Глава 2. Дело было в Ясенево

До Мамырей доехала на автобусе, чтобы не бросать машину где ни попадя, там пересела в знакомый «ленд ровер», и вот они уже входят в кабинет. Сам Евгений Серафимович поднялся из-за стола и вышел навстречу, чтобы приветствовать дорогую гостью. «Хорошо хоть ручки не стал целовать, а то и впрямь походило бы на тайное свидание из дешёвой мелодрамы».

– Рад знакомству, Елена Дмитриевна! Как добрались? Надеюсь, с оформлением пропуска не было проблем?

– Спасибо, всё в порядке.

– Ну тогда приступим к делу. Присаживайтесь, – и указал на стул у длинного стола.

За этим столом обычно собирались начальники управлений СВР, чином не ниже генерала, а тут какая-то дама без погон. Да что говорить, даже третьей формы допуска к секретным документам сроду не имела. Надо сказать, случай из ряда вон… Но если надо для дела, можно сделать исключение.

– Итак, вы в принципе согласны поработать на нас, но выдвинули кое-какие пожелания. Какие же?

– Боюсь, вас не совсем точно информировали. Слово «пожелания» здесь не совсем уместно. Я предложила бы оформить контракт, согласно которому вы не чините препятствий в освобождении моего мужа из заключения, а в случае, если я справлюсь с заданием, вы обязуетесь добиться его досрочного освобождения. Лично для себя я ничего не прошу – ни гонорара, ни каких-то привилегий, – Элен лукаво улыбнулась: – Ну разве суточные на время выполнения задания.

Директор посмотрел на полковника так, словно бы мысленно кричал: «Кого ты мне привёл, мерзавец?!» И в самом деле, где это видано, чтобы главе СВР кто-то пытался диктовать свои условия? Всё могло закончиться тем, что Элен выставили бы за порог, не дав больше произнести ни слова. Однако и свидание у шоссе, и столь оперативно назначенная встреча с руководством СВР – всё это говорило о том, что Элен нужна им позарез, без неё никак не справятся.

Но вот вроде бы Евгений Серафимович пришёл в себя – видимо, подбирал нужные слова, чтобы не уронить авторитет, не выставить свою Службу, да и самого себя в неприглядном свете, будто готовы уступить, поддаться на шантаж. Впрочем, о шантаже здесь речи нет, всего лишь попытка выторговать себе выгодные условия.

– Ну что ж, вижу, что мы в вас не ошиблись. В любой ситуации не теряете присутствия духа и более того, способны повернуть ситуацию в свою пользу. Это весьма ценное качество для разведчика, вот только не надо им злоупотреблять.

– Я это учту.

Элен поняла, что расклад пока что в её пользу, поэтому решила смиренно ждать, чем дело кончится.

– Итак, контракт. Поскольку вы не кадровый сотрудник СВР, это вполне резонное пожелание с вашей стороны. Детали согласуете с полковником. Что же касается вашего мужа, то гарантировать его освобождения я не смогу, это не в моей власти, – в подтверждение своих слов Евгений Серафимович развёл руками, а затем сделал паузу, словно бы намекая, что не всё ещё потеряно. – Однако выход есть. Если наша операция закончится успешно, тогда у меня появятся весомые основания обратиться к президенту. Понятно, что на помилование он не пойдёт, поскольку ваш муж не участвует в этой операции, но вот скостить срок он сможет, в этом я не сомневаюсь, – тут директор замолчал и посмотрел в глаза Элен, видимо, надеясь увидеть в них покорность и смирение. – Так что, эти условия вас устраивают?

– Вполне! – Элен решила не лукавить, поскольку поняла, что никаких других уступок ей не добиться, иначе палку можно перегнуть.

– Тогда подпишите вот это обязательство о неразглашении, и перейдём к сути нашей операции.

Элен подписала документ и застыла в ожидании. Всё потому что всякое могло случиться – к примеру, предложат стать наложницей какого-то арабского шейха, или взорвать Эйфелеву башню, или, не дай бог, соблазнить президента США. Элен ко всему была готова, но кто их знает, какую ещё гадость могут предложить?

