Этот ребенок стал для Аворио идеальным объектом шантажа. С помощью младенца он заставил родителей трудиться вдвойне усердней, несмотря на то, что работа с химикатами вредила беременной Елене. А потом Лука и вовсе разлучил их. Елене он велел ехать в Германию, иначе он просто убьет новорожденную девочку, а с Эриком больше никаких контактов не поддерживать. Тайлеру же было объявлено, что у него родился сын, который сразу же умер. Елена якобы винит в этом его и не желает иметь с ним ничего общего.

По натуре Елена была слабее. Ради дочери она поддалась, уехала в Европу, но забыть Эрика так и не смогла. Карьеру она строила стремительно, а вот в личной жизни ей не везло. Она скучала по единственному человеку, которого по-настоящему любила. А тут еще и у дочери стали проявляться явные умственные отклонения, о духовной близости и мечтать не приходилось. Постепенно у Елены начались проблемы с алкоголем, она подсела на наркотики. Через четырнадцать лет после того, как она покинула базу в Таиланде, ее убил обкуренный сожитель, который чуть позже имел несчастье столкнуться с Евой. Это была последняя встреча в его жизни.

Тайлер же сдаваться не собирался. Он притворился сломленным, но жил одной надеждой – разрушить организацию Аворио изнутри и вернуть себе Елену. Получалось у него неплохо, он связался с официальными властями и передавал им информацию о новых базах. Благодаря ему были спасены сотни жизней, но этого было недостаточно, чтобы уйти – проект держался крепко.

О том, что Елена умерла, он не знал до того момента, пока не столкнулся с Евой в Генуе. Внешнее сходство было очевидным, и он не понимал, как это объяснить. В итоге Эрик сорвался, позабыл об осторожности и чуть не погиб. Его спасло то, что как раз в этот момент Ева пришла за Аворио.

Воспринимать его как отца девочка не собиралась. Во-первых, потому, что в отце не нуждалась. Во-вторых, вряд ли ей было так легко игнорировать тот факт, что он все-таки не сумел спасти ее мать. Поэтому из Генуи Ева улетела, пока Эрик оставался в больнице.

Вике было искренне жаль мужчину, она чувствовала, что дочь важна для него, и бывшая жена была важна. Поэтому перед отлетом она оставила Тайлеру свой телефон, хотя слабо представляла, что может помирить его с агрессивной, как бультерьер, доченькой.

Ну а дальше жизнь снова понеслась, не оставляя времени на философские размышления. Вика наконец развелась с мужем, хотя, несмотря на негодование Марка, оставила его фамилию. Сальери принял это с показным смирением, но заявил, что позицию друга будет отстаивать до конца. Вика не возражала.

Марк же окончательно устал от «кочевой» жизни. Он объявил Вике, что переезжает в Россию, причем с Евой.

И вот тут Вика выяснила, что подобные перемены – это не сказка наяву. Ей было страшно из-за того, что он, быть может, принимает неправильное решение. Девушке совсем не хотелось, чтобы он по ее вине становился несчастным! В Германии у него налаженный быт, престижная работа, стабильный доход… А тут что?

Даже сам Марк пока не мог сказать, чем он теперь будет заниматься! Однако мужчину это не смущало:

– Я придумаю что-нибудь. Раньше придумывал, сейчас тоже исключения не будет! Какой прок мне от этой стабильности, если она меня все равно в депрессию вгоняет? Я хочу быть с тобой постоянно. Это для меня важнее всего! Да и не хочу я больше мотаться. Да, в деловых переговорах есть свой азарт. Но мне это наскучило уже. Я хочу видеть, как развивается мое собственное дело, хочу, чтобы оно получило материальное воплощение! Ты уж прости, но советы конкретно в этом моем решении мне не нужны, а твои сомнения меня, если честно, обижают. Зато от поддержки я бы не отказался!

– Поняла…

Переезд не был ни спонтанным, ни мгновенным. Пока что Марк и Ева продолжали жить в Германии – ему необходимо было уладить многие дела. Вике же полагалось найти квартиру, в которой будут жить все трое.

