13

Авантюра пятничного вечера лишила сна. Застрявший занозой вопрос «зачем я это сделал?» напомнил о себе сразу, как только Валино мурлыкание перетекло в тихое ровное дыхание. Через несколько минут спустился вниз. Медленно ходил вдоль и поперёк большой комнаты спящего дома, пытаясь отогнать тревожные мысли. Не помогало. Моё блуждание привлекло внимание лежащего у входной двери Рекса. Вначале следил глазами, но потом поднял морду, а вскоре сел, обозначив своё присутствие.

– Пошли, что ли ещё сопли поморозим…

Недолгая прогулка вселила уверенность: всё правильно сделал. Просто, нужно будет чуть-чуть помочь ситуации раскрутиться. Можно, нет, нужно подключить прессу. Где-то у меня остались контакты Лены Снегирь. Она перебралась в столицу, журналюжит понемногу на каком-то заштатном канале. Думаю, за сюжет об «отравлении» видного оппозиционера ухватится обеими руками. Осталось только материал для неё подготовить.

По возвращении в дом принял рюмашку водочки и с лёгкой душой занырнул в постель.

Утро началось с телефонного звонка. Начальник смены охраны банка по приказу Агеева перезвонил мне, чтобы доложить об обыске в моём кабинете. Бригада экспертов самым тщательным образом обследовала помещение. Изъяли сумку Алексея Насыпного, в суматохе оставленную под столом. Взяли для анализа содержимое мусорной корзины, где, увы, пустой банки, из которой незадачливый блогер пил энергетик, не оказалось. Опечатали мой сейф, потому что санкции на его вскрытие не получали, пообещав, что вернутся в начале недели, чтобы я продемонстрировал его содержимое.

Похоже, эксперты были местные. Московские ещё не прилетели. Значит, времени у меня не так много. Плана действий ещё нет, но, можно начать с посещения пострадавшего. И уж точно, без помощи сына, на успех рассчитывать не приходится. Игорёк с лёгкостью согласился. Судя по его весёлому выражению лица, моя идея ему понравилась. Может быть, для него это являлось чем-то вроде игры. Не важно. Робкая попытка Вали нас отговорить закончилась на половине её фразы.

В больницу приехали между завтраком и утренними процедурами. У входа на этаж с интересующим нас пациентом стоял мужик в штатском. Даже халат не стал надевать.

– Сынок, – попросил Игорька, – отправь этого в туалет минут на десять.

У дверей в палату сидел второй охранник. Тоже без халата.

– А этому минут пять можно поспать…

В палате было слишком много оборудования. Не всё подключено, но присутствовало. Присел рядом с кроватью спящего Алексея. На тумбочку установил ноутбук с выносной мини-камерой и микрофоном. Перевёл пациента в полусидящее положение.

– Давай сынок с ним побеседуем. Пусть просыпается.

– А-а-а, – послышался слабый голос, – где … – приоткрыв один глаз.

Второй глаз затек – последствие удара о стол в моём кабинете.

– Не делай резких движений.

– Я в больнице? – Попытался привстать. – Давно?

Проигнорировал его вопросы, как несущественные. Спрашивать дозволено мне, и только мне!

– Что ты помнишь? – Спокойным ровным голосом. – Зачем прилетел в этот город? Какое задание тебе поставил Алихтанов? Что должно было произойти, согласно плану?

– Не-е-ет. – Простонал. – Не хочу…

– Я тебе жизнь спас. Ты это понимаешь? – Совершенно без эмоций, словно речь о чём-то несущественном. – Тебя хотели убить. Кто хотел, знаешь?

– Никто не хотел. – Всё так же со стоном еле выговорил.

– Кто подсунул тебе наркоту, которую ты нюхал, прилетев к нам? – Пришлось перескочить через этап. – Ты помнишь, где взял порошок?

– Не хочу…

– Тебе дали кокаин… Ты же нюхал кокс? – Лицо страдальца исказила гримаса недовольства. – Тебе подсунули отравленный кокс. Анализы показали…

Не договорив фразы, встал, отошел к окну, тем самым уйдя в зону невидимости для лежащего. Он что-то тихо сказал, но я не расслышал. Переспрашивать – сбивать темп допроса. Потом, в записи, узнаю.

