Ну конечно, кто в прошлом веке позволит прислуге иметь роскошную кухню на первом этаже? Само собой разумеется, кухарок согнали в полуподвал.

Я со всего разбегу нырнула в открытые двери, вызывая у котика приступ истерики, сбежала по ступеням в темноту и во всю глотку завопила сама, в единый миг оказавшись по грудь в ледяной воде.

Подвал был затоплен!

Еще шаг – и я ушла бы под воду!

Хватая ртом воздух, я замерла на месте: не так-то и просто стерпеть пронзающие тело иглы дьявольского холода.

До ног дотронулось нечто скользкое. С визгом и трехэтажными заклинаниями «Чур меня, чур! И вас всех тоже!» – я, путаясь в развязанном халате, скачками вылетела на улицу.

То, что коснулось меня, было живое! И это точно была не кухня!

Нечто ринулось следом.

Я, вылетая из воды, с истеричным визгом успела толкнуть только одну створку. Вторую закрыл котик, прыгнув сверху своей раскормленной тушей, и лбом боднул задвижку, закрывая.

Дробный стук по древесине возвестил о том, что в подвале нас было много, что бы там ни водилось.

Дрожа и обтекая во всех смыслах этого слова, я переглянулась с белым котиком, который как ни в чем не бывало сидел мохнатой раскормленной задницей на деревянных створках, будто бы не замечая того, что двери эти подпрыгивают от ударов снизу.

Наглая морда котика как бы говорила: «Ну что, теперь ты меня будешь слушаться или как?»

Придя в себя, я добавила к задвижке старую метлу, просунув в железные ручки, и убедилась, что двери крепкие. Волоча за собой полы халата, я пошлепала в дом. На сегодня для меня приключений было достаточно. Черт с ней, с этой кухней! Пусть котик поймает себе чего-нибудь в саду, ящерицу или малиновку, и так похож на шар с ножками.

В малой гостиной отец с магпрабами устроил ремонтный штаб. Я черканула ему записку о том, что подвал оказался затоплен и там сидит нечто, по ощущениям желеобразное, со щупальцами по всем углам. Сообщение я оставила на самом видном месте. Пусть сами разбираются.

Недовольно захлопнув за собой дверь, я замерла посреди холла.

Кухня надежно спряталась от меня.

Раз уж я на первом этаже и мне никто не мешает, осмотрю его целиком. Надо же знать, где я и мои родственники живем. Вдруг из-за следующей двери выскочит зомби, а из шкафа – постыдные скелеты предыдущих хозяев.

Взяв со стойки старинный зонтик, надкусанный молью, зато тяжелый, сделанный на века, я пошла осматривать оставшиеся комнаты.

Как только я перестала ее искать, она сразу же и нашлась.

Кухня, просторное помещение, притаившееся позади двойной лестницы, ведущей на второй этаж. Совершенно невероятное место для такого помещения, спрятанное предыдущими хозяевами за мало заметными дверями.

Кухня была полна доисторических приспособлений для готовки: чугунные котлы, цепи, решетки и даже вертела. А еще сразу становилось понятно, что это помещение новое, несмотря на старую утварь.

Кухню перенесли с подвального этажа, когда его затопило, и использовали не только для того, чтобы готовить еду. Во всем чувствовались женская рука, аккуратность и педантичность.

Здесь колдовали и варили зелья. Не знаю, почему я так решила, ведь нигде не стояли котелки с варевом и не свисало с потолка ни единого пучка травы. Пол также был чист – ни рисунков мелом, ни выжженных в древесине пентаграмм.

И все-таки здесь пахло магией. Черной. Хотя сама кухня была огромной и светлой.

Рассмотрев бесконечные столы, огромный очаг и высоченные, до потолка окна, я окончательно уверилась, что это замаскированная под кухню магическая лаборатория.

Только вот несмотря на все, что мне было известно о безжалостности потомственных, я и представить не могла Терри, режущего здесь в полночь собак или варящего жаб и пускающего кровь летучим мышам. Не мог он такое творить, только не тот утонченный аристократ, которого я знала. Этот оплот тьмы принадлежал кому-то другому.

