– Собака у робота – это что-то новенькое, – с задумчивым видом сказал Эндрю.

– Я тоже охренел, когда увидел. Он ее дважды в день выгуливает, представь себе. Вернемся к плану действий, во дворе я вас встречу, мы уложим жестянку в машину, затем выйдем на дорогу. Минуты через 3 от его дома начинается Джеймстаун Роуд, мы сворачиваем на нее – налево. Через 7—8 минут приезжаем в парк по Дювалл Драйв. Там уже по проселке едем к речушке. Я уже подметил нам неплохой уголок. Он безлюдный, там небольшой песочный пляжик, как раз человека на четыре. Снимать будем с видом на воду, будет темно – никаких лиц видно не будет. То, что это происходит посреди Вашингтона, тоже будет сложно разобрать; пейзаж покажется вполне себе пригородным.

– А если он очухается посреди дороги? – спросил Крис.

– Для этого ты с ним и будешь сидеть всю дорогу. Если какие-то телодвижения начнутся, тут же пришпоришь его шокером. Теперь конкретно про то, как вы будете вламываться в дом, – сказал я и взял из ящика стола лист бумаги, чтобы максимально наглядно объяснить, что мы будем делать.

Я нарисовал входную группу. Судя по строению дома, у него есть небольшая прихожка. Там-то и нужно его скрутить, ибо что дальше в глубине дома, хрен угадаешь. С одной стороны, это же андроид, некоторые вообще обходятся одной кроватью, но Стивенс со странностями. Не удивлюсь, если у него прямо какая-нибудь дизайнерская хата. Я на пальцах объяснил Эндрю и Крису план – один кивал, второй чесал в затылке. Надеюсь, Эндрю сможет руководить этим остолопом. В крайнем случае, придется бросить их в его доме и свалить, будто меня там и не было.

План действий следующий. Они приходят к дому, залепляют бумажным стикером глазок и встают так, чтобы из боковых окон, не рассмотреть лиц. Затем Эндрю стучится, а Крис уже на изготовке. Как только он слышит «Кто там?», тут же со всей дури впечатывается в дверь. Он – амбал и, если приложится ближе к косяку, сможет и дверь выбить, и с ног Стивенса сбить. Затем к нему должен подоспеть Эндрю. Он разрядит в жестянку первый шокер. Не дай бог, не сработает – Крис ударит вторым шокером. Если и этого не хватит, они затянут ремень на голове так, чтобы пережать язык во рту, и наденут на голову мешок. Как только андроида скрутят, Крис и Эндрю возьмут его за руки, за ноги и оттащат к заднему входу. Эндрю откроет дверь изнутри, там уже их встречу я с машиной.

– Самое главное – ни слова. Вы не должны говорить при нем. План у вас есть, действуйте по нему. Чуть что, общайтесь жестами, но желательно минимум отступлений. Он – робот, он с вами знаком, и в нем программа, а не мозг. Стивенс может вас опознать по голосу, идентифицировать, и это будет провал, – чуть ли не по слогам проговорил я последнее предложение.

– Все понятно, не разговаривай с нами, как с даунами, – сказал Эндрю и ткнул меня кулаком в плечо. – Что насчет нашего алиби?

– С этим все просто и одновременно сложно.

– В смысле? – прервал Крис.

– В идеале нам бы явиться к жестянке около 12 часов, но, если у Лилли все будут троить, мы к 12 не поспеем и придется идти к Стивенсу позднее. У Лилли мы собираемся в восемь, в десять всех нужно вытащить в клубак, как раз к полодиннадцатому подрулим в клуб «9:30», там, к слову, будет концерт L-Zap.

– Может ну нахер этого Стивенса, оттянемся под хип-хопчик, – с задором выпалил Крис и неказисто изобразил нечто похожее на танцевальное движение.

– Мы оттянемся, но ровно полчаса. Может, зацепим пару треков. Главное, засветиться на фейсе и перед фотографом. Потом выйдем покурить и незаметно свинтим. Круто было бы еще быстро управиться и вернуться в клуб, – подытожил я.

На этом обсуждения завтрашнего дня закончились. Мы зарубились в FIFA 38, распили один из припасенных на тусовку бочонков и уснули, изрядно захламив комнату. Завтра надо будет купить еще Heineken… На часах стрелка близилась к 4 утра.

***

– Хехехей, народ, я знаю, вам тут без нас было очень тухло, – я рвал глотку, пытаясь перекричать колонки, из которых долбил хаус. В руках у меня был бочонок Heineken, второй тащил Эндрю, а Крис раздобыл немного дури. Правда, им обоим я сказал лишь изображать тусняк, но не пить и тем более не курить.

