Глава 2.

Август 1974 год. Свердловск. Семейные радости.

В воскресенье отец разбудил меня в семь утра. Ура! Я по-прежнему в молодом здоровом теле четырнадцатилетнего юноши. Мне не чудится, я не нахожусь в бреду или в старческом маразме, в 21-ом веке. Итак, каким-то образом меня вернули назад, чтобы начать жить и строить свою судьбу сначала. Всё чаще в моей голове вспоминается тот священник, которого я подобрал на трассе. Если это всё устроил он, то мне определённо непонятно, как он это сделал. Или он не священник? Тогда кто? Дальше мучить себя вопросами у меня не получилось. Бежим с отцом «пятёрочку», то есть дистанция забега в пять километров. Потом разминка на дворовой площадке. Отжимаюсь с хлопком рук, то есть оттолкнулся от земли, успевай сразу хлопнуть ладошами, на руки приземлился. Непросто, но моё тело справляется. Видимо отец не первый год меня так гоняет, а я уже и подзабыл эти утренние зарядки. После отжиманий турник. Здесь подтянуться требуется не меньше двадцати раз, потом подъём переворотом и прочие прелести зарядки на турнике. Завершающее упражнение – долбить кулаками, обмотанными эластичным бинтом в столб, который отец вкопал несколько лет назад. Утренняя зарядка заканчивается, идём умываться холодной водой. Б-р-р. Ненавижу умываться с утра водой близкой по температуре к снегу. А зимой меня наверняка ждёт такая прелесть, как обтирание тела снегом. Исключения могут быть только в сильные морозы. Так и есть, память подсказывает, что такое было в моей юности. Мама нам уже приготовила завтрак.

– Дал бы Мише в выходной поспать, чего в самую рань его поднимаешь? – всё же ворчит мама на отца.

– В здоровом теле – здоровый дух, таков закон природы, – выдаёт отец какую-то свою мудрость, не обращая внимания на беззлобное ворчание мамы.

После завтрака отец собирается в гараж, мама ему положила сразу котлеты и макароны, а квасу он по пути сам купит. Обычно бочку с квасом привозят на торговую точку рано утром.

– Ты как, малой, сегодня со мной или дома? – спрашивает отец.

– Девчонки просили в волейбол за их команду сыграть, надо выручить, – ответил я.

– Точно, сегодня же соревнование продолжается, вернусь из гаража пораньше, – заявил мой родитель и пошёл заниматься своим приобретением металлолома в виде «москвича».

Я зашёл в нашу с сестрой комнату. Екатерина ещё спит. Я, стараясь её не будить, в ящике стола нашёл чистую общую тетрадь. Начну, пожалуй, ваять свой шедевр о приключениях в космосе.

Мой сюжет книги заключался в том, что молодой человек, увлечённый альпинизмом, пошёл один в горы. Провалился в ущелье, где обнаружил портал в другую Галактику. Совершенно случайно герой активировал портал и перескочил в неизвестный для него мир. Жители этой Галактики опережали землян в развитии на две тысячи лет. В общем повествование о том, как герой устраивает свою жизнь, ассимилируется под новые условия существования. Рассчитана книга по объёму, как трилогия. Даже рабочее название придумал «Прыжок в космос», хотя в прошлой жизни книга называлась по-другому. Писать пришлось вручную, что для моего сознания очень непривычно, ведь я привык стучать по клавиатуре компьютера. Однако моё молодое тело не избаловано дивайсами будущего в свои четырнадцать лет, потому дело как-то пошло. Прошло часа два, прежде чем проснулась сестра. Катерина потянулась в кровати, встала и прямо в трусиках и майке прошла к окну и открыла вторую половину рамы. Я хотел было сказать, что у неё ни стыда, ни совести нет, ходит передо мной почти нагишом. Но память мне подсказала, что Катя не особо меня стеснялась, могла и бюстгалтер переодеть в моём присутствии. Мы же росли в одной комнате, а пока родители не решили вопрос со второй комнатой, вообще спали на одном диване «валетом».

