Сколько я пробежал, километра три или четыре, просто стал уставать, и решил чуть-чуть отдохнуть, присел, привалившись спиной к дереву, успокаивая, запалённое дыхание. И вдруг почуял, как будь-то, напахнуло табачным дымком, я лёг на землю и осторожно отполз от тропы в лес, спрятавшись за дерево, медленно высунул голову, поверх мелкого кустарника и травы, и огляделся. По тропинке никто не шёл, метрах в пятидесяти она круто заворачивала направо, я продолжил взглядом примерный маршрут тропы, и неожиданно, увидел его. Здоровенный мужчина, сельской наружности, сидел у дерева и смотрел через кусты на тропу, в сторону поворота. В зубах его дымилась «самокрутка», левая рука его была забинтована и покоилась на груди, на перевязи через шею, в правой он держал маузер. Вероятно, это был Пахом, его нужно обязательно нейтрализовать, в рукопашную его, даже однорукого, вряд ли одолею, стрелять нельзя, звуки по лесу далеко разносятся, услышат в сторожке. Мне удалось незаметно подкрасться к нему сзади, и я, что есть силы, ударил его рукоятью пистолета по голове, какое-то время, он сидел неподвижно, потом, медленно, завалился набок. Пришлось, прислонить его обратно к дереву, и привязать к нему. Руки также, не жалея раненной, завёл назад и связал позади дерева. Снял с него сапоги и связал портянками ноги, картуз его, применил вместо кляпа, а глаза завязал носовым платком. Вот, и порядок, отдыхай дяденька, говорил я удовлетворённо, поднимая с земли его маузер, а свой пистолет, засовывая в кабуру, теперь надо поскорее к сторожке, и заканчивать с этим делом, умаялся я!

Очень скоро, сквозь деревья, я увидел сторожку, маленькую избушку с одним оконцем, и стал напрямую, без тропы, приближаться к ней. Избушка стояла посреди небольшой полянки, у высокой ели, оставленной, видимо, для создания тени в жаркий день. Избушка, как будь-то, была пуста, а под елью на скамеечке, возле рации, сидел щуплый паренёк, в наушниках, и стучал морзянку. Всё ясно, соколики, у Фридриха- Феди сеанс радиосвязи, а Пахом на стрёме! Но, где же Ада? Надо с этим срочно разбираться! Я мог, конечно, запросто, как Пахома, оглушить и Фридриха, тем более, что он ничего не слышал, будучи в наушниках, но я, почему-то наивно полагал, что справлюсь, со щуплым Федей, без проблем. Подойдя к нему сзади, я упёр ствол маузера ему между лопаток, и громко, скомандовал, «руки вверх!» Я, не успел, даже сообразить, как он мог, этим, немыслимым, пируэтом, резко, развернуться, и, моментально, выбить, из руки, маузер, далеко в траву. Стало ясно, что у него, хорошая подготовка рукопашного боя, чего нельзя было сказать обо мне. Не дав мне опомниться, он, нанёс мне удар носком сапога, прямо в ухо, в голове моей звенело, я отлетел в сторону, но на ногах устоял. Фридрих, выхватил из-за голенища нож, и бросился на меня, я успел перехватить его руку, но он, подножкой, свалил меня на спину, и «оседлав», навис надо мной, всей тяжестью, давя на рукоять ножа.

Вернее всего, потерялся бы лейтенант Галитин, в незнакомом лесу, но, грохнул винтовочный выстрел, и он, сразу, безвольно, обмяк на мне. Из последних сил, я столкнул его с себя, и увидел девушку, с карабином в руках, которая, подошла к нам, и, с большим презрением, дважды выстрелила, ему в промежность. Потом, бросила наземь карабин, и опустившись на колени, тупо, уставилась в одну точку. Я понял, что это она, дочка фармацевта, встал с ней рядом, тоже на колени, и взяв её за плечи, сказал. – Спасибо тебе, Ада! Откуда ты появилась, так вовремя? Её, оказывается, всё время держали взаперти, в избушке, в маленькой коморке. Сегодня, она видела, через щель, в дощатых дверях своей коморки, и в открытые двери избушки, как Пахом ушёл в лес, а Фридрих, занялся рацией, её никогда не покидало желание побега, а тут, представился подходящий случай. Найденным в каморке, старым гвоздём, принялась, потихоньку, двигать засов, и когда дверь открылась, сорвала со стены, висевший, карабин Пахома, и решила исход поединка. Я видел, она не в себе, надо её, как-то, отвлечь от произошедшего, и я, сказал ей, сделав глуповатый вид. – Я где-то слышал, что мужчина, которого спасла женщина, должен на ней жениться!? – Ты меня не очень торопишь? Я успею собрать вещи? – Ну, вот, ещё! Какие глупости! Строго сказала она, и слегка, улыбнулась. – Вот, и славно, – молвил я, складывая в вещмешок, рацию, документы Фридриха, трофейные пистолеты. А, Ада, сказала. – Мне собирать не чего, я готова идти! И повесила, на плечо, карабин.

Нужно было спешить, у нас ещё много осталось дел, которые, как известно, не ждут. Пахом нас «заждался». Я, сразу, понял, что он, давно «оклемался», и крутил головой. Слыша наши, приближающиеся, шаги. Я наклонился, чтобы отвязать его, но от нежданного выстрела, мы дёрнулись оба, и Пахом, уронил голову на грудь, на светлой рубахе его заалело пятно, быстро увеличиваясь в размерах. Я ничего не успел предпринять, а Ада, уже передёрнув затвор, выстрелила ему в низ живота, как и Фридриху, там, у сторожки. – Зачем ты, Ада? Он нужен был живой! Она, вся бледная, дрожа и заикаясь, от возбуждения, проговорила. – Он-ни, н-на-си-ло-вали меня, оба! Я н-не хо-чу жить! З-за-стрелюсь! И точно, застрелилась бы, уверенно, сбросив туфель с ноги, но, я выхватил у неё карабин. Она, яростно, колотила меня, своими, маленькими, девичьими кулачками. Потом, заплакала, уткнувшись лицом, мне в грудь. Я успокаивал её, как ребёнка, обняв, и гладя рукою, по волосам. – Ну, что ты, успокойся, никто об этом не узнает, дома тебя ждёт отец, как бы, он жил, глупенькая, без тебя! А ты хорошая, и всё у тебя, в жизни, будет хорошо! Не плачь! Говорил я, вытирая слёзы, на её щеках. – Пойдём домой, потихонечку, у тебя ещё вся жизнь впереди!

Покойник, лежал уже в тени, под навесом, накрытый, старой дерюгой. Давидзон, ждал нас у ворот, он прослезился от радости, увидев дочь живую и невредимую, и принял её в свои объятия. – Коля, как мне вас благодарить? Вы вернули меня к жизни! – Это я вас должен благодарить, за дочку, боевая она у вас, застрелила бандита и мне жизнь спасла! – Так, и да! Она умеет стрелять, ходила на курсы в ОСАВИАФИМ! Коля, зайдите к нам в гости, прошу вас! – И рад бы, но у меня, совершенно, нет времени сейчас, я приду к вам, обязательно, позже! Я вынул из кармана, пистолет Герхарда, и протянул его Аде. – Это вам, для самообороны, только спрячьте подальше!