Николай Величко

Николай Петрович родился в 1951 году в селе Николо-Петровка Минусинского района. Вырос в сельской местности, с детства впитал красоту и неповторимость родной природы. Стихи начал писать уже в зрелом возрасте. На несколько лет он покидал свою малую родину. С 1978 по 2000гг. жил в Волгограде, был членом литературного объединения «Патриот» при Доме офицеров Советской Армии.

После возвращения в родные края, Николай Петрович в 2001 году вступил творческое объединение «Зелёная лампа» при минусинской газете «Власть труда». Главная тема большинства стихотворений – родная сибирская природа. В его поэзии много самобытного и непосредственного, чисто народных слов и выражений, оригинальных и ярких сравнений.

Стихи публиковались в газете «Зелёная лампа», в коллективных сборниках минусинских поэтов «Откровения», «В стихах и песнях воспеваем жизнь», «Минусинцы и Великая Отечественная…», в ежегоднике «Поэзия на Енисее», «Новый енисейский литератор», в газете «Власть труда».

 
ТОРЖЕСТВО ВЕСНЫ
 
 
Уж ребятня зимы злой чучело сожгла,
Всем надоел её суровый беспредел,
Лес, затаившись, ждёт весеннего тепла,
И снеговые шапки, скинув, потемнел.
 
 
Ещё стоят, озябнув, голые кусты,
Но почки где-то под корою налились,
И лишь поля, как прежде, сонны и пусты,
Овраги влагой снеговою напились.
 
 
Пусть солнце ярко светит в вышине,
Но, снежный пласт, дыханьем свежим обдаёт.
Последний день зимы, купаясь в тишине,
Лучам проникнуть в чащи леса не даёт.
 
 
Здесь под стволами снег лежит ещё, как пух,
Лучом не тронут в своей девственной фате,
А на полянах от тепла осел, набух,
Водою взялся, словно сахар в решете.
 
 
А из под снежных языков струится пар,
И ручейки, журча, так робко потекли.
Спеши природу пробудить от зимних чар,
Не зря тебя «красна» весною нарекли.
 
 
Придёт она и в вихре праздничных утех
Разбудит всех в ауле, городе, селе,
И в радость будет, как награда за успех,
Нам торжество весны, идущей по земле.
 
 
ПЕВЕЦ ВЕСНЫ
Март на исходе, ждём апрель.
Прохладно, снег почти не тает,
Но вот, гонцом к нам прилетает,
Весны идущей, менестрель.
 
 
Я вышел в сад, оторопел:
Там на ветвях, в лучах зари,
Где раньше мёрзли снегири,
Скворец, пощёлкивая, пел.
 
 
Не рано ль, друг, ты прилетел,
Чтоб пением весну прославить?
С её приходом мир поздравить,
С зарёй встающей, захотел?
 
 
Здесь, давеча, ещё метель
По подворотням зло шныряла,
Заряды снежные швыряла,
Загнав ворон на капитель.
 
 
И лишь твою заслышав трель,
Она поспешно отступила,
А это значит наступила
Хлопот весенних канитель.
 
 
ВОРОБЕЙ
Уж солнце стало припекать,
Весна зиме идёт на смену.
И я отправился искать
В пейзажах зимних перемену.
 
 
Слегка устав, сойдя с дороги,
Я на пенёк присесть хотел.
Как вдруг с куста. Почти под ноги,
Комочек серенький слетел.
 
 
То воробей, чирикнув тихо,
Начал возится возле пня,
Склонял головку набок лихо,
С опаской глядя на меня.
 
 
Взъерошенный, в снегу возился,
Как в луже, летнею порой,
Потом, припав к земле, забился,
Подняв крылом снежинок рой.
 
 
Вот воробьиная сноровка-
Вертелся, хвост свой распушил,
И из травинок жухлых ловко
Семян сухих нашелушил.
 
 
А наклевавшись, бойко снялся,
Крылами фыркнув напослед,
Среди деревьев затерялся,
Лишь на пеньке оставив след.
 
 
Ещё в снегу деревья спят,
Но им о лете снятся сны.
А дали дымкою парят.
Знать, недалеко до весны.
 
 
ЛЕСНОЙ РУЧЕЙ
По косогору вдоль оврага,
Что круто к мельнице сбегал,
Детишек шумная ватага
На санках мчалась. Я шагал
 
 
К ручью лесному, что в ложбинке,
В дремучих зарослях журчал.
Раскрасить зимние картинки
Мне день погожий обещал.
 
 
Вода студёная парила,
Я пробирался вдоль ручья.
Кусты, как пеной, облепила
Кристаллов снежных кисея.
 
 
Они под тяжестью качались
Цепей хрустальных и, звеня,
Вдруг звёздной пылью осыпались,
Коснувшись ветками меня.
 
 
Видений проступали лики,
Двоилось солнце сквозь туман,
Сверкали радужные блики,
Творя оптический обман.
 
 
И от избытка этих красок
В снегу мне чудился апрель,
В весеннем хороводе плясок.
И Лель играл в свою свирель.
 