– Начну с того, что привлекло нас, помимо вашего природного обаяния, – директор улыбнулся, давая понять, что ничто человеческое профессиональному разведчику не чуждо. – Мы знаем, что вы обладаете кое-каким агентурным опытом, способностью к перевоплощению, так что тратить много времени на подготовку не придётся. Но самое главное в другом. За время работы в крупной компании вы познакомились со многими иностранными фирмачами, я бы даже сказал, что с некоторыми вы довольно близко сошлись.

Элен улыбнулась, почувствовав намёк:

– Поверьте, я ни с кем из них не имела интимных отношений.

– Охотно верю, но, с кем спать, это ваше дело. Нас же устраивает то, что на Западе есть люди, готовые поддержать вас в трудную минуту.

Элен поняла, что приближается критический момент беседы – сейчас она узнает о том, что ей предстоит…

– Так вот что мы сделаем. Для начала пустим слух, что против вашего мужа готовятся завести новое дело, якобы с помощью шантажа он заставлял бизнесменов заключать невыгодные сделки с компаниями, от которых потом получал «откат».

– Но это ложь! – не сдержалась Элен.

– Дело превыше всего, а эмоции это главная помеха в нашей работе, – попытался осадить её полковник.

Однако директор недовольно сморщился, махнул полковнику, чтобы тот помалкивал, и продолжал:

– Тут важно то, что слухами Земля полнится, надеюсь, и до Запада дойдёт, что для нас крайне важно. Ну а затем начинается следующий этап операции. Якобы кто-то из Следственного комитета сообщает вам по старой дружбе, что вот-вот будет принято решение о вашем задержании за соучастие в этой коррупционной схеме. Будто бы вы были посредником в переговорах, либо выполняли обязанности наводчицы.

– Господи! Час от часу не легче, – охнула Элен.

– Но есть и другой вариант на крайний случай. В качестве причины бегства вы можете указать на то, что ваш муж стал жертвой политических репрессий. Боролся с коррупцией в высших эшелонах власти, за что и пострадал. Ну а вас сочли его пособницей, и вполне логично, что во избежание ареста вы покинули страну.

Такого расклада даже она не ожидала, хотя заранее пыталась просчитать ходы нынешних своих работодателей. А директор невозмутимо продолжал излагать свой план:

– Следующий этап – это ваше бегство из России прямиком в Париж. Нет ли там кого-то из фирмачей, которые вам симпатизируют?

– Есть такой, даже предлагал мне руку и сердце, а впридачу виллу в предместье Парижа и солидный счёт в банке «Сосьете Женераль».

– Прекрасно! Это лишь подтверждает, что мы в вас не ошиблись, – директор удовлетворён хмыкнул.

– Но что же дальше? Экономический шпионаж?

– Нет, всё гораздо глубже, если можно так сказать. Тут мы подходим к цели нашей операции. Дело настолько важное, что разрабатывали мы её вдвоём с полковником, и больше никто ничего не знает. Конечно, кроме руководства, – директор мотнул головой в сторону портрета, висевшего за его спиной. – Так вот, некоторое время назад в Европу сбежал некий субъект, обладающий сведениями, обнародование которых нанесёт ущерб национальной безопасности. Наши аналитики пришли к выводу, что он находится в Париже. Ваша задача – найти его, определить точное место, где он скрывается. Ну а если удастся уговорить беглеца вернуться на родину, само собой, под гарантии безопасности и снятия с него всех обвинений, это будет просто замечательно!

«Вот уж влипла, так влипла!» Элен уже готова была бежать отсюда сломя голову, однако поздно – теперь её уже не выпустят. Скорее всего, прямиком отсюда либо в Магадан, либо в Мордовию, а то и вовсе – устроят автомобильную аварию со смертельным исходом. От этих всего можно ожидать. А кто тогда вызволит из тюрьмы Егора?

Причина такой реакции была достаточно очевидна – если агентура СВР не способна выполнить задание, значит, дело совершенно безнадёжное, и только крайние обстоятельства заставили руководство СВР обратиться к ней. Так утопающий хватается за соломинку, пытаясь использовать последний шанс…

Элен посмотрела сначала на полковника, потом на директора и вдруг увидела в глазах Евгения Серафимовича то, что никак не соответствовало его нынешнему статусу и опыту работы в СВР. Это была и робкая надежда, и даже отчаяние, запрятанное где-то в глубине глаз, словно бы в случае провала операции не сносить ему голову, а кто тогда позаботится о жене, о малых детках? Конечно, тут могла быть лишь игра, некий приём из арсенала разведчика, рассчитанный на то, что впечатлительная женщина не сможет отказать… Но нет, это уже явный перебор – достаточно того, что Элен готова согласиться на всё ради Егора.

