♣5

Братья вскочили с кроватей ранним утром. Перепугавшись звука охотничьего рожка, они заметались по своим комнатам. Двери распахнулись и братьев тут же упаковали в мешки и снесли во двор, точно картофель.

Во дворе уже ждал паровой самоход повышенной проходимости, получивший название «Паровоз для езды по обыкновенным дорогам». Он был гордостью Логгина Затеевича. Три часа он торговался за него в аукционном доме с купцом Подковыриным. Когда у купца оказалось больше денег, то его тут же выкинули в окно держиморды Логгина Затеевича. И так как торгующееся лицо «добровольно» покинуло торги, то паровой самоход достался Логгину Затеевичу.

Паровой самоход отвёз братьев за город в поле, где уже был построен грандиозный по своей величине деревянный лабиринт. По обе стороны лабиринта были выстроены лавки для просмотра безумного действия, на которых расселось множество разношёрстного люда. Все они свистели и хлопали. Тут же принимали ставки на победу одного из братьев бегающие по трибунам молодцы в красных рубахах. Продавались напитки и бублики. Играл оркестр. В выстроенном отдельно ложе сидел сам Логгин Затеевич и помахивал веером. Всё это вместе напоминало ярмарку в честь какого-нибудь великого праздника.

Когда Арсения и Тихона вытащили из мешков, то они чуть не лишились дара речи от увиденного.

Обоим сразу одели заячьи уши на голову.

– Заячий забег, дамы и господа! Бегуны уже готовы! Просим скорее делать ставки! -вещал громогласный и звонкий голос.

С трибун донеслись дикие крики толпы.

– Какого лешего? – только и спросил обомлевший Тихон.

Приказчик, который теперь был одет прилично, с прискорбием поглядел на двух зайцев и махнул устало рукой. Зайцев тут же схватили и затолкали в лабиринт, закрыв за ними наглухо ворота. Стены лабиринта оказались довольно высокими, но зрителям было прекрасно видно участников. Арсений попытался перемахнуть через стену, но лишь получил морковью в лоб от одного из зрителей.

– Итак, уплатки начнутся по выстрелу уважаемого Логгина Затеевича! Поведение такое, значится! Оба зайца бегут по лабиринту! Они должны попасть в калитку с надписью «Лесок»! -провозгласил звонкий голос.

Тихон нервно хохотнул при этих словах.

– Но! За ними охотится охотник! -добавил голос громогласно.

По трибунам разошлись хлопанье в ладоши, свисты и приветствия. Братья округлили глаза.

– Охотник Потап своё дело знает! Он дубиной глушить их будет! -с подковыркой заявил голос.

– Разрешается материть зайцев и охотника! А также бросать в них всем, чем угодно! Форменное безобразие, дамы и господа! -завопил звонкий голос.

Снова свисты и одобрения толпы. Раздался выстрел револьвера. Толпа ещё больше оживилась.

– Отец! Что ты творишь!?Мы же твои дети! Давай просто обнимемся и забудем все разногласия! Прощение – это высшее чувство! -воскликнул Тихон, встал на колени и поднял руки к небу.

Толпа затихла. Стало так тихо, что было слышно пролетающих в небе ласточек.

– Хорошая попытка, Тиша! Давайте вспомним, как вы пытались подстроить мне несчастный случай, чтобы завладеть наследством! Затем не достигнув результата, вы попытались задушить меня подушкой во сне! Хорошо, что я сумел прогрызть её! И наконец, вы разбили мою любимую посуду, подожгли дом и нагадили в гостиной, поганцы! Так что закрой свой рот и будь уже кем нибудь! -прокричал в ответ отец и снова выстрелил в небо из револьвера.

Толпа возмутилась и стала буйствовать.

– Ну я попытался.-сделал вывод Тихон и поднялся с колен.

Его похлопал по плечу Арсений.

Из-за угла появился охотник с дубиной. Оба зайца сиганули в разные стороны. В лабиринт полетели овощи.

– От куда столько еды то?! -удивился звонкий голос.

Тем временем охотник догнал зайца Арсения и стал лупить его дубиной. Тот от каждого шлепка переворачивался то на живот, то на спину. Логгин Затеевич так развеселился что упился вишнёвой наливкой до полной прострации. Его добудился лишь вечером приказчик.