– Если с первого раза не достигли цели, что помешает добить тебя здесь, беспомощного? – Несколько секунд на осознание сказанного. – После того, как я выйду из палаты без твоих показаний, цена твоей жизни опустится до стоимости последнего укола.

– Расщепков… – Замолчал, набираясь сил. – Задание дал Расщепков. – Ещё пауза. – Мы давно сотрудничаем.

Я не знал, кто таков этот Расщепков. Переспрашивать нельзя, спугну. Алексей начал говорить. Пусть говорит.

– Суть задания!

– «Химзавод». – Застонал, стараясь повернуться в мою сторону. – Кому-то надо расшатать ситуацию. Кто-то решил его взять…

– Алихтанов?

– Не знаю…

Всё он знает. Это для его фонда собирались те полтора процента акций, которыми Фёст Консалт Бонд решил поиграть в конце прошлого года, чтобы иметь возможность запрашивать предоставление документов предприятия. Знал бы этот хлыщ, во сколько они обошлись…

– Что ещё планировалось устраивать в городе?

– Как обычно…

В палату заглянула дежурная сестра. Жестом остановил её. Ни к чему лишние вопросы.

– Мы почти закончили. Главврач у себя? – Напоследок обратился к Насыпному. – Поправляйся. И это, – запнулся, – подвязывай с наркотой!

Выйдя в коридор:

– Ну что, сынок, долго ему болеть?

– Два дня. – С серьёзным выражением лица. – Его почистили, но он очень слаб.

Забросил сына домой. Прихватил вчерашнюю кассету и отправился в принадлежащую нам рекламную компанию. Конечно, чем меньше людей будут посвящены в мои дела, тем лучше. Но нужна помощь профессионала. Молчание куплю двойной оплатой.

За пару часов работы – приходилось несколько раз перемонтировать материал, чтобы не был понятен источник – получил вполне пригодную к использованию инфобомбу. Дополнил ксерокопией полученных у главврача больницы анализов, где выделил два основных понятия: подозрение на отравление и медикаментозная кома. Всё. Теперь в одном из кафе с бесплатным доступом в интернет отправлю материал Снегирь. Ей я дозвонился перед началом работы с рекламщиком. Разбудил, поэтому объяснять тему пришлось долго. Но оно того стоило. Договорился, что источник информации она будет скрывать до последнего. Надеюсь, не смотря на субботу, этот материал, подобно маленькому камешку, станет началом лавины. Мне нужно падение рынка. Поймал себя на мысли, что подобных деляг раньше недолюбливал. Что ж, самоедством заниматься не стану.

Выйдя на улицу, ощутил лёгкую дрожь в коленях от усталости. За пару последних лет научился прислушиваться к своему организму. Сейчас мне требовалось лишь одно: отключить голову и дать полную нагрузку мышцам. Иначе рано или поздно психологические перегрузки свалят меня с ног. Выключил телефон. На сегодня я «вне зоны доступа».

После кафе поехал в спортзал. Слава богу, никого из знакомых не встретил. Поэтому лишних разговоров удалось избежать. Давно так не выкладывался. Что ж, в одиночестве есть свои плюсы.

 
Одиночество – это труд.
Напряжение сил и воли.
И не важно, насколько крут.
Важно, что и один в поле воин!
 

Приехав после спортзала домой, ужинать не стал. Кое-как добрался до кровати и уснул сном праведника.

14

– Вставай, соня, – толкала меня в плечо Валя, – за тобой приехали.

Не сразу понял, что она от меня хочет. Ещё больше смутил её весёлый вид.

– Пусть завтра приезжают. – Натянул на голову одеяло.

– Нет, сегодня! – Стянула с меня одеяло.

– Никуда я на ночь глядя не поеду!

Валя расхохоталась. Её по-детски наивный смех пошатнул мою решимость послать всё подальше и накрыться одеялом с головой. С опорой на один локоть приподнялся и полуоткрытыми глазами уставился на жену.

