МОБИ ДИК ПОГОНЯ ДЕНЬ ВТОРОЙ

– Фонтан на горизонте!

– Верно, верно!

Я так и знал. Дудит в своей дуде.

Азарт погони, вспениваясь нервно,

вновь души в руки передал судьбе.

Матросы, точно падавшие звёзды,

посыпались на палубу под крик,

за такелаж цепляясь, как за воздух,

– Спускать вельботы! Вот он – Моби Дик!

Корабль летел к сиявшей телом цели,

неистово вперёд рвались сердца,

прогнулись мачты, подняты брамсели,

чтобы поймать ночного беглеца.

Раздался вопль в тридцать лужёных глоток, —

внезапно вырос в блеске волн фонтан.

Но Моби Дик, на этот раз не кроток…

– Вот он, твой час! Промолвил Капитан.

Чтобы внушить матросам больше страху,

кит первым поспешил на них напасть.

Он шёл навстречу, и хвостом с размаху

накрыл вельботы, разевая пасть,

не замечая гарпунов летящих

и лодок ускользавших от него,

своих врагов отчаянно разящий

и спутывавший линей колдовство.

Накручивались тросы трёх вельботов

на гарпуны, вонзённые в кита,

подтягивая лодки к кашалоту,

где смерть крошит ударами хвоста.

И Капитан, своих гребцов спасая,

нож выхватив, перерубил канат.

у носового жёлоба, дверь – рая,

захлопнулась, являясь дверью – в ад.

В воронке пенной, тонущие – звали

о помощи, и словно поплавки,

подпрыгивая, ноги подгибали,

чтобы акульи не задеть клыки.

И в этот миг, слияния всех бедствий,

кит вылетел стрелой из глубины,

упёршись в днище лодке уцелевшей,

её, швырнув со щепками, людьми.

И, рассекая гладь морщинистым челом,

с запутанным клубком из гарпунов и линей,

кит в путь по ветру, будто не причём,

пустился, пенный разрезая иней.

Вновь подошёл спасительный корабль,

людей подняли, гнутую острогу —

обломки лодок, гарпуны и скарб,

но Капитана костяную ногу,

теперь на дне, не отыскать никак.

– Отличная была нога, но ободок велик.

Капитан: Я не сержусь, ведь плотник ты умелый.

– Другую сделаешь из кости, Моби Дик!

Старпом: Надеюсь, сэр, что ваши кости целы?

– А, где мой сын?

– Искали, но напрасно.

– Найти!

Корабль перевернуть вверх дном!

Но скоро всей команде стало ясно:

– Сэр, дело в том,

что сын, захлёстан линем вашим…

– Моим? Как этот вывод страшен…

О, жалок я, горю в огне…

Дрожу, как – будто колокол во мне

гудит.

Мой сын с китом линём обвит.

Левиафан, ты будешь завтра мной убит!

Капитан: Под ветер руль! Поставить паруса!

Вельботы запасные под оснастку!

Обломок острый жалит как оса,

но пламя в моём сердце не угасло.

Старпом: Не изловить тебе кита, старик!

Два дня погони, в щепки все вельботы.

Он хуже наваждений – Моби Дик,

и дьявольская рыба нас утопит.

Все ангелы спешат наперебой

тебя предостеречь. Страшна картина:

два дня нога ломалась под тобой,

а тень твою, убила гибель сына.

Капитан: Я только подчинённый у судьбы,

всё совершаю по её приказу

и в этом деле мне поможешь ты,

как помогал два предыдущих раза.

Приказов мною отданных не трожь,

всё, что предрешено должно случиться

и пусть лицо твоё, всё как моя ладонь,

одна безустая и чистая страница.

Матросы встаньте все вокруг меня.

Вот перед вами я – старик, обрубок

в телесной части, но судьба креня,

души моей не погрузила в сумрак.

Два дня, всплывал пред нами, Моби дик,

а роковым для рыбы будет третий.

Вы храбрые матросы? —Да а а а!

И крик кружился в воздухе,

как над углями вертел.

Спустились сумерки, все разошлись впотьмах,

и снова ветер рыскал в парусах,

а капитан с усмешкой пилигрима

шептал: как просто из других я изгоняю страх,

а собственное сердце уязвимо.

И слышали во сне матросы ночью:

стук молотков, точил и беготню, —

это вельботы, порванные в клочья,

чинили бойко к завтрашнему дню.

МОБИ ДИК ПОГОНЯ ДЕНЬ ТРЕТИЙ

И вышла свежая заря третьего дня.

Капитан: Дозорным на фок-мачте не дремать!

Лицом к лицу встречаю я тебя

Левиафан!

Чем кончится сегодня день, как знать?

Старпом, протягивая руку: Мой благородный Капитан, вернись!

Но Капитан, отбросил руку, – Прочь!

