Глава 4. День хуже некуда

– Господи! Я так больше не могу! Когда же всё это закончится?

Кузьма ходил взад-вперёд, от окна и до двери, от двери и до окна, при этом посматривая по сторонам, то на Антона, то на Егора, словно бы они могли ответить на такой вопрос. Возможно, он надеялся, что его утешат, снова как-то успокоят, однако дело в том, что все пребывали в таком же состоянии, но сдерживались, стараясь не выставлять свои переживания напоказ. Вроде бы здесь некого стесняться, однако если все заголосят, завоют разом, нетрудно вообразить, к чему всё это приведёт. Коллективный психоз ещё никому не помогал в минуты скорби и отчаяния.

И только Веня отозвался. Впрочем, он ничего не смог бы предложить, тем более что совсем некстати у него появилось желание пофилософствовать:

– Мы лишние в этом мире. Мы побочный продукт цивилизации. Основную долю населения составляют трудяги, которые не задумываются ни о смысле жизни, ни о путях развития цивилизации.

– Согласен, – поддержал его Влад. – Власть нуждается в послушных исполнителях, в безмозглых потребителях услуг, а мы, как белые вороны, бродим как неприкаянные в этом мире, делая вид, что всем довольны, что именно так всё и должно быть.

– Проблема в том, что нами невозможно управлять, – добавил Макс. – То есть мы подчиняемся до поры до времени, ну а потом…

– Потом наступает тот предел, за которым либо полная утрата личности, либо бунт!

– Ну, это ты загнул, Влад! – возразил Егор.

– Я имел в виду тот бунт, который созревает в умах. Он где-то там, внутри и очень редко выходит на поверхность.

– И в чём, по-твоему, причина?

– Обыкновенная трусость, боязнь потерять то немногое, что мы имеем.

– Согласен. Но только если речь идёт о свободе, о свободе личности.

– Не только! Все мы люди, и потому ничто человеческое нам не чуждо. К примеру, дом, машина, дача…

– Для джентльменского набора не хватает ещё молоденькой любовницы, – Антон счёл возможным дополнить этот список, видимо, исходя из собственного понимания того, что такое счастье.

– Да-да, смазливой аспирантки, – поддакнул Макс.

– Антон, Макс, не травите душу! – взмолился Веня. – Мы вроде бы договорились, что о женщинах не говорим ни слова.

Помолчали. Видимо, каждый в мыслях перенёсся туда, где были дом, семья, друзья. Где осталось многое из того, без чего невозможно нормальное существование… Вот не хватало ещё пустить слезу и снова, в который уже раз пожаловаться на судьбу.

Молчание прервал Кузьма:

– А мне сегодня ночью приснилось, что повесился, – эти слова он сопроводил виноватой улыбкой, словно бы извиняясь за то, что никого заранее не предупредил о своём намерении покончить с жизнью.

– И как, успешно? – усмехнулся Макс.

– Да нет, – вполне серьёзно отвечал Кузьма. – Вынули из петли. Вот не пойму, к чему бы это?

– Я думаю, что этот добрый знак. Значит, есть ещё надежда.

Спорить с Веней никто не стал. Хотелось верить, что всё закончится само собой. Надо только смиренно ждать, да и сил на бесплодные споры уже не оставалось. Самое время обменяться впечатлениями…

– А я всю ночь просидел на крыше, – признался Макс. – Представляете, сижу голый, на пронизывающем ветру. Вцепился обеими руками в телевизионную антенну и чего-то жду…

Антон не дал ему договорить:

– Вполне себе эротический сон.

– Не вижу ничего эротического, – не согласился Макс с таким диагнозом.

– Тогда зачем разделся?

– Тебе всё шуточки, я до сих пор дрожу… Жаль, кроме минералки, выпить нечего. Эх, мне бы чего-нибудь покрепче!

– От бокала хорошего вина и я бы не отказался, – Антон мечтательно закатил глаза, представив себя сидящим за столом в шикарном ресторане.

