Часть 2. Буксир «В. Трефолев», НИС «Нерей», В.В. Конецкий зимой 1965–1966 годов

В ноябре 1965 года, благодаря усилиям В.В. Тимонова и ставшего капитаном судна В.Т. Кривиженко, военный буксир «В. Трефолев» из подчинения Главного управления Навигации и океанографии передали в ЛГМИ.

Буксир проекта А202, тип «Сильный» (заводской номер 181) был построен в июне 1956 года, на Рижском судостроительно-судоремонтном заводе ММФ СССР и принадлежал Краснознамённому Балтийскому флоту ВМФ СССР, его размеры 44,5х9,5х3,5 м, высота борта 4,4 м, скорость до 12,4 узлов, водоизмещение 640 т. Дальность плавания 6000 миль. Назван по имени Владимира Дмитриевича Трефолева (1892—1923) – матроса Балтийского флота, чекиста, председателя Революционного трибунала Балтийского флота, одного из участников подавления Кронштадтского восстания в 1921 году.

Ил. 14. Фотохроника прибытия морского буксира «В. Трефолев» для передачи ЛГМИ. Ноябрь 1965 года

Сохранившиеся не очень качественные фотографии октября-ноября 1965 года показывают, как «В. Трефолев» подходит к набережной Лейтенанта Шмидта со своим старым именем и с барокамерой на борту. На фото спустя две недели буксир стоит на Неве, покрытой молодым льдом. Тогда ещё не было принято решение о новом имени, но старое уже было закрашено. Церемония передачи буксира происходила в конце ноября.

Ил. 15. В.В. Тимонов (справа) и А.В. Майер на набережной Лейтенанта Шмидта перед церемонией передачи буксира «В. Трефолев». Ноябрь 1965 года

На заснеженной палубе собрались представители Гидрографической службы ВМФ и Гидрометеорологического института. После спуска флага ВМФ и подъёма государственного флага выступили руководители обоих министерств и ведомств.

Бывший буксир «В.Трефолев» В.В. Тимонов не без умысла предложил назвать «Нереем». В древнегреческой мифологии Нерей – один из богов моря и его глубин – считался символом надежд на счастливое плавание. Он был отцом многочисленных нереид, в том числе Калипсо – нимфы острова Огигия, – с которой провёл семь лет спасшийся Одиссей при кораблекрушении. По Плутарху Огигия – это Ирландия, а лауреат Нобелевской премии Эйвинд Юнсон, пересказав «Одиссею» Гомера, отождествил Огигию с Гибралтаром. В Ирландии летом 1968 года мы побывали с участниками экспериментов в Сухуми Василием Точиловским (после «Садко-1») и Владимиром Скляренко (после «Садко-1» и «Садко-2»), а в Гибралтаре летом 1969 года перед «Садко-3» с Валентином Беззаботновым и Евгением Лепским.

Ил. 16. На церемонии передачи буксира присутствовали ректор О.А. Алекин (в центре с галстуком), далее слева: проректор по научной и учебной работе Б.Д. Русанов, зам. декана гидрологического факультета К.К. Дерюгин и зав. кафедрой океанологии В.В. Тимонов. На борту находились также будущий капитан судна В.Т. Кривиженко, В.Х. Бурнашов и другие сотрудники ЛГМИ

Вместе с Виктором Викторовичем Конецким постараемся вспомнить о первых «гражданских» месяцах буксира, ставшего учебным научно-исследовательским судном института. В декабре 1965 года Конецкого пригласили в ЛГМИ и с 3 января согласно штатному расписанию зачислили вторым помощником капитана «Нерея». Известный уже тогда писатель-маринист, автор многих рассказов, сценариев фильмов «Путь к причалу» и «Полосатый рейс» писал:

«В ноябре шестьдесят пятого года возле набережной Лейтенанта Шмидта ошвартовался старый буксир. Неучёные моряки передавали его учёным-океанографам из лаборатории подводных исследований Гидрометеорологического института. Меня приглашали на буксир старшим помощником. Но при одном условии: изучать акваланг, подводную связь и ходить на тренировки в бассейн.

