***

«Азы родной речи»

…Нельзя не отметить адресный характер языка, которым пользуется писатель. Простой, ясный, доходчивый, в то же время образный, этот язык буквально захватывает, побуждает вслушиваться в него, читать дальше и дальше. Я, взрослый человек, прочел «Мой ломтик счастья», что называется, на одном дыхании. А теперь перечитываю вместе со своей семилетней дочерью.

Думаю, что и другие родители не отказали бы своим детям в таком удовольствии.

Резюмирую сказанное: книга Владимира Леонова «Мой ломтик счастья» тяготеет к лучшим образцам детской литературы, она должна стоят на одной полке с рассказами Бианки и Н. Носова, «Приключениями Тома Сойера» М. Твена и «Винни – Пух и его друзья» А. Милна, «Чук и Гек» А. Гайдара и повестей В. Крапивина.

Книга является прекрасным образцом столь немногочисленной сегодня и столь необходимой качественной литературы. Книга Владимира Леонова Мой ломтик счастья имеет право занять достойное место и в домашних, и детских, и даже школьных библиотеках.

Во всяком случае юный читатель, взяв в руки эту книгу, о своем выборе не пожалеет.

Доктор филологических наук, профессор И. В. Кузнецов

«Поклон отчему дому»

«Кто из нас в детстве не мечтал о собаке… Не об игрушечной, а живой, настоящей. Пусть не о породистой с родословной, а о простой дворняге. Такой, чтобы лапу давала, в нос лизала и обязательно защищала от врагов.

Владимиру Леонову, создателю повести «Мой ломтик счастья», повезло дважды. Во – первых, у него была такая собака. Во – вторых, через многие годы он сумел пронести в сердце радость детских воспоминаний о своем лохматом друге, озарившем счастьем его нелегкую жизнь.

О чем бы ни писал автор, он всегда расскажет о себе… Лесной поселок в царстве сосен и дубов. Простой работящий народ спешит на проходную мебельного заводика. Пахнет летом и свежей смолистой стружкой… Таким ясным и теплым утром автор увлекает нас в путешествие по лабиринтам своей памяти и сразу приглашает в родной дом, где все блестит чистотой и вкусно пахнет хлебом. Это мамина заслуга. Кажется, она и теперь незримо опекает своего сына и благословляет на творческие поиски.

С первых строк заявляет о себе главная тема повести – любовь. Это она является источником трепетного и высокого общения детей и взрослых. Это она сделала родными небогатых жителей поселка, она дала жизнь главному герою и даже бездомному псу помогла стать полноправным членом семейства».

Осадчая Л. А. – Почетный работник общего образования Российской Федерации, кандидат филологических наук, учитель русского языка и литературы, лицей 22 Новосибирск

«Непрерывное ощущение счастья»

«Это книга, в которую я влюбился с первого взгляда: яркая, красивая и притягивает, как магнит. Ее хочется листать, рассматривать, трогать. Она тихо и ненавязчиво втягивает тебя в поток того, что действительно любишь. Такая книга не обманет.

Полное равновесие двух начал: чувства художественности и глубокой лиричности

Книга очень личная и невероятно эмоциональная, наполнена солнцем, жизнью в ее лучших тонах. Именно ради такой жизни и хочется жить!»

«Удовольствие и восторг»

«Замечательно! Богатый, яркий язык, отлично прописанный художественный мир; текст читается с удовольствием, восторгом. Книга, безусловно, придется по душе и детям, и взрослым».

Отзывы читателей

Глава 1. Я помню, что мне говорил Дымок

«И пусть я – всего лишь четвероногое существо, но… Твое счастье. Это ты так называл меня. А я запомнил. Я помню, как ты говорил, что я твоя первая радость и твое первое счастье, и что в твоей памяти я останусь навсегда. Я многое помню.

Я помню, как ты впервые меня увидел и какой восторг испытал. Я помню, как ты мыл меня, расчесывал, как ты учил меня верить и любить и как радовался, что я стал верным другом.

