ОСЕННЯЯ ПАСТОРАЛЬ

(Дуняше 2 года)

Ветер проделывал штучки —

Ворох им листьев надут…

К дедушке влезла на ручки,

«Ножки, – сказав, – не идут».

В позе удобной и ловкой

Сидя на крепкой руке,

Мило прильнула головкой

К дединой жёсткой щеке.

Видимо, скучно ей было;

Зная, что всё я стерплю:

«Дедя, – она заявила, —

Я ведь тебя не люблю!»

Но показалось ей мало

В этих словах куражу:

«Дедя, – подумав, сказала, —

Я ведь с тобой не дружу!»

Осени грустной истома,

Поздние астры цвели…

Так мы, воркуя, до дома

Благополучно дошли.

К стих. «Зимняя кузница».

К стих. «Скрипучая качель».

К стих. «Явились нахальные галки…»

К стих. «Как мы Дуню укладывали спать».

К стих. «Осенняя пастораль».

Страшная рука

(Дунечке 2 годика)

Эта страшная рука!

Смирно Дунечка лежала,

Мирно глазками моргала,

И вдруг – страшная рука!

Эта страшная рука!

Молча из-под одеяла

Выползала, вылезала

Эта страшная рука!

Эта страшная рука

Извивалась, содрогалась!

Тихо к Дуне приближалась

Эта страшная рука!

Эта глупая рука

Только зря старалась, тужась

Навести на Дуню ужас —

Опозорилась рука!

Это дедина рука!

Это он облит презреньем,

Смехом и пренебреженьем,

Он, и жалкая рука!

Хохот. Радуйся, дитя малое!

(Дуняше 3 года)

Рано утром сделав топку,

Сделав по дому дела,

Приготовив нам похлёбку,

Книжек взяв с собою стопку,

В службу бабушка ушла.

Мы поели тем же часом,

За столом, не на ходу,

Не какую-то бурду,

Не пустую тюрю с квасом,

Щи со свёклою и с мясом,

Полноценную еду.

Миг – и мы на воле были,

Мы наелись, были в силе,

Да и день отличный был;

Хохотали, голосили,

Кувыркались, колесили,

Все сугробы измесили

И упали в них без сил.

Раскраснелись наши лица,

Мы пришли домой сушиться —

И продолжились дела:

Будто вовсе не устала,

Дуня прыгала, скакала,

До упаду хохотала,

Вон из рук себя вела!

«Дуня, хватит, остановка!» —

Но дитя проворно, ловко

Разыгралось не шутя;

Вдруг легла её головка;

Нет, не шутка, не уловка —

Крепко спит моё дитя!

Я И ДУНЯ В ГРЯЗНОЙ ЛУЖЕ

(первая коряга)

(Дуняше 2 года)

Мы на крепеньких на ножках,

Наши глазоньки ясны,

С ней в резиновых сапожках

Мы по случаю весны.

Смело в лужу их макаем,

Лезем с Дуней в грязь и муть,

Наш сапог непромокаем,

Если им не зачерпнуть.

Места нет тут злу и горю,

Мы посланники земли,

И по луже, как по морю,

Мы пускаем корабли.

Щепки весело поплыли,

Добрый путь желаем им,

Но вот все мы их пустили

И потерянно стоим.

Чем продолжить игры наши?

Кто б нам игры покупал!

Тут впервые взор Дуняши

На древесный сук упал.

Кошелёк не разорился —

Мы игрушку так возьмём!

Взор Дуняши озарился —

Вдохновенье было в нём!

С вдохновением во взоре

Ту корягу Дуня – хвать!

Баламутить стала море,

Волновать морскую гладь.

Все, кто в море обитали,

Вероятно, думать стали:

«Как он мал и как он юн,

Этот новый бог Нептун!»

Жизни в море было много —

Инфузорий миллион,

Верно, думали про бога:

«Видно, гневается он!»

Гнева Дуниного сила,

Силу дав морским волнам,

Потоплением грозила

Флоту нашему и нам.

Наклонясь к морскому князю,

Я, поэтому, следил,

Чтобы он из лужи грязью

Сам себя не окатил!

* * *

(Дуне 2 года)

Где дворы пусты и гулки —

Нам везде гулять пришлось;

Переулки, закоулки

Мы изъездили насквозь.

Ей движенье было мило,

И с младых своих ногтей

Дуня с техникой дружила,

Не боялась скоростей.

Чистил трактор город сонный,

Грузил мусор в самосвал;

Многотонный свод бетонный

Кран огромный поднимал —

До всего ей было дело,

Езди с ней туда, сюда!