И вот я решил пожить и поплавать с людьми науки, узнать, каким образом профессионалы закрепляют знания. И согласился обучаться нырянию с аквалангом, практике декомпрессии, языку немых на пальцах. “Все хорошо!” – бублик из указательного и большого. “Плохо внутри!” – кулак. “Плохо снаружи!” – растопыренные пальцы и т. д.» [В. Конецкий. Новый год у набережной Лейтенанта Шмидта. 1969].

«Я принимал «Нерей», считал спасательные жилеты, копался в промёрзшем трюме и встречал на нём Новый год. А на каждом судне, хотя это и тривиальное заверение, оставляешь частицу души» [В. Конецкий. Мимо Франции. 1969].

Зимой 1965 года студенты разных факультетов участвовали в субботниках, убирали грязь, очищали борта и переборки судна от ржавчины.

Инженеры ЛПИ Владимир Бурнашов, Вениамин Мерлин и Владимир Грищенко подрабатывали вахтенными матросами, причём двое последних и жили на буксире. О нелёгкой, но весёлой жизни на «Нерее» как общежитии вспоминали многие выпускники института.

Ил. 17. Субботник на «Нерее», декабрь 1965 года. Н. Табакаев, В. Точиловский, В. Коваленко и студентки метеорологического факультета

В своих рассказах В.В. Конецкий сообщал о планах океанологов и кратковременном пребывании на «Нерее»: «Правда, не только общение с учёными привлекало меня на буксир, который носил гордое имя сына Океана и Земли – “Нерей”. Летом намечалась экспедиция в Средиземное море, в Монако – в гости к знаменитому изобретателю акваланга капитану Кусто.

И ещё мне было предложено написать сценарий фильма “Человек и море”…

Буксир был запущенным судном, магистрали лопались, то и дело затапливало радиорубку или каюты… К весне, ни разу не нырнув, перессорившись с учёным начальством, в котором не нашлось потребного мне количества философии, ушёл с “Нерея” и я» [В. Конецкий. Новый год у набережной Лейтенанта Шмидта. 1969]. Чтобы подробнее узнать о первом опыте подводных спусков писателя-мариниста во время военной службы и понять причины ухода с «Нерея», наверное, следует прочитать его рассказы.

Ил. 18. В.В. Конецкий. 1960-е годы. По набережной на «Нерей» мимо «Сириуса». 1966 год

События предшествующих месяцев, о которых узнали несколько позже, заставили изменить многие планы, описанные Конецким, в том числе и программу совместных подводных работ у Монако с командой Кусто. Пришлось, как считали, на короткое время отложить переговоры о походе в Средиземное море. Во время производственной практики в июле-октябре 1965 года на экспедиционном океанографическом судне (ЭОС) «Створ» во время захода в Гибралтар не вернулся из увольнения один из студентов (Рябов) и остался за рубежом.

Ил. 19. ЭОС «Створ» в Гибралтаре. Работы в запомнившемся рейсе. 1965 год

Это происшествие отозвалось на оформлении виз для плаваний с заходами в зарубежные порты всему институту. Обычно для визирования подавали документы студентов третьего курса. В 1966 и 1967 годах всех отправили на практику внутри страны или на судах без заграничных заходов. Морской буксир «Нерей» в начале лета вышел в рейс со студентами из Ленинграда в Сухуми. Выпускник 1969 года Сергей Дженюк вспоминал, что тогда, в 1966-м, ему повезло единственный раз в жизни пройти из Балтийского в Чёрное море реками и каналами страны.

Для прохода под мостами пришлось укоротить мачту и сделать её верхнюю часть складной. Судно даже на ходу продолжали оборудовать для проведения подводных работ.

