Глава четвертая

Институт их встретил еще не забытым ароматом ничем не сравнимой студенческой жизнью. Они посмотрели друг на друга и одновременно улыбнулись.

Их принял проректор по учебной работе, средних лет мужчина. На дверях его кабинета висела табличка: «Беляшин Юрий Павлович».

Оказалось, что он хорошо помнит Брюнета, общался с ним много раз. И тот факт, что им заинтересовался уголовный розыск, его не слишком удивил. Правда оперативники не стали его посвящать, кем ныне стал бывший студент этого почтенного учебного заведения, хотя глаза Беляшина так и искрились от желания узнать, что же произошло.

– Что я могу вам сказать. Я имел с ним несколько довольно продолжительных бесед, так как на него жаловались преподаватели. Некоторые из них даже боялись идти на лекции и семинары, когда там находился Полукеев. Он всех третировал, задавал провокационные вопросы, хамил. В общем вел себя вызывающе, все время старался любыми способами привлечь к себе внимание. У него было гипертрафированно развитое собственное «я». Я пытался его увещевать, но вскоре понял, что это бесполезное занятие. Из разговоров с ним я вынес убеждение, что он невероятно высокого мнения о своей персоне и очень низкого – о всех остальных. Все мы для него что-то вроде червяков, он один человек. Хотя, следует признать – и об этом говорили мне многие преподаватели – он действительно способный, про таких говорят: все схватывает на лету. Из него мог бы получиться хороший специалист, если бы в нем не превалировали бы другие его наклонности.

– А за что его исключили из института, что там за история с наркотиками?

– Но его из института не исключили, хотя история была; выяснилось, что несколько студентов пробовали наркотики. В их продаже подозревали несколько человек, в том числе и Полукеева. Довольно долго разбирались, но доказать ничего не удалось. Никто его не выдал. Он же просто перестал посещать институт, не стал сдавать сессию. Тем самым автоматически был отчислен. Вот собственно и все.

Личное дело Полукеева тоже не принесло много информации. Но на анкете, заполненной его рукой, была фотография. Правда старая, как минимум, трех-четырех-летней давности и не очень четкая. Зато был указан адрес, где он проживал. Само собой разумеется, что шансов обнаружить его там не было никаких. И все же посетить родной дом Брюнета было просто необходимо. Хотя бы для того, чтобы поставить галочку в их расследовании.

Родители Брюнета жили в небольшом поселке, в часе езды на электричке, на которой им пришлось добираться до родных мест Полукеева, так как с транспортом в отделе была напряженка. Их взорам предстало унылое селение, где асфальт был проложен только по главной улицы, которая вела к трехэтажному административному зданию. На всей остальной территории после недавно прошедшего дождя царила непролазная топь. Но жители, привыкшие к таким условиям, почти не обращали на нее внимание и смело окунали ноги в черную жижу. Все дома были исключительно типовыми, в три и пять этажней, по их виду можно было сделать вывод, что с момента появления на свет этих убогих строений ни у кого даже не возникала мысль, что их надо периодически если не ремонтировать, то хотя бы красить.

Друзья почувствовали, как густое облако унылости накрыло их с ног до головы.

– Не хотел бы я жить тут, – проговорил Виктор, тщетно пытаясь найти сухой пятачок, куда можно было бы поставить ногу в чисто начищенном башмаке. – Понятно почему у него возникло желание выбраться из этих благословенных мест любой ценой.

– Но это же был не единственный путь, не обязательно становиться домушником, – возразил Валерий.

– Кому какой путь ближе, тот по такому и топает. Если бы он родился в Москве, в самом престижном районе, я так думаю, он бы все равно стал вором и бандитом. Ты же слушал проректора, такова природа этого человека, у него слишком сильны преступные наклонности. И все же то, что я не родился в этом поселке, это подарок судьбы, – радостно усмехнулся Виктор, так как все же отыскал среди луж кем-то проложенную относительно твердую и сухую тропочку.

Родители Полукеева жили в трехэтажном строении, где было разбито кажется все, что только можно было разбить. Но дома их не оказалось. В соседней квартире, куда они сунулись за информацией, пожилая женщина им сообщила, что они на работе, на керамическом комбинате. Это было единственное предприятие в поселке, на котором трудилось почти все его взрослое население. До их прихода, по словам соседки, оставалось два часа.

Возвращаться в Москву было глупо, поэтому единственное разумное решение – дождаться родителей Полукеева. Соседка к себе их не пригласила, наоборот, она весьма подозрительно и даже с опасением смотрела на двух здоровых, явно не здешних парней. И потому сразу же захлопнула перед их носами дверь. Было слышно, как проворачиваются с громким металлическим скрежетом в ней замки. Такое поведение женщины их не слишком удивило, об этом поселке им было кое-что известно, он славился своей напряженной криминальной обстановкой. И особенно высоким уровнем молодежной преступностью.

Они решили, дабы скоротать время, где-нибудь перекусить. На весь поселок было одно кафе. Спросив дорогу, туда они и направились.

Это была самая настоящая клоака, место сбора местных алкоголиков и местной шпаны. Это Новиков и Некрасов поняли очень быстро, ознакомившись с окружающим их контигентом. Они заказали по двойной порции пельменей и по кружке пива. К их удивлению, пельмени оказались вполне съедобными, а пиво не очень разбавленным.