Собственную жилплощадь к этому моменту она продала. Было немного жаль, все-таки подарок родителей, да и привыкла она к этому месту! Впрочем, оставаться в квартире, где не так давно весь пол был залит кровью, ей не хотелось, несмотря ни на какие сантименты.

Девушка надеялась, что полученную от продажи квартиры сумму Марк позволит ей вложить в их общий дом, но мужчина был непреклонен.

– Я все сделаю сам. Тебя я прошу помочь с выбором. У женщин это получается лучше! Ты выбираешь, а я, условно говоря, буду строить этот дом.

– Что дальше? Условно тебе сына родить?

– Давай не будем торопить события…

Вика могла бурчать сколько угодно, в глубине души мысль о том, что он скоро будет здесь и ему больше не придется уезжать, грела ее. Пока же она жила в съемной однокомнатной квартире и работала на прежней работе. Там ей позволили остаться невзирая на развод – в порядке исключения. Просто директриса уже знала об их отношениях с Марком, поэтому сомневалась, что Вика вдруг решит приставать к клиентам.

Он обещал переехать к Новому году. Тогда все будет хорошо. Пока же Вика мирилась с зябким ноябрем в одиночестве и с легкой опаской ждала перемен, которые вот-вот должны были наступить.

* * *

Ваза с цветами перелетела через комнату и врезалась в стену. Хрусталь с треском разбился, оседая на полу искрящимися осколками. Крупные желтые хризантемы будто взорвались салютом лепестков, закружившихся в воздухе. Вода оставила на стене мокрое пятно.

– И больше не таскай сюда всякую хрень! – кричала Соня. – Какого черта ты меня преследуешь? Сталкер, мать твою, нашелся! Оставь меня в покое!

Она серьезно злилась. Обычно бледная кожа раскраснелась, и огненные волосы только подчеркивали это. Зеленые глаза пылали всеми огнями преисподней. Казалось, еще чуть-чуть, и в воздухе вокруг нее появятся искры!

Такое перевоплощение… Кто мог ожидать? Кто мог догадаться? Ведь еще совсем недавно эти же цветы она принимала совсем не так! Улыбалась, кокетливо морщила покрытый веснушками носик и ласково смотрела на него из-под падающих на лицо рыжих прядей. Куда все это делось?

Фурия, стоящая перед ним, была совсем не той Соней, которую он знал. Да и знал ли вообще? Игорь начинал в этом сомневаться.

– Ты же сказала, что любишь желтые хризантемы…

Получилось как-то жалко, не сказал, а промямлил! Если бы кто-нибудь из коллег или даже подчиненных увидел бы его сейчас, позор был бы жуткий! Он не привык так общаться. С другой стороны, с ней иначе не получалось.

Перед ней Игорь чувствовал себя непривычно – слабее, трусливее, что ли! Ему это не нравилось. А как прекратить? Его не покидало ощущение, что он попал в какую-то ловушку, незаметно расставленную под самым его носом.

– Сказала, чтобы ты перестал мне эти дурацкие розы таскать! Задолбал! Меня уже тошнило от роз! То есть я думала, что от роз… А теперь начинаю понимать, что от тебя!

– Соня…

– Да отвали же ты! Когда ты поймешь, что между нами все кончено?

Это было унизительно настолько, что раньше он подобного и представить не мог. Он такого не допускал никогда и ни с кем! Пока не нарвался на нее… Он помнил, как ласково могут смотреть эти глаза, как она прижимается и шепчет в самое ухо: «Не уходи…» Это Игорь и хотел вернуть. А в результате получил разъяренную фурию!

Парадокс заключался в том, что даже теперь он не готов был отступить. Это одновременно напрягало и пугало Игоря. Он и не предполагал раньше, что женщина способна превратиться в наркотик, в своего рода зависимость, от которой никуда не скроешься.

Поэтому приходилось униженно стоять и слушать ее, вместо того чтобы один раз дать по мордашке, развернуться и уйти. Конечно, женщин бить – последнее дело, но эта стерва заслужила!

Так почему же он не может? Этот вопрос не давал Игорю покоя.

