Глава 5

Магический трактат – вещь очень сложная. В особенности если тот, кто его сочиняет, не представляет, о чем именно ему писать. А написать какой-нибудь фундаментальный труд надо. Причем в рекордно короткие сроки. Представители гильдии, уехавшие, наконец, из жилища Келеэля, поставили ему завуалированный ультиматум. Или он объясняет, зачем потратил такую прорву магической энергии, или делится каким-нибудь другим открытием, или покидает свое уютное жилище и едет на некоторое время в академию преподавать факультативы по высшей магии. Предоставленные архимагом сведения о возможном вымирании эльфийской расы и необходимости как можно скорее принять экстренные меры его младшие коллеги дружно пропустили мимо ушей. Основным их аргументом стало: «Этого не может быть, потому как быть не может!»

Келеэль пытался настаивать. Его высмеяли и ужесточили требования. Один из этих потерявших всякий страх нахалов даже посоветовал ему не упрямиться и подготовить все свои исследования для оценки их ревизорами Совета магов. И почти все остальные высокопоставленные эльфы его поддержали! В противном случае волшебники, забывшие печальный опыт своих предшественников, пробовавших угрожать самому старому чародею мира, пообещали не присылать больше к архимагу на стажировку самых талантливых учеников и рассказать о кое-каких его, Келеэля, делах, о которых сейчас замалчивается в многочисленных летописях. За такой недальновидный поступок зарвавшиеся маги еще понесут соответствующее наказание. Скоро. Архимаг об этом позаботится. Подготовка уже началась. Уже настаиваются в лаборатории смеси из множества простых и сложных компонентов, которые не признает ядом ни один алхимик даже при самом тщательном анализе. Но принимать их внутрь, применять наружно или хотя бы дышать их парами безбоязненно может только нежить, да и то не вся. Уже выращивается в одной из горных пещер небольшая стая волков, отличить которых от обычных не сможет и мастер зверей. Но попадаться им на пути даже боевому магу очень не рекомендуется. Уже поступил анонимный заказ в одну из ночных гильдий, занимающихся не самыми законными делами. А объекту их пристального внимания очень рекомендуется огласить завещание. В общем, возомнившие о себе чиновники в мантиях волшебников очень скоро станут достоянием истории.

Но и их требования просто проигнорировать нельзя. Сейчас Келеэля уважают и боятся. Но уважают все-таки больше. А если гильдия немного поменяет акценты в некоторых исторических документах, то архимагу придется ставить во всех своих владениях антивандальную защиту. Но вряд ли она поможет. Молодые хулиганы, называемые героями в том случае, если целью их свершений выбран неугодный правящей власти объект, подчас бывают очень изобретательными. Келеэль это точно знал. Сам был таким же когда-то давно.

Уже несколько дней он пытался выбрать, какие из собранных им за тысячелетия знаний можно было бы передать в гильдию, чтобы удовлетворить ее аппетит на некоторое время. Половина известных ему магических тайн уже сама по себе являлась компроматом на него. В слишком уж специфических отраслях он специализировался. Вторую половину без первой эльфийские волшебники просто бы не поняли. Самым оптимальным вариантом для передачи во все доступные библиотеки была бы какая-нибудь новая, интересная, но в то же время и достаточно простая теория. Подтвердить или опровергнуть которую получилось бы разве что у богов. А лучше у демиургов. Но вот как раз в теории-то архимаг был подкован не очень хорошо. Ну во всяком случае, по сравнению с титулованными болтунами, верховодящими в гильдии.

Добро бы его секреты попали только к жителям родного Западного леса, тогда бы Келеэль как-нибудь потерпел бы нападки. Не впервой. Но ведь и эти болваны из Древнего доберутся до знаний, к которым их и на полет стрелы подпускать нельзя!

Всего эльфийских лесов в мире Фредлонд было два. Западный и Древний, называемый также Восточным. Последний был расположен на востоке самого большого континента в огромной скальной долине, которую, по легенде, воздвиг специально для народа перворожденных какой-то уже всеми позабытый бог. Учитывая, что данное деяние больше подошло бы представителю гномьего пантеона, верили в эту чушь немногие. Но как бы то ни было, Древний лес был самой старой цитаделью народа перворожденных на сегодняшний день. И самой неприступной. И самой консервативной! Царящие там порядки архимаг мог обозвать исключительно одним словом: идиотизм! Обозвать мог, изменить нет. Кастовая система, которая действовала в этом государстве, была тесно переплетена с религиозным догматизмом. И родись в семье, не принадлежащей к аристократии, хоть новое воплощение бога разума, занять какой-нибудь пост ему не было бы никакой возможности. Естественно, у власти оказались эльфы, чьи качества были далеки от тех, которые нужны для заботы о процветании народа. Но спесивые фанатики понимать этого не желали и иногда даже пытались облагодетельствовать остальной мир своим присутствием. Военным. Все низшие расы они или уничтожали, или превращали в рабов. Они не понимали, что, если осмелятся вылезти из укрепленных тысячелетней магией твердынь, короткоживущие народы их просто перебьют, не считаясь с потерями. Парочку таких попыток архимаг инкогнито сорвал. И еще о трех предупредил кого надо.