 
Пойдите, сон свой разгоните,
Ведь столько сказочных чудес
Откроет вам, коль захотите,
Великолепный зимний лес
 
 
ПО ЗИМНИКУ
Что-то нынче свод небес низкий,
Вышло солнышко в зенит к обеду.
Зимний день короткий, путь неблизкий,
Я на дровнях в бор сосновый еду.
 
 
Накладу дровишек воз полный,
Затяну постромки, свистну лихо.
По лесной дороге путь окольный,
Вороной бежит трусцой. Тихо.
 
 
Краски леса будто в сказке застыли.
Сосны шапки снеговые надели,
По ним кровь лучи багрянца разлили.
Сник закат и небеса потемнели.
 
 
Сани весело скользят по насту,
Он блестит, голубизной отливая.
Ночь светла, только мечтать фантасту.
Конь спешит домой, дорогу зная.
 
 
Щиплет уши мне мороз, трёт тёркой.
Запахну тулуп, кисет достану,
«Козью ножку» заверну с махоркой,
Затянусь и сразу петь стану.
 
 
Вот село – окна свет излучают.
В нём церквушка: атрибут непременный.
Лая радостно, собаки встречают.
Нос щекочет стойкий запах пельменный.
 
 
Вьётся дымный след от печки – свечкой,
В небе звёздном месяц светит ясный.
Тянет ночью хиуз стылый вдоль речки,
Значит завтра будет день классный.
 
 
ЗИМОЙ В ДЕРЕВНЕ
Утро. Нежится восход,
В белоснежных шубах ели,
Дверь входная, дымоход
Бахромой закуржавели.
 
 
Воздух свеж, прозрачен зимний,
Лес на солнышке вздремнул,
Только след от печки дымной
Свечкой в небо потянул.
 
 
И завис в нём без движенья,
На поляну пала тень.
Нынче праздник – воскресенье,
И хороший будет день.
 
 
В полынье журчит река,
А над ней туман клубится.
Неба синь. Ни ветерка.
Детвора в снегу резвится.
 
 
А сугробы – словно пух —
Намели вокруг метели.
Скрип шагов ласкает слух.
Окна все заиндевели.
 
 
Кто же так их расписал,
Озорных чьих рук творенье?
Гений кто, универсал,
Здесь находит вдохновенье?
 
 
То мороз всему творец,
Избу с ставнями резными
Разукрасил, как дворец,
Изразцами ледяными.
 
 
Я люблю такие дни:
Хороши на удивленье.
Пусть и коротки они,
Нахожу в них упоенье.
 
 
Он промчался кувырком,
Вновь закат огнём пылает.
Печки пыхают дымком,
День морозный догорает.
 
 
Вечер звёздный небосвод,
Краски леса потемнели.
Дверь входная, дымоход
Бахромой закуржавели.
 
 
Знать, тепло за дверью той,
Пусть свирепствуют метели.
Будем мы, грустя с тобой,
Ждать весенней канители.
 
 
БЕЛАЯ СТУЖА
Ты далеко теперь и, может, не одна.
Бежит строка, дрожит рука… И не уснуть.
Стакан пустой. Испита горькая до дна
За всё, что было и чего уж не вернуть.
 
 
Вокруг весны пришедшей льётся торжество.
Цветы, улыбки, звонкий смех твоих подруг.
А у меня справляют черти пиршество.
И я теперь для них с бутылкой – лучший друг.
 
 
У женщин праздник. Все поздравить их спешат.
А мне до фени: я не чту календаря.
Нос красный, руки, как от холода, дрожат…
Какой там март? Я в стуже белой января.
 
 
Жизнь не сложилась, поломалась как-то вдруг
И потускнела, как бракованная скань.
Мне не порвать уже порочный этот круг,
Не перейти судьбы невидимую грань.
 
 
Пишу тебе, дрожит рука. Глухая ночь.
Ложатся криво строчки пьяные стиха.
И убегает от меня надежда прочь
Всё дальше – «в белом», до последнего штриха.
 
 
СНЕЖИЛО…
Снежило. Хлопьев белых рой
Кружился, дали пеленою укрывая.
И только тёмный лес мерещился порой,
Сквозь мутную завесу проступая.
 
 
Ярился ветер, увлекая за собой,
Ему к лицу погодные капризы.
И по-разбойничьи свистел бросаясь в бой,
Срывал с сугробов наметённые карнизы.
 
 
Заряды снежные сшибались в тесноте.
Мела позёмка, круговертью разрасталась,
Голодным волком завывала в темноте.
Метели пляска в поле начиналась.
 
 
Забившись в угол, в старом шалаше,
Она, свирепствуя, надрывно хохотала.
Бесилась, точно ведьмы, в шабаше,
Листом железа, непрерывно, грохотала.
 
 
Метались вихри злобным колдуном,
Беснуясь в центре сумасшедшего бурана.
Округа вся ходила ходуном,
Под натисками снежного тарана.
 
 
В дремучей чаще, где стоит мохнатый лес,
Качаясь в кронах, вьюга развлекалась.
Пороша пылью звёздною с небес
В очаг горящий плавно опускалась.
 
