.

– Тонечка, милая, как я соскучился по тебе, – задыхаясь, бормотал он. – Я не знаю, что со мной происходит. На меня будто безумие снизошло. Я не хочу с тобой расставаться, но надо. Мне надо идти. Давай завтра или послезавтра бросим всё к… – он запнулся. – Нет, что же делать. Пока не закончится фестиваль, у нас не получится встретиться. Милая, я не могу без тебя. Давай, как только у меня появится свободная минутка, я тебе позвоню, хорошо?

– Хорошо, – тихим голосом ответила она и влюблёнными глазами посмотрела Василию в лицо. Он жарко поцеловал её в губы, потом нервно посмотрел на часы и вскочил.

– Пошли, милая, проводишь меня до конца аллеи. Тоня встала. Василий обнял её за тонкую талию, и они пошли к выходу из парка. А навстречу и следом фланировали сокурсницы. Тоня, краснея, опустила лицо и шла неверным шагом. Василий же не замечал вокруг ничего. Он смотрел только на неё, на предмет скорее не обожания, а вожделения.

Фестиваль стал испытанием для многих, особенно для организаторов и участников. Василий за две недели вымотался, и нервы его были на пределе. За всё это время он только один раз смог встретиться со своей неожиданно обретённой страстью. Утром, после одной из более спокойных ночей, Василий, дозвонившись, пригласил Тоню в кафе. Заказав такси, он подхватил ожидавшую его девушку и повёз её первым делом в магазин.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Тоня.

– Я решил сделать тебе подарок, – обняв её и целуя в висок, сказал заговорщически Василий.

– Какой? – подняв голову и посмотрев ему в глаза, она прикоснулась нежно губами к его небритой щеке.

– Это пока тайна за семью печатями, милая моя девочка, – и он, возбуждаясь, стал целовать её лицо. Василия опять начало трясти, и он зашептал. – Господи, что же это со мной происходит? Только не сейчас, только не здесь, в этой машине. Моя ты сладкая, я не могу себя сдерживать рядом с тобой! Да что же это за наваждение? Ты меня очаровала или околдовала. Признайся, Тоня, ты колдунья? Со мной ничего раньше подобного не случалось. Это какое-то безумие?! – Шептал возбуждённый Василий, повалив на сиденье, тиская и целуя Тоню. Машина остановилась. Водитель, молча, ожидал дальнейших указаний и тактично не мешал двум влюблённым, ёрзавшим на заднем сиденье. Василий, преодолев обуявшее его желание, приподнял голову и, увидев, что они прибыли к назначенному месту, сказал водителю: