Глава вторая

Пока они пробирались по городу, Валерий думал о том, что им с Виктором ждут не слишком приятные минуты; как не крути, но эта их вина, что они упустили двух бандитов. Он взглянул на друга и обнаружил, что тот снова нетерпеливо посматривает на часы; по его лицу было видно, что его занимают совсем иные мысли.

– Будет разнос, – тихо прошептал Валерий, чтобы сидевший на переднем сиденье Гусарев не услышал бы его слов.

– Переживем, – буркнул Виктор, потом вдруг наклонился к Валерию. – Мы его поймаем, даже если он спрячется в берлоге белого медведя на Северном полюсе.

Некрасов кивнул головой, он тоже думал об этом.

Но разноса по большому счету не было. Конечно, Гусарев выразил свое неудовольствие тем, как развивались события и как действовали оперативники, но по сравнению с тем, что он периодически устраивал, на этот раз можно было с полным правом сказать, что в его кабинете царила почти дружеская атмосфера. Было ощущение, что его голову занимала какая-то мысль.

– Начальство очень недовольно тем, как мы сработали, – сказал Гусарев. – Они считают, что мы это сделали непрофессионально, особенно при попытке задержать бандитов. Вы среагировали слишком поздно, потеряли много времени, не проявили должной бдительности. И как следствие таких высокопрофессиональных действий, – в голосе Гусарева зазвучал редкий гость – сарказм, – соответствующий результат. Конечно, это был очень хитрый с их стороны трюк, никто не ожидал, что они приедут на машине «Скорой помощи» в этот переполненный инвалидами дом, Но это не снимает с нас ответственности за неудачу. – Он вдруг посмотрел на сидящих за длинным столом двух друзей. – Я пытался доказать, что вы только начинаете свою работу, еще не набрались опыта, не знаете многих их приемов. – Начальник отдела сделал многозначительную паузу. – В общем принято решение дать вам возможность себя реабилитировать, вам поручено довести это дело до победного финала, поймать Брюнета и его сообщников. Один из них в наших руках, это дает нам отличный козырь в нашей игре с Брюнетом, если не туз, то уж валет это точно. Так что приступайте немедленно. Вы поняли, вам дана неделя, ровно через семь дней Брюнет должен сидеть тут передо мной в наручниках и давать показания.

Некрасов и Новиков вернулись в свой кабинет. Валерий посмотрел на своего друга и увидел на его лице решительно-злое выражение. Оно было хорошо знакомо ему, так как появлялось всякий раз, когда Виктор чувствовал себя чем-то или кем-то задетым, обиженным, несправедливо обойденным. Он вдруг становился совсем другим человеком, очень сосредоточенным, всецело направленным на решение поставленной задачи. Валерий всегда завидовал этому его умению и даже пытался ему подражать. Но не очень успешно, ему не хватало способности концентрироваться на чем-то одном..

Когда дружат двое людей, то неизбежно один становится ведущим, другой – ведомым. Такого деления не избежала ни одна пара на свете. Что же касается их дуэта, то Валерий признавал первенство друга и не пытался его оспаривать; слишком оно было для него очевидным. Но это первенство было весьма своеобразным; во-первых, оно никогда не подчеркивалось ни одним из них, а во-вторых, для Валерия это было скорей естественное состояние, он смотрел на Виктора как на человека, который делает его жизнь надежней и уверенней. Но в свою очередь и Виктор ценил их дружбу не меньше Валерия; будучи по натуре более самостоятельным и независимым, он одновременно с этим нуждался в присутствие близкого себе человек, способного ослабить тиски одиночества, от которого он сильно страдал. Хотя по своей природе он был весьма общительным, но не уживчивый характер затруднял общение с другими людьми.

– Надо немедленно тащить сюда этого парня, он все нам сейчас выложит, – возбужденно произнес Виктор, недобро сверкая глазами. – Позвони, чтобы привели.

Валерий кивнул головой и снял трубку. Он разделял настроение друга. Им тоже владело желание как можно быстрей разобраться с пойманным преступником.

Только сейчас у них появилась возможность как следует разглядеть свою добычу. Это был молодой парень, немного моложе их, к обоюдному удивлению оперуполномоченных он больше походил не на уголовника, а на студента. Приятное, умное лицо, которое правда изрядно портил большой надувшийся синий диск под глазом – зримый результат их стыки.

Хотя Некрасов и Новиков сгорали от нетерпения получить нужную им информацию, допрос начали, как положено.

– Фамилия, имя, отчество? – спросил Новиков.

Парень угрюмо молчал.

Виктор не стал ждать, пока у него прорежется желание отвечать на вопросы, он подошел к нему и взял за воротник куртки.