Я помню, как смотрел в твои глаза и видел там безграничную нежность и тепло. Я называл тебя «мой мальчик», а ты обнимал меня и радостно восклицал: «Ты мое шерстяное лохматое солнышко». Ты верил мне. И я знал это. Я помню, как ты учился говорить со мной, ты стал рассказывать мне о своей кручине, а я ласкался к тебе.

Я не мог выразить словами, как ты мне дорог, я же не знал язык человека. Я помню, как лежала моя мохнатая голова на твоих коленях, и ты гладил ее. Ты говорил, что мы никогда – никогда не расстанемся. Я верил тебе. Я знал, что так и будет.

Ты всегда был рядом. Ты приходил и говорил мне. Я слушал тебя. Мир становился радугой, цветным и ярким. Мы не были одиноки, а это главное – мы стали родными. Ты был мне дороже всех. И я для тебя был один в целом свете. Счастье – это когда у тебя есть с кем разделить свои мечты.

Мы говорили обо всём, что радовало нас и печалило, и пусть я не мог ответить тебе, но я правильно понимал тебя. Ты видел меня не собакой, а человеком. Да, точно, относился как к человеку, я наполнял твою жизнь терпением, любовью и преданностью. Это была, нет, и есть. Настоящая жизнь – с запахом мечты, глотками счастья. и с привкусом любви.

И пусть ты был маленький, но ты знал всё, что мне нужно, понимал своим мудрым сердцем, и я знал, что нужно тебе, чувствовал своим зорким сердцем. Ты говорил мне: «береги себя» и здесь же шептал на ушко: «а я буду беречь тебя»».

Когда тебе было плохо, я лежал рядом с тобой и своими ласками отогревал твое замерзшее сердце и ощущал, как оно тревожно бьется, я очень хотел, чтобы ты снова стал счастливым, стал улыбаться, давать мне самую вкусную еду и рассказывать сказки. И ты, и я это помним.

Недолгое время я была твоей собакой, но я научилась любить жизнь и людей. Ты научил меня любить, ты гордился этим и был счастлив.

Я знаю, ты дорожил мною, ценил, а я оберегал тебя, хранил. Я знаю, ты мне говорил, что самое ценное – это время, то, что мы не сможем вернуть. Никогда. И потому мы учились быть счастливыми. каждый день. Сейчас. Здесь. Это было так здорово!

Это было наше любимое дело – вместе идти дорогой твоего Детства, и мы знали, что самое дорогое у нас – время, где мы были вместе и были так дороги каждому.

Засыпая, я всегда думал, как хорошо, что у меня есть ты.

Вот это Жизнь! Мы целый день играли, и ты был в восторге. Ты всегда утром крепко обнимал меня, и я так ждал твоих ласок и обнимашек, прыгал от радости, и видел, я видел, как ты заливался наивным смехом. В твоих глазах было много нежности, много света. Ты говорил мне, что покажешь весь мир, всю Землю и мы будем самыми счастливыми на ней, я верил тебе, хотя знал, что мой век собачий очень короток.

Ты говорил мне, что я чудо для тебя, и я верил тебе, ведь твое детское сердце не могло обманывать. Я различал твои шаги, я ловил каждый твой вздох, каждое слово. А когда ты заливался беззаботным смехом, я чувствовал себя самой счастливой собакой в мире.

Твое сердце верило в чудеса, оно жило по своим детским законам. что счастье приходит к каждому, и не обязательно в хорошую погоду, но обязательно вдруг. только наберись терпенья.

Ведь только счастье и любовь хранят и двигают жизнь.

Каково было мое предназначение? Зачем я пришел в этот мир? К чему стремимся мы в этом мире? Только есть? Гулять? Играть? Или… Я понял, я узнал, ты убедил меня в этом. делать приятным, нет, нет, делать счастливым твое пребывание на земле. И взамен ничего не требовать. Вот как точно: я поменял свою свободу на право называться твоим другом, твоим счастьем.

