Сама Затока – это несколько домишек и причал с автокраном на левом берегу устья Днестровского лимана. Лиман большой, 20 миль в длину и до 5 миль в ширину. А выход в море узкий, метров 200 шириной, и по нему вода с большой скоростью течёт из лимана в Чёрное море. Над этим узким выходом нависает огромный железнодорожный мост, который два раза в световой день поднимается на опорах на высоту 30 метров, чтобы пропустить суда типа «река-море» из Чёрного моря в порт Белгород-Днестровский и обратно.

Мы постояли у причала Затоки до подъёма моста и пошли под мостом в лиман. Встречное течение было такое сильное, что на полном ходу мы еле двигались вперёд: весной Днестр разливается, и при половодье вода не успевает сходить в море.

До Белгород-Днестровского порта дошли по каналу по буям без приключений, а дальше никаких навигационных знаков не было. В то время зимы были холоднее и лиман каждый год замерзал. На зиму все навигационные знаки (буи, вехи, бакены) снимались и выставлялись на места только после половодья. Сам лиман мелководный, и только на фарватере глубина около 3 метров.

Но для таких смелых моряков, как мы, всё это не имело значения. Нам нужно в Бендеры, и мы прорвёмся туда в любом случае.

В порту мы увидели рыболовецкий причал. Там стояло несколько обшарпанных рыболовецких сейнеров непонятной конструкции. Я решил, что проще всего поговорить с рыбаками об особенностях навигации на реке Днестр. Пришвартовались к этому причалу, и я пошёл на ближайший сейнер.

На сейнере в каюте меня приветливо встретили два пожилых моряка, капитан и тралмайстер, оба толстого хохляцкого вида и в замызганных водолазных свитерах.

Угостили меня чаем. После чего я начал дружественную профессиональную беседу как моряк с моряками:

– Ребята, мне бы взглянуть на карту лимана. Нам нужно зайти в устье Днестра и потом вверх по течению до Тирасполя и дальше до Бендер. А лоция у вас есть?

Мужики удивлённо переглянулись. Как будто я заговорил с ними на неизвестном им языке:

– Та какая лоция! У нас тут немае никаких лоций!

– А карта с глубинами есть?

– Та кака така карта! Мы тут без карты усё с детства знаем!

Это было неожиданно. Я своё детство провёл совершенно в других широтах, поэтому не обладал с младенчества знанием местных условий. А ходить по мелям вслепую – это опасно.

Невольно пришлось призадуматься. Отхлебнул чайку:

– Так… а как же мне в устье Днестра попасть? У вас тут лоцман в порту есть?

– Лоцман есть! Та тильки он от Затоки до Белгород-Днестровского знает. А дальше по лиману он ничего не знает.

– А что же мне делать?

– А шо? Дойдёшь и без лоцмана! Ты тильки ночью нэ ходы, а то заблудишься на мелях, и спасать тебя тут некому будет. А утречком выходи из порта и, как выйдешь, возьми у лево и так иди часа полтора.

– А каким курсом и с какой скоростью?

– Та какой там курс! Просто поверни у лево и иди. У право нэ ходы – там мелко! Берег низэнький, лиман сейчас разлился, берегов плохо видно. А часа через полтора увидишь из воды веха торчит, на ней веник из прутьев привязан. Это мы воткнули. От вехи возьми хорошенько у право. Хорошенько! И так иди пока не увидишь из воды торчат две большие ветлы. Большие такие вётлы, их не спутаешь. Подойди поближе и бери чуток правее.

– Да сколько градусов правее?

– Та какие там храдусы! Просто чуток правее возьми. Только не сильно, ни-ни! А то на мелях сядешь. И так с полчасика иди и смотри у лево. Как увидишь высокие камыши – вот это то! Тут река впадает. Поворачивай у лево и иди смело посередь самых высоких камышей! Тильки смело иди, а то течением снесёт! Как в камыши войдёшь, так и реку увидишь. Это Днестр.

Я решил, что пора заканчивать этот задушевный, но бессмысленный разговор:

– Ладно, спасибо. Всё оказывается просто! А я то думал! Ну, всё ясно. Кстати, скажите, рыба в Днестре водится?

– Та этого добра там много! Хто умеет, конешно!

Я поблагодарил толстых хохлов и, обогащённый знаниями местный условий, пошёл на «Дагомыс» жаловаться на хохлов Мише Елизарову.

Миша поинтересовался:

– Ну что, раздобыл карту?

