Глава вторая

Ещё одной страстью Накатова, были женщины. Он не мог равнодушно пройти мимо симпатичной красотки в юбке, не обратив на неё внимание.

Бабы тянули к себе, волнуя кровь, будоража воображение и возбуждая желание овладеть их обворожительными телами. Их элегантно-красивые, стройные, совершенные фигуры, особенно в обнаженном виде, доставляли ему огромное эстетическое наслаждение и сексуальное удовольствие.

Его тянуло к ним, как ночного мотылька к огню, но пока её величество Судьба и Ангел хранитель берегли, не давая обжечься. Он не был сторонником насильно овладевать женским телом.

Накатов старался всё делать «по согласию», но если какая баба и отказывала в интимной близости, то не расстраивался и не переживал. Он не стремился, во что бы то ни стало овладеть её телом.

Он считал, что отрицательный результат, это то же результат. Он легко может найти другую женщину на роль любовницы. В этом Накатов никогда не сомневался.

Когда – то в школе, на уроках биологии, он усвоил, что в процессе размножения рода человеческого, женщина отвечает за качество потомства, а мужчина – за количество.

Вот и тянуло обслужить как можно больше баб, как будто только от него зависело будущее всего рода человеческого.

Познакомившись в институте с философией Фрейда, он укрепился во мнении, что движущей силой в природе, а в особенности в жизни человека, является секс.

Хоть противники Фрейда и утверждали, что тот все основные теории написал под воздействием кокаинового дурмана, но Накатов с ними был категорически не согласен.

Ещё с молодости он часто грешил с представительницами женского пола, а в зрелые годы, эта привычка стала постоянной отдушиной в рутине повседневной жизни. Память о первой любовнице, как о первой любви, навечно сохранилась в потаённом уголке любвеобильного сердца.

Это произошло ещё в начале работы в училище. Тогда он с женой и старшим сыном ещё жили в общежитии училища, занимая одну из комнат на первом этаже, где поселились молодые сотрудники училища, нуждающиеся в жилье.

Комната была небольшой. В ней с трудом поместились диван-кровать, детская кроватка, да платяной шкаф. Стол с четырьмя стульями располагался посередине.

Умывальник с туалетом и душем были общими ещё на три комнаты. Готовили на кухне, одной комнате с газовыми плитами, на всё крыло первого этажа.

Жена была уже на последних сроках беременности, готовясь подарить второго ребёнка. Накатов же с головой окунулся в постижение азов компьютерной премудрости.

Ирина Гаврилова была его студенткой.

Это была высокая, стройная шатенка, с шелковистыми волосами, плавно обрамляющие слегка вытянутый овал лица, и обворожительно спадающие ниже плеч.

Большие карие глаза привлекали внимание зрителя, а прямой, слегка массивный нос, чувственные губы и длинная шея не оставляли равнодушным ни один мужской взгляд. Уже сформировавшаяся фигура двадцатилетней женщины вызывала трепет в мужской душе и сексуальные желания. Накатов обратил на неё внимание с первых дней занятий и часто любовался ею.

В середине учебного года Гаврилова целый месяц не посещала занятия, а затем вновь стала ходить.

– Почему не ходила на занятия? – строго спросил Накатов, когда та пришла в кабинет отрабатывать пропущенные занятия.

– Я болела, – томно проговорила Гаврилова и лукаво взглянула на преподавателя.

– А почему нет справки от врача?

– От этой болезни справок не дают.

– Это что ещё за болезнь?

– Любовь.

– Ладно, – проговорил Накатов и протянул лист бумаги, – вот тебе задание, садись, выполняй.

Гаврилова взяла задание, села за стол и стала писать ответы. Вскоре, справившись с заданием, она подала работу на проверку. Накатов быстро просмотрев работу, убедился, что всё выполнено правильно.

– Молодец, ведь можешь, когда захочешь, – удовлетворённо проговорил он и немного помолчав, добавил, – А любовью надо заниматься в свободное от занятий время. Ты сейчас получаешь образование для дальнейшей работы, и если учёбе что-то мешает, то от этого надо избавляться.