– Я прекрасно знаю, что ты делаешь, – Соня скрестила руки на груди. – Ты следишь за мной. Пытаешь выведывать у моих подруг, что я делаю, куда хожу… с кем я! Ты псих, понимаешь? Тебе нужна медицинская помощь! Если продолжишь и дальше за мной таскаться, я просто напишу заявление в полицию!

– Но ты ведь говорила…

– О, только не начинай! – Она раздраженно закатила глаза. – Сколько можно? Я уже сказала, что то, что я говорила, не считается! Это же не документ, в суд ты его не понесешь! Люди делают ошибки, это нормально! Я хочу тебя забыть! Мне любое напоминание о тебе противно! Уйди из моей жизни!

Она говорила это четко и уверенно, без тени сомнений. Тем не менее Игорь видел, как подрагивают на ее тонких запястьях браслеты, которые он подарил. Значит, не всякое напоминание о нем ей так уж противно! Но зачем тогда она врет?

– Ты говорила, что любишь меня… Это тоже не считается?

– Ты глухой, придурок? Ни-че-го не считается! Чувства проходят, исчезают! Тогда говорила и верила, сейчас это все в прошлом! Почему ты не мог взять и уйти, как нормальный мужик? Если бы я знала, что ты такая пиявка, никогда бы с тобой не связалась!

Снаружи это была все та же красавица Соня, яркая, как тропическая бабочка, знакомая, манящая… А внутри – кто-то другой, совершенно незнакомый Игорю. Этот контраст убивал. Чему тут будешь верить, если чувства ничего не значат?

Хотелось обнять ее, как раньше. Хотелось сделать ей больно, чтобы отомстить за свое унижение.

Пока что эти желания были равносильными. Однако Игорь уже чувствовал, что рано или поздно одно из них победит…

…Порыв холодного ветра заставил его вздрогнуть, поднять голову и осмотреться по сторонам. Нет, показалось, рядом никого. Он по-прежнему один в ночном парке. Он уже отмечал за собой привычку слишком сильно растворяться в воспоминаниях о прошлом.

Когда он думал об этом, внешний мир переставал существовать. Были только ощущения того дня… Все чаще ссоры. Ему приятнее было думать о днях, когда у них все шло хорошо. Но в последнее время память стала не слишком милосердна и раз за разом возвращала его в скандалы.

Как будто против него играет… Его собственная память! Должно быть, через такую же ломку проходят наркоманы. Игорю было плохо, причем не только эмоционально, но и чисто физически. Кружилась голова, сердце то и дело сбивалось с привычного ритма и начинало колотиться быстрее. Он подозревал, что для этого много причин. Спать давно уже не получалось, есть не хотелось, смотреть на свое откровенно больное отражение в зеркале – тоже. А в конечном итоге все сводится к одному… к ней.

Здесь он даже завидовал наркоманам. Они, сорвавшись, могут получить желанное зелье и хоть на пару мгновений вернуть себе радость жизни. Ему такое было недоступно. Что вообще осталось? Держаться больше не за что!

Он перевел взгляд на нож, который все это время вертел в руке. На глазах снова начинали закипать слезы, но Игорь этого уже даже не стыдился. После всех унижений, через которые он прошел, что такого особенного в слезах? Ему теперь было все равно.

Он много думал об этом. Решение не спонтанное. Хотя вряд ли кто-то догадывался… Должно быть, он неплохо наловчился скрывать свои чувства. Или никому по-настоящему не было дела до его проблем! У всех ведь своя жизнь, никто не хочет лезть дальше чем: «Как дела?» – «Нормально».

Игорь их в этом не винил. Они бы все равно не помогли. Только один человек был способен изменить ситуацию… Теперь уже нет.

Нужно решиться. Это должно быть просто. К собственному стыду, он все еще боялся боли. Может, вообще сегодня ничего не получится! Но это не страшно. Рано или поздно душевная боль пересилит физическую, и все будет кончено.

Ну а пока лезвие ножа все-таки пугало. Чтобы отвлечься от этого чувства, он поднял голову. Вид ночного парка успокаивал, как и отсутствие людей. Раньше это спасало.