Домик у Лилли был что надо: два этажа, куча комнат, кухня с барной стойкой и большим холодильником. Посреди зала длиннющий журнальный столик из стекла – на нем уже лежало много запрещенных веществ. Мда, дурь у Криса – это еще цветочки. Одна спальня уже была закрыта изнутри, и возле нее очередь занимала другая парочка. Перед барной стойкой красовался большой обеденный стол – его оборудовали под «бирпонг». Вокруг уже все успели залить пивом. Огромный плазменный телек оккупировали любители видеоигр, туда-то Крис с Эндрю и отправились. Ладно хоть сами додумались, что это самое непьющее место в хате. Я поднял голову – на второй этаж уходила длинная закругленная лестница, на ней стояла Лилли, смотревшая на меня с бокалом в руке.

– Лилли, уже иду, – проговорил я в полголоса себе под нос.

Лилли – эффектная штучка, на нее смотришь и хочешь. Красивая сучка – светлые длинные волосы, миловидное личико, грудь что надо, к попке рука так и тянется, и голос, не высокий, но и далеко не самый низкий, такой мелодичный, переливающийся, обволакивающий.

Она со мной поздоровалась, а я еще раз подумал: какой голосок, какие сладкие губы… В руках Лилли держала виски с вишневым соком. Учитывая, что в баре ничего кроме Chivas я не видел, дикая пошлятина – мешать столь дорогой виски с чем-то, фу.

– Как дела? – я решил начать разговор с банальности.

– Хорошо, я постепенно пьянею, а вся эта толпа громит мой дом.

– Почему ты их не остановишь?

– А есть ли смысл? Нет. Если я буду бегать с дикими глазами и орать на каждого, кто проливает пиво, сыпет порошок в ворс ковра, или, вон посмотри, кидает джойстик в пол после проигранного матча… хотя нет, тут можно и наорать. Хьюз! Хьюз, мать твою!!!

Ага, вот оно, поскольку Хьюз во всем этом шуме голоса Лилли не слышал, я включился со своим басом. Заорал как можно строже его имя. Он услышал и посмотрел на меня взглядом, который как бы говорил «WTF?!». Я погрозил ему, но в нем уже было столько спиртного, что он был готов взбежать по лестнице и устроить со мной бои из разряда смешанных единоборств. К счастью, потом Хьюз увидел, как второй рукой я демонстративно водил за спиной Лилли в области попы. Он все просек, улыбнулся и поднял большой палец.

– Спасибо, – сказала Лилли, взяла меня за руку и повела в сторону стеклянного шкафа со спиртным на втором этаже. Помимо спальни, небольшой комнаты с телеком и каким-то бесконечным диваном, была еще просторная лоджия, в которой только и делать, что расслабляться с ромом в руках.

– Давай перейдем на что-нибудь покрепче, поблагороднее, – предложил я, присмотрев в шкафчике Bacardi Millennium.

– Давай, – игриво поддержала меня Лилли.

В лоджии стояло пару каких-то полукресел-полулежаков, дорогой стол с филигранной резьбой на ножках, из его крышки выдвигался сверхплоский телек… Кто же у нее отец? Дом у нее явно покруче нашей элитной квартирки в многоэтажке по центру города.

Один лежак пустовал, на него-то мы и уселись. В Лилли было достаточно градуса, чтобы она развалилась у меня на коленках с двумя бокалами рома. Я глотнул свой, а эта сумасшедшая жахнула его залпом и следом наливала второй.

– Ты сбавь обороты, – не нужно мне, чтобы она прямо сейчас меня потащила в койку. Правда, руку на зад я все-таки положил, постукивал по ягодице пальцами в ритм одной из кричалок Washington Capitals.

Так мы провалялись почти час, воркуя на пьяные темы. За это время Лилли уже полностью облапана и облизана. Такое ощущение, что рома в ней уже было больше, чем в бутылке. Ей я подливал регулярно, а сам до сих пор первый не допил.

– Пойдем в родительскую спальню.

– Нет, – ошарашил я Лилли.

Она выпрямилась, скривив рожу. Весь ее вид говорил «В чем твоя проблема, чувак?». Девочка созрела, а ей от ворот поворот. Надо спасать ситуацию.

– Лилли, мы сделаем иначе, – поднялся я к ней, положил ладонь на шею и прижался лбом; перегаром от нее несло, как будто она уже неделю бухала, не просыхая. – Поехали в клуб.

– Зачем? – спросил она, икнув.