– Привет, малой. Вижу, папка тебя с утра сгонял на зарядку, раз лениво не дрыхнешь, – Катя произнесла фразы в обвинительном тоне, будто не она спала почти до обеда, а я.

– Хоть бы халат одела, ходишь тут своим задом сверкаешь, – решил в отместку сделать замечание я, но сестра совсем не смутилась.

– Стыдно, кому видно. Не смотри, если тебя это смущает. И вообще, попка у меня очень даже красивая, не зря я танцами столько лет занимаюсь, – парировала сестра, взяла какую-то книгу и вновь завалилась на кровать, поверх одеяла.

– Ага. Танцуй Россия и плачь Европа, а у меня самая, самая красивая попа…, – пропел я из контекста песни из будущего, при чём сделал это автоматически, не осознавая, что произношу.

Я вздохнул, размял пальцы, взял ручку и продолжил писать свой опус. К сестре я сидел боком, потому увидел, что она села на кровати и вопросительно смотрела на меня. Я никак не реагировал на её движения, стараясь погрузиться в мир своих фантазий. Сестра посопела с минуту, а потом не выдержала.

– Опять свою глупую сказку пишешь, твоя старая в чемодане под кроватью лежит. Хотя мы с подружками почитали, ржака самая настоящая, насмеялись вдоволь, – произнесла Катя.

Я ничего не ответил сестре, но мысленно вспомнил. Да, я действительно в пятом классе писал детскую сказку, цель была написать что-то смешное, потому собирал героев из разных народных былин. Но так и не рискнул, кому-то показать своё первое написанное произведение, просто убрал в свой чемодан. У меня и у сестры были старые чемоданы, где мы хранили разные свои мелочи. Я искоса посмотрел на сестру, она надула губы из-за того, что я не обращаю на неё внимания. Видимо решила сменить тактику.

– Мишенька, а чего это ты сейчас пропел? Это какая-то песня, может стихотворение? – тон сестры был наполнен «мёдом».

Вот откуда у женщин с юного возраста рождается хитрость и коварство? Может это в них заложено при рождении? Сколь лет не пытайся понять женщину, всё равно останешься в неведении. Сестра даже вспомнила моё имя.

– Вроде песня, слышал в поезде, когда из деревни возвращался, – нахально соврал я.

Ну не говорить же сестре, что я знаю много чего из будущего. Да она с меня потом с живого не слезет. Или притащит подруг, и они начнут меня пытать, потом естественно об этом узнает весь район, затем город. Ибо секреты девочки хранить неспособны априори. Но сестра не собиралась сдаваться просто так.

– Мишель, я тебя так люблю. Ну просто больше всех люблю. Ты же записал текст стихов, ну тех, что слышал в поезде? – выражение лица и взгляда сестры стало таким, что позавидовала бы любая хитрая лиса.

– Конечно записал, – ответил я, чтобы позлить сестру.

Сестра подскочила, как ошпаренная кипятком, даже взвизгнула, бросилась к пианино и подняла крышку клавиш.

– Напой пожалуйста, а я потом для тебя всё что хочешь сделаю, – тут же заканючила сестра.

Понимая, что допустил ошибку, теперь мне от Катьки не отвязаться, я решил напеть ей куплет, выстукивая ритм по столу.

Мы девчонки из простых

Без серёжек золотых

Вот таких, золотых

Но красивые пардон

Посмотри со всех сторон

Посмотри, со всех сторон…

Танцуй Россия и плачь Европа

А у меня самая, самая, самая красивая опа

Танцуй Россия и плачь Европа

А у меня самая, самая, самая красивая опа.

Я, собственно, никогда не сомневался в музыкальных талантах сестры. Она действительно играла хорошо. Думаю, если бы пошла учится в консерваторию, то могла бы стать серьёзным музыкантом. Катя почти моментально подобрала ритм музыки, более того она с первого раза запомнила первый куплет и припев. Катерина ещё раз проиграла мотив.

– Ну что, малой, похоже на тот ритм, что ты слышал в поезде? – спросила сестра, и я утвердительно кивнул головой, так как отрицать очевидное глупо.