А сейчас – не помогло. Посмотрев прямо перед собой, Игорь внезапно почувствовал, как сердце замирает от ужаса. То ли глаза его уже обманывают, то ли разум помутился, а может, и вовсе все вместе…

Как бы то ни было, по дорожке, залитой светом фонарей, к нему направлялось привидение.

* * *

– Я бы назвал тебя психом, но я тебя понимаю, – фыркнул Матиас, опустошая бокал. – Готов помочь, когда будет с чем. Но других инвесторов ты этим не привлечешь.

Да уж, открыл Америку! Думает, что если ляпнуть глупость с умным видом, то она уже и глупостью не считается? Марк только головой покачал, а комментировать не стал.

Он много лет своей жизни и всю карьеру посвятил налаживанию деловых отношений. Он знал, что такое развитие бизнеса, поиск инвестора и подготовка плана. И он не сомневался, что, когда придет момент разобраться с формальностями, он все сделает на высшем уровне.

Но перед формальностями должна быть общая идея! Некий мотиватор, представление о том, чего он хочет достичь. С этим дела обстояли проблематично. Пока что Марк мог лишь с уверенностью сказать, что ему нужен свой бизнес. Прибыльный. В России. Он должен не просто наслаждаться любимым делом, а обеспечивать достойную жизнь Вике и Еве.

Откровенно говоря, то планы прямо императорские. А ведь работать предстоит в чужой – пока еще – стране и в сфере, которую он до сих пор не определил!

Матиас Штайн, его старый друг и один из немногих людей, которым Марк доверял, изначально строил карьеру по другому принципу. Он, наследник семейного бизнеса, как раз управлял фактическими компаниями, а не мотался по свету. Поэтому от него Марк ожидал если не прямой подсказки, то… вдохновения, что ли.

Однако немец ничего особо полезного за вечер так и не сказал. Он мог разве что философствовать, наблюдая за огнем, горящим в камине:

– Ты только не надейся, что тебе нормальные деньги будет приносить что-то банальное! Ну, отель там или ресторан. Это бизнес, который есть! А тебе нужна оригинальная идея.

– Спасибо, открыл глаза! Может, еще расскажешь, где такую идею взять?

– Если б я знал, где она запрятана, давно бы уже присвоил. Но финансово помочь я всегда готов, я твоему чутью доверяю!

Не самое полезное предложение, но и не лишнее. Марк обладал определенным капиталом и все же понимал, что для серьезного бизнеса будут нужны инвесторы. Партнеры. Люди, от которых тоже будет зависеть его успех. Это, пожалуй, самое неприятное последствие смены рода деятельности.

– А вообще, я тебе завидую… – задумчиво сказал Матиас.

– Мне? По поводу? Я, вообще-то, конкретно рискую и могу здорово облажаться!

– Ай, я не про бизнес говорю! В бизнесе я твои способности знаю, ты в любом случае выкрутишься! Даже если, несмотря на мои слова, ты забегаловку у дороги откроешь, она через два года в мишленовский ресторан превратится! Нет, я говорю… обо всем.

– Ты по-прежнему под впечатлением от Вики?

Матиас здорово помог ему когда-то, когда нужно было «заманить» Вику в Германию. Хотя тогда он посмеивался – стоит ли какая-то девица подобных усилий?! Позже, познакомившись с ней, он и сам признал: стоит. Марк не то чтобы ревновал, но тесное общение между ними старался предотвратить.

– Я под впечатлением от ваших отношений.

– Ты, вообще-то, убежденный холостяк, – напомнил Марк.

– Уже не слишком убежденный. Я бы сказал – колеблющийся. С одной стороны, свобода – классная штука, я как свою бывшую вспомню, до сих пор вздрагиваю. С другой, должно быть, здорово, если в этом ты находишь поддержку… и защиту, что ли.

– Поддержка и защита появляются, когда с тобой человек нормальный. У меня, если ты вдруг забыл, бывшая тоже имелась. И когда я был с ней, ты мне не сильно завидовал!