– Но я не могу жить без этого. Мне обязательно нужен мужчина. Я и так длительное время воздерживалась, – откровенно, ничуть не смущаясь, ответила Ирина.

– Неужели ты такая активная? – удивленно спросил Накатов и как бы невзначай добавил, – Надо проверить.

– А почему бы и нет, – дразня, проговорила Ирина и многозначительно добавила, – все мужчины без ума от меня.

Накатов не ожидал такого поворота событий. Откровенность Гавриловой его изумила, но, не показав виду, продолжил словесную игру:

– Отлично! Ты живёшь в общежитии?

– Да.

– У тебя завтра сколько пар?

– Три.

– После занятий приходи ко мне в общежитие. Ты знаешь, в какой комнате я живу?

– Да, хорошо, я приду, – согласилась она, встала, собрала вещи и вышла из кабинета.

Ей нравился этот молодой симпатичный преподаватель с большими синими глазами навыкате. Хоть студенты и прозвали его «Рыбой», но в ней он вызывал необъяснимое влечение. От одного его взгляда, по телу пробегала волнительная дрожь.

По ночам Ирина часто представляла себя в его сильных, но нежных, ласковых объятьях, млея от воображаемых упоительных ласк. Её сексуальный опыт подсказывал, что «Рыба» должен быть отличным любовником.

Став женщиной в шестнадцать лет, она сменила много партнёров, и теперь не могла долго обходиться без мужских ласк. Её мужчины были разных возрастов и профессий, но со всеми она стремилась заниматься любовью лишь на съёмных квартирах, или в номерах гостиниц.

Был у неё один фотограф, он попытался принудить заняться любовью в фотолаборатории, но она с негодованием отвергла такое наглое посягательство.

Одно время у неё был художник-абстракционист. Он писал её обнаженной в очень своеобразной манере. Художник настолько был погружен в собственный мир, что она с великим трудом понимала его. Долго этого она не смогла выдержать и ушла.

Однажды сошлась с иностранцем, но его вялость и холодность быстро заморозили их отношения.

Были и другие, но всех и не упомнишь.

Конечно, были и проколы. В училище ей никак не удавалось найти общий язык с физкультурником.

Казалось, все физруки должны быть падки на женские прелести. Но этот оказался не таким. Он требовал, чтоб она посещала занятия физкультуры, и никак не реагировал на её сексуальные намёки и обворожительные прелести.

Тогда она пошла иным путём. Она пришла к медсестре училища и в наглую заявила с порога:

– Я падаю….

– Как это падаешь? – удивилась медсестра.

– Очень просто. Когда я хожу по улице, в училище, и даже в общежитии, то часто падаю на ровном месте, без каких-либо причин.

– Тебе надо пройти обследование, – озабоченно проговорила медсестра, – а пока я тебе выпишу освобождение от физкультуры.

Получив желанное освобождение, она больше ни разу не появилась на уроках этого физкультурника.

Будущая встреча с «Рыбой» сулила много интересного и полезного.

В назначенный час в дверь комнаты общежития, где жили Накатовы, робко постучали. Накатов быстро подошёл и открыл дверь.

На пороге стояла Гаврилова. Шелковистые волосы, струйками водопада спадали ниже плеч, чудесно обрамляя обворожительное лицо, слегка подправленное макияжем.

Она была в цветном ситцевом халатике. Две расстёгнутые верхние пуговицы позволяли образовать глубокое декольте, в котором хорошо просматривались молодые, соблазнительные груди. На стройных босых ногах были надеты домашние тапочки.

– Виталий Владимирович, вы вчера сказали, чтоб я пришла, – томно проговорила она, игриво сверкая огромными глазами.

– Молодец, проходи, – ответил Накатов, пропуская в комнату и закрывая дверь на ключ.

Ирина прошла немного и остановилась. Накатов быстро подошел и слегка обнял за плечи:

– Ну что, не передумала поближе пообщаться со мной?