– Молодец, возьми с полки пирожок, а лучше у мамы. Она как раз сегодня на кухне пироги печёт, с картошкой, капустой, луком и яйцом, – похвалил я сестру.

Сестра ещё раз проиграла ритм новой песни, потом ещё раз. Задумалась, что-то гоняя в своей голове.

– Чего-то не хватает, вроде ударника. Миш, а следующие куплеты подскажешь? На выпускном вечере забабахать эту песню, да танцы с девочками отрепетировать – будет бомба, – тут же начала мечтать Катя.

– Остальные подскажу, когда придумаю, что с тебя получить. А сейчас не мешай мне, я сочиняю величайшее произведение, – хотел я отмахнуться от сестры.

Катя начала попытки меня уговорить, но я был твёрд, как кремень. Хотя её нытьё мешало мне сосредоточиться.

– И вообще, песня новая. Ты как дура её исполнишь, кто-то запишет и оформит авторство, будет получать за это плату. Отстань, не мешай мне.

– Ага, я сразу поняла, что ты врун. Это ты сочинил песню и пытаешься врать, что слышал в поезде. Ведь ты у нас известный фантазёр, об этом все знают, – решила обличить меня во вранье Екатерина, но пока непонятно с какой целью.

Я отложил ручку, отмахнулся рукой и отправился на кухню к маме за пирожками. Вот подумал про них, и сразу захотелось выпечки из маминых рук. Взяв пирожков и налив себе стакан молока вернулся в нашу комнату. Сестра сидела задумчивая.

– Малой, как думаешь, куда мне поступить после десятого? – совершенно серьёзно спросила Екатерина.

В прошлой-будущей жизни Катя училась на хореографа. Но ещё в институте выскочила замуж, родила. В последствии работала в детском саду музыкальным работником. В-принципе вполне нормальная жизненная карьера. Но у сестры отличный музыкальный слух. Мама говорила, что Екатерину здорово хвалили в музыкальной школе. Может попробовать направить сестру совсем по-другому пути?

– Тебе, Катя, надо поступать в консерваторию или в театральное училище. У нас такое есть. Кажется, находится на улице Мамина-Сибиряка, если ничего не путаю.

В Свердловске действительно имелось театральное училище, но его закроют вроде в 1983 году. На месте училища построят театр юного зрителя. Зато на базе консерватории откроют театральный факультет, вроде в 1984 году.

– В консерваторию? Да я с ума сойду от классической музыки. Целых пять лет страдала в музыкальной школе. Что, теперь ещё мучится в консерватории? – возмутилась сестра.

– Дура ты, Катька. Свой талант закопаешь. Хочешь предскажу твою дальнейшую судьбу?

– Зато ты у нас умный пророк. Ну предскажи, предсказатель доморощенный.

– Ты хочешь пойти на хореографа в пединститут. Поступишь. Не закончив учёбу, выскочишь замуж, родишь ребёнка. Всю оставшуюся жизнь будешь работать в детском саду музыкальным работником, учить дошколят танцам и песням. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, именно так и произойдёт.

– А чего плохого в том, чтобы учить детей музыке? – возмутилась Екатерина.

– Ничего плохого в этом нет. Вот только ты зароешь свой талант, а могла бы блистать на сцене. Совсем другая жизнь. Те же музыканты классической музыки ездят в зарубежные поездки. Надо развиваться, а не закапывать свой талант в землю. К тому же вторую часть песни не получишь, а то тебя выгонят из комсомола за такие песенки на выпускном, – я переставил стул и сел к сестре спиной.

– Ведёшь себя, как козёл, – вспыхнула сестра, оставив последнее слово за собой, одела халат и пошла на кухню к маме.

Я же сосредоточился на книге, постепенно поймал мысль и продолжил писать.

Август 1974 год. Советы от матери. Свердловск. Эпизоды.

Екатерина, рассерженная на брата, пришла на кухню. Здесь мать пекла пироги, на большом столе на противнях лежали слепленные, но ещё не испечённые пирожки. Пока Катя шла на кухню, сердито думала о словах брата. И ещё, это глупое его предсказание. Вечно выдумывает всякую ерунду. Екатерина хотела стать танцовщицей, а не выходить замуж за кого-то там в молодом возрасте. Педагог по музыке действительно её хвалила, но стать исполнителем классической музыки не очень хотелось.

