– Что изменит мой ответ? – спрашивает он ледяным тоном, и внутри меня все обрывается.
Для меня его вопрос – это подтверждение моих догадок.
Значит, спал…
Хочется задать еще миллион вопросов.
Чего тебе не хватало? Что не устраивало в нашем браке? Почему ты не поговорил со мной? Почему вместо решения проблемы ты просто пошел налево?
Но сил спрашивать нет. Как и получать ответы. Если мне ответ без конкретики не помог, то остальные точно все сделают еще хуже.
Вытерев щеки, поднимаюсь на ноги и наклоняюсь, чтобы снять ботиночки. Рома склоняется и тянется к молнии, но я отталкиваю его руку.
– Я сама, – говорю хрипло.
Он молча небрежно бросает цветы на комод, а потом снимает верхнюю одежду и обувь, после чего идет на кухню. Я же запираюсь в ванной.
Раздевшись, становлюсь под теплые струи душа, позволяя им омывать мое тело.
Уже не плачу, потому что слез нет. Да и сколько можно? Теперь мне надо как-то отыскать в себе силы, чтобы найти работу и уйти от мужа.
Может, пока не говорить ему, что ухожу? А вдруг выгонит? Квартира-то его. Вдруг он захочет привести сюда свою любовницу?
А если не говорить, то как тогда мне жить с ним? Как каждый день смотреть на любимого мужчину, который меня предал? Растоптал все мои чувства.
От мысли о том, что он переспал с этой Лизой, снова начинает мутить.
Да что говорить о сексе, если мысль даже о простом поцелуе, свидетельницей которого я стала, рвет душу на миллионы осколков?
Судорожно втянув в себя воздух, наконец беру мочалку, чтобы помыться.
А когда выхожу из душа, Роман уже в гостиной.
Тащусь в спальню, где переодеваюсь в теплую пижаму и носки, потому что меня начинает знобить. Иду на кухню, чтобы заварить себ чай. Слышу, как из гостиной доносится звук работающего телевизора. Почему-то это убивает меня. Я просто не понимаю, как можно смотреть что-то, когда у нас в семье трагедия. Проблема такого масштаба, что мы можем потерять все, что строили годами.
Мне очень хочется собрать свои вещи, хлопнуть дверью и уйти.
Моя попранная гордость просто кричит о том, что так и стоит поступить. Что для меня это единственно правильный выход.
Только вот идти некуда. Пока некуда.
Обещаю себе, что еще сегодня дам себе время принять все, что со мной произошло, а завтра обязательно возьму себя в руки и найду выход.
Впервые в жизни я задумываюсь над тем, почему у меня нет подруг. Я общительная хохотушка, которая любит вращаться среди людей. А вот как-то так сложилось, что не обзавелась подругой.
Ленка, с которой дружила в школе, сама откололась, когда я растворилась в Роме.
Таня из института после его окончания родила ребенка, и они с мужем уехали жить за границу. Мы еще созванивались пару раз, но потом у каждой началась своя жизнь, и все, что нас связывало, постепенно сошло на нет. Остались только сообщения два раза в год – на день рождения и Новый год.
Получается, Рома заменил мне всех – подруг, членов семьи, коллег. Я общалась только с ним. И теперь мне даже не то, что некуда уйти, мне некому даже пожаловаться на мужа.
У нас, конечно, есть друзья. Но они не настолько близкие, чтобы я могла прийти к ним и попроситься пожить или одолжить денег. Собраться на праздники, вместе сходить в кино – да, это как раз для наших с ними отношений.
Как хорошо, что в этом году мы с Ромой решили праздновать годовщину свадьбы вдвоем. Такая дата важная. Я хотела приготовить вкусный ужин, зажечь свечи. Даже выбрала неделю назад такие красивые. Красные с едва заметными светлыми сердечками. Но теперь этот ужин никому не нужен. И все мои старания по подготовке летят коту под хвост.
