Человеческая цивилизация во все времена нуждается в раскрытии преступления и установлении лиц, его совершивших. Одним из современных способов достижения этой государственной цели и, одновременно, обязанности является оперативно-розыскная деятельность, основанная на конституционных принципах законности, уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина, а также на принципах конспирации, сочетания гласных и негласных методов и средств.
Строгое соблюдение установленного законом порядка ведёт к реализации целей и задач оперативно-розыскной деятельности. Одним из таких примеров служит вступивший в законную силу[10] приговор областного суда от 13 апреля 2009 года[11], которым Ножкина осуждена по пункту «г» части 4 статьи 290 УК РФ к лишению свободы на определённый срок за получение взятки в крупном размере. Этим же приговором осуждён Ножкин по части 5 статьи 33, пункту «г» части 4 статьи 290 УК РФ к лишению свободы на определённый срок за пособничество в получении взятки в крупном размере.
Судья установил, что Ножкина, будучи государственным налоговым инспектором по городу Китой, из корыстных побуждений получила от представителя фирмы через своего мужа Ножкина взятку в крупном размере за свои незаконные действия, выразившиеся в незаконном освобождении при ликвидации этого предприятия от налоговой ответственности в виде неуплаты налогов, штрафов и пени.
При этом Ножкина по предложению своего мужа с целью получения взятки в крупном размере согласилась, вопреки интересам службы, формально провести выездную налоговую проверку хозяйственной деятельности с оформлением документов без начисления к уплате налогов, штрафов, пени и привлечения к налоговой ответственности. С этой целью в своём служебном кабинете она предложила представителям подлежащего ликвидации предприятия воспользоваться посредническими услугами своего мужа, который при состоявшейся после этого личной встрече с последними, потребовал взятку в крупном размере.
Вечером 19 июня 2008 года Ножкин, являясь посредником и содействуя получению взятки в качестве пособника, в салоне своего автомобиля получил за незаконные действия государственного налогового инспектора Ножкиной в пользу фирмы взятку в крупном размере, после чего был задержан сотрудниками милиции. Раскрытие этого преступления и установление лиц, его совершивших, то есть выполнение задачи оперативно-розыскной деятельности, стало возможным благодаря своевременному и надлежащему исполнению Федерального закона, который не только определяет содержание оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой на территории России, но и закрепляет систему гарантий законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий.
Так, в результате оперативно-розыскных мероприятий: оперативного эксперимента, наблюдения и обследования транспортного средства, проведённых 19 июня 2008 года по заявлению Поповой от 18 июня 2008 года, с помощью видеозаписывающей аппаратуры и пометки денежных купюр, зафиксировано получение посредником Ножкиным за незаконные действия государственного налогового инспектора Ножкиной в пользу фирмы взятки в крупном размере и документов по ликвидации этого предприятия. Кроме того, зафиксированы в результате оперативно-розыскных мероприятий (наблюдения) имевшие место события с участием Ножкиной, подтвердившей крупный размер взятки и навязавшей Поповой и Берг посреднические услуги своего мужа в получении взятки за свои незаконные действия; а также с участием Ножкина, требовавшим взятку за незаконные действия своей жены – государственного налогового инспектора Ножкиной в пользу фирмы, связанные с ликвидацией этого предприятия без уплаты налогов, штрафов и пени, а Бочкин, действуя в интересах этой фирмы, согласился дать взятку и передал Ножкину деньги в крупном размере.
При судебном исследовании материалов оперативно-розыскных мероприятий, судья пришёл к выводу, что их проведение оперативным подразделением уполномоченного на то Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» государственного органа соответствует положениям статей 6–8 этого Федерального закона и полученные результаты в соответствии со статьей 11 этого закона могут быть использованы судом.
