Глава десятая

– Степаныч, я не пойму, чего ты с этим делом тянешь? – удивленно смотрел на Кручу Хлебов. – Криминала здесь никакого нет. Чистой воды несчастный случай…

– Может быть, и несчастный случай. Только вода здесь мутная…

– Ну, допустим, эта девчонка нарочно потянула за собой Клюхина и этого, Ляпцева. Но ведь это не факт, что она хотела их утопить…

– А хотелось бы разобраться.

– У тебя что, других дел нет?

– Других дел хватает. Но не хочу, чтобы на меня еще одно убийство повесили.

– Так ты сам его на себя вешаешь.

– Да не вешаю я ничего. Дело об утопленниках, можно считать, закрыто. Не сегодня-завтра уйдет в архив… Тут другое дело. Я узнавал насчет Клюхина и Ляпцева. Слова доброго никто про них не сказал. Идиоты отмороженные, вот как про них говорят. Рэкетом они не занимались, ларьки не грабили, прохожих на гоп-стоп не брали. А вот статья за злостное хулиганство – это их статья. На дискотеках мордобои устраивали, к случайным прохожим приставали. А еще есть информация, что за ними два изнасилования…

– Отморозки они, ну и что? Ведь их уже не привлечешь, правда?

– Ты думаешь, их двое таких? Да нет, их четверо. Дикая компашка…

– Это понятно. Только не пойму я, к чему ты клонишь?

– А к тому, что если из четырех отнять двоих, то еще двое остаются. И эти двое, по моим сведениям, ищут пляжную девчонку. Чтобы за своих дружков рассчитаться. Как думаешь, что с ней будет, если ее найдут?

– А ты ее сам нашел?

– Нет.

– То-то и оно… Если ты не нашел, куда им тогда.

– Мне вот не повезло, а им, глядишь, повезет. Всякое бывает.

– Ну так сделай так, чтобы тебе повезло. Найди девчонку.

– А вот возьму и найду.

После разговора с начальником отделения Степан поехал домой. Но в самый последний момент свернул с дороги и направился в сторону «дикого пляжа». Ему вдруг показалось, что в прошлый раз он недостаточно хорошо все осмотрел. Что, если от его внимания укрылась какая-то важная деталь?

Он с ходу нашел эту деталь. Она лежала на ярко-синем покрывале у самого берега и грелась в лучах жаркого солнца.

Девушка была одна. И загорала в одних тонюсеньких трусиках. Она услышала шаги, быстро перевернулась на живот, глянула на Степана поверх солнцезащитных очков и как ни в чем не бывало отвернула от него голову.

Степан сел прямо на траву рядом с ней.

– Я вас не сильно смущаю? – спросил он.

Он старательно отводил взгляд от почти обнаженной натуры. Но глаза плохо слушались и тянулись к ней, как железные опилки к магниту.

– Нисколько, – не поворачивая к нему головы, ответила девушка.

Голос у нее мягкий, приятный.

– Почему?

От Степана не укрылось, что плечи у нее достаточно развитые и руки сильные. Похоже, эта девушка всерьез занималась плаванием. Неужели это та самая роковая красотка?

– Потому что обнаженное женское тело – это прекрасно. Или вы не находите?

– Для картины – да. А для жизни – не знаю…

– Почему?

– Потому что картины не насилуют.

– На что вы намекаете? – встрепенулась она.

Дотянулась рукой до большого полотенца, ловко завернулась в него как в тунику. И только после этого настороженно посмотрела на Степана.

– А вот этого я вам делать не советую! – грозно предупредила она.

Девчонка в самом деле красивая. Правильные черты лица, большие красивые глаза, пышные волосы. В глазах светилась угроза.

– Интересная вы девушка, – усмехнулся Степан. – Сами провоцируете мужчин, а потом показываете когти….

– Я никого не провоцирую. И имею полное право загорать топлес… Вам не все равно?

