Моя рука опиралась на фамильный меч. Ему было Бог знает сколько лет. Много сотен. Не считая регалий ордена Святого Андрея Первозванного, этот меч единственное, что осталось от моего дома. И окровавленный диван в университете.

Появился Вовка. Молча сел рядом. Прямо в пепел нашего дома.

Киваю:

– Привет, дружище.

– Привет. Я сразу в универ, там сказали, что вы здесь.

– Да…

Ответ был неопределённым. Мало у меня таких особняков? Нет. Много. Но что-то сломалось в душе. Почему-то именно это место было важным для нас. Или стало.

– О чём молчите?

Пожимаю плечами.

– Думаем, в какую комнату поставить тот окровавленный диван, на котором Диана спала прошлый вечер.

Вовка сказал лишь одно слово:

– Прости.

Помолчав, Вовка спросил у Дины:

– Привет, сестрёнка. Ты как?

Вздох:

– Привет, братишка. Вчера был радостный день. Врачи сказали, что у нас будет девочка.

– Ой, поздравляю! Уже придумали имя?

Кивок.

– Да. Катя. Екатерина.

Целую жену в висок.

Вовка кивает:

– Я рад за вас. И что всё закончилось.

– Нет. Ничего не закончилось пока. Нас пишут?

Пожатие плечами.

– Нет. Связь в районе подавлена наглухо, а вокруг меня в трех метрах белый шум. – Цесаревич показал браслет на руке.

Иронично киваю.

– Прикольно. А можно нам такой хотя бы для постельных дел?

Усмешка.

– Разве что в моём присутствии. Браслет настроен на меня. Да и что я там у вас не видел?

Диана довольно чувствительно пихнула его локтем в ребра.

– Дурак!

– Ну, дурак или нет, но работа такая. Шучу. Мне мать не дает смотреть ваши видео. Так что не парьтесь.

– Как мать?

Вовка нахмурился и пожал плечами.

– Всё так же. В коме. Врачи говорят, что надежда есть.

Помолчали.

– А ты с чего появился? Ты же самая желанная цель для заговорщиков.

– Ну, официально я сейчас в Таранто, в Италии. А так, я прибыл транспортным бортом, в качестве такелажника на техническом рейсе.

– Двойник?

Кивок.

– Балуешься. Смотри, чтоб двойник тебя не заменил вдруг что.

– Не. Там не выйдет. Не дураки писали Протокол.

– Ладно. И?..

– Что и? Через час лечу на Остров Христа. Ты в лавке?

Качаю головой:

– Вов, ситуация нестабильная. Если тебя нет в лавке, то может быть всякое. Да и на похороны моего прадеда в Германии мы с Диной сегодня собирались. Кто я для войск и элиты? Лети на Остров и обратись оттуда к подданным. Я выдохну, передам тебе дела и полечу с Диной в Германию.

– Ты уже выступил сегодня. Ситуация вроде контролируемая. Ладно, принц Липпе, договорились. После моего обращения к верным подданным можешь улетать. А пока – ты в лавке. Хотя бы до вечера. Мне надо порешать ряд дел на Острове.

* * *

Терра Единства. Россия. Москва. Императорский Университет Единства Народов. 2 сентября 2015 года

– ПЕРЕМЕН! ПЕРЕМЕН! ПЕРЕМЕН!

Толпа перед университетом продолжала бесноваться своим восторгом. Праздник непослушания. Вдруг можно оказывается, не боясь никого и ничего, выйти на улицу, на площадь, и требовать… Неважно чего. Но твой голос звучит над Империей, и ты имеешь право на этот голос.

В воздухе действительно пахло переменами. Попытка вернуть корону Михаилу Третьему, судя по всему, провалилась и власть удержала ситуацию под контролем.

Ректор Университета академик Щепкин стоял у окна своего кабинета и смотрел на площадь, где во многом стояли его студенты.