– Слушай меня, парень, – тихо сказал Новиков, – если ты не будешь подробно, со всеми деталями отвечать на наши расспросы, то сегодня вечером мы тебя поместим на ночь в одну камеру. Есть у нас такой гостиничный номер, туда мы специально собрали любителей красивых мальчиков. А ты как никто их подходишь, твое появление будет встречено долго не стихающим «ура». А утром ты выйдешь оттуда, вернее тебя вынесут оттуда инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Ты понял, какое великое удовольствие тебе предстоит испытать?

Разумеется, официально такой прием был относился к категории запрещенных, да и никто в такую камеру его помещать не собирался, хотя бы по той простой причине, что она отсутствовала в реальной действительности. И Некрасов не любил, когда Виктор использовал этот трюк на допросах.

Но в данном случае, хотя и скрепя сердцем, Валерий оправдывал его применение; каждая минута на вес золота, а этот парень собрался поиграть в молчанку.

– Будешь говорить или я отправляю тебя в гости к собранным тут у нас педерастам?

– Буду, – едва слышно произнес задержанный.

– Давай все сначала, только быстро! Как тебя окрестили родители?

– Сергей Геннадьевич Волков.

– А как в миру зовут Брюнета?

– Анатолий Полукеев, – неохотно ответил Волков.

– Где ваша малина? Говори адрес! – прикрикнул Новиков на него, так как почувствовал, что парень все еще не желает отвечать.

Волков продиктовал адрес, Валерий зафиксировал его на бумаге. Виктор посмотрел на своего напарника и друга.

– Надо брать группу и и дуть немедленно туда.

– Вряд ли они там, зная, что этот субчик у нас, – кивнул Валерий на задержанного.

– И дураку понятно, что их там уже нет. Но ехать туда все равно надо. А вдруг… Да и обыск может что-то дать. – Новиков обернулся к Волкову. – Рассказывай все об этой малине.

У дома, где снимал квартиру Брюнет, они оказались через сорок минут. Это был новый район, со всех сторон их окружали чащобы одинаковых, словно проросших из одного семени, домов. Они вошли в подъезд, поднялись на лифте. Дверь была закрыта, на ее взлом ушла пара минут.

Все указывало на то, что хозяин покинул квартиру совсем недавно и в большой в спешке. На полу валялись груды одежды, причем ее было очень много и самой разной, а на кухне даже еще не до конца остыл чайник. Валерий и Виктор невольно переглянулись; у него еще хватило выдержки побаловаться перед дорогой чайком.

Обыск, несмотря на всю его тщательность, не принес особо заметных результатов. Правда были найдены несколько вещей, похищенных из ограбленных квартир. Но само по себе это не имело большого значения; то, что эти ограбления были дело банды Брюнета, они не сомневались и раньше. И все же когда они уже собирались уходить, произошло то, чего они ждали меньше всего. Внезапно молчавший все это время телефон, обрел голос. Виктор решительно взял трубку. И сразу по его лицу стало видно, что он явно не ожидал этого звонка.

Виктор кивнул Валерию, тот подскочил к телефону, и они вместе стали слушать.

– Эй, опера, как вы там обживаетесь в моей квартирке. Извините, что не прибрано. Очень хотелось вас встретить как полагается гостеприимному хозяину, но не получилось. Вы уж не обижайтесь, но придеться вам потерпеть. Надеюсь, в следующий раз приму вас с большим радушием. Зато дарю все то, что там есть, можете не волноваться, мне этого уже ничего не надо. Скоро у меня будут барахло гораздо больше и лучше. Ба, да я вижу, что вас там сразу двое, вы бы подошли к окну, чтобы я получше бы вас разглядел.

– Он где-то рядом, – прошептал Валерий, – он видит нас.

Виктор зажал трубку рукой.

– Попытайся его поискать, только не отсюда, а из кухни.

Валерий бросился на кухню и приник окну, из которого было видно сразу несколько многоэтажных домов. В каком он из них, как определить? Отсюда это сделать невозможно. Огорченный этой неудачей, он вернулся в комнату.

Между тем разговор продолжался. Валерий снова приник к трубке.

– А может, ребята нам стоить познакомиться, вы теперь, думаю, знаете, как меня зовут, Волчок уже поди раскололся. Вам теперь за мной еще долго гоняться, а я даже не знаю, как к вам обращаться. Не то буду называть операми, «фараонами», «мусорами». А разве культурные люди так разговаривают друг с другом?

– Издевается, сволочь, – прошептал Виктор. – Беги в соседнюю квартиру, звони на телефонную станцию, пусть определят номер.

Брюнет не услышал, не то догадался о намерении оперативников.