В высокое двустворчатое окно с улицы царапался умирающий от недокорма котейка.

Окончательно убедившись в моем жестокосердии, засранец сел на мохнатую задницу, глядя на меня исподлобья.

О его молча укоряющем присутствии напоминал только душевыворачивающий скрип когтей по стеклу. Я могла поклясться, что за кошачьей лапой по стеклу ползли три глубокие борозды.

Я вздохнула и сдалась, все-таки он спас меня от подвального чудища.

Открыв дверцу престарелого холодильника, я очумело впала в ступор.

Вокруг огромного куска льда лежали упаковки с современными продуктами, а на вершине льдины плыли куски мяса и рыбы.

Я ужаснулась: «Прошлый век! Мы все умрем с голоду! Хотя, скорее всего, до того как это произойдет, нам придется долго мучиться, питаясь консервами.

Одно радовало: рядом с едой не валялись составные части зелий, иначе бы меня стошнило от одного вида печени тритона или кишок койота. Наверно, в доме есть еще одно хранилище, куда мой отец сложил магические ингредиенты. Я просто его еще не обнаружила, или оно не «открылось» мне. Если верить в байки деревенских, дом был чуть ли не живой и… У-у-у-у! (Вой голодных черных сил.) Наполнен тьмой!

Единственный, кто завывал во мраке, это наглый голодный котик, пытавшийся проскрести стекло уже двумя лапами.

Философски пожав плечами, я взяла с полки блюдце и зачерпнула рыбину, лежащую на льду. Как бы мне ни хотелось избежать прикармливания местного живоглота, того, что хвостатый обжора съест меня по дороге в школу, я боялась больше.

Себе я наскоро сделала бутерброд с тунцом, напихав консервированных рыбок между двумя кусками хлеба, на большее уже не хватало времени.

Стоило подойти к стеклянной двери, как котик завопил пуще прежнего и стал биться широким лобиком в стекло в приступе истерики. Ишь как кому-то рыбки захотелось.

Я открыла дверь на заднее крыльцо, чтобы покормить котика, и тихая истерика случилась у меня.

От самых ступенек и до теряющейся вдали кромки леса тянулось старинное кладбище. Сплошные кресты и надгробия.

Рука сама собой ослабела, и я опустила тарелку. Соскользнувшая рыбка шлепнулась прямо на морду коту.

Шокированно я водила взглядом от одного надгробия к другому. Полустертые кресты из известняка и мраморные ангелы плыли в тумане.

Скорее всего, здесь были все, кто жил в доме и деревне в прошлом веке.

В те времена хозяева, слуги и люди, работающие в поместье, были едины. Они жили в одном мире и, умирая, отправлялись на одно кладбище. Не удивлюсь, если я найду на надгробиях фамилии предков всех жителей деревни.

Скорее всего, и…

Мне было больно даже думать об этом. Но я взяла себя в руки.

Могила Терри тоже где-то здесь. Аристократ ни за что на свете не позволил похоронить своих домочадцев и братика где-то еще, кроме как рядом с собой.

Про потомственных, хоронящих своих родных в семейном склепе, злобно поговаривали, что аристократы и на том свете не могут обойтись без слуг и подчиненных. Терри был не таким, он заботился о своих, хоть и являлся чародеем до кончиков ногтей.

Мне захотелось найти его могилу. Просто чтобы убедиться, на надгробии между датами рождения и смерти есть достаточное количество лет, для того чтобы… Чтобы что? Я и сама не знала.

Пушистый наглец, позабыв про рыбку, вцепился зубами в подол ночнушки и что есть силы тянул меня назад, не давая и шагу ступить со ступеней.

Котик опять взбесился и рычал, ткань трещала, лапы с выпущенными когтями скользили по камню.

Я подумала, что это очередное предупреждение. Кошки знают, где безопасно, а где нет.

Тем более за кладбищем давно никто не ухаживал, и я боялась, что среди камней, жухлой травы и опавших веток вывихну ногу, а то и провалюсь в старую могилу.