Что ж, придётся взять на себя непосильную ношу, однако прежде надо разобраться, что к чему, уточнить детали.

– Евгений Серафимович, у меня возникло несколько вопросов…

– Да-да, я слушаю.

– Почему вы не поручили это задание своей агентуре?

Директор откинулся в кресле, и словно демонстрируя своё превосходство в том, что касается знания предмета, выпятил нижнюю губу, а после короткого раздумья прочёл небольшую лекцию:

– Видите ли, в чём дело. Сейчас уже не те времена, когда разведчика сбрасывают в тыл врага на парашюте, а затем он по поддельным документам внедряется в государственные структуры, чтобы добывать там информацию. Нет, сейчас это не пройдёт, такого недотёпу тут же выявят. Всё потому что слежка и контроль на высочайшем уровне – такого даже в Третьем рейхе не было. Поэтому приходится вербовать информаторов на местах, будь то министерство внутренних дел или какая-то фирма, сотрудничающая с министерством обороны. Однако завербованному агенту нельзя получать дело государственной важности. Где гарантия, что, обнаружив нашего беглеца, он не захочет сыграть свою игру? К примеру, сам завладеет компроматом и захочет продать за выгодную цену?

– Я не ослышалась, речь идёт именно о компромате?

Директор слегка приподнял брови и посмотрел на полковника, как бы спрашивая: разве я это сказал? Полковник только пожал плечами и буркнул:

– Смотря, что понимать под этим словом.

Элен решила пока не углубляться в тему, вызвавшую столь странную реакцию, а директор счёл за благо завершить разговор, поручив дальнейший инструктаж полковнику.

Глава 3. Дьявол кроется в деталях

После того, как перешли в другой кабинет, Элен вежливо поинтересовалась:

– Простите, но как мне позволите вас называть? А то неудобно получается…

Полковник только отмахнулся:

– Да называйте, как хотите! Можно – просто «полковник».

И стал листать какие-то бумаги в папке, лежащей на столе.

С чего бы вдруг такая скрытность? Мог бы представиться любым именем… Но нет, это чревато «разоблачением» – вдруг кто-то войдёт и назовёт его иначе? Вот и директор по имени-отчеству его не называл. Если бы полковник полным именем представился, тогда можно при желании узнать, кто он и откуда. И тут у Элен возникло подозрение: «А что если он из другого ведомства? Удостоверение сотрудника СВР ничего не значит – выдали на время, чтобы ни у кого не возникало нежелательных вопросов. Если речь идёт о реальном компромате, тогда здесь просматривается интерес ФСБ или ФСО. Но ФСО – это совсем другая ситуация. Это означает, что беглец обладает компроматом на кого-то из тех, кто находится на самом верху».

Полковник словно бы подслушал её мысли:

– Только не надо всё усложнять, иначе это может отразиться на судьбе Егора, – внимательно посмотрел в глаза Элен и после паузы продолжил: – Есть в этом деле такие детали, которые знать вам ни к чему. Ваша задача – использовать свои связи в бизнесе и получить информацию о беглеце. А дальше им займутся другие люди.

– Но почему знакомые мне фирмачи могут навести на след?

Полковник тяжело вздохнул, снова полистал бумаги, поскрёб свой подбородок и тогда сказал:

– Дело в том, что этот банкир, он довольно известная личность в деловых кругах Европы, во всяком случае, среди тех, что сотрудничают с Россией. Фамилия его Лехницкий, зовут Леонид Адамович. Вот как он выглядит, – полковник выложил на стол несколько фотографий банкира в разных ракурсах. – Однако учтите, что внешность он мог немного изменить.

– Но как же я смогу его найти?

– Известно, что он въехал в Европу по своим документам, иначе не сможет рассчитывать на помощь тамошних коллег. Вот, кстати, фотографии топ-менеджеров тех фирм, с которыми он имел деловые контакты. Никого не узнаёте?