Ощущение было смешанным. Он сам был сторонником перемен и обновления Империи. Но удержит ли власть эту стихию? Выступление Лунного Михаила и его супруги было толковым, толково организовано и срежиссировано, но хватит ли этого? Молодёжь очень импульсивна, и стоит её оставить хоть на час со своими мыслями…

Академик вздохнул.

Его Университет готовил кадры для всех стран Терры и всего остального мира. Управленцы, экономисты, финансисты, техники, учёные, инженеры, военные. И вот теперь представители всех стран Терры и мира стояли на площади и требовали перемен.

* * *

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Императорский Константинопольский университет. 2 сентября 2015 года

На площадь садились лунные челноки. На основные площади столиц Империи. Космодесант сбегал на землю по откинувшимся аппарелям. Орбитальная группировка и весь Космофлот встал на сторону Марии Второй, Владимира, Марии Первой. И меня с Динкой заодно.

Встречаю у сходней челнока папаню своего.

Красавец. Красивый, мощный, в броне и в сверкании. Не то что я. Да и Диана выглядела не лучше меня (прости, Дин, мой сомнительный комплимент).

– Привет, сын.

Киваю.

– Привет, отец.

Крепко жмём друг другу руки и обнимаемся.

– Диана, я счастлив тебя видеть. Наслышан о твоих подвигах.

Динка смущённо улыбается.

– Да я-то что? Все старались…

* * *

Северная Америка. Королевство Квебек и Акадия. Монреаль. Офис Отрытого Фонда. 2 сентября 2015 года

– Мистер Бзежинский, у вас в приёмной уже восемь посетителей.

Збигнев лишь покачал головой.

– Не сейчас. Пусть ждут.

Он был занят. Он смотрел в окно.

С Россией было сложно работать. Даже он, родившийся в Харькове, не всегда понимал русских.

Да, Клуб вкладывал в Россию немало средств. Это было сложно, ибо русская Охранка работала хорошо, но какие-то деньги поступали на счета «лидеров мнений». Вроде всё шло по плану. Клуб интересовал не столько возможный Михаил Третий, сколько нестабильность, которая может подорвать Россию и всю Терру. И Луну. Но сегодняшний хаос в России не очень нравился Збигневу. Элиты, многие из которых принимали «подарки» и были готовы к сотрудничеству с «Открытым фондом», резко обрубили концы, и придётся потратить время на повторное приручение их. В том числе и через деньги. И через шантаж, разумеется. Но пока стихия малоконтролируется. Особенно из Монреаля. Доверители никогда не разделяли его Збигнева убеждения, что «Царьград должен быть разрушен». Боялись потерять в смуте не только прибыли. Его слушают, но не допускают в Игру. А то, что во главе ромейской беснующейся молодежи один из Липпе намекает, что Клуб держит руку на пульсе.

* * *

Терра Единства. Ромея. Константинополь. Аэропорт «Новый Рим». 2 сентября 2015 года

– Дамы и господа, приветствуем вас на борту нашего корабля. Дирижабль «Гордость» осуществляет рейс по маршруту Константинополь-Берлин-Ганновер-Париж. Взлёт через пять минут. Просим пристегнуть ваши ремни безопасности. Командир корабля Звёздный дворянин Николай Карташов и вся команда нашего корабля желают вам приятного полёта.

Стюардесса, традиционно улыбаясь, оставила салон в покое, удалившись на своё место.

– Даже не верится.

– Что, моя радость?

Дина потёрлась носиком о моё плечо.

– Не верится, что мы вырвались из Константинополя. Боже, Господи Всемилостивый, неужели этот ужас закончился?

Хмыкаю.

– Господу виднее. Пути Его неисповедимы.

Да, мы вырвались. Наверное. В рамках мер безопасности мы готовили рейс специального самолёта. Под строжайшим секретом. А полетели просто на рейсовом дирижабле, в качестве Анатолия и Татьяны Николаевых. Брата и сестры. Мария Первая сделала всё, чтобы с нашей головы и волос не упал.

Парадокс в том, что убивать нас с Диной невыгодно сейчас ни одной из сторон. Но Мария-мать бдит. Что ж, у неё был прекрасный учитель – Михаил Великий.

