© Владимир Медведев, 2019

ISBN 978-5-4493-3896-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПСИХОАНАЛИЗ ПСИХОАНАЛИЗА

Авторское предисловие

Нижеследующий текст, составивший основу моей новой книги, представляет собой материал заключительной части большого лекционного цикла под общим названием «Психоаналитическая антропология», который читался мною будущим и начинающим психоаналитикам в рамках работы Психоаналитического клуба при Санкт-Петербургском профессиональном психоаналитическом обществе, президентом которого я в то время являлся.

Можно даже сказать, что для самого автора все предшествующие темы этого цикла – «Психоанализ человеческой судьбы», «Психоанализ тела», «Психоанализ сексуальности», «Психоанализ счастья», «Психоанализ любви», «Психоанализ семьи, брака и родительства», «Психоанализ деструктивности», «Психоанализ страха и смеха», «Психоанализ символических форм», «Психоанализ мифов и мифы психоанализа», «Психоанализ бизнеса», и др. – были своего рода предисловием к данной, последней в этом цикле, теме, к проблематике которой ее аудиторию, нужно было подвести и где-то даже – подготовить.

И самому подготовиться к этому, мягко скажем, необычному опыту – к развороту психоаналитического Зеркала, которое мы предъявляем другим людям, совместно обсуждая потом с ними увиденное и пережитое, в нашу сторону. К отражению себя в нем и в качестве носителя персональной «психоаналитичности», и как участника сложных и очень странных групповых ритуалов, в совокупности составляющих психоанализ как профессию. И к откровенному разговору об этом, причем разговору именно психоаналитическому, т.е. предельно, а местами и запредельно, откровенному.

В стандартной «психоаналитической ситуации» мы, предъявляя это Зеркало другим, сами прячемся за его поверхностью, встаем в позицию «защитного отзеркаливания» и «нейтрального отстранения». Нас, мол, тут нет, тут только ты и разбитое Зеркало, которое следует склеить и увидеть в нем истинного себя, своего Черного человека. Увидеть и начать общаться с ним без боли и страха.

Сами мы в такое Зеркало заглядываем только в ходе собственного анализа, причем заглядываем в облегченном режиме, прекрасно зная, что легко сможем спрятаться от увиденного в психоаналитическом мифе и отыграть возникающие при этом переживания в ритуалах психоаналитической практики. Ведь этот миф и эта практика по большому счету и были придуманы теми, кто пережил этот опыт задолго до нас, для защиты от его последствий.

И мне непросто было решиться выйти из своего рода «зоны корпоративного комфорта» и встать перед этим Зеркалом без предварительных условий и защитных масок, встать на общих основаниях и продемонстрировать группе коллег результаты этого отражения, этого «психоанализа самого психоанализа». Рассказать им, а теперь и вам – мои читатели, как в психоаналитическом Зеркале выглядят и наши мифы, и наши ритуалы, и мы сами, и само это Зеркало. Парадоксальность этой задачи можно выразить посредством древнего символа – Уробороса, змея, пожирающего самого себя. Психоанализ психоанализа – это и есть попытка Змея, искусителя и провидца, познать самого себя, попробовать себя на вкус.

Поставить перед психоаналитическим Зеркалом само психоаналитическое Зеркало – значит породить бесконечность отражений, в которых можно легко потеряться самому и потерять чувство реальности. Избежать этого можно только одним способом, благодаря знанию которого мы как раз фиксируем и воспроизводим свою «психоаналитичность». И даже можем ее анализировать, свидетельством чему как раз и является эта книга.

Способ этот прост (хотя для постороннего взгляда – невозможен). Нужно не описывать отражения отражений, а «просто» говорить, и говорить откровенно – вся суть методики именно в этом, о своих мыслях и переживаниях, порожденных пребыванием в этом иллюзорном мире. Мои собственные переживания, фиксируемые здесь и сейчас, это и есть то единственно реальное, что становится и предметом психоанализа и его единственным инструментом.

Достигнуть подобного уровня интроспективной прозрачности живому человеку ох как непросто, но я все же сделал это, более полугода настраивая себя и группу на этот опыт, анализируя различные аспекты «человеческой ситуации» и готовясь к итоговому усилию – к выходу за пределы не только обыденной человечности, но и за пределы позиции наблюдающего за ее проявлениями аналитика.

И вставая в очень интересную и где-то даже не совсем приличную позицию наблюдения за наблюдателем. И рассказа о том, что сокрыто в психоанализе за профессиональными масками и дверьми кабинетов.