Я был ещё под впечатлением:

– Та яка там карта! Как увидим две ветлы, так бери чуток у право!

Миша сразу всё понял.

– Понятно… я вообще-то сам рыбак, но не настолько… ладно, прорвёмся!

– Но есть, Миша, и хорошая новость: рыбы в Днестре, особенно весной, видимо-невидимо.

Миша встрепенулся:

– Тогда точно прорвёмся! Без всякой карты. По нюху пойдём. Я рыбу носом чую!

Ночь простояли у причала и, как стало светло, вышли из порта, повернули «у лево» и пошли полным ходом в неизвестность.

Я на руле, Миша смотрит вокруг обстановку. Вода мутная, дна не видно. Берега залиты водой, никаких ориентиров не заметно. Справа вдали виден противоположный берег лимана, он повыше, на нём белеет одноэтажный городок.

– Смотри, Миша, – говорю я, – это Овидиополь! Говорят, здесь, ещё до нашей эры, жил в ссылке древнегреческий поэт и философ Овидий.

– А за что они его сюда?

– Никто точно не знает. Наверное, как обычно, критиковал в своих стихах Советскую власть.

Миша хмуро осматривал местность:

– Ну его-то понятно. А нас за что? – и вдруг воскликнул: – Вова, стоп! Мель справа!

Я поставил ручку телеграфа на «Стоп» и посмотрел вправо. По правому борту рядом с катером поднялась неестественной высоты крутая волна – верный признак, что рядом мель.

Отвернули «чуток» влево и опять дали ход. Через минуту такая же волна поднялась с левого борта. Взяли немного правее и пошли «посередь». Таким методом тыка нащупали фарватер. Пару раз всё-таки сели на мель, но слезли самостоятельно задним ходом.

Часа через два такого «плавания» случилось то, чего я меньше всего ожидал – мы увидели ту самую веху, о которой мне говорили хохлы: длинный шест, торчащий из воды, на конце веник из прутьев, привязанный раструбом вверх. Надо же, не заблудились!

Обогнули веху и повернули «хорошенько у право», чисто интуитивно. Опять сели на мель. Опять снялись задним ходом.

Через полчаса блужданий по мелям Миша говорит:

– А во-о-н какие-то два дерева торчат из воды! Может это те самые две вётлы? Ты вообще ветлу от тополя можешь отличить?

– Я не ботаник, Миша. Я простой советский моряк. Но, поскольку других деревьев всё равно не видно, будем условно считать, что это те самые две вётлы.

Подошли, как говорили рыбаки, «чуток поближе» и подвернули «чуток правее».

Удивительно, но инструкция рыбаков действовала безотказно – вскоре показались камыши. Пошли вдоль их кромки. Никаких признаков реки. Но вот в одном месте камыши стали очень высокими. Повернули влево и «смело пошли посередь камышей».

Хохлы не обманули: в камышах оказалась река. Поскольку других речек тут не должно быть, мы решили, что это Днестр.

По Днестру идти до Бендер километров триста, не меньше (переходим с морских миль на километры потому, что мы уже не в море, а на реке). Днестр неширокий, метров 100 или 150, берега невысокие, местами покрыты лесом. Там, где берега повыше и не заливает весной, притаились несколько молдавских деревенек. Река очень извилистая, петляет по равнине, сплошные повороты. Часто бывает так: идешь по речке на восток, вдруг резкий поворот – и ты идёшь дальше по этой же речке уже на запад. А участок русла, по которому ты только что прошёл, виден сквозь деревья метрах в ста.

Короче, вошли мы в Днестр. Помянули добрым словом, со смехом, хохляцких рыбаков с ихними «чуток у лево», «от две ветлы бери у право» и «смело иди посередь камышей». Что ни говори, а их инструкция сработала! Наш матрос-моторист, армянин по имени Володя, только пожимал плечами и тряс головой: «Не понимаю, как вы смогли эту реку найти! Ничего же не видно!» Парень заметно проникся к нам уважением. Но самое главное ему ещё предстояло увидеть.

Идём по реке. Погода тихая, солнце весеннее, речка разлилась, берега под водой. Только по прибрежным кустам и деревьям можно догадываться, где русло реки. Мы с Мишей на верхнем мостике, я на руле, Михаил зорко высматривает обстановку.

Вдруг Миша замер в охотничьей стойке:

– О-па! Володя, смотри! – и показывает мне рукой куда-то в камыши. Смотрю: камыши как камыши, вроде ничего необычного…

– Володя, видишь, колышки небольшие из под воды торчат?