И все же самым примечательным оказались не кулинарные изыски этого кафе. Через минут десять они вдруг обнаружили, что их персоны удостаиваются повышенным вниманием со стороны находящейся здесь публики. Валерий внезапно ощутил какой-то холодок в спине, он повернулся и встретился с пристальным взглядом сидящего за соседним столиком парня. Впрочем, тот и не скрывал, что наблюдает за ними.

– Кажется, нами интересуются, – тихо проговорил Валерий.

– Это я уже заметил. Зря мы пошли сюда. Иногда полезней поголодать. Об этом существует большая литература.

– Теперь уже поздно ее читать, лучше всего делать вид, что ничего не замечаем и есть пельмени.

– Согласен. Тем более я еще не наелся. В таком случае выпьем за успех нашего безнадежного дела, – поднял кружку Виктор.

Это был их любимый со студенческих времен тост и не поддержать его Валерий просто не мог.

Пора было возвращаться к дому Полукеевых. Они шли по улице и видели, как за ними тянулся хвост из местной шпаны. В том, что это была публика подобного сорта, они не сомневались, ибо за последнее время нагляделись на нее вдоволь и могли определять ее даже на солидном расстояние или в полном темноте. Причем, если когда они вышли из кафе, за ними следовало человека три, то когда они подошли к нужному им подъезду, их почетный экскорт утроился.

Валерий и Виктор поднялись на второй этаж и постучались, так как звонка они не обнаружили. Им открыли практически сразу из чего они сделали вывод, что их здесь ждали.

Родители Полукеева выглядели столь испуганными, что даже не стали спрашивать о том, кто они такие, просто провели их в квартиру. Они явно знали, о чем пойдет речь.

Квартира была маленькая и бедная, это бросалось в глаза сразу, вся находящиеся тут мебель, по-видимому, появилась тут во времена молодости этих людей и с тех пор не менялась.

– Мы из уголовного розыска и хотели бы поговорить о вашем сыне, – Давайте знакомиться, меня зовут Виктор Новиков, это мой коллега – Валерий Некрасов.

Запомнить имена родителей Полукеева оказалось несложно: Семен Иванович и Мария Ивановна. Это были типично рабочие люди с натруженными за многие годы руками и грубыми лицами. Хотя оперативники видели их сына буквально считанные секунды, у них сложилось мнение, что он ничем их не напоминал. У Валерия даже появилось сомнение, а в ту ли семью они попали, может быть, тут какое-то недоразумение?

– Вам известно, где сейчас ваш сын? – спросил Виктор, решивший от имени их двоих вести допрос.

– Нет, мы давно его не видели, – поспешно произнесла Мария Ивановна, а ее муж, подтверждая слова супруги, активно закивал головой.

– Давно, это сколько: час, два часа, неделю, месяц?

– Гораздо больше, уж поди полгода будет, – ответила мать Полукеева. – Как уехал в последний раз, так больше о нем ничего не слыхивали.

– И никаких весточек он не присылал.

– Нет. Когда уходил, сказал, чтобы его мы скоро не ждали. Да и как с нами связаться, телефона тут во всей округе ни у кого нет.

– Ну а письма, телеграммы? Они сюда доставляются?

На лицах родителей Полукеева практически одновременно появились схожие выражения.

– Вы не знаете его, он не станет писать, – впервые подал голос отец, и теперь его жена кивнула головой.

– И что вы ничего не знаете о нем: где он, чем занимается?

– Нет, не знаем, – едва ли не дуэтом произнесли родители Полукеева и неприязненно посмотрели на допрашивающих.

– А если с ним что-нибудь случилось, если его на белом свете уже нет?

Мария Ивановна в миг стала белой, как молоко.

– Типун вам на язык, – только и смогла она выговаривать в ответ на это кощунственное предположение.

– С ним все в порядке, – хмуро проговорил Полукеев- старший. – Мы бы знали. Люди добрые непременно нам сказали бы.

– У него есть в квартире своя комната? – спросил Валерий.

– Да, – отозвалась даже с обидой Мария Ивановна, – как же без нее, он же у нас один. Вернее был его старший братик, да почти младенцем бог душу его к себе забрал.

– Можем пройти в комнату?

Женщина пожала плечами, что можно было истолковать так: что бы я не сказала, вы все равно посмотрите. Она встала и провела оперативников в комнату сына.

Комната, вернее комнатка, была очень маленькая, метров девять. Из мебели: аккуратно застеленная кровать, шкаф и этажерка с книгами. Они-то больше всего и заинтересовали Валерия.

Подборка оказалась довольно любопытной, почти вся этажерка была уставлена криминальным чтивом: детективами, боевиками, книгами про мафию, про восточные единоборства. На отдельной полке выстроилась шеренга учебников по юриспруденции. Над кроватью висел большой фотопортрет хозяина комнаты: красивое лицо, с насмешливым, даже скорее наглым взглядом.

Они вернулись в большую комнату.

– Значит, вам неизвестно, где находится ваш сын, чем он промышляет? – хмуро произнес Виктор. Он явно испытывал раздражение, так как все это путешествие оказывалось абсолютно бесплодным.

– Нет, – в один голос произнесли родители.

– Тогда мы можем вам кое-что рассказать интересное. Например, про его нынешнюю профессию, в определенной среде она носит название «домушник», то бишь квартирный вор. На его счету несколько ограблений квартир.