– Ну так и кто ловчее то оказался? -спросил Логгин Затеевич, придя немного в себя.

Приказчик долго не мог выдавить из себя слова, но под страхом револьвера поведал, что зайцы действовали за одно.

– Они подрались с охотником и даже победили его, избив его кочаном капусты. Драка была знатной. Тот повинился перед ними на коленях во всех грехах. Не зная, что делать, я распорядился выпустить ещё двоих охотников с дубинами. Однако, всё снова пошло кувырком. Зайцы и избитый ими охотник с отпущенными грехами, стали биться с двумя вышедшими охотниками. Зрители так воодушевились сиими побоями и вином, что выбежали в лабиринт и стали помогать зайцам. Другие зрители же возмущённо вмешались в заступничество. От чего образовалась беспорядочный мордобой и в лесок никто не попал.-на одном выдохе поведал приказчик, сильно тряся головой.

– Где? Где теперь то они? -разозлился Логгин Затеевич и замахал кулаками.

– Всех угомонили ваши работнички и оркестр со своей плясовой. С трудом правда. Образовалось гулянье, которое закончилось под вечер в вашем доме. Отпрыски спят. Сильно выпившие они. В комнатах.-ответил испуганно приказчик.

– Сам виноват. Слишком радовался. Да и вам наказы не дал.-раздосадовано сказал Логгин Затеевич и плюнул на пол.

– Всё ж не без выгоды. Гостям очень понравилось, и никто не претендует забирать свои деньги со ставок.-умаслил его приказчик и вкрадчиво улыбнулся.

Оба ехидно засмеялись.

♣6

По дому распространялось похмельное зловонье, которое смешивалось с запахами заветренных фруктов и салатов. Не сумевшие уйти, и загулявшие гости спали на полу. Приказчик, оглядев сей беспорядок, быстро распорядился вынести их на улицу и навести порядок.

Заглянув в комнаты к сыновьям, Тряпкин подумал вызвать врача. Братья Стручковы были сильно побиты и умоляли похмелиться.

Вскоре явился врач Илья Багрянович Плевков с медсестрой Фёклой Ильиничной, которая была также его дочерью.

Илья Багрянович был крепким стариком, впавшим в глубокий маразм, который по молодости работал военным врачом. Хоть часто он любил увлечься в лечении больных и изобретал разные безумные методики, народ в Кривых воробьях считал его величайшим светило. Венцом методик, было великолепное лечение местного извозчика от неизвестной болезни «Щекоткопятие». При осмотре больного простудой извозчика, Илья Багрянович выяснил страшное- больной очень резко реагировал на прикосновения к пяткам. Светило просто так это не оставило и вылечило извозчика от этого страшного недуга дубильными настойками. В последствии извозчик стал работать в цирке индийским йогом. Где бегал по гвоздям и стеклу. Новоиспечённый йог так поверил в себя, что позволил выстелить собой из пушки. После занимательного выстрела, его месяц искали близ лежавшем лесу. Нашли только, вылеченные от щекоткопятия, ноги.

Роды своей дочери Илья Багрянович принимал сам по методу вытряхивания. По личным чертежам, он соорудил родовой вытряхиватель. Двое суток он тряс свою супругу на родовом вытряхивателе, пока не добился результата. Чтобы роженица получала удовольствие, двое суток возле неё играл военный оркестр. От этой методики всё-таки были небольшие последствия. Жена Ильи Багряновича благополучно вылечилась в доме для умалишённых и теперь просто сидела и пела лирические песни у окна, а дочь и по сей день впадает в истерический смех от звуков оркестра. Как оказалось, заливистый смех придавал шарма розовощёкой Фёкле Ильиничне. В больнице её прозвали хохотушкой. Впрочем, Илья Багрянович посчитал методику успешной. Правда больше желающих, почему то, не нашлось. Как в последствии сказал сам Илья Багрянович: «Народ пока тёмен, глуп и не готов к прогрессу.»

♣7

Тем же утром, в ветхой охотничьей избёнке сидели Логгин Затеевич и Иван Тряпкин в ожидании Засмерта Андреевича Лиховертьева. Утро было хмурым и загадочным. Птицы беспокойно звенели голосами в далеке. Засмерт Андреевич был надёжным человеком и как говорил сам Логгин Затеевич: «Что пиявка железная. Вот какой выверт.»