Дуня с жадностью глядела,

Как проходят поезда.

Или дизеля гуденье,

Или мерный стук колёс —

Радость жизни, наслажденье

Звук железный Дуне нёс!

СТРОЙКА МОСТА

Чтобы крепкими быть, не хиреть,

Не лежать на диванах, лежанках —

Стройку века вблизи посмотреть

Мы отправились с Дуней на санках.

Был на улице, помнится, март,

Ветер дул и была непогода,

Но в нас с Дуней проснулся азарт —

Дуне было в то время два года.

Скоро встанет

он в полный свой рост

Светлым гимном бетону, железу —

В Шуе строился новенький мост

Радом с прежним мостом

через Тезу.

Нагруженье, копанье, езда!

Там скрипели, гремели, рычали

Средства техники разной; тогда

Стройка двигалась в самом начале.

Мы стояли на старом мосту,

Мы уставились вниз

сквозь перила —

Там внизу, в ширину на версту,

Копошенье, движенье царило.

Экскаваторы, грузовики,

Трактора всех мастей, самосвалы,

Там барахтались, словно жуки,

Земляные сдвигая отвалы.

На мосту было много зевак,

И мы тоже со всеми глазели,

Как там двигались этак и так

Кразы, мазы, белазы, газели.

Дуня думала: «Да, это вещь!»

И хоть ныло от холода тело,

Но в перила вцепилась как клещ,

Ни за что уезжать не хотела.

Это Бруклин был,

новый Нью-йорк!

Как и Дуня, я был очарован,

Я испытывал Дунин восторг,

Два часа был я к месту прикован.

Словно сфинксы мы были немы;

Уходили смотрящие люди,

Их другие сменяли, но мы

Были стойки, забыв о простуде.

Хоть на солнышке

было б теплей —

В интересе мы были, при деле;

Уезжали без слёз, без соплей,

Щёки Дунины розами рдели.

Дуня знала: наш мир – не пустяк,

Дуня знала: земля – это глобус;

Зная многое, мы кое-как

С Дуней, с санками,

впёрлись в автобус.

В нём натоплено было, жара,

В обе двери немыслимо дуло;

Мы не зря закалялись, ура!

Дуня розой цвела, не чихнула!

Зря ввязались мы в этот проект,

Нам нелёгкая выпала доля —

Мы столь важный для Шуи объект

Не могли оставлять без контроля.

Не жалея ни сил, ни труда,

И в жару, и назло непогодам,

Мы всё лето ходили туда

Наблюдать за строительства ходом.

К стих. «Стройка моста».

К стих. «Стройка моста».

ХЛЕБУШЕК

(Дуняше 2 года)

«Кабасу» мы с ней, «кабаску»

Покупали в «Русском чае»

И домою на салазках

Возвращались без печали.

Хлеба чёрного буханка

Основным была трофеем,

Ибо лучшего подарка

На земле мы не имеем.

Не пирожного и торта,

Лишь её она искала,

И в неё вцепившись мёртво,

Уж из рук не выпускала.

Рёвом бешеным кончались

Хлеб отнять мои попытки.

Мы домой не быстро мчались,

А ползли мы как улитки.

Лишь хочу прибегнуть к силе —

Снова рёв как у коровы;

Так с буханкой и вносили

Нашу Дуню мы в «хоромы».

Мы буханку теребили,

Стала корка как мочало;

«Аппетит ей перебили!» —

В гневе бабушка кричала.

«Будь вам пусто, вашу машу,

У обоих, знать, ума нет.

Ведь ни суп мясной, ни кашу

Есть теперь она не станет!»

ПОДОКОННИКИ

(Дуняше 2 года)

Были воздухосолнцепоклонники,

Обожатели лета, зимы,

А в домишках своих —

подоконники

Обожали мальчишками мы.

Фотографии в рамочки вправлены,

Полвиками застеленный пол,

Комнатушки

прилично обставлены —

Табуретки, кровати и стол.

Хоть жильё бедноватое, тесное,

Много ценностей в нём, в их числе

Подоконники – чудо чудесное,

Лучшей мебели нет на земле!

Все ходили в простой амуниции;

И не только мальцы-огольцы,

Восседали на них по традиции

Наши прадеды, деды, отцы.

В них сирень билась

с улицы ветками,

Как кусты их обильно цвели!

Наши бабушки,

мамы – с соседками

Через них разговоры вели.

К сожалению, часть подоконников

Занимала, в горшочках, герань,

Среди женщин имела сторонников,

Что поделаешь – времени дань!