– Мне-то, можно сказать, все равно. Я-то морально устойчивый. А могут попасться озабоченные. Вы понимаете, о ком я говорю?

– Очень хорошо понимаю… Знали бы вы, как мне надоели эти озабоченные…

– До такой степени, что вы их стали топить?

– Топить?!

– Ну да. Вы же не станете отрицать, что из-за вас утонули два парня?

– Два парня?! Утонули?! Из-за меня?!

– Вы плохо стараетесь. Не очень хорошо разыгрываете удивление. Глаза вас подводят. Будто что-то изнутри их колет. Уж не правда ли наружу лезет?

– Какая правда?

– Из-за вас утонули два молодых человека. И вы это знаете.

– Знаю, что позавчера два парня утонули. Говорят, они плыли за мной. Но я-то здесь при чем? Я свободный человек. И могу плавать где хочу и когда хочу. А если кто-то плывет за мной, это его личное дело…

– Значит, вы не отрицаете, что позавчера в послеобеденное время вы находились здесь, на этом самом месте.

– Не отрицаю.

Девушка смело смотрела в глаза Степану. Ни страха, ни просто растерянности. Похоже, она основательно готовилась к этому разговору.

– И красную «девятку» вы видели. Она стояла вон под тем деревом…

– Видела. И двух парней видела. Что было, то было.

– Как вы с ними познакомились?

– Я с ними не знакомилась… Вернее, они лезли ко мне знакомиться. Но мне-то это не нужно. Я здесь, чтобы загорать и купаться.

– И вы пошли купаться?

– Да… А собственно, кто вы такой, что задаете мне столько вопросов?

Степан достал красные «корочки», развернул.

– Подполковник Круча, уголовный розыск.

Он пристально смотрел на нее. Таким вот рентгеновским взглядом он видел человека насквозь. И при этом убивал всякое желание врать.

– Только не говорите, что вы этого не поняли. Я вам не поверю… Вы меня здесь ждали?

Девушка попыталась возмутиться – видно, это было частью заранее разработанного сценария. Но возмущение с самого начала было перенасыщено фальшью. Она сама это поняла, поэтому решила сдаться Степану на милость.

– Ждала, – призналась она. – Не вас именно. Но кого-нибудь из милиции…

– Зачем? Вы могли бы сами к нам прийти.

– Еще чего! Прийти к вам – это все равно что признать свою вину.

– А вы ее не признаете.

– Конечно же, не признаю. А в чем я виновата? В том, что удирала от этих двух уродов, которые хотели меня изнасиловать?.. Да, я понимаю, я загорала голышом, но это же не дает им права меня насиловать? Или вы считаете, что дает?

– Этого я не говорил… Они вас изнасиловали?

– Нет… Но могли бы изнасиловать, если бы я от них не удрала…

– Откуда такая уверенность?

– Это не уверенность. Это предположение.

– Я слышал, вы мастер спорта по плаванью?

– Если точнее, кандидат в мастера.

– Вы бы легко могли от них уйти. Для этого вам вовсе не обязательно было загонять их на середину озера…

– А мне было страшно. И в этом состоянии мне было все равно, куда плыть….

– Парни кричали, когда тонули. Или нет?

– Кричали.

– Вы бы могли их спасти?

– А если они притворялись, чтобы заманить меня в ловушку?

– Но они не притворялись.

– Это я сейчас знаю, что не притворялись. А в тот момент я думала по-другому… В общем, вы можете думать что угодно, но я не хотела, чтобы они утонули…

– Я могу думать что угодно. Но вы хотите, чтобы я думал так, как этого хотите вы.

– Может быть. Может быть, поэтому я сегодня здесь. Чтобы вы не думали, что я скрываюсь. Если хотите, можете меня арестовать.

Похоже, девчонка эта хитрая штучка. И скользкая. Как ни загоняй ее в угол, обязательно вывернется.