Таким образом, использование судом в качестве доказательств по уголовному делу результатов оперативно-розыскных мероприятий стало возможным благодаря тому, что эти мероприятия проведены для решения задач, указанных в статье 2 Федерального закона от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», по основаниям и с соблюдением условий, предусмотренных статьями 7 и 8 указанного Федерального закона, а полученные сведения представлены органам предварительного расследования и суду в установленном порядке и закреплены путём производства соответствующих следственных и судебных действий[12]. В частности, произведённые аудио- и видеозаписи, изъятые предметы и документы соответствующими должностными лицами осмотрены и приобщены к делу; обнаруженные вещества – подвергнуты экспертным исследованиям; лица, участвовавшие в проведении оперативно-розыскных мероприятий – допрошены в качестве свидетелей.
А именно, участники оперативно-розыскных мероприятий при допросе в судебном заседании в качестве свидетелей подтвердили события, проходившие под контролем с целью задержания посредника Ножкина при получении взятки. Эти же события, воспроизведённые в установленном законом порядке в судебном заседании с помощью оптических носителей и компьютера, подтвердили подсудимые. По заключению судебной экспертизы, на лицевой стороне денежных билетов обнаружено маркирующее вещество, видимое в свете УФ-лампы в виде надписей: «ВЗЯТКА»; на поверхности двух ватных тампонов, содержащих смывы с правой и левой рук Ножкина обнаружено маркирующее вещество, однородное по качественному компонентному составу с маркирующим веществом, обнаруженным на поверхности денежных билетов и с маркирующим порошкообразным веществом, представленным в качестве образца для сравнения. По поводу чего Ножкин суду пояснил, что полученные им деньги в салоне своего автомобиля он действительно пересчитал.
Таким образом, в результате оперативно-розыскной деятельности были получены ценнейшие ориентирующие данные о преступлении и лицах, его совершивших, что явилось основой правосудного приговора.
Когда-то Пол Экман, профессор Калифорнийского университета, от Секретной службы США получил на время фильм, в котором были собраны записи попыток убийства со всего мира; в каждом из эпизодов корреспондент или любитель снимали толпу, жаждавшую увидеть политического лидера. Иногда в течение 5–20 секунд Пол Экман мог рассматривать выражение лица убийцы, перед тем как тот доставал оружие и стрелял. Это был Джон Хинкли, пытавшийся убить президента Рейгана в 1981 году, в некоторых других эпизодах Пол Экман также смог рассмотреть выражения лиц убийц. Насилие встречается при умышленных убийствах и в других сходных случаях, которые точно так же планируются, но жертвой оказывается не политик и не знаменитый человек. Несмотря на то, что планируемое насилие встречается и среди членов одной семьи, нападение часто происходит без предварительного умысла применить насилие. Вместо того чтобы привести очередной довод в конфликте, один или оба теряют над собой контроль[13].
Несмотря на то, что в микровыражениях всегда проявляются скрываемые эмоции, необходимо помнить о двух важных моментах. Во-первых, не существует способа, позволяющего определить по микровыражениям, является ли это сокрытие эмоций намеренным или человек на самом деле не знает, какие эмоции он испытывает. И, во-вторых, сдерживаемые эмоции сами по себе не доказывают, что человек совершил или собирается совершить преступление. Как и в случае с другими эмоциональными выражениями, они не позволяют определить их источник, событие, которое их вызвало. Например, скрытая злость может проявляться, если, к слову, абсолютно невиновного человека допрашивают, подозревая в совершении преступления. При дальнейшем собеседовании можно установить, почему появились скрываемые эмоции, и это позволит избежать ошибки Отелло, заключающейся в предположении, что существует лишь один источник этой эмоции, то есть ошибки, приводящей следователя к предвзятому мнению.
Есть две основные формы лжи: умолчание и искажение, считает Пол Экман.
Жили-были далеко-далеко бабушка и внуки. Однажды внучка родила дочку, потом привела злодея, который убил бабушку, брата и дочку, зарубив всех топором.
