Цыганка

В центре поселка пустовали два дома, и зиму простояли, и лето – не приезжали жильцы в отдаленный район. Здесь хороводы водила детвора, в заброшенных угодьях в войнушку играли мальчишки.

Во дворе цвели яблони, пели птицы. Доносился гул шахт откуда-то издалека.

Как-то раз в один из домов заехала цыганская семья. Цыганская детвора бегала по двору.

– Ох, РОМАЛЫ. РОМАЛЫ! Ну! Ну! – пронеслось по-над дворами.

Большие черные лошади проехали в упряжке по поселку.

– Гей, гей! – слышно было в округе.

– Колька! Сходи проверь! – давали наказ молоденькому участковому бабы из домов по соседству.

– Понаехали скаженные. Черт знает, что у них на уме! – бегала Верка по поселку.

Колька взял свой незаряженный пистолет, надел для значимости кобуру и пошел быстрыми шагами по нижней улице до конца, поднялся по дороге вверх и дошел до новых жильцов.

– Здравствуй, начальник! С какой целью пожаловал? – спросил седой мужчина средних лет.

Колька робко обошел двор, его интересу не было предела.

– Жена! Напои гостя чаем, – скомандовал глава семейства.

– Просим ко двору, – улыбнулась темноволосая женщина.

Колька прошел в беседку, сел на табурет, уплетая хлебные лепешки.

– Ну, что расселись? Живо во двор! – скомандовал глава семейства.

Дети со двора побежали в дом.

– Жители волнуются! – сказал участковый.

– Меня боятся? – засмеялся цыган.

Борис – так звали цыгана – посмотрел на Кольку.

– Вот это все своими руками, начальник, – он показал большие крепкие ладони, которые были все в мозолях.

Надья, жена, принесла бутылку крепкого вина, подала на стол горячее.

– Отведайте угощение! – предложила Надья, расставила тарелки и пошла на кухню.

Колька поднял бокал вина, потом другой, потом вообще опьянел. Борис сидел трезвый, ни в одном глазу, он посмотрел на участкового, потом вышел во двор. Закурил сигарету.

Коля уснул, голову и руки опрокинув на стол.

– Расстелить ему? – спросила жена у Бориса.

– Проспится – отведу домой, – одетый в длинную белую рубаху с широким поясом цыган сел на крыльцо и стал чистить свои сапоги.

Он подошел, взял вожжи и пошел за двор запрягать лошадь.

Дом находился на окраине поселка. Дальше тянулись широкое поле и лес.

Борис рысью проскакал по зеленому полю.

Возле цыганского дома шла дорога вниз. Внизу находились прилегающие улицы. По дороге постоянно шли незнакомые путники то с сумками, то с мешками. То телега проедет, то машина – ни минуты покоя.

Как-то ночью раздались шум, крик, невыносимо кричала женщина.

– Помогите! – вопила она.

Местные мужики и бабы попрятались.

– Куда пошел? – загнала Нелька мужа своего Серегу.

Серега мордатый был, крепкий, но без жены никуда.

Протяжный стон доносился из кустов.

– Молчи, тварь! – где-то послышался угрожающий голос.

Борис-цыган вышел, захлопнул калитку. Жена оделась в фуфайку и осталась во дворе.

Женщина продолжала отбиваться от грозного незнакомца.

Борис ударил окаянным кулаком незнакомца, тот упал, разбив голову о щебень. Женщина, избитая до крови, спряталась за спиной Бориса.

Борис с Надьей привели во двор незнакомку, дали воды умыться и приютили на сутки.

На следующий день в поселке узнали о героическом поступке цыгана. Бориса зауважали местные жители.

Это было очень приятно, когда поселок стал как единое целое. Детишки цыганские бегали рядом с сельскими детьми. Настала гармония.

Вырастать стали дети. Юные, красивые, они ходили по улице, пели песни неизвестных исполнителей, вечером играли в разные игры.

– Васек, давай! – кричал кой-то подросток.

На стол упала козырная карта, раздался визг.

– Остался! – кричал Юра.

– Пацаны, давайте еще сыграем? – трое сидели на скамейке, раздавали заново колоду.

Загорелась лампа на фонарном столбе.

– Ленка, иди сюда! – позвал один из подростков.

– Мамка не пускает. Пойду помогу, – ответила девушка.

Темнело. Игра шла до полуночи, пока не погас окончательно в окнах свет.

Утром местные жители разбредались кто куда: кто-то шел на работу, шагая по дороге с большими сумками. В сумке была обычно всякая всячина от молочных пакетов до фена или баллончика с аэрозолем.

Шли, как правило, неторопливо и медленно. Казалось, тетка Варвара может дойти до своего завода только к вечеру. Однако она по жизни никогда никуда не опаздывала. Ее только за это качество ценили на предприятии.

Вениамин и Руслан всегда умудрялись по дороге напиться. Как обычно, на производстве получали выговоры, но как мужья своих семейств были идеальными во всем, жен своих Софью и Верку на руках носили.

Двор Прасковьи находился по центру поселка, она жила со своим сыном Леонидом. Ленька был светловолосым худощавым парнем, среднего роста, немного сутуловат, по характеру был интеллигентным и в меру скромным, учился лучше всех, он сидел все дни на пролет над своими книжками.

– Лень! Пойди погуляй, – волновалась мать.

– Мам, некогда, чуть-чуть осталось, – сказал сын.

Опять мастерил что-то в своей комнате. Комната была, как всегда, не убрана, вещи были вечно разбросаны.

– Ты бы прибрался, сынок, – выговаривала мать.

– Чуть позже, – ответил Ленька и пошел во двор.