– Ни арестовывать, ни задерживать я вас не стану. Нет оснований… Но вот установить вашу личность не помешало было.

– Пожалуйста. Меня зовут Тамара. Можете звать просто Тома…

– Боюсь, Тома, что этого мало. Я бы хотел посмотреть ваш паспорт.

– И это всегда пожалуйста. Мне нечего от вас скрывать…

Тамаре было двадцать лет. Место жительства – Битово.

– С родителями живете?

– С матерью.

– Она в курсе, какая беда с вами приключилась?

– Нет. Я ей ничего не говорила.

– А учитесь где?

– А разве это обязательно? – удивилась она. – Разве обязательно учиться?

– Ну не знаю, вам видней…

Больше Степан ничего не спрашивал. Не хотелось морочить голову ни себе, ни Томе.

Он записал ее данные. И предложил:

– Вы можете поехать со мной.

– Куда, к вам в милицию?

– Я могу подвезти вас домой. Здесь я бы не советовал вам оставаться. Дело в том, что вас ищут дружки наших утопленников.

– Тоже утопленники?

– В общем-то, нет. Но вас они хотят видеть утопленницей.

– Они хотят мне отомстить?

– Совершенно верно… Вам повезло, что я первый вас здесь нашел. Хотя и не надеялся…

– Вот видите, вы не думали, что я вернусь сюда. И они так не думают…

– Но я же приехал. И они могут приехать. Так что вам, Тома, лучше здесь не появляться.

– Да, наверное, вы правы.

Она не заставила себя долго ждать. Быстро собралась и вместе со Степаном села в машину. Интересно, что сказала бы Жанна, если бы увидела их сейчас вместе.

Он старался не тянуть время. Быстро довез ее до Битова, высадил возле крупнопанельного дома в районе новостроек. Дежурно-вежливым голосом пожелал ей всех благ, оставил возле подъезда и спешно уехал.

Он очень торопился домой. Но будто какая-то сила тянула его обратно. Он смог перебороть себя. Вернулся и зашел в подъезд вслед за ней. Четвертый этаж, квартира, где должна жить Тома.

Дверь была приоткрыта. Из квартиры доносился какой-то подозрительный шум. Вот это номер!

Лето, жара, пиджак не поносишь, а без него пистолет под мышкой не спрячешь. Но «ствол» можно носить в кобуре под штаниной. Такой вариант предусмотрен. То есть вариант существует, а вот с самим пистолетом проблема. Но не бежать же за ним в отделение?

Степан как можно тише открыл дверь, мягким, но быстрым шагом вошел в квартиру. Он еще не заглядывал в комнату, но уже знал, что там происходит.

– Тебе, сука, что, в прошлый раз мало было? – услышал он грубый мужской голос. – Ничего, мы тебя еще раз надуем…

Тома лежала на расправленном диване. Один грозный хлопец правой рукой держал нож у нее под горлом, левой закрывал рот. Она не сопротивлялась, но с ужасом смотрела на второго урода. Тот был без штанов и уже втиснулся меж ее ног. На полу валялись порванные трусики.

– А меня третьим не возьмете? – спросил Степан.

Тот, который с ножом, ошалело уставился на него. Правая рука поднялась, острие клинка нацелилось на него.

Степан этого только и ждал. Мощным выпадом он бросил свое тело вперед, крепко вцепился в руку с ножом. Еще одно движение – и нож отлетает далеко в сторону. Еще одно – и хлопец врезается головой в кресло.

Со вторым было проще. Степан просто швырнул его на пол и придавил ногой. Снял с пояса мобильник, позвонил в отделение, вызвал наряд. И только после этого схватил щенка за голые ноги, перевернул вверх тормашками и вознес высоко к потолку.

– Отпустите! – взвыл несостоявшийся насильник.

– Если я тебя отпущу, ты сломаешь себе шею. Отпускать?