– Ну а ты, Егор? – Веня решил уйти от опасной темы.

– Я всё ночь за кем-то гнался.

– Поймал?

– Да нет. Но вот закрою глаза, и возникает ощущение, что всё ещё бегу.

– Так бывает. Кажется, ещё вот-вот, а он всё время ускользает, – Антон вытянул руки, словно бы готовясь кого-нибудь схватить. – У меня такие сны в младенчестве случались.

– Ты на что же намекаешь? – обиделся Егор. – Детство тут совершенно ни при чём. Не только у меня такие сны. А дело в том, что уголовные дела редко заканчиваются справедливым приговором. Особенно, если на скамье подсудимых очень важная персона.

– Да не бери в голову! Это я так, без задней мысли.

До выяснения отношений на повышенных тонах дело не дошло – в сложившейся ситуации это явно ни к чему. Куда разумнее продолжить разговор о том, что кому приснилось.

– А что же Веня? – с загадочной улыбкой обратился к журналисту Макс. – Уверен, ты всю ночь сочинял убойную статью о том, как гнобит власть шестерых интеллектуалов. Угадал?

– Ты прав. Вроде бы получился классный текст. Проблема в том, что после пробуждения всё напрочь забываю.

– Обидно!

– Не то слово! Впрочем, если бы даже вспомнил, не смог бы записать… Хоть бы клочок бумаги был и карандаш.

– Влад, ну а ты?

– Я спал.

– Скучный ты человек, ей богу. И книги твои наверняка тоже скучные. Кстати, кто-нибудь читал?

– Так мы фамилии его не знаем.

– Влад! Хоть намекни…

– Да ни к чему это. Вот выйдем отсюда, тогда я каждому из вас свою книгу подарю, в дарственной надписью и пожеланием больше никогда не попадать в такую ситуацию.

– Замётано! – согласился Макс.

Вроде бы все о прошедшей ночи отчитались… Но нет!

– Антон, ты что молчишь?

– А что рассказывать?

– Чем ночью занимался? Если, конечно, об этом можно говорить в приличном обществе.

– Макс, опять ты за своё… Ладно, расскажу, но только потом не обижайтесь.

– И что же такое ужасное тебе приснилось?

– А вот… Сижу в лаборатории. Под микроскопом проба, взятая из крови пациента. Вижу несколько вирусов, у каждого корона… Что-то вроде щупальцев, тех самых, с помощью которых он белковую клетку атакует. Надо бы рассмотреть это чудище поближе. Увеличиваю разрешение, и что же вижу?.. Нет, дальше не буду продолжать!

– Антон, ну так нельзя! Если уж начал, давай, выкладывай!

– Ладно, вам же будет хуже… Так вот, когда довёл разрешение почти до максимального, увидел…

– Ну?

– В центре того, что принято называть телом вируса, разглядел нарост, напоминающий маленькую голову. Ещё увеличил разрешение, и вот…

– Ну не томи! – воскликнул Макс.

Теперь уже он дрожал не от ночного холода, а от предчувствия беды. Умом он понимал, что не надо бы настаивать, но инстинкт исследователя не позволял остановиться. Антон как-то печально, с нескрываемым сочувствием взглянул на Макса и, наконец, сказал:

– Там была твоя милая мордашка. Можешь мне не верить, но это было так.

– Это уже ни в какие ворота не влезает! – только и смог выговорить ошеломлённый Макс.

Затем он вскочил из-за стола и плюхнулся на свою кровать… Широко раскрытыми глазами Макс смотрел на потолок, словно бы пытаясь разобраться в том, что только что услышал, а если повезёт, увидеть там хоть какую-то подсказку. В комнате стало тихо, поскольку ни Веня, ни Егор, ни Влад так и не решили, как реагировать на слова Антона – то ли это шутка, то ли всё всерьёз. Что уж говорить о Кузьме, который как-то по-женски всплеснув руками, обхватил ладонями лицо и теперь сидел, раскачиваясь из стороны в сторону и глядя в одну точку.

