Володя машинально поднял её.
Немного дальше, окруженная женщинами, безутешно рыдала над маленьким окровавленным тельцем, всего на двадцать минут опоздавшая мать. Которая, теперь, до конца дней своих, не простит себе это опоздание. И пронесёт неизгладимую вину, и не передаваемую материнскую боль, через всю свою жизнь, терзаемая ею, изо дня в день.
Поддерживаемый медиками, какой-то мужчина, до глаза закутанный в бинты, бодро пропрыгал на одной ноге к машине скорой помощи.