Засмерт был худощавым и довольно высоким. Занимался он охотничьим промыслом. Глаза его выражали крайнее грехопадение. Носил он всегда на себе одёжу, пошитую из шкур убитых им животных. Страха на всех нагоняла также его растрёпанная чёрная борода. Помимо охоты Засмерт Андреевич также чинил душегубство среди неугодных Логгину Затеевичу людей. Менял золото на души. От своих чёрных дел Засмерт Андреевич мучился и кричал во сне. Все охотники боялись и сторонились Засмерта из-за его буйного нрава. Когда Засмерту Андреевичу было что то невыносимо, то находила на него этакая кровавая пелена. И в этой то самой пелене, творил он непотребства разные. Скажем, как-то охотился он зайцев и никак не мог попасть в них из ружья. Потратив все патроны и перебрав великий и могучий русский мат, Засмерт выловил и передушил зайцев руками. Те зайцы долго снились ему в мучительных снах.

Когда дверь в избёнку лихо отварилась, Логгин и Иван вздрогнули.

– По что высиживаете? -сразу спросил угрюмо Засмерт.

Приказчик сразу закружил и засуетился.

– Логгин Затеевич нанять вас желает.-почтительно и с опаской выпалил он.

– Ну что ж, давненько я не смачивал топорик свой, красненьким.-прорычал Засмерт и громко хлопнул себя по коленке.

– Да не то ты всё! -возмутился Логгин Затеевич.

На лице Засмерта возник образ барана, который с разбегу ударился рогами о дерево.

– Вы как лучший стрелок нам понадобитесь. Не для душегубства. Золотом оплата.-вмешался Тряпкин, достал неприметный мешочек из кармана, побряцал им и поставил на стол.

– Ну что ж, за золотишко можно и бахнуть. А ежели что, то руками доработаю.-мрачно пошутил Засмерт и внимательно посмотрел на свои руки, словно бы видел их в первый раз.

Логгин и Иван переглянулись нервно. Они и сами боялись Засмерта. Засмерт, почувствовав страх, видимо решил усилить эффект. Он прорычал, вырвал клок волос из чёрной бороды, положил его себе в рот и шумно проживав, проглотил.

– Приятного аппетита.-зачем-то произнёс Иван Тряпкин, дрожащим голосом.

♣8

Арсений и Тихон выглядели жалко. Они битый час сидели на оббитой жёлтым бархатом кушетке и слушали бредни Ильи Багряновича о правильности высмаркивания в носовой платок. Врач очень живо демонстрировал различные потуги при высмаркивании и столь изысканно описывал цвет и консистенцию выделений, что тошнота сама собой подступала к горлу. Сдерживать позывы было трудно. Похмелье давало о себе знать. Братьев больше занимала дочь Ильи Багряновича, которая совершенно отвлечённо от происходящего занималась странными вещами. Она сидела на ореховом стуле и болтала ногами, будто маленький ребёнок, также беззвучно что-то напевала. Одновременно с этим она аккуратно раскладывала многочисленные медицинские и жуткие отцовские инструменты в строгом порядке, протирала их с любовью тряпочкой, опробовав их для начала на функциональность в своих пухлых ручках.

– И вообще, человек- существо выделительное! Вся суть в том, что он таки, зараза, не умеет правильно выделять! Надеюсь, я смогу научить благому делу! Должен успеть! -победоносно закончил речь Илья Багрянович, практически повысив голос до предела.

Он так проникся своей речью, что даже пустил слезу. Держиморды Логгина Затеевича, которые следили за порядком, громко захлопали в ладоши с открытыми ртами.

– Прошу вас, не стоит.-засмущался

Илья Багрянович и махнул резко рукой.

Аплодисменты прекратились. Врач резко развернулся к Арсению и Тихону. Те сразу встрепенулись.

– Ну, горемычные мои! Начнёмс! -рявкнул Илья Багрянович.

– Раздевайтесь до исподнего! -резко завизжала медсестра.

Арсений и Тихон никогда так быстро не сбрасывали с себя одежду.

– Пумс-пупу-пумс… И всех нас ждёт земля… -напел Илья Багрянович и азартно оглядел мужчин в исподнем.

Фёкла Ильинична зарделась от удовольствия, при виде обнажённых мужских торсов.

– Лечи их папа! Они такие больные! -истошно взвизгнула она.