Результат этого усилия перед вами. Текст, конечно, не может в полной мере передать атмосферу того таинства корпоративной саморефлексии, которое происходило там и тогда. Но он сможет, я надеюсь, спровоцировать близкие по смыслу и чувству переживания и инсайты у его нынешних читателей.

Те мысли и чувства, которые легли в основу этой книги, родились давно, на пороге нового тысячелетия, когда наша страна стояла на перепутье. Но том же самом перепутье, на котором она стоит и сегодня. Не знаю, уместно ли это, но мне хочется тут, в предисловии, процитировать кусочек из заключительной части книги: «Какое-то время мы продержались за счет заимствованных импортных моделей идентичности, но в свое будущее на чужой карете не въедешь. Рано или поздно нам с вами придется выбирать: либо – либо… Либо опираться на европейский опыт преодоления глобального кризиса через трансформацию глубин массовой психики, формирования нового коллективного Эго и развертывания его в систему ритуалов новой и непривычной для нас цивилизации (Фрейд как раз это и называл „психоаналитической терапией культурных сообществ“); либо – возрождать изначальную модель социокультурного опыта, архаику имперской традиции, опираться на реставрацию под эгидой идеи об уникальности нашей культуры и цивилизации тех социальных мифов, которые были когда-то разрушены до основанья».

На том же перепутье стоял тогда и стоит поныне отечественный психоанализ, подобно буридановой ослице заинтересованно поглядывая на «западнические» и «почвеннические» модели своего развития, не решаясь сделать окончательный выбор и сформулировать идейные и социокультурные основы отечественной психоаналитической школы.

Именно это ощущение «ретроспективной актуальности» наших психоаналитических бесед, прозвучавших на пороге Миллениума и касавшихся проблематики нашей персональной и корпоративной идентичности, побудило меня свести все эти материалы в отдельную книгу и выпустить ее в свет. Постаравшись тем самым осмыслить опыт своего рода «штрафного круга», который все мы – и страна, и отечественное психоаналитическое сообщество – прошли за эти годы, вновь вернувшись к исходному перекрестку. Прошли, прикрываясь иллюзиями и фантазиями, под сенью который выросло уже новое поколение, в том числе – и новое поколение психоаналитиков, представители которого в атмосфере подобного рода социокультурной неопределенности компенсируют дефицит идентичности прагматизмом сугубо клинических целей и ценностей.

И вот опять настало время спросить: кто мы такие – психоаналитики? Чем мы отличаемся от других людей? Почему и зачем мы избрали для себя такую странную (иногда даже говорят – «невозможную») профессию? Как мы появились в России и что мы тут делаем сегодня? И что мы тут сегодня должны сделать? В чем наша миссия и в чем заключается общественный запрос на нее? И есть ли он, этот запрос, в сегодняшней России? Настало время спросить себя об этом и честно ответить на эти вопросы.

Парадоксально, но, редактируя материалы, ставшие основой этой книги, я не ощутил обесценивающего влияния времени; тут ничего не устарело. Да и не могло устареть, поскольку речь идет о самых главных вопросах, касающихся природы и миссии психоанализа, глубинных истоков нашей к нему тяги и нашей к нему подключенности.

Я обязательно опубликую в ближайшее время весь текст своей «Психоаналитической антропологии»; при пугающей на первый взгляд объемности этого проекта – более тысячи страниц, он также выдержал проверку временем и достоин, как мне представляется, читательского внимания. Думаю, что эта публикация будет интересна широкому кругу гуманитариев, доброжелательно относящихся к психоанализу.

Данная же книга предназначена прежде всего самим психоаналитикам: и моим давним слушателям, коллегам и друзьям; и тем, кто за прошедшие годы вошли в психоанализ как в судьбу и как в профессию; и тем, кто только делает первые шаги в психоаналитическом пространстве, а то и просто стоит еще на его пороге. Стоит и пытается понять – почему и зачем он здесь оказался, что ждет его за этим порогом и нужно ли ему все это на самом деле.

Возвращаясь к уже использованной мною метафоре психоаналитического Зеркала, добавлю, что книга эта, выворачивая психоанализ наизнанку, приоткрывает проход в психоаналитическое Зазеркалье. Где можно увидеть много неожиданного, интересного и порою даже страшного, что обычно бывает сокрыто под покрывалом корпоративных иллюзий и мифов. И откуда можно, как через зеркало Гезелла, рассмотреть «аналитическую ситуацию», в которой мы сами пребываем и которую мы деятельно организуем для своих клиентов, в ее «обнаженном» виде. Что это значит легко понять, если вспомнить любимую сказку Зигмунда Фрейда – «Новое платье короля».