Ил. 20. Отход «Нерея» из Ленинграда. Лето 1966 года

Ил. 21. По приходу в Сухуми обнаружили, что на мелях Волги и Дона был обломан винт «Нерея»

Часть 3. Участники эксперимента на Втором международном океанографическом конгрессе

Доцент кафедры океанологии Борис Иванович Тюряков вспоминал о «беспрецедентном» по его словам участии океанологов из ЛГМИ в работе Второго международного океанографического конгресса, который состоялся в Москве 30 мая – 9 июня 1966 года. Тимонову пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ректорат о необходимости участия океанологов в работе конгресса, на котором выступили 8 человек из института. Среди его участников были сотрудники ЛПИ А. Майер, Т. Кунец, В. Бурнашов, В. Мерлин, В. Грищенко, Г. Чулимов, Н. Шестаков.

Ил. 22. С группой участников конгресса. В зале заседаний Г. Чулимов и В. Мерлин (на среднем снимке у колонны), Т. Кунец, В. Бурнашов, В. Грищенко (на фото справа)

По словам участников на конгрессе была создана незабываемая атмосфера. Большой зал МГУ был всегда переполнен. Ощущение значительности и грандиозности события и задач, связанных с изучением Океана, и перспектив, открывающихся в связи с использованием богатств Океана и его глубин, волновало присутствовавших. На заседаниях налаживались личные контакты, происходил обмен мнениями. Сотрудники ЛПИ вернулись к повседневным делам с убеждением, что дальнейшее развитие человечества будет определяться Океаном – колоссальной кладовой биологических и минеральных ресурсов, удивительным генератором и регулятором климата всей планеты, в будущем местом длительного пребывания человека.

Ил. 23. Открытие Второго международного океанографического конгресса

Стоит заметить, что ко времени создания первого обитаемого аппарата сотрудники института уже имели статьи о своих подводных кино- и фотоработах в ведущих журналах нашей страны. Их авторами были преподаватели и сотрудники кафедры океанологии Л.А. Жуков, Т.А. Иванова и Г.Р. Рехтзамер, специалисты из ЛПИ и будущие акванавты «Садко» А.В. Майер, В.Х. Бурнашов, В.Е. Джус, Т.А. Кунец. В издательстве «Наука» в 1965 году вышла книга К.К. Дерюгина. В его готовившемся издании «Советские океанографические экспедиции» (Под ред. академика В.В. Шулейкина, 1968), кроме описаний и фотографий океанографических судов разных типов, рассказывалось о тайнах морских глубин и методах проведения гидрометеорологических наблюдений на морях.

***

Некоторые публикации о работах ЛПИ, появившиеся при подготовке первого обитаемого аппарата «Садко», иллюстрируют тщательность и серьёзность научно-исследовательской составляющей проекта:

1. Майер А.В. Применение подводной кино-фотосъёмки для измерения коэффициента турбулентности в натурных условиях. – М.: Изд-во АН СССР, 1962 (Труды Океанографической комиссии / Акад. наук СССР; Т. 14).

2. Жуков Л.А., Майер А.В., Рехтзамер Г.Р. Применение подводной фото- и киносъёмки для исследования турбулентности в море // Материалы II Конференции по проблеме «Взаимодействие атмосферы и гидросферы северной части Атлантического океана». – Л.: Гидрометеоиздат, 1964. С. 151–155.

3. Джус В., Майер А. Некоторые вопросы подводной съёмки // Спортсмен-подводник. М.: Изд-во ДОСААФ, 1964. Вып. 9. С. 65–71.

4. Дерюгин К.К. Человек покоряет глубины океана. – М.: Наука, 1965.

5. Жуков Л.А., Чаликов Д.В., Ян Хуа-тинь. Исследование турбулентной диффузии в море по данным подводной киносъёмки // Труды ЛГМИ. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. Вып. 20. Исследования Северной части Атлантического океана, сборник 4. С. 203–206.

6. Иванова Т.А. Определение концентрации примеси в море по подводной фотосъёмке // Труды ЛГМИ. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. Вып. 20. Исследования Северной части Атлантического океана, сборник 4. С. 183–186.

7. Кунец Т.А., Майер А.В., Рехтзамер Г.Р. Опыт исследования поведения морских вертушек в натурных условиях // Труды ЛГМИ. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. Вып. 20. Исследования Северной части Атлантического океана, сборник 4. С. 198–202.