Место глухое, искать кроме внучки и её сожителя некого. Спрашивают у них уполномоченные на то лица, а правды узнать не могут. Старались как могли, даже полиграф использовали. А детектор лжи возьми, да и скажи, что показания любовников, каждого в отдельности, отрицающих убийство трёх человек, – правда. Лесные люди, вывезенные на «большую землю», оказались «орешками крепкими». Но не растерялся следователь и, несмотря на мнение полиграфа, направил дело в суд, где разберутся, как посчитал и прокурор.
И не удивительно, поскольку в целом диагностика мотивационной сферы представляет собой очень сложную задачу с точки зрения разработки адекватных методик. Это связано с тем, что мотивы деятельности и поведения, образуя ядро личности, являются наиболее «закрытой» зоной личности. И наиболее оберегаемой (сознательно или подсознательно) самой личностью от постороннего проникновения в эту сферу[14].
Более того, в клинико-физио-логических исследованиях было обнаружено, что физиологическая активность мозга в одних различных его зонах могла практически не изменяться или меняться невоспроизводимо (недостоверно), в других – меняться воспроизводимо, причём независимо от качества реализации психологического теста, в третьих – меняться также воспроизводимо, но различно избирательно, в зависимости от того, правильно или ошибочно выполнен психологический тест. При этом пациенты не всегда осознавали ошибочность ответа. Условия обнаружения детекции ошибок в таких исследованиях свидетельствовали о том, что функциональной сущностью детекции ошибок является рассогласование с возможным планом действий, релевантной матрицей памяти. В этой трактовке феномен детекции ошибок теснейшим образом сближается с феноменом рассогласования[15]. Уточним, что в настоящее время единой теории сознания нет.
При таком поисково-познавательном подходе судья установил, что Незлобин обнаруживает признаки органического расстройства личности. Об этом свидетельствуют материалы уголовного дела, данные анамнеза: отягощённая алкоголизмом наследственность по линии родителей, неврозоподобная симптоматика, затруднения в обучении в школе, рано выявившаяся эмоционально-волевая неустойчивость с нарушениями в поведении, с лечением в психиатрическом стационаре, пониженная социальная адаптация, склонность к злоупотреблению алкоголем, с усилением эмоционально-волевой неустойчивости в состоянии алкогольного опьянения, обследование в психиатрической больнице, а также обнаруженные на фоне соответствующей органической неврологической микросимптоматики нестабильность эмоционально-волевых проявлений, поверхностность суждений, сниженный социальный самоконтроль. Указанные изменения психики не лишают его способности осознавать фактический характер своих действий и руководить ими. Кроме того, в период времени, относящийся к инкриминируемому ему деянию, он также не обнаруживал и признаков какого-либо временного психического расстройства, а находился в состоянии простого (непатологического) алкогольного опьянения. В тот период времени Незлобин мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию в настоящее время он также может в полной мере осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать и оценивать события и факты, имеющие значение по делу, давать правильные показания, участвовать в следственных действиях и судебном заседании. В момент правонарушения Незлобин не находился в состоянии физиологического аффекта и ни в каком ином эмоциональном состоянии, способном существенно повлиять на сознание и поведение[16]. При всём том, экспертным путём мотив установить органам следствия не представилось возможным, так как ответ на вопрос о мотиве не входит в компетенцию судебного психолога эксперта, поскольку понятие «мотива» в уголовном законодательстве наполнено несколько иным содержанием. Установление мотивов преступления находится всецело в компетенции следствия и суда. Психологической мотивацией данного правонарушения следует считать самоактуализацию, реализацию собственного Я, собственных амбиций. Уровень психического развития взрослого человека является устойчивым и сформированным.
Следует отметить, что направленность личности всегда социально обусловлена и формируется в процессе воспитания. Направленность – это установки, ставшие свойствами личности и проявляющиеся в таких формах, как влечение, желание, стремление, интерес, склонность, идеал, мировоззрение, убеждение. Причём, в основе всех форм направленности личности лежат мотивы деятельности. Чаще всего в научной литературе под направленностью понимают совокупность устойчивых мотивов, ориентирующих деятельность личности и относительно независимых от наличной ситуации.