– Сейчас мы всех заставим прибраться. По крайней мере, сметем все преступное. Алко скидаем, вещества в унитаз спустим, травку спалим. Все свалят, мы потусим два часа в клубе, а к 2 ночи я украду тебя у подруг, мы вернемся сюда и отожжём. Когда там возвращаются твои родители?

– В ночь с понедельника на вторник.

– Значит, отожжем два дня подряд.

Эндрю смонтирует ролик и без меня, подумал я. Лилли тем временем бежала на первый этаж – там кто-то уже спал, но эта блонда всех растолкала и запрягла пойти на общественные работы. У нее явно есть задатки топ-менеджера, надо признать. Я нашел Криса и Эндрю.

– Лилли, поедет с нами, – начал я.

– Прям на дело?! – изумился Крис.

– Ты что пил? – учуял запах из моего рта Эндрю.

– Нет, остолоп, и ори погромче, не все еще слышат про дело. И да, я пил, но даже меньше шота, – ответил я на оба вопроса.

Пьяную Лилли я усадил на заднее сиденье с Крисом, Эндрю занял штурманское место. Мы добрались до «9:30» первыми и припарковались у черного входа. Я высадил ребят, а сам отправился на фейс, там у меня были знакомые. У парадного уже выстроилась километровая очередь, причем самого разношерстного содержания – от бичей до богачей. С улицы было слышно, как кто-то выступал на разогреве. На фейсе стоял смазливый паренек, решавший, кому заходить, а кому идти домой. Хрен пойми, чем он руководствуется, когда говорит «in» или «out». Чтобы никто его не поколотил, рядом поставили лысого амбала шириной с двустворчатый шкаф. Странно, конечно, что у них за фейс-контроль до сих пор отвечает человек. Это один из последних клубов, где процесс еще не автоматизировали до камеры, программы и двух табличек разного цвета. Была бы автоматика, не было бы очереди. Я подошел с краю от колонны людей и направился к фейсеру, ловя на себе косые взгляды недовольных.

– Куда? – отгреб меня рукой амбал.

– Спокойно, я не внутрь, я спросить.

– В конец очереди, – монотонно ответил он мне.

Тогда я попытался докричаться до фейсера через руку громилы. Он, конечно, был недоволен и уже начал меня толкать прочь от входа, но мой вопль смазливый паренек все-таки услышал.

– Кого-кого тебе надо? – переспросил он меня с надменной и «голубой» интонацией.

– Эмили. Она сегодня работает?

– Да, сейчас позову.

Фейсер ушел и вернулся меньше, чем через минуту с Эмили. Она сегодня подменяла администратора, это я понял по бейджу на белой рубашке, которого обычно не было. Мне улыбнулись, а потом обняли.

– Как жизнь? – спросила Эмили. – Давненько тебя не было видно.

– Да повода заглянуть не появлялось, а жизнь нормально, все как обычно.

– «Как обычно» у тебя – это даже очень неплохо для нормальных людей, – с ухмылкой ответила она. – Тебя снова запустить с черного входа?

– А, может, мы прямо здесь зайдем? Просто машина у парадного припаркована.

Эмили немного помялась, но потом ответила утвердительным кивком и улыбкой.

– Сколько вас?

– Четверо, – показал я пальцем на себя, а затем за спину.

***

Внутри было жесть как людно, можно было уснуть на танцполе и не упасть. Мда, поэтому я и нечастый гость в ночных клубах, вот бары – другое дело. В общем, чего ныть, ведь нам толпа только на руку. Надо бы побыстрее откопать клубного фотографа и попасть в отчет о вечеринке, для Instagram фотку сделать, чтобы выложить ее попозже. Только для начала нужно отключить определение местоположения на iPhone, а то ведь глупо будет так спалиться. Оставалось сбросить на время с хвоста Лилли.

– Что тебе взять?

– Не знаю, выбери сам.

Хм, какой соблазн. Не, больше крепкого ей нельзя, а то я все-таки хочу с ней в кровати резвиться, а не волосы во время рвоты держать. Я наклонился к бармену и попросил его сделать мохито, безалкогольный и в большом стакане.

К счастью, содержимое дома Лилли, то бишь наша тусовка, довольно быстро начало подтягиваться в клуб. В толпе мелькали знакомые лица. Оу, а вон и подруги Лилли. Отлично, идите сюда. Время – 22:43, мне нужно, чтобы вы ее отвлекли, мы нашли фотографа, помаячили перед ним и благополучно слились.