8. Рехтзамер Г.Р. К методике определения коэффициента турбулентной диффузии в море с помощью подводной фотосъёмки облака краски // Труды ЛГМИ. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. Вып. 20. Исследования Северной части Атлантического океана, сборник 4. С. 187–193.

9. Бурнашов В.Х., Джус В.Е., Кунец Т.А. и др. Опыт визуальных наблюдений за слоем скачка в море // Океанология. М., 1966. Т. 6. С. 877–880.

Часть 4. Из заметок студента на «Нерее» летом 1966 года

В первые дни работ в Сухуми на судне привели в рабочее состояние барокамеру, стойки для водолазного снаряжения и оборудование для зарядки аквалангов. На Чёрном море с борта «Нерея» испытывали конструкции, созданные в ЛПИ, разные виды подводных опор (штативы, мачты, буи). Студентам был поручен уход за приборами. Мы страховали работы по установке подводных мачт, опускали и испытывали фото- и кинотехнику, помогали при медико-биологических экспериментах с животными на разных глубинах и при испытании на прочность винтов, вращающихся с различной скоростью. Через неделю обучения мы достаточно хорошо освоили работу с фотокамерами «Ленинград» и со скоростной кинокамерой.

Для заправки топливом и мелких работ в июле «Нерей» заходил в Сочи и стоял на якоре у Пицунды. Только в эти дни у нас выдавались редкие минуты отдыха.

Ил. 24. «Нерей» на якоре у Пицунды

Ил. 25. В. Грищенко (слева) и М. Румянцев за игрой в шахматы, наблюдают В. Сычев и В. Беззаботнов (справа). На «Нерее» у морского вокзала Сочи. Июнь 1966 года

Конечно, как и на стоянке у набережной Лейтенанта Шмидта, нас выделяли в помощь матросам по уборке палубы и подсобных помещений. Скорее даже не в помощь, а назначали ответственными за их чистоту. В памяти сохранились несколько мест, доставлявших больше всего хлопот. При В.В. Конецком на корме кормили собак, приходивших с берега. Поэтому, заступая на вахту, в первую очередь штурманы требовали чистоты подгнившей палубы от трапа до мисок. Уборка офицерского гальюна, доставшегося мне по жребию, в котором был второй после капитанской каюты унитаз на «Нерее», не составляла труда. Но если, выходя, дверь захлопывали, то стопор не удерживал защёлку, и в комфортное помещение было не попасть. Писали объявления, подкладывали тряпки под дверь, но раза два-три в неделю всё повторялось. Защёлка была приварена намертво, а за другими заботами поправить её руки долго не доходили. Оказалось, что ответственный за чистоту гальюна, единственным из всей команды, мог пролезть в иллюминатор и открыть дверь изнутри. Первое время за аттракционом наблюдали свободные от вахты. Сначала надо было головой вперёд протиснуться в иллюминатор. Затем руками упереться в края унитаза, внести в иллюминатор нижнюю часть тела, ногами также стать на унитаз, выпрямившись, встать на палубу и тогда открыть чёртову защёлку. В общем, непростое гимнастическое упражнение после первой, экспериментальной, попытки удалось освоить. Но его выполнение требовало чистоты в помещении, отвлекало от других дел и вызывало иногда нездоровый интерес окружающих; протиснется – не протиснется.

***

В Сухуми после того, как из-за лихих швартовок капитана «Нерею» не разрешили находиться у деревянного городского причала даже при отсутствии других судов, ночью он обычно стоял на якоре в 200–300 м от эстакады Акустического института. Для экипажа была только одна весельная плоскодонка, и когда все уходили на берег, там шлюпка и оставалась. Поэтому нам часто приходилось коротать вечера на буксире. Телевизора на борту не было, а в конце июля завершался чемпионат мира по футболу в Англии. Впервые сборная нашей страны играла в полуфинале, а затем и в матче за 3-е место. Чтобы посмотреть матчи, мы с Точиловским с одеждой на голове плыли ночью к берегу, а затем и обратно, но уже против течения. Поэтому, если мы возвращались на борт за 30–40 минут, то это считали удачей.

***