– Очень приятно было с вами поговорить, да не могу больше, не то еще засечете телефон. Да и пора в другую нору. А эту можете не искать, я тут оказался случайно. А спорнем на штуку, что вы ее все равно не разыщите? Да нет, куда вам, вы и денег-то таких в жизни не видели. – Брюнет рассмеялся. – Ну я пошел.

– Мы тебя найдем! – вдруг прокричал в трубку Виктор. – Скоро найдем!

Они выскочили на улицу, но сколько они не бегали между домов, Брюнета так и не обнаружили. Пару раз им казалось, что впереди шагает некто похожий на него, но во всех случаях это оказывалось ошибкой. Обескураженные, они вернулись в покинутую судя по всем признаком навсегда квартиру Брюнета, закончили обыск, отпустили понятых и понуро поехали в «контору», как они называли между собой учреждение, где работали.

Они доложили своему начальнику о постигшей их неудаче; тот не слишком этому удивился этому, а принял данный факт как должный. Он как-то грустно посматривал на своих подчиненных, словно еще зная, как с ними поступить: то ли наказать, то ли отпустить с миром, как людей, которым уже ничем не поможешь.

– Что же я по-вашему должен доложить начальству? – риторически спросил Гусарев. – Должен сказать, что бандит издевался над сотрудниками нашего управления, был совсем рядом от них, наблюдал за ними в бинокль, а то и без оного, глумился над ними по телефону, а они ничего по сути не предприняли, сносили все его поношения, как малые дети. Да, не такой работы я от вас ожидал, ребята. Может, вы выбрали не ту профессию, может, вам переквалифицироваться в кого-нибудь другого, например, в адвокатов.

Виктор и Валерий знали: на языке оперативников совет «переквалифицироваться в адвокатов» означал в лучшем случае если не полное, то частичное несоответствие служебному положению.

– Я чувствую, этот Брюнет еще попортит нам нервы. Очень странно он себя ведет. Вы обратили внимание?

– Обратили, – от имени их двоих ответил Виктор.

– Чутье подсказывает мне: в ближайшие дни его вряд ли обнаружим, скорей всего на некоторое время он ляжет на дно, будет ждать, пока поднятая им буря не утихнет. Можно не сомневаться, что надежную берлогу для этого он приготовил заранее, иначе не вел бы себя столь нагло. Что нам остается, как вы полагаете?

Новиков и Некрасов пристыженно молчали, ожидая услышать самое настоящее откровение И оно прозвучало:

– Надо собирать информацию о нем, все, что только можно, любую мелочь, даже если она относится к эпохе, когда он сидел на горшке или ходил в коротких штанишках в детсад. Теперь мы знаем его настоящее имя, так что собирать сведения будет легче. Плюс у нас есть этот Волков. Его тоже как следует надо бы изучить. И обязательно еще раз как следует потрясти, он должен выложить о Брюнете не только что знает и помнит, но что что забыл и не знал. Может, обнаружится какая-нибудь ниточка, малюсенькая зацепочка. Никогда неизвестно, что может привести к цели. Вы поняли?

– Да, – по очереди ответили Некрасов и Новиков.

Гусарев также по очереди посмотрел на каждого из них, затем на часы.

– День был тяжелый, можете сегодня отдохнуть. А завтра приступайте. Только помните, у вас очень мало времени.

Они вышли из здания управления и смешались с густой вечерней толпой. Настроение у обоих было такое подавленное, что даже не хотелось разговаривать. А потому несколько минут они шли молча.

Первым нарушил молчание Новиков.

– Пошли в подвальчик, – предложил он. – Самое время напиться.

«Подвальчиком» они называли пивбар, который в самом деле располагался в подвале в нескольких кварталах от МУРа. Место было довольно злачное, там можно было встретить в большом количестве самый разнообразный сброд: вышедших недавно из тюрьмы рецедивистов, торговцев наркотой, а также другие разновидности человеческой мрази и порока. Но это было единственное место, где можно было дешево утолить вдруг возникшую жажду. Но если бы кто-нибудь из завсегдателях этого почтенного заведения однажды бы узнал, в каком ведомстве получают зарплату их соседи по столику, не исключено, что им бы не поздоровилось.

Чтобы оказаться в пивбаре, они спустились по лестнице вниз. Воздух здесь был такой прокуренный, столь густо насыщенный испарениями всеми любимого напитка, что так и казалось, что ни одной молекулы кислорода здесь уже не осталось и все дышат этой ужасной смесью. Валерий встал в очередь к стойке, а Виктор отправился на поиск кружек, так как они тут были всегда в большом дефиците. Их надо было взять со стола, затем отдать в мойку и ждать, пока работница бара в вечно грязном халате поставит их в моечную машину, а затем вернет эти драгоценные сосуды их временным владельцам.

Места тут были только стоячие. С трудом они пристроились на углу одного из столиков.