С другими расами жители Древнего леса почти не контактировали. А не было точек соприкосновений. Дальше торговых постов путешественников не пускали, а внутрь леса, если кто из представителей других народов и попадал, так обратно не выходил. Исключений не делали.

Неудивительно, что от такой жизни около десяти тысяч лет назад сбежали несколько семей. Вообще-то бежали они после неудачного дворцового переворота и, улыбнись им удача, вряд ли стали бы что-то менять. Но, увы, предкам Келеэля пришлось спешно улепетывать от соплеменников и обустраиваться на новом месте среди других рас. Кто сумел – приспособились и изменились. Стали более лояльными и терпеливыми. Кто нет – потихоньку исчезли. Потомки выживших и составили Западный лес. Примерно через тысячу с небольшим лет между двумя эльфийскими государствами завязались дипломатические отношения. С годами они крепли. И теперь, если гильдия Западного леса получит в свое распоряжение знания архимага, то обязана будет поделиться ими с коллегами из Древнего. А то, что эти напыщенные болваны, воспользовавшись новыми данными, могут попытаться перекроить мир под себя, никого, кроме архимага, кажется, не волновало. Но он-то отлично понимал возможные последствия. И во что бы то ни стало хотел их избежать. Да и на такое дело, как уничтожение старого волшебника, сорвавшего несколько раз их планы, правящие власти Древнего леса могли послать не команду профессионалов, а маленькую армию. А Келеэль все-таки одиночка. И итог такого противостояния заранее предрешен.

Даже наблюдение за группкой своих подопечных архимаг временно приостановил. В конце концов, есть ведь и записывающие артефакты, которые сохранят для него все происходящее в далекой пустыне ничуть не хуже, чем собственная память.

К счастью, некоторые наработки Келеэля в артефакторике и боевой магии вполне можно было повторить с помощью традиционной светлой магии, которой раса эльфов отдавала предпочтение. Вот только надо было провести некоторые расчеты и вывести пару формул… и так запрятать исходные данные, чтобы было неясно, что в заклятиях: к примеру, вместо особым образом зачарованной воды (схема нужного ритуала обещала занять целый свиток) первоначально предполагалось использовать кровь.

Архимаг в который раз попытался вывести заковыристую формулу, но запутался в коэффициентах. Пятитысячелетнему волшебнику терпения было не занимать. Тогда, когда ему это было нужно. А сейчас его заставляли делать эту работу. Может быть, затей он подобное по собственной инициативе, то справился бы куда быстрее. Но дни бессмысленной писанины, к которой его принуждали, чародею не нравились.

– Хватит, – буркнул он, отложив в сторону так и не законченные расчеты. А не то точно сорвусь, и придется снова делать ремонт кабинета. Лучше уж в академию съезжу. Давненько я там не бывал, если о том, чем закончились мои предыдущие лекции, уже забыли. Лет пятьсот тамошние студенты были избавлены от моего общества, если не ошибаюсь в датах. Пора стряхнуть пыль со стен этого учреждения. И с гильдейских магов тоже. Отправиться к академии порталом? Нет, это как-то слишком обыденно. Лучше проедусь-ка я до нее верхом. Заодно и посмотрю, на что теперь похож Западный лес, а то в связи с полученными от воздушника сведениями стоит, пожалуй, освежить память. К тому же пока доеду, пара вакансий уже должна появиться… Ах да! Не забыть предъявить к оплате гильдейцам счет за потраченные по пути деньги. Мелочь, конечно, но мне будет приятно облегчить им кошелек…

Сборы архимага были не очень долгими. А зачем ему, собственно, собираться, если вернуться домой в случае чего можно секунд этак за сорок? В качестве средства передвижения он выбрал обычную лошадь. Ничего экзотического вроде верхового демона или поднятого умертвия кобылы пока ему не было нужно. Может, на обратном пути он и решит немного шокировать соплеменников. Кто знает? А пока можно достать захваченный с собой записывающий кристалл и посмотреть, как же эти дни провели объекты его эксперимента.