– Уже утро. – Взъерошила мои торчащие волосы. – Ты проспал двенадцать часов. – По-матерински поцеловала в лоб. – Тебя ждут…

Кто меня ждёт? Какая разница. Тело после вчерашнего ломило. Перетренировался. Накинул домашний халат и спустился вниз. На диване сидел начальник службы безопасности «Химзавода» с большой чашкой чая в одной руке и бутербродом в другой. Сидел, прямо скажем, по-хозяйски, не выказывая ни малейшего намёка на то, что куда-то торопится. Перед ним лежал Рекс. Других хвостатых в холле не было. В голову набежало так много разных вариантов шуток по поводу его неуместного нахождения у меня в гостях, что выбор стал нерешаемой задачей. Сергиенко, заметив меня, неторопясь поставил чашку на журнальный столик, остаток бутерброда в два укуса отправил в рот, поднялся и сделал шаг в мою сторону, продолжая жевать. Момент для остроты был упущен. Я молча подошел и протянул руку для приветствия. Потом так же молча прошёл мимо него на кухню. Вид жующего вызвал у меня приступ голода. Через минуту с ковшиком, в котором Валюша приготовила кашу для всех, я стоял перед СОСом.

– Чем обязан в столь ранний час?

– Крюков! – Неторопясь вытирая уголки рта платком. – Поверь, у меня на воскресное утро были другие планы.

– Тогда чего ты тут забыл?

– Доедай и поехали.

– Куда?

– За тобой вчера посылали пару раз. – На мой вопросительный взгляд. – Валентина Андреевна не пустила. А ты уже спал.

– Кто приезжал?

– Из конторы. – Моё раздражение в голосе Сергиенко пропустил мимо ушей. – И туда мы сейчас поедем. Только, – круговым движением пальца обрисовал в воздухе вокруг меня круг, – в таком виде тебя туда не пустят.

– Да, я «туда» не рвусь. – Демонстративно уселся на диван и подналёг на кашу.

– Крюков! – Теперь в его голосе было нотка раздражения. – Ты меня разочаровываешь! От приглашений «туда» не отказываются.

Минут через пять я уже стоял возле посланника ФСБ одетый во вполне подобающий наряд для визита в эту организацию. Валя вышла нас проводить.

Неприметное трёхэтажное здание почти в центре города больше подходило для школы, нежели для областного УФСБ. Невысокий забор вокруг не выглядел непреодолимой преградой. Ожидание в приёмной было не столь долгим, чтобы обратиться к Сергиенко с расспросами. Нас пригласили к Семизорову. Хозяин кабинета, не выказав никаких эмоций, указал нам на места за столом, даже не сымитировав попытку привстать для приветствия. После этого ещё пару минут не обращал на нас внимания, словно не мог оторваться от изучения документов, лежащих перед ним. Я сложил перед собой руки на столе и положил на них голову. «Солдат спит, служба идёт».

Лишь после этого полковник обратился к нам. Начал со стандартного набора фраз, смысл которых сводился к тому, что нас пригласили по очень важному вопросу, что значимость данной встречи не стоит недооценивать, что… Внезапно, практически на полуслове, полковник обратился ко мне:

– Владимир Иванович! Почему не согласовали со мной Ваши шаги?

– Это Вы о чём?

– Это я о ролике, показанном вчера по двум каналам. – Стальная нотка в голосе.

– Я вчера рано лёг…

– Да, хватит ваньку валять! – В сердцах хлопнул ладонью по столу. – Зачем? Кто разрешил?

– А кто запретил? – Игнорируя агрессию хозяина кабинета со слегка глупой улыбкой на лице.

– Со вчерашнего дня многое изменилось. – Уже спокойным голосом. – Дело об отравлении завели, поэтому…

– Тогда это вам может пригодиться. – Достал из сумки целлофановый пакет с банкой из-под энергетика, из которой пил Насыпной. – Это та самая.

Полковник не ожидал подобного. Встал из-за стола. Быстрым шагом подошёл ко мне. Что-то хотел сказать, но сдержался. Взял пакетик, словно решая, что с ним делать, повертел перед собой. Вернулся на своё место.

– Ещё одно. – Замялся на несколько секунд. – Ночью Алексея Насыпного перевезли из нашей больницы.

Выдержал паузу, словно ожидая вопросов «как?», «куда?». Я же сделал вид, что меня это мало интересует. Сергиенко всё это время сидел с видом прилежного слушателя, не желающего пропускать ни единого слова лектора, но и не решающегося на уточняющие вопросы. Поэтому полковник продолжил:

– Один крупный предприниматель вывез нашего пациента на лечение в Европу. – Сразу уточнил, словно это было важно. – В Австрию.

– Так он же в таком состоянии…

– За ним прислали частный самолёт, на борту которого было всё необходимое оборудование. Из больницы его доставили на реанимобиле.