Я знаю, ты всегда будешь помнить обо мне, а я всегда буду слышать твои шаги, чувствовать звуки твоего щедрого сердца и видеть твои добрые глаза. там, в мерцающей тишине заснувшего Неба. Пусть яркая звезда всегда освещает твой Путь и все твои Дороги.

Ты всегда будешь рад, что в этом мире знал меня. Я буду вспоминать тебя, чтобы ты не грустил. А когда тебе захочется улыбнуться, ты посмотришь на небо и скажешь себе: «Там живет мой Дымок, он дарил мне аромат счастья и освещал мою жизнь. Он учил меня верить и ждать, уметь прощать и думать только о хорошем».

Глава 2.Встреча

В нашей деревне ко мне прочно приклеилось неизвестно откуда взявшееся прозвище Вовка-морковка, а некоторые ребята, чтобы еще сильнее подразнить, добавляли: «…и красный арбуз». Вот и получалась обидная для меня кличка – Вовка-морковка, красный арбуз. Не мальчик, а прямо фрукт какой-то, вернее, овощной гибрид. Было мне десять лет, в школе учился хорошо, и учительница всегда ставила меня в пример, вот только с друзьями у меня как-то не ладилось. Чуть что, сразу – Вовка-морковка.

Одному, конечно, невесело. Так выходило, что все свое свободное время я проводил в нашем дворе. То дрова рубил, то сметану в масло сбивал. Просил папу хотя бы собаку мне подарить, все не так скучно было бы, но он только искоса посматривал на меня, хитро улыбался и отмалчивался.

Был у нас свой домик с теплой печкой-лежанкой, рядом огород, а во дворе, огороженном забором из старых в трещинах досок, какой только живности не водилось! Я очень любил наблюдать за жизнью этого шумного хозяйства.

В лужах на солнышке грелись два розовощеких поросенка, изредка похрюкивая и переворачиваясь с боку на бок. В хлеву мирно жили корова Маша с толстыми боками и нежная телочка Соня. По-хозяйски неспешно расхаживали по двору, ковыляя на своих коротких ножках, важные гуси. А еще частенько устраивали бои драчливые индюки, распуская веером хвосты и задиристо наскакивая друг на друга. Этих воинственных забияк я боялся, как черт ладана, и, заслышав их возмущенный клекот, тут же старался отбежать на безопасное расстояние. Мало ли что!

Ну и, конечно, куры, которых было великое множество, вечно голодные, очень шустрые и разноцветные: серые с темными пятнышками и черные с белесыми нитками, коричнево-желтые, белые и даже ярко-красные – от этой пестроты у меня порой начинало рябить в глазах.

Как только я выходил во двор с ведерком зерна, на меня обрушивался целый разноголосый оркестр самых разнообразных звуков. Куры поднимали такой галдеж, что собаки в соседних дворах пугливо поджимали хвосты и исчезали на всякий случай (береженого бог бережет!) в своих покосившихся будках. Со всех уголков двора они стремглав неслись на мой зов, вытянув шеи и не разбирая дороги. А потому теснили друг друга, наступали на лапы рядом бежавших. Нередко слабых сбивали с ног и подминали под себя. Шум, топот, да еще пыль поднималась клубами, как дым из печки.

Заблаговременно опрокинув этой голодной ораве ведро с пшеном, я пулей взлетал на самую высокую ступень крыльца – хорошо запомнил, как однажды попутно вместе с зерном куры начали клевать мои босые ноги. Словно крупный град прошелся по пальцам, раны потом еще долго не заживали.

Вот и в этот солнечный летний день, предусмотрительно заняв безопасную позицию на крыльце, я с любопытством наблюдал, как полчища ненасытных птиц подхватывали своими крепкими клювами последние зерна, рассыпанные по земле.