А если бы мы позвали гостей? Сейчас пришлось бы отменять праздник и выдумывать причины, почему так произошло.
Залив ромашковый чай кипятком, кутаюсь в теплую кофту пижамы и сажусь на кухонный уголок. Подперев висок ладонью, смотрю на улицу. Там поднимается ветер. Уверена, он ледяной. Такая сейчас погода.
В голове пусто. Надо бы начинать поиск работы, но сегодня я точно не смогу.
Слышу, как Рома заходит в спальню и закрывает за собой дверь. Схватив свою чашку, иду в гостиную. Расстилаю на нем найденную в шкафу простыню, готовлю подушку с одеялом и укладываюсь.
Телевизор уже выключен, но я все равно пялюсь в него, пока цежу свой чай.
Для сна еще слишком рано, но мои веки печет так сильно, что боюсь, удержать их поднятыми долго не смогу.
– Лиза, я сказал тебе, – слышу приглушенный голос Романа и вспоминаю, как предлагала ему заменить двери. Они у нас слишком тонкие, и через них почти все слышно. – Я завтра перезвоню. Не задалбывай. Ну, как получилось. Завтра давай, ладно?
Внутри меня зреет новая истерика. Но я не впадаю в нее только потому, что нет сил на это.
Ставлю недопитый чай на кофейный столик и, погасив торшер, отворачиваюсь лицом к спинке дивана.
Закрыв глаза, пытаюсь уснуть. Но в памяти постоянно всплывает лицо той девицы, которую целовал мой муж. Мне противно даже вспоминать ее, не говоря о том, чтобы видеть во снах. Но я никак не могу вытравить ее из головы.
Внезапно в гостиной загорается свет и тут же гаснет.
– Нахрена устраивать цирк? – шипит Роман. – Мы же договаривались, что бы ни случилось, спим в одной постели.
– Это было до того, как ты мне изменил, – не удерживаюсь от ответа.
Понимаю, что могла бы притвориться спящей, и тогда мы бы избежали этих унизительных выяснений. Но язык побежал впереди мозгов.
– Хочешь об этом поговорить? – со злостью выплевывает Роман. – Тогда вставай! Давай поговорим! Хочешь обсосать все подробности, я расскажу тебе все в мельчайших деталях! Где я брал ее, как, в чем она была одета! Этого ты хочешь?! – громыхает мой муж, каждым своим словом вгоняя мне в сердце все новый и новый гвоздь. Я всхлипываю. – Поднимайся, я сказал! – Рома лупит по выключателю на стене, и в гостиной опять становится светло. – Ты же у нас королева драмы! Прямо снятая с креста святая невинность! Давай-ка обсудим произошедшее, раз ты так рвалась! Заодно расскажешь мне, как месяц назад переспала с Витькой Мамоновым.
– Что? – выдыхаю в ужасе и сажусь на диване. Глазею на мужа, широко распахнув глаза.
– А что? Думала я не узнаю? А теперь корчишь из себя невинную деву! Это еще два раза посмотреть, кто из нас двоих предатель!
– Рома, ты что такое говоришь? – спрашиваю севшим голосом.
Не могу поверить, что мой муж мог даже заподозрить меня в настолько низком поступке. Еще и с кем! С Мамоновым! С тем самым Мамоновым, от пошлых намеков которого меня подташнивало. Он отстал от меня только тогда, когда я обо всем рассказала Роме. А до этого прохода не давал.
С Мамоновыми мы подружились, когда вместе ходили в ночной ресторан. В тот самый, где все едят в темноте. Нас посадили за один столик, и мы познакомились, а потом и стали дружить семьями.
Виктор чуть ли не с первого дня начал оказывать мне знаки внимания. Я несколько раз пыталась обратить на это внимание его жены Веры, но она отшучивалась. Говорила, мол, это у него шутки такие. Но с каждой встречей эти шутки заходили все дальше.
Потом я пожаловалась Роме, и мы перестали с ними видеться.