– Я и не знал, что среди физиков встречаются столь впечатлительные натуры, – прервал тишину Антон, сопроводив свои слова насмешливой улыбкой.

– А если бы тебя превратили в вирус? – огрызнулся Макс, постепенно приходя в себя.

– Да никто никого не превращал. Ведь это только сон! К тому же ты был там вовсе не один.

– Так что же, все мы? – догадался Веня.

– Ну да! Разве вы не поняли? Там было шесть этих крохотных вирусов с нашими головами.

– Час от часу не легче! – воскликнул Егор.

– Я же всех предупреждал…

Услышанное надо бы осмыслить. Конечно, это всего лишь сон… Но что если он недалёк от истины? Не зря же возникала мысль о некой Высшей силе.

Наконец, Веня попытался найти выход из возникшей ситуации:

– Антон, признайся, что ты всё это выдумал.

– Да зачем мне врать? К тому же, я с детства чёрного юмора не дух не выношу.

– Тогда чем можно объяснить это сновидение? – не дождавшись ответа от Антона, Веня обратился к остальным: – Какие будут мнения?

– Позвольте мне.

Как ни странно, спокойно отнёсся к откровениям Антона только Влад. Видимо, в сознании писателя рождались фантастические сюжеты и покруче этого, и каждому такому феномену он находил обоснование. Вот и теперь…

– Мне кажется, дело в том, что сновидение отражает особенности нашего восприятия действительности. Биолог привык рассматривать её как бы под микроскопом, отсюда и возникла столь странная картина.

– Всё это понятно! – перебил его вышедший из оцепенения Кузьма. – Но каким образом там появились наши лица?

– А ты припомни, о чём мы говорили вчера? О некой Высшей силе, которая только и способна навести порядок на Земле.

– Не вижу связи…

– Связь возникла в голове Антона. Для этой Высшей силы шестеро интеллектуалов это мелочь, букашки, которыми можно помыкать, которых можно поместить в пробирку, чтобы затем исследовать под микроскопом. Иными словами, сновидение Антона это признание ничтожности нашего существования, – подытожил Влад.

– Я думаю, ты не прав, – перебил его Егор. – если бы речь шла о безвредных букашках, тогда можно согласиться. Однако здесь совсем не то… Здесь вирусы!

– На мой взгляд, скрытый смысл этого сновидения в том, что мы не приносим никакой пользы, только вред… – развивал свою идею Влад, видимо, отталкиваясь от собственного опыта. – Поэтому и предстали в виде вирусов, которые размножаются, создавая себе подобных, но это не нужно никому, кроме них самих. Мы с вами тоже паразиты – вот в чём главный смысл!

– Ну, это ты загнул! – возразил Антон. – У меня и в мыслях ничего такого не было.

– Эти мысли пытается нам внушить та самая Высшая сила. Думаю, что власть имущие с моим тезисом вполне согласны.

– Влад, ты категорически не прав! – не сдержал возмущения Антон. – Назвать нас паразитами может только какой-нибудь полуидиот, неспособный отличить интеграл от логарифма, а инфузорию от атома. Да что тут говорить, без нас цивилизация зачахнет! Мы двигаем прогресс и в науке, и в культуре.

– Не вижу никакого прогресса…

– То есть как?

– Культура деградирует. Литературы просто нет… Историки и прочие гуманитарии вообще занимаются непонятно чем. Всё потому, что единственный стимул в жизни большинства людей заключается в том, чтобы заработать как можно больше денег, а затем… Затем, сидя на веранде роскошной виллы где-нибудь на побережье Адриатики или Бискайского залива, рассуждать о том, каким же был наивным чудаком ещё сорок лет назад, когда верил в идеалы добра и справедливости, равенства и братства.

– Положим, я в это никогда не верил, – признался Макс.

– Тем хуже для тебя, точнее, для твоих детей… – откликнулся на это признание Егор.

– А вот детей не тронь! С ними всё будет в порядке.

– Сомневаюсь.