– Я тебе сочувствовал! – хохотнул немец. – Верена была тот еще денежный пылесос! Но сейчас… Короче, хоть один из нас на правильном пути! А таким, как я, видно, не суждено быть общественно полезными…

– Смотри на это с позитивной стороны: ты сделал счастливыми многих проституток!

– Иди к черту, Азаров!

Легкий скрип двери заставил их замолчать и обернуться в ту сторону. На пороге стояла Ева: как всегда тонкая, спокойная и ангельски белая в длинном шерстяном платье, с рассыпавшимися по плечам льняными волосами. Марк отнесся к появлению племянницы совершенно спокойно, а вот Матиас начал нервничать. Причем не первый раз, это уже стабильное поведение!

Марк подозревал, что год назад, когда они только встретились, что-то произошло между его другом и племянницей. Что-то, что до сих пор заставляло Матиаса бояться семнадцатилетнюю девочку! Но что именно – он сказать не брался.

Ева определенно чувствовала этот страх, однако своим влиянием не злоупотребляла и заходила редко. Она не любила такие примитивные трюки. Раз она здесь, то не для того, чтобы попугать Матиаса.

– Что-то случилось? – осведомился Марк.

– Уже десять. Время звонить Вике.

Надо же, он едва не упустил момент! Находясь в разных странах, они с Викой созванивались каждый день. Чтобы никто не волновался, они договорились, что звонок будет до десяти по немецкому времени. А для нее это еще позже!

Что любопытно, Ева никогда не участвовала в таких разговорах – вот и сейчас она повернулась, чтобы уйти. Однако о традиции она помнила всегда и следила за временем с точностью компьютера.

– Как она относится к переезду? – полюбопытствовал Матиас, наблюдая, как исчезает из коридора ее тень.

– Она напрямую никогда не показывает своего отношения. Но раз не сопротивляется, значит, все хорошо. Она не станет делать то, что ей не нравится.

– И что, вывезти ее будет так просто?

Тема была неприятной и болезненной, причем уже давно. Ева – больной ребенок, за которым нужен особый контроль. Даже временные поездки куда-то требовали множества разрешений. А тут еще и переезд на длительный срок! Но бумажной волокиты Марк не боялся, ему было не привыкать.

Ситуацию упрощало еще и то, что с ними согласилась ехать гувернантка Хельга, работавшая с Евой много лет. Предыдущие поездки за границу пожилая немка упрямо игнорировала, считая, что они только вредят девочке. Но узнав, что теперь речь идет о настоящем переезде, она вдруг вызвалась помочь.

Для Марка это стало шоком, он искренне не ожидал, что Хельга допустит хотя бы мысль о смене страны! Тем более что с воспитанницей они были слишком близки, Ева периодически пугала религиозную даму псевдодемоническими ритуалами. Однако Хельга, видимо, решила, что это ее долг перед человечеством: не оставить маленького дьяволенка на попечении исключительно разгильдяя-дядюшки. Марка мотивы не интересовали, он был рад результату.

– Вывезу, и пусть страна вздохнет спокойно, – отмахнулся Марк. – Ты лучше скажи, что у вас за проблема?

– Какая еще проблема?

Матиас тоже новичком не был и недоумение изображал мастерски. Однако с Марком этот номер не проходил.

– Если бы я знал, какая, я бы не спрашивал. Но ты в ее присутствии дергаешься.

– Тебе мерещится! С чего это я буду бояться маленькую девочку?

– Ей семнадцать, и рост у нее выше среднего – она по всем пунктам не маленькая. И… не люблю я возвращаться к этой теме, но из нас троих только она людей убивала. Не мы с тобой, здоровые мужики, а она! Тебя это пугает?

Однако немец гнул свою линию:

– Да ничего меня не пугает! Я же с ней и не общался толком, ладно, я пойду, а то уже и так засиделся! Мое предложение по инвестированию остается в силе.

– Спасибо, запомню.

Он предпочел убежать от ответа, и уже не первый раз. Марк, хоть и знал друга много лет, пока еще не решил для себя, как это воспринимать.