– Может, добавим водочки, – предложил Валерий, но к его удивлению Виктор, всегда весьма охотно поддерживающий такие ценные почины, на этот раз отказался.

– Ты пей, а я пас. Я и пиво особенно не буду, так постою с тобой за кампанию.

Такого за все годы их дружбы еще не случалось, и Валерий вновь стал теряться в догадках. Кажется, Виктор уловил его замешательство.

– Ладно, давай хлебнем этого нектара. Но только самую малость.

Новиков поднял кружку, его примеру последовал Некрасов – и они, чокнувшись, осушили посуду.

– Что будем делать? – спросил Валерий.

– Ничего, искать Брюнета, – довольно равнодушно отозвался Виктор. Его мысли явно бродили где-то в другом месте.

– Все, что произошло, очень обидно, он был у нас в руках.

– Не переживай, не мы одни прокалываемся. Сам знаешь, сколько в нашей работе случается оплошностей. Не с детьми же имеем дело.

– Тебя, кажется, все это не очень огорчает? – с некоторой обидой произнес Валерий на то, что его чувства и настроение Виктор явно не разделяет.

Виктор внимательно посмотрел на него и усмехнулся.

– Нельзя жить только одной работой. Конечно, все это отвратно, Но нас не выгнали, только дали нагоняй. Не первый и не последний. Пора привыкнуть. Только предстать, сколько их у тебя еще будет. Если так ко всем относиться, долго не протянешь.

– Что делать. Как вспомню, как на нас смотрел Гусарев, становится не по себе. Он смотрел на нас, как на недоумков.

– Пусть смотрит, если нравится. У него что в жизни не случалось ничего подобного? Давно замечено: как только кто-нибудь превращается из человека в начальство, он сразу же забывает о том, как он работал, когда ходил в подчиненных. Так что стоит ли обращать внимание на них всех. У них своя работа – давать нам нагоняи, ну а мы должны делать свое дело и по меньше обращать на них внимание. Не беспокойся, мы свое еще возьмем: примемся как следует завтра за этого Волкова, поднимем все данные на Брюнета – что-нибудь, да накопаем.

– Он в самом деле очень странный, зачем он позвонил? Только ли глупая бравада или что-то еще. Мне кажется, это нечто большее. Ты не согласен?

– Согласен. Кстати, мне тоже надо позвонить. Подожди немного, я сбегаю к автомату.

Валерий остался один. Он осмотрелся вокруг; от окружающих его пьяных рож ему стало противно. Сам он никогда не напивался; пропустить пару кружечек пива или несколько стопок водки в кампании с лучшим другом – это всегда для поднятия духа не плохое лекарственное средство. Но глушить себя алкоголем до потери сознания – ему всегда представлялось верхом идиотизма, он никогда не понимал людей, которые специализировались на этом занятии. Но сейчас его гораздо больше занимали два других вопроса: сегодняшний их провал и поведение Виктора. Если с первым все было предельно ясно, то со вторым – почти все непонятно. Ему ли не знать, как ответственно его друг подходил к своей работе и не скрывал от Некрасова, что надеется сделать хорошую карьеру. Тем более все основания у него для этого были; институт закончил с красным дипломом, смелость, энергия, ум – в наличии. Не случайно, что едва ли не с первого момента его появления в отделе к нему стало присматриваться руководство. Хотя это обстоятельство не афишировалось, но об этом было известен всем. А потому этот провал по логике вещей должен был бы сильно отразиться на настроении Виктора, так как мог перечеркнуть все надежды на быстрое продвижение по службе. Вместо же этого почти полное равнодушие к тому, что случилось сегодня.

Вернулся Виктор. Валерию показалось, что его глаза сияют каким-то необычным блеском.

– Знаешь, мы с тобой не обсудили одну тему, – вдруг сказал он. – А ведь я отныне твой должник. Если бы не твой великолепный прыжок, не пить бы мне тут пиво с водкой. Вот моя рука, если тебе понадобится моя помощь, а я вдруг заартачусь, напомни мне об этой рукопожатии.

По его тону Валерий понял, что его друг не шутит. Более того, он протянул ему руку.

– Давай свою, – потребовал Виктор. Они обменялись рукопожатием. – Я твой должник, – еще раз подтвердил Новиков. Валерий хотел ему возразить, сказать, что он спас жизнь друга потому что не мог допустить, чтобы с ним что-то случилось, но Виктор не дал ему говорить. – А теперь извини, я должен бежать. До завтра. Отдохни получше, денек будет напряженный.

Виктор на прощанье кивнул помахал ему рукой и исчез так стремительно, что Валерий даже не успел ничего сказать. Зато сомнений больше практически не было: с Новиков происходит что-то необычное, никогда раньше он еще так себя не вел.