А теперь мой муж говорит, что я якобы спала с Мамоновым. Это уже ни в какие ворота просто…
Задыхаюсь от возмущения. Буквально пыхчу как паровая машина. Но не могу выдавить из себя ни звука. Это настолько вопиющая ложь, настолько глупое и несправедливое обвинение, что я даже не могу собраться в кучу и ответить Роману.
– А что? Хочешь сказать неправда? Ну конечно, кто же в таком сознается, – произносит он с такой злой иронией в голосе, что внутри меня будто что-то снова и снова лопается и разрывается.
Хочется подскочить и надавать ему пощечин, чтобы отрезвел от своего заблуждения. Только он сейчас в такой ярости, что, боюсь, могу получить сдачи.
Рома никогда не бил меня. Даже не оскорблял. Называл только любимой или своей крошкой. А сейчас обвинения сыплются из него как из рога изобилия. Как будто кто-то подменил моего мужа.
– Остановись! – прошу хриплым голосом. – Ты сейчас наговоришь то, о чем можешь пожалеть.
– Ну нет, дорогая, – шипит змеей, приближаясь ко мне. Садится в кресло напротив и откидывается на спинку, смеряя меня высокомерным взглядом. – Давай теперь обсудим все.
– С чего ты взял, что я изменила тебе? Как ты вообще мог подумать обо мне такое?! Ты, который прекрасно знаешь, что я люблю только тебя! Только с тобой одним всегда была! Ты был моим первым и единственным! Что за чушь тебе влезла в голову?!
– Чушь?! – зло усмехается Роман.
Ему совершенно не идет ни злость, ни ярость, ни сарказм. По крайней мере, в разговоре со мной.
Или я просто не знаю эту его сторону?
Я знаю своего мужа нежным, чутким, внимательным, добрым по отношению ко мне.
А вот этот злой, напыщенный мужчина… он не мой. Чужой. Не хочу быть рядом с таким!
– Ты, дорогая, подбирай нормальные аргументы, а то сама зарываешь себя еще глубже. Мне Витек все рассказал. Даже в каких позах. Прикинь, как мне было слушать все это! Представлять себе, как чужой мужик тебя…
Он вскакивает с кресла и, рыкнув, опрокидывает кофейный столик вместе с моим чаем и большой ароматической свечой.
Я вжимаюсь в угол дивана и напрягаюсь, готовясь защищаться. Уму непостижимо! Защищаться от любимого мужчины! От собственного мужа! От того, кого поклялась любить, и о ком поклялась заботиться!
– Я не спала с ним! – выкрикиваю, когда наконец прорывается голос. – Услышь меня! В последний раз я видела его на твоем дне рождения! Помнишь, потом я попросила тебя больше не приглашать Мамоновых? Ты думаешь, просто так попросила?!
– Боялась спалиться, да? – язвительно спрашивает Роман, а я рычу.
– Да услышь ты меня! У меня никогда не было никого, кроме тебя! Я же говорила, что он со мной флиртовал!
– Ну вот ваш флирт и закончился вполне логично, – хмыкает Роман, скривив брезгливо губы.
– Да не было ничего! Никогда! Я с ним не флиртовала! Тебе никогда не изменяла!
– Все изменники так говорят, – выплевывает он.
– Тебе-то лучше знать, – качаю головой и судорожно втягиваю воздух.
Я чертовски сильно устала доказывать, что я не верблюд. Ну если не верит он мне? Я могу хоть все волосы себе повырывать, клясться и божиться, но так и не донести до него правду. Горькую правду о том, что этот мужчина всегда был моим единственным. Только вот я у него не одна, и от этого чертовски больно.
А еще больнее, что его предательство накладывается на недоверие.
Я никогда, ни единым поступком не дала ему усомниться во мне. Всегда торопилась домой с работы, в обед мы часто встречались, чтобы поесть вместе. Все отпуски, выходы в свет – все вместе. Я даже к родителям почти никогда без Ромы не ездила.
О проекте
О подписке