Во дворе стоял велосипед.

– Ленька, выходи! – кричали ребята с улицы.

– Мам, я на чуть-чуть, – он открыл калитку и побежал к ждавший его ребятне.

– Пойдем поиграем? – ребята звали Леньку играет в лото.

– Ребята, я сейчас! – он поехал по дворам на своем велосипеде.

Он быстро перебирал ногами, и его велосипед разогнался до приличной скорости. Он выехал на окраину поселка и случайно чуть не сшиб стоявшую на дороге темноволосую девушку.

Он, спрыгнув с велосипеда, подошел к девушке.

– Простите, не ушиб?

– Ничего страшного.

Он улыбнулся, посмотрел в удивительно красивые карие глаза. Внешность ее была необычная даже для цыган – Она была как маленькая хищница. Ее локоны тянулись и извивались по ветру.

Она улыбнулась в ответ.

– А как вас зовут? – спросил парень.

– Меня – Рада! Я живу в этом доме. Мои родители – цыгане.

– А меня – Ленька! Я чуть ниже живу с мамой.

– Умеешь на велосипеде ездить? – спросил диковинную красавицу Ленька.

– Нет! – ей было неловко.

– Хочешь научу? Это не сложно, – ответил он.

– Я тебя держу! Крути! Еще крути, – Ленька поддерживал велосипед и медленно катил его по дороге.

– Получается. Мама, я еду, – крикнула Рада.

Это было изумление или очередное чудо. Каждый день Леонид навещал Раду.

Мать Рады была не против общения детей.

Вечером Прасковья гладила вещи. В это время за огородами послышался рев, потом откуда-то доносились топот копыт.

Два скакуна неслись за внедорожником. Большой черный внедорожник остановился напротив цыганские дома.

Борис спрыгнул с коня, следовал за столь важным гостем, который зашел через калитку во двор.

– Надья, рад видеть тебя. Еще твой отец, пока жив был, говорил смотреть за тобой, – сказал старик.

Надья положила на стол блюда. Борис сел за стол рядом с женой.

– Где дети твои? – спросил старик.

Дети вышли с комнаты. Рада была из них самая старшая.

– А это что за милое дитя? Неужто дочка? – с восхищением спросил гость.

– Рома, пойди сюда! – рядом с ним стоял помощник, молодой цыган.

– Вот жених твоей дочери, – старик сам распорядился судьбой Рады.

Раде парень не приглянулся: высокий, мрачный суховатый тип. Без возражения согласился со стариком и удалился прочь.

– У меня есть кое-какие дела в городе, думаю взять под свой контроль несколько точек. Жду мужа твоего у себя, – старик вышел из-за стола, и машина сорвалась с места и понеслась по поселку.

– Слышали, бабы, что в городе творится? Какие-то изверги точки громят. Кажись, новая власть появилась в городе, – шептала Верка Прасковье.

– Да не может быть!

– Вранье это все.

– Где ты, Верка, подобную глупость слышала?

– Не то сейчас время, чтобы погромы устраивали, – сказала Прасковья.

По ту сторону улицы участковый бежал на вызов. Он кое-как оделся, накинул фуражку на голову, быстрыми шагами шел по дороге.

– Коля, ты куда? – спросила соседка.

– Некогда, баб Маш, – он спешил по ту сторону улицы. Приблизился к самому крайнему двору на нижней улице.

Шум, гам.

– Вызывали? – Борис вошел во двор.

– Я чего сказала?! – ревела Полина.

Муж громил мебель после очередной попойки.

– Вот, посмотрите на него! Ни копейки домой – все из дома, – жаловалась жена.

Витек, муж Полины, не прекращал, взялся за вазы и клумбы, что попались ему под руку. Треск, все повалилась. Витек поранил руку и умирающим голосом закончил последнюю речь.

– Собирайся, поедешь со мной! – сказал Коля.

– Первый, вызываю машину! – участковый вызвал по рации наряд.

– Нет машин, все патрули на вызове, – ответил диспетчер.

– Вот черт возьми! Навязался ты мне, пьянь подколодная, – сказал участковый.

Вывел шатающегося Витька и повел по дороге.

Он вел арестованного по дороге, потом через бугор до поля, а там – до трассы. Ветер, тучи накрыли небо, и закапал дождь. Мелкие капельки, потом большие. Потом ливень накрыл зеленые поля.

Коля шел весь мокрый. Нарушитель Витек сразу протрезвел.

– Хорошо, прохладно! – сказал Витек.

Коля сел в автобус, рядом сидел нарушитель порядка. Они выехали в город. Возле одного из магазинов работали оперативники. Оцепление – два трупа лежали возле входа в магазин в луже крови.

– Что это? – ужаснулся участковый.

– Дальше перекрыто! – ответил водитель.

Он отворил двери. Пассажиры стали забирать вещи и выходить возле остановки.

Коля пробрался сквозь ограждение. Витек бежал следом за ним.

Они дошли до отдела полиции.

– Зайдите ко мне! – приказал начальник отдела полиции.

– Ты тут посиди, я освобожусь, и поедем обратно домой, я передумал тебя на 10 суток сажать. Еще такое повториться – я тебя по-настоящему посажу, – сказал Коля и пошел к начальнику.

В кабинете сидели несколько участковых разных территорий.

Начальник ОВД проводил собрание:

– Зачем я вас собрал? В городе ЧП. К нам в район прибыли несколько сот цыган, среди них – цыганский криминальный авторитет. На рынках и площадях идет передел сфер влияния. За эти дни были убиты несколько предпринимателей. Прошу усилить контроль, смотреть, кто приезжает, кто уезжает.

Все стали расходиться.

Коля