– Если б передумала, то не пришла б сюда.

– Вот и отлично.

– Только мне будет неудобно говорить «вы».

– Когда мы наедине, можешь говорить «ты».

Левой рукой он решительно привлек её и страстно поцеловал в обворожительные губы, правой же начал торопливо расстёгивать оставшиеся пуговицы халатика.

Под ним из белья ничего не оказалось. Сбросив на пол мешавший халат, Накатов с восхищением принялся целовать столь желанное женское тело. Затем поднял девушку на руки, и нетерпеливо понёс к диван-кровати.

Там он аккуратно положил её и сам стал раздеваться.

Оставшись в костюме Адама, он принялся нежно дарить ей ласки.

Постепенно возбуждаясь, Ирина принялась отвечать на них и вскоре они слились в любовном экстазе.

– Надеюсь, ты довольна нашим общением? – спросил Накатов, когда они легли рядом и стали отдыхать от любовных утех.

– Пойдёт, вполне пойдёт, – умиротворённо проговорила она, с наслаждением потягиваясь, – это значительно лучше, чем с англосаксом.

– С каким ещё англосаксом? – удивился Накатов.

– Да был у меня тут недавно один англичанин, но бревно бревном. Холодность англо-саксов не для меня. В постели лучше иметь дело с соотечественником, – скупо проговорила Ирина и быстро сменила тему разговора, – я не понимаю, зачем ты изменяешь жене?

– Почему ты решила, что это измена? Нет, я не изменяю. Я ж не собираюсь её бросать и жениться на тебе. У нас с тобой лишь удовлетворение физиологических потребностей и приобретение нового сексуального опыта и больше ничего.

Это была истинная правда. Он ни сколько не испытывал угрызения совести.

В последнее время жена приходила с работы поздно, да и беременность не позволяла долго наслаждаться взаимным сексуальным общением. Организм же требовал сексуального удовлетворения и Накатов не хотел прибегать к вынужденному воздержанию.

Он решил найти временную замену на стороне, поэтому и остановил выбор на Гавриловой. Она была хоть и студенткой, но судя по происшедшему, была опытной в вопросах любви, поменяв ни одного партнёра. Это его вполне устраивало.

– Пора одеваться, – вывел из задумчивости голос Ирины.

– Да, ты права, – взглянув на часы, ответил Накатов.

Он встал с диван-кровати и принялся собирать разбросанную одежду. Ирина последовала его примеру. Одевшись, он открыл дверь и, поцеловав на прощание, выпустил из комнаты.

Потом они ещё несколько раз встречались. Бывало, она забегала стрельнуть немного денег, без возврата. Он старался её не баловать, ведь зарплата преподавателя не столь велика, как хотелось бы, да и побочные доходы в виде взяток и репетиторства были не особо регулярны.

Одухотворенный первым успешным опытом похода на сторону, Накатов начал регулярно устраивать такие отдушины не только со студентками, но и с другими женщинами.

В начале девяностых годов, с развалом Союза, ухудшилось и его материальное положение. Денег стало катастрофически не хватать не только на любовниц, но и на домашние расходы. Это Накатов отчётливо осознал, когда на просьбу сына купить новую игрушечную машинку, он не смог позволить себе это сделать. Надо было срочно находить выход из сложившегося положения.

Наиболее оптимальным ему виделось совмещение преподавательской работы с каким-либо бизнесом. Самой простейшей в то время была торгово-закупочная деятельность. Если в советское время таких людей пренебрежительно называли спекулянтами, дельцами и барыгами, то теперь их гордо именовали частными предпринимателями.

Накатов решил организовать ларёк по продаже продуктов питания. Собрав нужные документы, обратился с этим вопросом в администрацию города. Спустя некоторое время он получил свидетельство об индивидуальной трудовой деятельности, что позволяло официально заниматься бизнесом.

Вскоре он взял в аренду ларёк, нанял продавца и организовал торговлю разными продовольственными товарами.