– Море, море, мир бездонный… глубинный… несолнечный, – тянул песню эльф, прочно сидящий на панцире скорпиона. Зарифмовать слова и составить их в песню так, чтобы сохранился смысл, у него не получалось. Или получалось плохо, что, впрочем, одно и то же. Палящее солнце пустыни, судя по всему, его не слишком беспокоило. От жарких лучей и прочих жизненных невзгод перворожденного надежно прикрывала конструкция из двух больших щитов, прикрепленных к панцирю гигантского насекомого. Сейчас всадник вместо того, чтобы, как и полагается дозору, идти чуть впереди основной группы, тащился с левого бока от повозки. Второй дозорный, вернее, дозорная, тряслась на спине своего варана с другого бока. Чтобы пыль в лицо не летела.

– Мих, брось в него чем-нибудь, – с мольбой в голосе простонала эльфийка, сидящая в повозке, – сил уже нет слушать про море! И вообще Рустам поет хуже, чем… чем… хуже всех поет! Если бы он пытался своим противным голосом, отстойной музыкой и омерзительным репертуаром заработать на жизнь, то умер бы в жутких муках голодной смертью!

Келеэль, немного подумав, с ней не согласился. Встречались ему и более безголосые певцы. Некоторые из них были даже вполне успешны в жизни. Видимо, в том мире, откуда он призвал этих эльфов, были более хорошие барды. Или песни действительно были подобраны слишком неудачно. Каждая вторая про море, реку или воду. Не лучшие мотивы для тех, кто вот уже десять дней мотается по пустыне. Хотя остальные эльфы не очень-то возражали. Они были заняты. Спали под навесом из листьев пальм, который соорудили над повозкой после первого же пустынного вояжа. Тряска и дневная жара им нисколько не мешали. Простейшие сонные чары шаман с помощью подброшенного учебника, видимо, освоил. Или знал раньше. А может, догадался попросить гипнурга о помощи? Нет, вроде бы не догадался. Если бы он понял, что за сокровище ему досталось, то вместо того, чтобы впустую рыскать по пустыне, эти восемь вынужденных переселенцев сейчас стремительно получали бы знания и навыки, хранящиеся в глубинах разума туманника. Сам шаман, кстати, вроде бы не спал. Скорее просто сидел с закрытыми глазами, раз не замедлил с ответом.

– Чем, Шура? Вяленой рыбиной уже пробовал.

– И что? – спросила эльфийка, скорчив скептическую мину. Судя по всему, путешествие ей не нравилось. Еще бы. Жарко, приходится экономить пищу и воду, за время странствий прекрасное лицо черноволосой девушки несколько облупилось под лучами безжалостного солнца, даже роскошные черные волосы, казалось, потускнели.

– Помнишь, он три минуты молчал? Пережевывал.

– Тогда возьми что-нибудь другое, более тяжелое и несъедобное! – в гневе пробурчала она.

– Да ладно вам, – вступилась за друга Викаэль, поравнявшаяся ради такого дела с повозкой, – каждый развлекается как может. Мы все-таки не евреи, чтобы сорок лет ползать по пустыне. Мих, а Мих, сколько нам еще придется в оазис возвращаться несолоно хлебавши? Двух туров туда и обратно мне хватило за глаза!

– Сколько надо, столько и будем. Как половина припасов остается, значит, пора идти на дозаправку. Будь мы хоть трижды эльфами, без воды нам не выжить, а без еды потеряем животных.

– Ну можно же как-то добыть воду в пустыне? Росу там собирать…

– Чтобы собрать росы на восемь ушастых морд, привыкших к пусть и минимальному, но комфорту, нам придется сначала переехать в местность с густыми туманами. Можно было бы, конечно, попробовать поймать еще парочку-троечку скорпионов и загрузить их по самое не могу, но эти твари каким-то образом чуют, что с нами лучше не связываться, и не приближаются на расстояние, достаточное, чтобы Мозг мог до них дотянуться.

– На недельку, до второго… – затянул новую песню бард-самоучка, видимо отчаявшись подобрать достойные рифмы в предыдущей.

– Мих, дай мне рыбу.

Требовательный голос, конвульсивно сжимающаяся рука и горящие глаза черноволосой девушки явно свидетельствовали о том, что использовать ее по назначению, то есть съесть, она не собирается. Кажется, помимо прекрасной фигуры данная эльфийка обладала и тяжелым характером, главной отрицательной чертой которого была вспыльчивость.

– Шура, наши запасы ограниченны, а эти шестиногие проглоты кушать любят много и хорошо. Плюс змейки тоже без пищи сидеть не желают.