Как вдруг щелкнула щеколда, калитка с дребезжанием и скрипом не смазанных петель распахнулась, и во двор вбежала собака. Невысокого роста, с короткой серой шерстью, местами облезлой и с подпалинами, с кривыми, широко расставленными лапами. Словом, так себе собака, ничего особенного. Среди других собак я бы ее не выделил – красотой не блистала, это уж точно.

Но какой же она была веселой и дружелюбной! В хитрых черных глазах светилась смешинка, длинный розовый язык забавно свисал набок, а куцый и почему-то совсем голый хвост крутился быстро-быстро, как юла.

Неказистая дворняга резко затормозила, так что передние лапы уперлись в землю. Замерла, а потом неожиданно улыбнулась во всю собачью пасть. Улыбка как будто говорила о том, что собаке здесь хорошо и наш двор ей явно нравится. Задорная, смеющаяся собачья морда, повернутая ко мне, выражала искреннее удовольствие и радость от нашей встречи. В груди у меня что-то екнуло и сладко заныло.

До этого я видел деревенских собак только издалека, и они казались мне сердито ворчливыми и грозными, а этот пес улыбался. Да еще как! Он будто бы весь светился, так радовало его знакомство с мальчишкой, застывшим на крыльце от удивления. А когда он во всю длину растянул свою пасть, показывая крепкие белые зубы, и стремительно завертел хвостом, перепуганные этим, как им показалось, мохнатым чудовищем куры с сердитым кудахтаньем вперемешку с обалдевшими гусями кинулись врассыпную и вмиг исчезли с моих глаз.

– Вот тебе и подарок, сынок: теперь этот пес твой, как ты и просил, – голос отца, показавшегося в калитке, словно приободрил пса.

Не успел я и сообразить, а пес, повиливая хвостом и улыбаясь, уже взлетел на ступеньки, с радостью подбежал ко мне, поднялся на задние лапы и начал лизать мое лицо своим шершавым теплым языком. Его веселые глаза смотрели на меня, они подтверждали, что я его хозяин, что он хочет от души этому порадоваться. Его передние лапы острыми когтями царапали мне грудь, а задние топтались на моих босых ногах.

Но я не чувствовал боли, радость переполняла меня – это мой пес! Он такой живой и по – детски смешной и озорной. А пес с благодарностью, что я искренно рад ему, слизывал с моих щек капельки соленого пота, а, может быть, это были слезинки радости.

– Ты моя собака! – закричал я от восторга. – Ты мой настоящий друг!

Наверное, в жизни я еще не произносил слова с такой значительностью, что папа даже поднял руку в знак восхищения.

– Ну как, дружище, назвать тебя? – произнес я вслух. Пес понял меня, поднял уши торчком и внимательно посмотрел мне в глаза, словно говоря:

– Это ты вовремя говоришь, мой мальчик! Мне, как и любому существу на свете, хочется, чтобы ко мне обращались по имени. Собака, имеющая хозяина, имеет и имя.

В голове у меня все так перепуталось, что я уже и не мог долго думать, поэтому сказал имя, которое первое пришло на ум. Видимо, серо – голубой оттенок шерсти вытолкнул из меня это слово. Чуть позже я понял – не только цвет повлиял на мое решение. Обстоятельство другого качества оказалось важнее. Мне его ритмично нашептывал внутренний голос: «Имя дай то светлое, по которому о доме и уюте судить можно».

Мое воображения в тот момент пульсировало, обрушивало на меня поток цвета и света. Трепеталось и билось, как взлетающая в небо птица. Но я не просто соединил в имени два значения, я дал понять собаке, что перед ней хозяин, которого надо понимать и слушаться:

– Ко мне, Дымок. Рядом. К ноге.

И пес послушно опустился передними лапами на ступеньки. Так и застыл – подогнутые задние лапы и выпрямленные передние. Безмолвная нежность. Ласковая улыбка. Преданность, готовность подчиняться. И все в одной собаке, дворняжке. Но теперь уже ставшей моим трогательным счастьем.