Я присмотрелся, даже бинокль взял: торчат из под воды какие-то палочки, я бы и внимания не обратил:

– Ну и что?

– Это же вентерь!

– Да ну!

– Давай так: ты делаешь циркуляцию и заходишь к вентерю против течения. Малым ходом держишь катер между палками и камышами. Мы с моряком бросаем шлюпку на воду и идём проверять улов. А ты прикрывай нас корпусом со стороны камышей.

– Зачем прикрывать? – спрашиваю.

– Понимаешь, Володя, – отвечает Михаил, – рыбаки – народ простой. Если кто-то из них следит из камышей за своим вентерем, то могут из «винтореза» пальнуть.

Мы четко произвели маневр. Через пару минут Миша и матрос на шлюпке подошли к колышкам. Миша, стоя на корме, ухватил один кол и выдернул его из грунта. Точно! Вместе с палкой из воды поднялся длинный круглый вентерь, полный крупной рыбы.

Миша с округлившимися от счастья глазами оглянулся на меня и начал быстро выбрасывать рыбу в шлюпку.

Потом шлюпку с рыбой мы приподняли до борта, и я снова дал ход. Не прошли и ста метров – снова колышки торчат из воды! Тот же манёвр захождения, опять куча рыбы.

Вскоре весь пароход был завален этой рыбой. Миша с матросом вошли в азарт, можно сказать ожесточились от вида крови, все в чешуе, со светящимися от охотничьего счастья глазами, гребли от одного вентеря к другому со страшной скоростью и собирали улов. Так мы продвигались вверх по течению.

К вечеру Миша, уже совершенно ошалевший от этой рыбалки, увидел впереди по курсу возле левого берега торчащие из воды два довольно толстых деревянных столба. Воспалённое воображение подсказало ему, что там особенно ценная добыча:

– Володя, смотри!

Я усомнился:

– Что-то не похоже на вентерь…

Миша напряженно смотрел на новую цель:

– Я догадываюсь что это! Это раколовка! У нас теперь и раки будут!

Они с матросом спрыгнули в шлюпку и, изгибая вёсла, понеслись за раками. Миша с кормы попытался выдернуть бревно из грунта. Но даже его медвежьей силы на это не хватило, что окончательно его убедило, будто под водой молдаване спрятали что-то очень ценное. Он оглянулся на меня и призывно махнул рукой.

Объяснять мне ничего не требовалось. Я подошёл малым ходом против течения вплотную, быстро спрыгнул с мостика. Побежал на бак и подал Мише капроновый швартовый конец – и обратно на мостик. Дал задний ход. Миша с матросом уже успели привязать конец к бревну и отойти в сторонку на шлюпке.

Конец натянулся, но бревно и не думало поддаваться. Тогда я сделал «Стоп», канат спружинил и провис. Я тут же дал дал «Полный назад». К моему удивлению, из-под воды всплыл небольшой, аккуратно покрашенный деревянный свайный причал с двумя спасательными кругами и красивой табличкой «Пристань №8».

Вот это был облом! Миша в шлюпке двумя руками схватился за свою кудрявую голову. Матрос ошалело смотрел на уплывающий по течению причал. Поймали раков!

Но, уже через мгновение ребята очнулись. В считанные секунды конец был отвязан от причала, шлюпка подлетела к катеру, я дал «Полный вперед». Мы помчались вверх по реке подальше от этого места, а красивый причальчик со всем оборудованием торжественно поплыл в сторону Чёрного моря.

Немного отдышавшись, мы решили, что на сегодня приключений достаточно. Я скомандовал как действовать дальше:

– Всё, ребята, хватит крови! На сегодня рыбы и раков достаточно. Давайте искать место для ночлега. Надо будет отметить это дело. Я отвечаю за водку, Володя за костёр, ты, Миша, за уху. Общее руководство беру на себя.

К заходу солнца мы подыскали кусочек незатопленного водой берега с красивой берёзовой рощицей. Матрос развёл костёр. Оказывается, берёза отлично горит и в сыром состоянии. Миша нашкерил рыбы, картошки начистил, и мы сели вокруг костра с бутылкой водки варить уху.

Выпили по сто грамм, посмотрели вокруг просветлённым взором: какая красота вокруг! Тёмно-синее прозрачное небо, закат сиреневый, берёзки белые вокруг, речка течёт неспешно… и тишина.

Всё это великолепие успокаивающе подействовало на мишину израненную душу. Он взял стакан и говорит:

– Ребята, сегодня у меня был самый счастливый день