Вся видна с подоконника улица,

Виден в небе клочок бирюзы,

Но всё больше чернеет и хмурится —

Жадно ждёшь приближенья грозы!

От стекла даже тянет попятиться,

Даже жутко бывает чуть-чуть;

Как осветит всё,

гром как прокатится —

Вся восторгом наполнится грудь!

Лето грело, ласкало, сияло нам;

Мы с Дуняшей явились вдвоём

(лет вдвоём тоже было немало нам)

В опустевший прабабушкин дом.

Поднялись

по изысканной лестнице

В ожидании дивных красот,

Было видно по ней,

по предвестнице,

Что нас чудо чудесное ждёт!

Дух был лёгкий,

жилой, человеческий,

Были светлыми все уголки,

Дом был прошлого века,

купеческий,

Обветшали полы, потолки.

Хоть какие-то чувства ответные

Ничего в ней не вызвало тут,

Только окна – высокие, светлые —

Ей понравились с первых минут.

Время было потрачено с пользою —

В свете солнца, в ажурной красе,

Исходила она их, исползала,

Досконально обследовав все.

А когда заявила спокойненько,

Что останется здесь на ночлег

И не хочет слезать с подоконника,

Стало ясно мне – наш человек!

ЭКСПРОМТ

(Дунечке 2—3 года)

Детство нищенькое, где ты?

Нет блаженней той поры!

Ну а вот – приоритеты

Детской Дуниной игры:

Капюшон ей нахлобучу —

Если дождик у крыльца;

Лёву маленького, Бучу

Мы теряли без конца.

Шли искать их, мы не вправе

Были бросить малых сих,

То в крапиве, то в канаве

Обнаруживали их.

Ручкой слабой, но не робкой,

С вдохновением в руке —

Хвать бумажненькой коробкой

Свово дедю по башке!

И от этого удара

Я немного окосел,

Я лишился речи дара,

Рот разинул и присел.

«Ты не держишь испытанье;

Дуня, как себя ведёшь?

Щщас на перевоспитанье

К строгой бабушке пойдёшь!»

Эта дерзость, фамильярность

В первый раз тогда была,

Уж потом «мешком ударность»

Пыльным цветом расцвела.

Надувные полюбили

Мы шары, и в раж войдя,

Ими здорово лупили

Мы, друг дружку не щадя!

Все обиды сложит в груду:

«У меня с тобой вражда,

Я дружить с тобой не буду

Ни за что и никогда!»

Расставались, врозь мы жили;

Две минуты в счёт нейдут,

Ведь однажды не дружили

С ней мы – целых пять минут!

В голове у Дуни мысли,

Рукавички на руках,

Как жемчужинки, повисли

Две слезинки на щеках.

Чтобы льдинками не стали,

Я их пальчиком снимал.

Дуню саночки катали,

Друг на саночках дремал.

Пусть беспечна и здорова,

Жизнь – не сплошь из именин,

Всё бывает, и для рёва

Много всяких есть причин.

Впрочем, рёв звучал не часто,

Без кривлянья, диких рож;

Поревели, ну и баста,

Ну и хватит, и хорош!

Много игр в универмаге;

Мы играли, годы шли;

Краше лужи и коряги

Мы игрушек не нашли!

Корабли, и рыб уженье!

Чобот ногу защищал,

Глубже в лужу погруженье

Я ей строго запрещал.

От проказ Дуняшу пучит.

Наша Дуня – егоза

То мне кепку нахлобучит

На красивые глаза,

Или, вдруг, подкравшись сзади,

Чтоб не видно было мне,

Горсть репейников насадит

Незаметно на спине!

БАНЬКА

(Дуняше 3 года)

День морозен и тих,

Льётся в комнатку свет,

Из игрушек своих

Мы собрали совет,

Чтоб решить сообща,

Что кому поручить:

Тигре – варку борща,

Лёве – Дунечку мыть.

Вторник, день неплохой,

Банный час наступил,

На диване ольхой

Лёва печь растопил.

Время зря не веди,

В печь поленья мечи,

Да получше следи,

Чтобы угли в печи

Не покрылись золой,

В ней остался бы жар,

Но из бани долой

Чтобы вышел угар!

Лёва – банщик лихой,

Он разводит пары,

Чтобы Дуне в парной

Разомлеть от жары.

Он на каменку льёт

Хлебный квас из ковша,

Чтобы Дунечку – в пот,

Чтоб омылась душа.

Громко камни шипят,

Хлебный дух, аромат

По парилке идёт;

Пронял Дунечку пот!

Лёва, мыло бери,

Гуще пену взбодри,