– Не-ет…

– Или все-таки отпустить?

– Не надо…

– Тогда один вопрос. Только с ответом не тяни, а то у меня устают руки.

– Да спрашивай ты!

– Ты с Томой уже… сексом с ней занимался?

– Да!

– Насильно?

– Да.

– Еще кто?

– Птаха еще. И Клюха с Ляпой.

– Клюха и Ляпа – это Клюхин и Ляпцев, так?

– Они самые… Они классные пацаны. Были. А эта тварь…

Степану пришлось поднапрячься. Он отпустил этого морального урода, но не просто, а с подбросом. Бедолага с грохотом упал на живот. Так и застыл на полу, не в силах ни подняться, ни пошевелиться. Только слышно было, как сильно и часто он икает.

– Ты, может, этого не слышал, щенок, но Дума закон утвердила. Теперь за изнасилование расстреливают прямо на месте без суда и следствия. Так что молись…

Парень лягушкой подпрыгнул вверх. Как это у него получилось, он и сам вряд ли понял. Но он смог развернуться в воздухе и шлепнулся на спину. В глазах страх неандертальца перед надвигающимся мамонтом. Как бы разрыв сердца не случился.

– Что такое, в штанишки навалил? Втягивай свое дерьмо обратно. Не было никакого закона насчет расстрела. Это я пошутил. Чтобы икота твоя прошла. Прошла ведь икота?

Парень кивнул. Икота в самом деле прошла. Только ему от этого не было легче. Он взирал на Степана с непреодолимым ужасом – будто перед ним возвышался кровожадный людоед с разделочным ножом и слюнявчиком под подбородком.

Степан посмотрел на Тому. Она уже не лежала, а сидела на диване, подобрав под себя ноги и закутавшись в покрывало. И ей страшно. Но при этом в глазах восхищение. Она смотрела на Степана как на своего освободителя и палача в одном лице.

Второй насильник уже пришел в себя. Но даже не косился на нож, который продолжал лежать в шаге от него. Птаха забился в угол комнаты, где с трепетом ждал решения своей участи.

– Ну а ты, выкидыш, что скажешь? – грубо спросил его Степан.

– А я что? Я ничего…

– Она все сама. Идите ко мне, мальчики. Изнасилуйте, пожалуйста, так?

– Да нет, она не просила. Мы сами. Так получилось…

– А знаешь, что с насильниками на зоне делают?

– Я… Мы… Больше не будем…

– Конечно, не будете. Скоро вас самих насиловать будут…

– Ну, пожалуйста, – запаниковал Птаха.

– Не понял. Я что, по-вашему, бюро добрых услуг?

Степан перевел насмешливый взгляд на Тому.

– А ты что скажешь?

– Я не знаю…

– А я знаю. Судить этих скотов надо. Или у тебя свой суд?

– Да это она Клюху с Ляпой утопила! – вякнул Птаха. – Это все из-за нее…

– Заткнись, недоносок! – цыкнул на него Степан.

В это время в комнату влетели два запыхавшихся сержанта.

– Молодцы, быстро приехали, – одобрительно кивнул Круча. – Этих двух орлов в обезьянник. Я приеду – разберусь…

Насильников скрутили в бараний рог, упаковали в наручники и потащили к машине. Степан остался с Томой с глазу на глаз.

– Как они к тебе попали? – спросил он.

– Я домой заходила. А тут они. Я даже пикнуть не успела. Они меня в квартиру затащили…

– Я же говорил, эти недоноски тебя ищут. Только я не знал, что они по второму разу изнасиловать тебя хотят. Оказывается, один раз уже было, да?

Степан сел в кресло и оттуда вперил в Тому пытливый пронизывающий взгляд.

– Ну, было, – затравленно выдавила она.

– Давно?