 
И таяла, шипела на углях,
А непогода всё кружила – ворожила.
И жутко выла ночью в стынущих полях,
Огонь дарил тепло костра. Снежило.
 
 
Я НЕ ИЩУ ЗИМОЮ ВДОХНОВЕНИЯ…
Я не ищу зимой холодной вдохновенья,
Хотя она меня не раз благословляла.
Да были дни, душа желала откровенья,
И всё же больше равнодушным оставляла.
 
 
Она не раз ещё порадует сюрпризами,
Завьюжит снегом, что белее нежной кожи.
И станут избы, с наметёнными карнизами,
На пагоды буддийские похожи.
 
 
Ещё по осени горел костёр калины,
Под ней в «ночном» готовили уху.
Мы набирали ягод полные корзины
И вешали их дома под стреху.
 
 
И гроздьями пунцовых мёрзлых ягод,
Что рдели в алых отблесках зари.
Попрятавшись от стужи в стрехи пагод,
Кормились бойкой стайкой снегири.
 
 
Бывают дни, когда ищу я упоенья
В объятьях вьюги и метельной кутерьмы.
Но не сыскать уже былого вдохновенья,
От снежных шалостей проказницы-зимы.
 
 
ЗАПОЗДАЛАЯ ОСЕНЬ
Холодный ветер, завывая в мокрых рощах,
Срывает с веток пожелтевшую листву.
Растрёпа осень в норы лис загнала тощих,
Смирилась, зимнему поддавшись торжеству.
 
 
Я жёлтый лист руками бережно беру,
Осколок осени последний согревая,
Он в кроне летом шелестевший на ветру
Теперь лежит в ладонях, тихо остывая.
 
 
Лесное озеро парит утрами алыми,
Как в сковородке золотистый жирный блин,
Холодным ветром и дождями запоздалыми
Погонит осень в небо журавлиный клин.
 
 
Бродяга ветер, в подворотнях пробегая,
Бросает в лица капли стылые дождя.
И осень, в далях опустевших пропадая,
Туман и слякоть нам оставит уходя.
 
 
Меня гнетёт зима, в ней много колдовства,
И тот холодный дождь, что льёт всю ночь без толку,
Замёрзнет утром в лужах жёлтая листва,
Как корабли собравшись в бухту на зимовку.
 
 
С застывшей осенью приходит расставанье,
Ложится снег периной белой на поля.
Под плач пурги и вьюги злые завыванья
Спать будет до весны  уставшая земля.
 
 
ЗАМОРОЗКИ
В озёрных заводях гнездились гуси, утки,
Пока не стали на окрепшее крыло,
Ведь не кружит в осеннем танце ради шутки
Не жёлтый лист, не паутины серебро.
 
 
Пришла пора, прохладой веет поутру,
Знать скоро время подойдёт утиной тяги.
Трепещет красный лист осины на ветру
Под вальс «Бостон» неугомонного бродяги.
 
 
А он шалит, от перемен не унывая,
В лугах качая пожелтевшую траву,
Ещё приметы лета узнавая…
Но вот натянет осень лука тетиву.
 
 
И полетит тогда запущенной стрелою
Спешащий в дальнюю дорогу клин гусей.
В разливах сонных не всплеснёт сазан порою
И в ил зароются семейства карасей.
 
 
На косогорах, на пустеющих полях,
До горизонта, до полоски бледно-синей,
Сверкая, в первых солнечных лучах,
Засеребрится на траве белёсый иней.
 
 
И приближенье чуя холодов жестоких,
Утрами озеро как каменка парит.
В остывших водах, и прозрачных, и глубоких,
Теперь лишь щука, злая хищница, царит.
 
 
Здесь солнца луч не греет, здесь не Сочи,
И гуси, утки не сидят уже рядком.
Лишь только утренние заморозки с ночи
Покроют забереги тоненьким ледком.
 
 
Ещё неделя-две пройдут, и подстывая,
И не давая лужам таять даже днём,
Придёт мороз, и к ночи больше всё крепчая,
Скуёт озёра настоящим первым льдом.
 
 
ЧЕЛОВЕК ДОЖДЯ
Кому-то нравится жара и зелень лета,
Мне ж по душе прохладной осени наряд.
Ещё столь песен журавлиных не пропето,
И ждёт природу новый таинства обряд.
 
 
Её убранство блёклым солнышком согрето,
Но скоро к югу птичьи стаи полетят.
Потом польют с небес дожди косые где-то,
В озябших рощах вновь рябины загрустят.
 
 
По подворотням ворох листьев наметая,
Закружит осень в хороводе с ветром, злясь.
И гаснет день, в ночи бесследно исчезая.
Так тает снег, на землю тёплую ложась.
 
 
В порывах ветра, разбиваясь о фасады,
Стучат по окнам капли нудного дождя.
И, обрывая пожелтевшие наряды,
По лужам шлёпают, неспешно уходя.
 
 
Зачем ты снова, перемены обещая,
Коснулась струн моей лирической души.
И к одиночеству стремленье ощущая,
Укроюсь в стылой, но чарующей глуши.
 
 
Грустя от светлых чувств и в ожиданьи счастья,
Люблю бродить в промокших рощах над рекой.