Вельботы с корабля спускали вниз-

их не вернуть, матросам не помочь.

Старпом: Дочь, девочка моя! В бледном нимбе исчезаешь ты.

Сынок, только глаза твои, мне всё ещё видны.

Набегают хмурые ночи отчаяния,

неужели, подходит к концу моё плавание.

Капитан: Вбивайте волны свои гвозди коротышки,

нельзя похоронить вам то, что не имеет крышки.

Вода широким кругом заходила

и вспучилась, и вспенилась кругом.

Дыхание у всех перехватило —

раздался грохот и небесный гром.

Из толщи вод морской поднялся бог,

являя белокаменную груду

из уймы линей, гарпунов, острог

и рухнул, зависая на секунду.

В его боку, вонзённые, торчали

вчерашние, ржавея, гарпуны…

Вельботы с ходу на кита напали,

но Моби Дик напористей волны.

Он разъярённый с окруженьем бился,

выламывая доски из бортов,

когда спиною белой приоткрылся,

вопль овладел сердцами моряков:

к чудовищу, прикрученный на спину,

в петлях канатов, человечьих жил,

с глазами, вылезшими из орбит —

труп сына

на капитане взор остановил.

Острога выпала из пальцев капитана.

– Я, одурачен! Для чего я жил!

Мой сын, не заживаемая рана,

из тех, кто мне, когда-то наносил.

Акулы злобно обгрызали вёсла.

Чьим мясом они будут пировать?

Капитан: Все на корабль, пока ещё не поздно.

Довольно будет мне, здесь умирать.

– Остановись! – Помощник прокричал,

но Капитан ему ответил грозно,

– Я, должен кончить, то, что начинал.

– Ещё немного, навались, вот так!

И лодку вынесло Киту под самый бок.

Подняв гарпун над головой как флаг,

наш Капитан, метнул в кита клинок

и тот вошёл в него по рукоять.

Сталь, будто – бы затянута трясиной,

но Моби Дик, успел вельбот поднять,

пробоины не сделав ни единой.

В ту же секунду, кит рванулся прочь,

заметив чёрный профиль корабля,

в нём разглядел он чёрную как ночь,

причину всех гонений на себя.

Капитан: Спасти – Корабль!

Вперёд!

Я слепну,

где мой путь?

Рванулась лодка, доски проломились:

не вычерпать и щели не заткнуть.

И чья теперь сойдёт к матросам милость?

На корабле тревога: Руль на борт!

Никто не видел челюстей страшнее!

Кит хочет кинуться и сделал разворот,

он ухмыляется, а смерть всё соленее.

У корабля столпившись на носу

матросы взяли гарпуны, остроги,

туман дарил прохладную росу,

а Моби Дик, им рухнул прямо в ноги.

Гребцы на палубе попадали ничком…

В пробоину потоком горных рек

текла вода. Возмездием влеком,

кит был расчётлив, словно человек.

Капитан: Пусть буду я разорван на куски,

тебя преследуя,

но мой корабль отпусти,

взамен возьми меня.

Смерть в одиночестве при жизни одинокой —

величие в страдании моём.

О, Моби Дик, штурвал и киль не трогай,

давай сразимся ты и я, вдвоём.

Гарпун взлетел, подбитый кит рванулся…

Капитан: Последний наношу тебе удар!

Линь побежал, петлёй перехлестнулся

на шее Капитана, как удав.

Внезапно, так удавливают жертву

накинутой на шею тетивой,

его снесло с вельбота, словно ветром

с единственной оставшейся ногой.

Команда замерла в оцепенении,

затем все обернулись: Где корабль?

Сквозь мглистую, вскипающую пену

к остаткам судно подступала рябь.

На мачте, что торчала над водой

матросы словно к ней пригвождены,

безумием ли, собственной судьбой,

не дрогнув, погружались вглубь волны.

И в концентрическом водовороте,

тот час, не зная за собой вины,

матросы, что остались, на вельботе

в морской стихии все погребены.

В мгновение отчаянья, отваги

из вод возникла с молотком рука,

прочней прибив крепление на флаге

печально развивавшемся пока.

Послесловие

Первые упоминания о китобойном промысле относятся к 800—1000 годам н.э.

Жидкий (ворвани) жир кита использовался в качестве топлива, изготовления свечей и в фонарях освещения.

Международной Китобойной Комиссией принят мораторий на коммерческий китобойный промысел, начиная с сезона 1985—86 г.

Примечание. Художественное (маслом на холсте) оформление титульной стороны обложки книги выполнено автором.

В книге использованы копии иллюстраций и фото Рокуэлла Кента, автора книги и общедоступных сетевых источников, а также приводится оттиск печати города Биарриц. Просьба сообщать о неумышленном нарушении, чьих либо авторских прав при размещении иллюстраций.