К счастью, двоих Элен узнала. Вроде бы можно с облегчением вздохнуть, однако полковник усложнил задачу:

– Если вы сразу выйдите на них, и станете задавать вопросы, Лехницкий может затаиться. Поэтому надо идти кружным путём.

Ничего себе задачка! Элен почувствовала, что голова идёт кругом – уж очень сложно всё наворочено. Но главное, чтобы это помогло Егору. А полковник продолжал:

– Я тут наметил несколько вариантов. Но, скорее всего, вам придётся самой на месте решать, как добраться до этого засранца.

– Ну, допустим, я его найду…

– Сфотографируйте его, но только не с помощью смартфона, иначе он может что-то заподозрить. На этот случай у вас будет миниатюрная фотокамера, вмонтированная в кулон, а с него изображение будет автоматически перенесено в смартфон. Фото разместите на сайте знакомств, адрес дам вам позже. И сделаете такую подпись: «Ищу в меру лехкомысленного мужчину для приятного времяпровождения в Париже». Ну или что-то в этом роде, но главное, чтобы было «лех» вместо «лег», якобы случайно сделали ошибку. Всё это на тот случай, если наш беглец изменит внешность. А дальше всё очень просто. Выберите какое-нибудь популярное у туристов кафе поблизости от отеля, где он снимает номер. Затем зайдёте со смартфона на страницу сайта Второго Антикоррупционного СМИ, посвящённую Егору, это ни у кого не вызовет подозрения, кликните по ссылке «Поддержать редакцию» и переведёте на её счёт ровно пятьдесят пять евро. Ваш вход в систему будет зафиксирован моментально, а мы определим ваше местоположение с достаточно высокой точностью.

– И всё?

– Да, потом этим делом займутся уже другие люди.

– Но ведь Лехницкий может менять место пребывания каждый день. Если ваши люди запоздают, где потом мне его искать?

– Не беспокойтесь! Наши агенты из группы быстрого реагирования прибудут на место в течение получаса. Один займёт место в фойе отеля, а остальные будут ждать на улице. Стоит Лехницкому выйти из отеля, и дело будет сделано.

– А что же я?

– Вы дождётесь, когда в интернете появится информация о том, что Егору скостили срок, и можете собираться в дорогу. Рекомендую возвращаться в Россию через Турцию.

Если бы и впрямь всё было так просто, Элен сразу бы рванула в аэропорт. Но останавливало даже не то, что в прессе ещё не сообщили о новом деле против Егора, и не сомнения в том, что по завершении операции Егору сократят срок. «Уж очень гладко всё на бумаге получается, так в жизни не бывает. Судя по тому, что видела в шпионских сериалах, все эти тщательно продуманные планы не имеют ничего общего с реальностью. Нет, что-то здесь не так. Похоже, они ещё какую-то гадость заготовили». Так подумала Элен и оказалась права. Но это выяснилось уже гораздо позже.

Придя домой, Элен первым делом залезла интернет и проштудировала всё, что нашла о Леониде Лехницком. Среди прочего там был упомянут благотворительный фонд, пожертвования которому переводились через банк Лехницкого, но обратила на это внимание не сразу. Ей не терпелось выбрать среди знакомых фирмачей в Париже того, через которого можно подобраться к беглецу. Но вот вроде бы нашла подходящий вариант – это был Огюст Ришар, тот самый, что просил её руки и обещал озолотить. Пожалуй, этого пока достаточно.

И тут из закоулков памяти всплыл интересный разговор – Егор сокрушался о том, что никак не может подобраться к Михаилу Идельсону, и вскользь упомянул какой-то фонд… Помнится, Егор тогда сказал:

– Вот если бы удалось выйти на тот банк, через который деньги Идельсона поступают в фонд. Только ведь никто не позволит провести там обыск. Были бы доказательства, что через этот банк деньги незаконно выводят за границу, тогда совсем другое дело…

– Так покопайся в их транзакциях. Может, что найдёшь.

– Нет, этими делами занимается другое ведомство.

– Что же ты за генерал, если не можешь прижать какого-то Идельсона?

– Ну ты и скажешь! Я мелкая сошка против олигарха. Если буду идти напролом, сожрёт меня со всеми потрохами.

– Неужели ничего нельзя придумать?

– Вот пытаюсь подобраться к нему через фонд «Благо».