Опять пауза. Почему-то не смог сдержаться:

– Алихтанов?

– Нет. Не он. – Слегка задумчиво. И тут же вспылил. – Чего тебя зациклило на этом Алихтанове?

Моё молчание лишь раззадорило Семизорова.

– Вот зачем ты слил телевизионщикам этот репортаж? Где ты его вообще взял? – Вопрос из разряда: пустоту заполнить. – Чего ты добиваешься?

– Я ещё в пятницу Вам озвучил свои цели.

– То есть ты хочешь втянуть нас в свою склоку вокруг «Химзавода»? – Видимо, я должен был ощутить свою ничтожность. – Ты хоть понимаешь, что этим наносишь вред интересам страны?

– Стоп, стоп, стоп! – Руки, согнутые в локтях, ладонями к говорящему, словно удерживаю невидимую падающую стену. – На меня напали, я даю отпор. То, что случайным передозом распиаренного блогера захотят воспользоваться внешние силы – не моя забота. Ждёте от меня помощи? Помогите и мне. Эта улица с двусторонним движением.

– Где кассета, которую снимали в твоём кабинете? – Опять сталь в голосе. – Ты вынуждаешь меня прямо сейчас послать в твой дом группу для обыска!

– Давая тему для следующего ролика о стремлении властей замести следы в «деле об отравлении»?

– Кто снимал Насыпного в больнице? – Пропустил мимо ушей мою фразу. – Где этот материал.

– Я снимал. – Мол, что за глупый вопрос. – И хранится он в облачном хранилище. С удовольствием предоставлю его Вам, когда сочту нужным.

– Ты кем себя возомнил!

Телефонный звонок прервал намечавшуюся тираду о моём месте в этом мире. Небрежным жестом руки хозяин кабинета показал нам на дверь. Уговаривать нас не пришлось. Уже через минуту, садясь в машину на переднее сиденье, Сергиенко то ли с удивлением, то ли с укором произнёс, обращаясь ко мне:

– Так с полковниками ФСБ не разговаривают.

Всю дорогу домой, сидя на заднем сиденье, пытался изо всех сил изображать безмятежность. Но внутри меня трясло.

Отпустило лишь, когда перешагнул порог дома. Сняло, как рукой, стоило мне увидеть «бременских музыкантов» в зимнем варианте. Валюша в своём поношенном горнолыжном костюме на пару размеров больше, чтобы под него можно было поддеть связанный бабушкой свитер, походила больше на продавщицу пирожков в какой-нибудь альпийской деревушке в разгар зимнего туристического сезона. Рядом с ней Катюшка, втиснутая в серебристый комбинезон, больше похожая на космонавта, какими их представляли в середине прошлого века. Только Игорь оставался сам собой, что не мешало удивляться его присутствию в этой разномастной компании. Отдельная тема – бригада четверолапых. Вот уж точно на кого без улыбки не взглянешь. Спокойный, исполненный собственного достоинства и осознающий важность своей миссии Рекс – ему тянуть санки с космонавтом – неподвижно сидел в ожидании приказа вожака. В то время как Хвостик и Прохвост, не находя себе места, путались под ногами, делая безуспешные попытки слинять по-тихому. Но каждый раз, словно одумавшись, возвращались в самую гущу собравшихся.

На самом деле единственным «инородным телом» в этой банде стал я, быстро переодевшийся в подобающую для прогулки по лесу одежонку. Поскольку появилась ещё одна вьючная единица, то решено было взять приготовленный на всякий случай большой термос с горячим чаем и набор бутербродов. Это автоматически продлевало время прогулки, как минимум, на час.

Хотя, время в лесу – вещь относительная. Мы довольно быстро углубились в чащу, которая зимой стала более доступна. Отыскав подходящую горку, устроили скоростной спуск кто на чём. Я, было, приноровился катиться на большом куске коры дуба, как он предательски раскололся подо мной. В результате почти нырнул в сугроб, чем сильно развеселил детишек. К моему удивлению, Валюша не стала смеяться над моей бедой, а быстро помогла освободиться от снега, набившегося за шиворот. Затем продолжили путь, по дуге обходя лощину, где уж точно можно было бы завязнуть всерьёз и надолго. После небольшого привала желание продолжать лесную прогулку пропало у всех, кроме Игоря. Но разве наш маленький повелитель флоры и фауны когда-нибудь настаивал на своих предпочтениях?