Или что так и не смогу оторваться от холодных камней, пока не найду могилу Терри.

В холле пробили часы, возвращая меня с того света.

Как бы ни было горько, могилу Терри я поищу попозже. Без магических приспособлений это явно не стоит делать.

Злая и мокрая, я поднялась в свою комнату переодеваться. Натянула ненавистную школьную форму, будто специально сделанную из колючей шерсти для особо извращенных пыток. Почесываясь во всех местах, бросила мокрый халат и ночнушку возле камина, горничная потом подберет. Если я сейчас начну раскалывать и перекладывать вещи, опоздаю окончательно.

Схватив одни тетрадки (учебники я оставила в школьном шкафчике), торопливо засунула их в рюкзак.

И выбежала на улицу, про себя удивляясь: почему это отец с рабочими так заспались сегодня и не стучат молотками с раннего утра?

Котик огромными скачками несся за мной следом, из острозубой пасти торчал хвост дожевываемой рыбы. На этот раз живоглот ее не упустил.

Я же летела, зажимая в зубах бутерброд с тунцом, выскользнувшие из хлеба рыбки падали прямо в широко открытый рот белого котика.

Я, как всегда, опаздывала в школу.

***

С самого утра весь сегодняшний день был какой-то не такой. Котик исчез сразу же за воротами особняка. Наверно, решил не отходить далеко от новообретенной кухни, надеясь получить второй завтрак сразу, как только проснутся мои родители.

На вурдалачьей поляне, к которой я кралась, как трусишка зайчик серенький, тоже никого не было. Я потратила немало времени, выглядывая из-за деревьев, готовая в любой момент на низком старте ринуться обратно к воротам особняка под защиту терна, дубов и родового заклятия. Но поляна передо мной безмолвствовала. Только тоненький дымок поднимался от потухшего костра в центре.

Сегодня все карманы школьной формы были набиты разнообразными средствами от вампиров и оборотней. За вычетом кошачьей мяты, разумеется, от которой я теперь шарахалась, как от огня, памятуя про брачную метку на запястье.

Не знаю, кто и когда мне так удружил, но царапины, складывающиеся в замысловатый узор, так и не исчезли, только побледнели.

Я подозревала, что наглый живоглот является фамильяром потомственных оборотней, и это он мне передал такой подарочек от своего хозяина. С чем я не намерена была мириться. Но вот круглобокого партизана надо было задобрить.

Одежда тоже не осталась без модернизации и была вымочена в настойке серебра и волчьей ягоды. Про то, что на ночь я выпила коктейль из свежевыжатого чеснока и теперь специфичное амбре летело за мной следом, я умолчу.

Поляна у развилки радовала приятной пустотой. То ли время слишком раннее и вурдалаки разошлись по домам после ночных гонок, то ли в данный момент они загоняли иную добычу.

На что указывали… Кхм! Висящие на ветке мужские боксеры. В том, что это не женские панталоны, я была уверена.

На траве в беспорядке валялись наспех сброшенные кроссовки. Почему я решила, что вурдалаки просто выскочили из обуви? Да потому, что все шнурки были завязаны, а внутри ни одного вурдалака.

Вся трава и ветки деревьев увешаны ошметками одежды. На самом высоком дереве печально покачивались чьи-то джинсы, вернее – один пояс от них, штанины представляли собой развевающиеся на ветру полоски ткани.

Ясно, что оборотни обращались в спешке, разрывая на себе одежду.

Как бы то ни было, на поляне не наблюдалось ни одного местного хулигана, обращенного или нет.

Радостно скача по дороге, я не видела, как за моей спиной из всех кустов, словно зомби, восставали побитые и подранные в клочья вурдалаки. При этом абсолютно голые.

Если бы я оглянулась, то увидела бы нахмуренного взъерошенного котика, жующего рыбий хвост, злобненько так перекатывая его из одного угла пасти в другой.

Посидев немного, бойцовский котик потрусил следом, остановившись только единожды, чтобы задрать лапу и потушить тлеющие угли мощной желтой струей.