Появление лунного космодесанта, вероятно, окончательно переломило ситуацию. Дальше у заговорщиков всё просто посыпалось.

Се ля ви.

Я сдал пост и забрал жену из этого ада. Уж лучше на похороны, чем оставаться там.

Загудели винты и через пару минут дирижабль оторвался от стартового стола, а затем, развернувшись по ветру, отошел и от причальной мачты.

Впереди Берлин. Но нам не туда. Нам в Ганновер. А там до Детмольда недалеко. Интересно, вертолёт, конвертоплан или просто автомобильный кортеж? Этого не знал даже я. Мария Первая перестраховывалась и этого не знал никто, кроме неё. Да и она сама пока не знала. Она примет решение в последние четверть часа.

Диана словно прочитала мои мысли.

– Принцесса Липпе. Никогда о себе так не думала. Забавно.

Киваю.

– Скажи спасибо, что я не наследный принц, а то бы и с этим были у нас чудовищные проблемы.

– Я понимаю. Но забавно.

– Держись.

* * *

Нордический Союз. Германия. Княжество Липпе. Детмольд. Сад замка. 3 сентября 2015 года

Похороны – это всегда гнетуще и печально. В том числе и напоминанием о том, что всё в мире преходяще и Бытие наше бренно.

Конечно, понаехали всякие родственники, в том числе и те, которых я и не знал толком. Впрочем, я нынешний из Липпе даже прадеда лично не знал. Только его отца. Не говоря уже о здешней моей матери и её матери Марфе Силантьевне, супруге нового правящего князя Липпе. Вроде самые родные, а вроде как и никто. Но я уже привык к таким парадоксам. Им сейчас, как, собственно, и всегда, не до меня. Сказано: «Любимый правнук», ну, значит, так и есть, с меня и довольно.

Мы гуляли по саду с Ба. С Марией Первой.

– Я рада, что вы смогли приехать. Это было важно.

– Я завсегда, но были обстоятельства.

– Понимаю. Но всё же спасибо, что вы с Дианой прилетели.

Киваю.

На мне китель подпоручика Лейб-гвардии Марии Второй и крест Kriegsverdienstkreuz – «За военные заслуги» княжества Липпе. Понятно, что никаких военных заслуг, тем более перед германским княжеством, у меня не было. Но эта награда давно уже фактически превратилась в Династический орден Липпе.

Смешно. Награда, учреждённая в 1914 году за отличия в войне против нас, теперь сверкает на моей груди. Но совместная война против Британии и Штатов как-то изменила восприятие. Тем более что «моя дочь» стала Кайзерин Великогерманского Рейха. Сложно всё в истории.

И в жизни.

– Ваше императорское величество, можно вопрос?

– Для вас в неофициальной обстановке просто Мария Александровна. Хоть генетически я ваша внучка, но я всё же старше вас.

Не говоря уж о том, что моё нынешнее тело не совсем тело Михаила Великого, хотя и очень похоже.

Склоняю голову.

– Благодарю. Мария Александровна, но всё же что вы собираетесь делать с этой стихией? Думаю, что вы понимаете, о чём я. Это опасная стихия. Толпы будут хотеть всё больше и больше. Элиты тоже постараются расширить свои права. Придётся идти на определённые уступки. Хотим мы этого или нет.

Кивок.

– Согласна. Реформы действительно назрели и перезрели. Я надеялась, что Маша сможет, но пока она в госпитале, кто-то должен стать символом перемен. Вовка – это само собой, но пока у него нет той харизмы и популярности. Он просто подросток. Да, сформирован Совет Правителя, а Вовка объявлен Правителем на время немощи Императрицы. Но даже молодёжь его воспринимает настороженно, что уж говорить о прочих. Был бы он настоящим императором – это одно, а так он просто «исполняющий обязанности». Так получилось, что стихия вынесла на гребень волны вас. Волна, конечно, спадёт, но пока мы должны воспользоваться случаем и ситуацией. Я говорю открыто, как вы видите.