Но проход в это Зазеркалье не является универсальным. В книге продемонстрирован мой собственный проход, тот портал, который я умудрился «расковырять» в прочной поверхности зеркального нарциссического кокона, являющегося, в чем я постараюсь вас тут убедить, главным и непременным основанием «психоаналитичности» как таковой. Нарциссическая «монада», в норме не имеющая окон вовне, поддалась моим усилиям и дала маленькую трещинку, через которую я и просочился в это Зазеркалье. И осмелился рассказать вам об увиденном и пережитом. А точнее – о том, как «оттуда» выглядит сам наш психоанализ и мы сами, его в себе и вокруг себя воспроизводящие.

Все это, само собой, весьма субъективно и нагружено моими собственными психическими содержаниями – желаниями, аффектами и защитами, которые изначально были введены в режим проговаривания, а ныне вербально окаменели в форме текста. Перед вами – мой путь, моя колея, мой личный портал в психоаналитическое Зазеркалье и мой личный взгляд оттуда на психоанализ. Образно говоря – мои личные усилия, нелепые и болезненные, по вырыванию из себя своей «психоаналитичности», отстранения от нее и рефлексии по ее поводу. И потому призываю – не надо мне верить на слово; но стоит попробовать повторить мой опыт, пройдя его самостоятельно, но по уже намеченному мною и вроде бы относительно безопасному маршруту.

Сам я тоже использовал такую же защиту, выставляя впереди себя, как вы заметите, фигуру Зигмунда Фрейда и ступая по его следам. А как иначе? Я ведь не убивать свою «психоаналитичность» собирался, а «всего лишь» выпотрошить ее живьем и посмотреть – а что там у нее внутри. Потом бережно все засунуть обратно и сказать ей кодовую фразу: «Встань и иди!». И потому лучше всего такое делать в кампании с Фрейдом, который сделал это первым и превратил это в профессию, немного изменив при этом, правда, кодовую фразу: «Я выслушал Вас, до следующей встречи!».

Коллеги, вы можете не соглашаться с содержанием моего варианта «психоанализа психоанализа», можете оспаривать отдельные посылки и выводы, предлагать иную методологию или технику подобного рода аналитической саморефлексии. Но в одном, я уверен, вы непременно согласитесь со мной: нам нужно об этом говорить. Ведь психоанализ, внутри которого мы живем и работаем, не только странен и тем достоин исследовательского интереса. При анализе этой «странности» нам показывают свой лик настолько травматические и потенциально патогенные психические ресурсы, защищаясь от которых Зигмунд Фрейд и построил здание психоанализа как своего рода убежище для себя и себе подобных, что разговор о них становится базовым элементом психоаналитической «техники безопасности».

Публикаций подобного рода и на подобную тему – о психоанализе самого психоанализа (и как персональной предрасположенности, и как корпоративного сообщества, и как профессиональной деятельности) лично я не припомню. О таком не принято говорить публично; эта тема, вроде бы, предназначена сугубо для конфиденциального корпоративного обсуждения. Но в отсутствии такового появление данного текста в виде книги о природе психоанализа и его российской судьбе полагаю оправданным тем обстоятельством, что наша психоаналитическая идентичность в России до сих пор является неопределенной. И потому – подлежащей публичному обсуждению.

Нам рано еще прятаться за частоколом запретов и умолчаний. Сам Фрейд по этому поводу резонно заметил, что в анализе недопустимо выставлять границы дозволенного, за пределами которых откровенное обсуждение становится невозможным.

Это все равно, писал он, что полиции определить отдельную площадь, где преступников ловить запрещается. И мы не успеем и глазом моргнуть, как все преступники города соберутся именно на этой площади.

Поэтому разговор о природе психоаналитической идентичности (и персональной, и корпоративной), разговор откровенный и правдивый, так важен именно в современной России.

По крайней мере мне самому не хотелось ранее и тем более не хочется сейчас, чтобы зарождающаяся у нас отечественная психоаналитическая школа заслужила у своего грядущего историка такие же горькие и даже порою обличительные комментарии, которыми так богат текст фрейдовского «Очерка по истории психоаналитического движения».