Из ставших официально, публично и гласно известными судье сведений о жизни Незлобина, подсудимого можно было отнести к особой группе людей, которых принято называть «асоциальными личностями». Такие люди практически не имеют чувства ответственности, морали или интереса к другим. Их поведение почти полностью определяют их собственные потребности. Другими словами, у них нет совести. Если обычный человек уже в раннем возрасте представляет себе, что поведение имеет определенные ограничения и что иногда следует отказаться от удовольствия ради интересов других людей, асоциальные личности редко принимают в расчёт чьи-либо желания, кроме своих собственных. Они ведут себя импульсивно, стремятся к немедленному удовлетворению своих потребностей и не переносят фрустрации. Асоциальная личность не питает никаких чувств ни к кому, кроме себя, и не чувствует вины или угрызений совести, независимо от того, сколько страданий она причинила людям. К другим характеристикам асоциальной личности (социопата) относится необычайная лёгкость лжи, потребность будоражить себя или приводить в возбуждение и неспособность изменять своё поведение в результате наказания. У таких людей сказанное не имеет отношения к их делам и чувствам. Особенно показательными считаются две характеристики асоциальной личности: во-первых, отсутствие сочувствия и интереса к другим и, во-вторых, отсутствие чувства стыда или вины, неспособность раскаяться в своих действиях независимо от того, насколько они были предосудительны.
Незлобин отрицал содеянное, обвиняя в убийстве сожительницу, порвавшую с ним близкие отношения. Когда это версия защиты оказалась явно несостоятельной, Незлобин попытался исказить обстоятельства убийства, а именно: утверждал о своей ревности к Акимовой, в связи с чем, он совершил убийство её малолетней дочери, брата и бабушки в разной последовательности; желая совершить из ненависти убийство её брата, он убил бабушку, полагая, что убивает брата сожительницы; желая совершить из ревности убийство мнимого мужчины, который находился в кровати с Акимовой, он убил её малолетнюю дочь, полагая, что убивает этого мужчину; при этом убеждал, что находился в «сильном душевном волнении, так как ни в чём не был виноват и ошалел от того, что сделал».
Судья терпеливо, последовательно и объективно проверил эти версии Незлобина и продолжал непоколебимо устанавливать мотив убийства каждого из убитых, как бы руководствуясь известным выражением Архимеда: дайте мне точку опоры… Постепенно из совокупности исследованных судьёй доказательств составилась ясная картина трагического ночного происшествия. Когда Незлобин из стойких неприязненных отношений, сложившихся с членами семьи Акимовой, после ссоры с ними и драки с её братом, из-за чего его выгнали из квартиры, решил причинить смерть её бабушке, а затем её малолетней дочери и брату, то есть близких ей лиц, в присутствии Акимовой с целью причинения ей особых страданий. Используя топор в качестве орудия убийства, Незлобин сначала зарубил топором спящую бабушку ударом по голове, затем, сбросив с кровати мать и дочь, на глазах у матери зарубил топором 6-летнюю дочь пятью ударами по голове, шее и грудной клетке, после чего на её же глазах зарубил топором её брата тремя ударами по голове. Более того, действия Незлобина пресекались Акимовой, которая кричала при убийстве своей малолетней дочери и мешала при убийстве своего брата, однако Незлобин, осуществляя задуманное, довёл своё намерение причинить трём лицам смерть до конца. При этом его умыслом охватывалось совершение убийства малолетней дочери Акимовой и её брата с особой жестокостью. Именно эти обстоятельства содеянного подсудимым прямо свидетельствовали о том, что он осознавал и предвидел неизбежность наступления смерти трёх лиц и желал её наступления для каждого из них.
О проекте
О подписке