Ну, открыто она никогда не говорит, но примем как базу для обсуждения. Мне же не шестнадцать лет.

Осторожно спрашиваю:

– Нас пишут?

Смех. Демонстрируется браслет на руке.

– Нет, конечно, можете говорить свободно.

– Моя госпожа, я бы не был в этом так уверен. Общество не просто так устало от всемогущества Охранки.

Улыбка.

– А вы определённо умны, Михаил Александрович. Гарантий, конечно, нет никаких. Даже я не гарантирована от того, что меня не пишут. Охранка сильна, тут слов нет. Глубинное государство, знаете ли. Не факт, что на нас сейчас не упадёт внезапно сошедший с орбиты спутник. Но я приняла определённые меры, чтобы этого не случилось и нас не писали. Итак?

– Итак? Общественный запрос на перемены. Миллионы вышли на улицы…

– Десятки миллионов.

Киваю.

– Тут вам виднее. У меня нет точных данных. Так вот, подданные Империи, люди Терры, да и всей Земли-Луны, хотят перемен. Даже в какой-нибудь паршивой Бразилии. Как ни смешно это звучит, самым спокойным регионом Земли сейчас является Луна. Там всё самое передовое, там работают социальные лифты, там можно сделать карьеру, учиться и добиться. Даже если это просто Селенский университет на Земле. И чем больше мы осваиваем космос, тем более косным становится общество на нашей планете. Основная масса мозгов и инициатив просто улетучится на Луну, на орбиту, на Марс в конце концов. А общество на Земле станет абсолютно непроходимо косным. Просто железобетонным.

– Я это знаю. Потому и дозволила создать Селенский университет в Империи. На Земле. И учредить ряд лунных структур в Терре. Надеялась, что ростки обновления смогут просочиться и в земную почву. Даже сквозь железобетон. Но, судя по всему, я недооценила глубину и запущенность проблем.

Усмехаюсь.

– Слишком много бравурных отчётов и реляций?

Кивок.

– Вот, вы меня понимаете. Да, это так. Всё слишком благостно было по отчётам, а потом всё покатилось под откос.

– Знакомо.

– Да, такое случается. Примерно раз в сто лет. Вот и у нас случилось. Накопились проблемы.

– Но вы же, по факту, остаётесь Императрицей Терры и Луны. Почти везде на постах и должностях ваши люди. Вряд ли Мария Вторая что-то принципиально успела изменить. Про Вовку и говорить нечего.

– Это так и не так. Любое повеление тонет в согласованиях и прочих отписках. Огромный бюрократический аппарат не желает перемен. Никаких. Их проще убить, чем изменить.

Улыбаюсь.

– А это вариант.

Мария на полном серьезе ответила:

– До этого тоже может дойти. Да.

– И для этого нужен я?

– В том числе. Вы им ничего не должны, никак с ними не связаны, у вас, конечно, есть определённый интерес, в том числе и в клане Ухтомских, но тут как раз напор снизу, а не закостенелость сверху. Империя требует перемен. И это не только толпа скандирует на площадях. Но перемены должны быть контролируемы. И порой нужно бить по пальцам.

– Тащить за ноги по ступенькам?

– Да. Давить танками и расстреливать из лазеров космических спутников. Такова жизнь. Империя не любит слюнтяев.

Вздыхаю.

– Да, я вас понимаю.

– Вы, в этом теле, молоды и проживёте, если Бог даст, много-много лет с нашей современной медициной. Рядом прекрасная жена. Ваши будущие дети, внуки и правнуки.

Усмехаюсь:

– И вы желаете нам счастья? Именно потому Диану поименовали на митинге в Константинополе «Императорская Светлость»?

Усмешка.

– Это ещё не утверждено. Вполне может быть «Её Императорское и Княжеское Высочество Лунная Светлость Диана Александровна Романова, принцесса Липпе, Светлейшая княгиня Лунная, Светлейшая княгиня Ухтомская, графиня Коссиковская, графиня Ольхонская».

– Даже так?

– Почему нет?