– Три недели назад… Я на пляже загорала. Лежала себе тихонько, никого не трогала. А потом эти появились. Их четверо было. Понимаете, четверо! А я одна! Они на меня всем скопом навалились… Это было так жутко и мерзко. – Ее красивое личико исказила гримаса отвращения. – Вы даже представить себе не можете, как это было мерзко…

– Почему не обратилась в милицию?

– Ну и обратилась бы, а что дальше?

– Как, что дальше? Это сволочье ответило бы по всей строгости закона.

– Ну да, так я вам и поверила. Я что, не знаю, как все бывает? Ко мне бы подошли крепкие ребята, заставили бы отказаться от показаний. А там бы родители с денежками появились. Судье бы на лапу отвалили, и никаких проблем… У меня подругу в Коломне изнасиловали. Ну и что? Оказалось, это она во всем виновата. Те, которые насиловали, хорошие. Потому что у их родителей денег куры не клюют. А она плохая. Потому что за нее заступиться некому. На нее теперь все пальцами показывают…

– Я немного не пойму, это ты милицию осуждаешь или себя оправдываешь? А оправдываться есть от чего. Как-никак два трупа за тобой… Теперь-то я точно знаю, что ты нарочно тех двух парней утопила…

– Ну вот, а я о чем говорила? Я уже плохая, а они хорошие…

– Никто не говорит, что насильники – хорошие. Те двое уже наказаны, а по этим двум тюрьма плачет…

– И по мне тоже тюрьма плачет? – мрачно усмехнулась Тома.

– Я этого не сказал.

– Но подумали… В душе небось радуетесь. Убийцу разоблачили… А я вам вот что скажу. Мне все равно, что вы думаете. Да, я нарочно продолжала ходить на тот пляж, нарочно ждала этих ублюдков и нарочно потянула их за собой в воду. Они утонули, и мне их нисколько не жаль. Ведь они меня не жалели, когда вчетвером трахали!.. Я их ненавижу. Ненавижу!!!

Степан поднялся с кресла, подсел к ней. И даже обнял за плечи. Чтобы она успокоилась. Но Тома отстранилась. Слез на глазах уже не было. Губы кривила недобрая улыбка.

– Ты сейчас поедешь со мной. И напишешь заявление. Изложишь все как было. Хорошо? – спросил он.

– А нечего писать. Не было ничего. Ничего не было!.. Никто меня не насиловал. Никто. И топить я никого не топила. Это была трагическая случайность… И сегодня меня никто не собирался насиловать. Я сама этих мальчиков попросила. Так и знайте!

Степан смотрел на нее без осуждения. А за что ее осуждать? За то, что она решила отомстить за свою поруганную честь? Ни для кого ведь не секрет, что деньги и связи сейчас решают все. А у судей золотая лихорадка. За деньги они оправдывают насильников, а изнасилованных делают виновными. И так сплошь и рядом.

Тома не стала никому жаловаться. Она решили наказать подонков собственными силами. И наказала. И, по большому счету, правильно сделала. Если бы эти уроды знали, что их ждет смерть, они бы никогда не полезли на Тому. А так они были уверены в собственной безнаказанности. Отсюда и беспредел. Отсюда бешеный рост преступлений сексуального характера…

– Не было ничего, – улыбнулся Степан. – Ничего не было. Никто тебя не насиловал. Ни тогда, ни сейчас. Забудь об этом… Тем двоим воздалось по заслугам. Эти двое будут жить теперь в вечном страхе. Я об этом позабочусь. И о тебе позабочусь. Чтобы тебе нечего было бояться…

Степан поднялся с дивана, шагнул к двери. Остановился, обернулся. Тепло посмотрел на Тому.

– Я не собираюсь доказывать твою вину. Потому что ты ни в чем не виновна. Так и знай… А с этими двоими разберусь. Ты их не бойся… Пойдем, закроешь за мной дверь.

Он не видел, как Тома поднимается с дивана, как идет вслед за ним. Он широким шагом вышел из квартиры и был таков.