– Тогда дай мне еще что-нибудь! – В гневе эльфийка хорошела на глазах, что было видно даже сквозь пыль пустыни. То ли шаману понравился такой ее вид, то ли лень было шевелиться, но действию он предпочел слова и продолжил спор.

– А ничего другого, что можно было бы не бояться потерять, у нас нет.

– Полено возьми!

– Дров у нас тоже немного, – качнув головой и немного подумав, решил Михаэль. – В оазисе уже трети пальм как не бывало, дальше его уродовать нельзя.

– Но присобачить к повозке этот долбаный тент и те тупые оси это вам не помешало!

– Тент нужен, чтобы пассажиры не страдали от солнца, а оси – это наше ноу-хау, чтобы скорпионша могла повозку не только тащить за собой, но и толкать при необходимости впереди себя. Тогда в бою ее будет чуть труднее пристрелить.

– Да чтоб тебя! Найдешь тысячу и одну причину, чтобы не шевелиться лишний раз, лентяй шаманистый! Хватит меня игнорировать!

Кажется, эльфийка привыкла к скандалам и даже находила в них какое-то удовольствие. Красивым девушкам всегда свойственна толика стервозности, и чем они красивее, тем больше яда в их душе. Но вот ее собеседник такими чертами характера явно не обладал.

– Шура, будь паинькой, – тихим голосом попросил Михаэль, – не нервируй меня!

Рык, изданный шаманом, заставил подскочить всех спящих разом, а варан вместе со своей всадницей попытался закопаться в песок.

«Заклятие громкого голоса, плюс умение управлять интонацией, плюс какой-то ну очень дилетантский вариант насылания страха, – сообразил Келеэль. – А что, неплохо получилось, по отдельности – мелочь, а в сумме – вполне рабочая комбинация. Надо бы запомнить и передать в гильдию, авось какому первокурснику пригодится».

Злополучная возница, на которую пришлась основная мощь звукового удара, кувыркнулась с борта повозки и лишь чудом не попала под полозья. То ли остальные спали прямо в броне и с оружием в руках, то ли сумели превзойти свой собственный результат, достигнутый при знакомстве с песчаным скорпионом, но спустя какой-то миг к трем дозорным присоединились еще четверо до зубов вооруженных эльфов. Каким чудом они не порезали друг друга спросонья, ведомо только великим звездам.

– Кто? Где? – машинально спросила Викаэль, отплевываясь от песка и натягивая лук.

– Ты еще «когда?» спроси для полного комплекта. Учебная тревога была, – буркнул шаман и на всякий случай взял лежащий рядом с ним щит.

– А где монстр? – спросил кто-то.

– Какой? – попытался уйти от опасной темы шаман.

– Который ревел. Громко так, прямо как паровоз.

– Перед вами в повозке сидит, – зло бросила Шура, умудрившаяся наконец догнать повозку.

Взгляды разбуженных и очень недовольных этим фактом эльфов скрестились на Михаэле. Ничего хорошего они ему не сулили. В последовавшей за этим короткой стычке шаман был простимулирован на соблюдение тишины, покоя и мира во всем мире, а также посажен на место Шуры. Ну и, конечно, ему пришлось снова создавать сонные чары. Успешной была только каждая третья попытка, из чего Келеэль сделал вывод, что это заклинание раньше не было ему известно и появилось в его арсенале только после прочтения учебника. Некоторое время после этого все было тихо. Процессия медленно двигалась по барханам до тех пор, пока Михаэль снова не применил магию звука.

– Рота, подъем! – проревел он. На этот раз он ограничился лишь усилением голоса, поэтому переполоха удалось избежать. Но тем не менее взгляды, которые бросали на него эльфы, были далеки от радостных.

– Я разбудил вас, господа, чтобы сообщить преприятнейшее известие, – моментально выдал шаман, – мы не одиноки в этой пустыне!

– С чего ты взял? – ласково спросила его Лика, покачивая в руке первое, что попалось ей под руку. Это был кузнечный молот, с которым не так давно охотились на тушканчика. Судя по всему, если бы ответ ее не устроил, то роль новой дичи пришлось бы исполнять ее парню.

– Обратите внимание на череп метрах в трехстах к юго-востоку от нас, – гордо выпятив грудь и игнорируя недружественные взгляды, патетически провозгласил Михаэль. – Да, тот, который рядом с остатками костяка. Он очень заметно белеет на фоне барханов. Я могу ошибаться, но, по-моему, это конский. И это первая подобная находка за все наши экспедиции.