***

Из клуба мы выдвинулись немного позже, чем я планировал. От графика отставали на 17 минут – с ультрафиолетовыми печатями на руках Я, Крис и Эндрю вышли вместе с остальными покурить да проветриться, учитывая, что я сигареты в зубах ни разу не держал. Как только все куряги зашли внутрь, мы ретировались обратно на парковку.

К дому Стивенса мы подъехали тихо и неторопливо, не привлекая особого внимания. На часах было 23:37. Улица все еще светилась, но свет в домах жестянки и его общительного соседа уже был выключен. Осложняло лишь то, что на дворе была суббота, и кое-где посередине улицы догуливали барбекю-пати, но там орала музыка, и вряд ли им будет дело до того, что творится в одном из отдаленных от них домов.

– Выждем 10 минут, осмотримся и начнем, – сказал я. – Еще раз все проговорим.

– Мы все помним. Стучимся, потом уже один раз мощно плечом в дверь стучит Крис, бьет под самый косяк и резко, как только услышит ответ, – начал рассказывать план Эндрю. – Затем я влетаю внутрь, разряжаю шокер. Крис в это время закрывает дверь, да, Крис?

– Да-да, я закрываю дверь, подключаюсь к тебе, разряжаю в Стивенса второй шокер. Затем мы за ноги и за руки выносим его через заднюю дверь к машине.

– Все верно, и самое главное…

– Ни слова, – сказали Эндрю и Крис.

– Отлично, ждем еще 8 минут и стартуем.

Мы переоделись, надели маски и форму. На улице все было без изменений: любители барбекю гужевали, жестянка и сосед спали… С погодой нам тоже повезло, было ясно и тепло, но ветрено. Ветер играл нам на руку – улица была очень зеленой, и каждый новый порыв создавал такую шумовую завесу из шелеста листьев и завывания, что можно было орать антиандроидные лозунги, и никто бы ничего не понял.

– 23:47, поехали… ни слова, – скомандовал я.

Крис и Эндрю вышли из машины и двинулись к дому Стивенса. Они пересекли улицу и по тропинке поднялись на крыльцо. Я тихонько поехал к дому сбоку и тормознул так, чтобы видеть, что творится.

Крис заклеил глазок, Эндрю постучал – реакции не последовало, через секунд 10 он постучал вновь – в дальней комнате зажегся свет. Спустя секунд 5 зажегся свет в прихожке и через какое-то мгновение Крис вынес к чертям дверь. Было видно, как от косяка отлетели щепки. Эндрю вломился следом. Я не видел, повалили они Стивенса или нет, но поехал к задней двери. Если через 5—7 минут они не выйдут, надо сваливать.

Стоя у задней двери, я натянул на лицо маску и капюшон на голову, бросил мимолетный взгляд в зеркало заднего вида, чтобы проверить, не торчат ли волосы из-под колпака. Как только я перепроверил, все ли нормально, принялся сверлить глазами дверь дома Стивенса. Это самые долгие пять минут в моей жизни. Обычно все намного проще: выбрал робота, денек за ним походил, вечером встретил его в безлюдном переулке и с криками да воплями прибил. Там же разобрал, сварганил видео, и бац, ты – звезда «ютуба». Тут все сложнее. Честно говоря, за этот этап я переживаю больше всего. Проще всегда все делать самому, жаль, что это сейчас невозможно… Главное, чтобы Эндрю не дал Крису натупить. Эндрю адекватный, разумный, на него можно положиться. Крису же нужно писать инструкцию большими черными буквами, причем на табличке, прибитой к его лбу, чтобы перед лицом вечно эти буквы зияли. Желательно еще эти буквы сопроводить картинками, мало ли – для наглядности. Черт, что они возятся…. Блин, прошла всего минута.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я начал прокручивать план в голове. Вот мы приезжаем на берег, вываливаем его на землю, оттаскиваем к воде. Эндрю готовит камеру, а мы с Крисом беремся его за разборку робота, но не торопимся – лишь фиксируем, чтобы никуда не убежал. Весь процесс должен быть на камеру, а иначе какой прок. Эндрю дает отмашку, тычет «Rec», и Крис вертит башку на 360 градусов. Голова слетает… Тут-то Эндрю и отдает камеру мне. Я сажусь и селфюсь в маске, пока на заднем фоне эти двое разрывают оставшееся тело на части, периодически демонстрируя конечности в объектив.

О, я уже предвкушаю, что скажу: «Здравствуйте, с вами „Механики“, мы снова чиним наше общество, чистим его от этих андроидных тварей, которые занимают наши места, лишают работы и нарушают сами принципы человечности». Тут-то надо будет ударить себя в грудь и запалить шестеренки на предплечье. «