– Ты чего такая взъерошенная, с Мишей поцапались? – спросила Галина Николаевна

– Да ну его, вместе с его фантазиями. Мам, тебе помочь?

– Помоги, сейчас достану противень с готовыми пирожками, смажь их сливочным маслом. А я следующий противень в духовку поставлю, – улыбаясь согласилась старшая Егорова.

Галина Николаевна достала испечённые пирожки, новые поставила в духовку, Катя взялась промазывать готовые пирожки сливочным маслом.

– О чём спор-то был у вас с братом? – продолжила расспрашивать дочь Галина Николаевна.

– Наш умник, советует мне поступать в консерваторию. Говорит, что меня с моим талантом ждёт будущее хорошего музыканта. Ну или идти в театральное училище, делать будущую карьеру на сцене. Я что, карьерист? – сердито пробурчала Екатерина.

– Миша у нас, конечно, фантазёр. Помнишь он сказку написал в пятом классе? Мы с отцом тайком её прочитали, хохотали до слёз. Но он говорит тебе совершенно правильные вещи, по поводу будущей учёбы.

– Сказка и вправду смешная, мы тоже с девчонками хохотали. Но какой-то он странный стал после приезда из деревни.

– Ты тоже заметила? Мне вчера поздно вечером, перед сном тоже самое отец сказал. И я заметила, будто он повзрослел резко, – задумчиво произнесла Галина Николаевна.

– Может у него просто возраст, в четырнадцать хочется стать взрослым, сама такой была.

– Ага, смотри-ка повзрослела. Ты всего его на два года старше. А если серьёзно, Катя, давай я договорюсь с твоим бывшим педагогом по музыке Софьей Яковлевной. Она в течении года с тобой позанимается, подготовит тебя к поступлению в консерваторию.

– Может мне готовиться в том числе в театральный?

– Почему бы нет. Но в консерваторию обязательно. На неделе схожу к педагогу по музыке, Ошерович Софье Яковлевне и обо всём договорюсь, надеюсь она не откажет, – решительно произнесла Галина Николаевна.

Екатерина вдруг улыбнулась. Она решила, что вытащит из брата Мишки продолжение новой песни за обещание готовиться к поступлению в консерваторию. Готовые пирожки поручено Екатерине переносить домой. Прибираясь на общественной кухне, Галина Николаевна размышляла о сыне. Раннее взросление Михаила её беспокоило и в то же время радовало. Не станет заниматься глупостями, поднажмёт на учёбу, может и на медаль сможет выйти, что объективно поспособствует поступлению в институт.

Август 1974 год. Свердловск. Знакомство с дворовыми жителями.

Пока сестра Екатерина помогала маме с готовкой выпечки на кухне, я успел написать предисловие к своей будущей книге. Писал, пока, не особо обращая внимания на ошибки, потом, когда буду корректировать текст всё поправлю. Тем более я немного подзабыл правила русского языка. В будущем, писать проще, потому что за тебя большинство работы выполняет компьютер, помечая слова и фразы подчёркиванием. Очень удобно видеть, где пропущена запятая, а где слово написано с ошибкой. Сейчас же надо будет более серьёзно отнестись к корректировке текста. Возможно даже некоторые слова заменить. Подходило время к обеду, я решил выйти во двор прогуляться, вроде как аппетит нагуливаю. Выйдя из барака, направился сразу к волейбольной площадке. Там обнаружил группу девочек. Прибирают саму площадку от мусора, готовят к соревнованию. Близняшек Юдановых уже видел вчера, свёл, так сказать, знакомство. Кроме близнецов ещё три девочки. Сёстры Мингазовы, Лариса и Полина, разница в возрасте у них полтора года. Старшая Лариса, её помню хорошо. Полину тоже вспомнил, когда увидел. Третья девочка, ну или девушка, мне незнакома, а может просто не помню. По боковым периметрам волейбольной площадки стоят в два ряда скамейки, тоже наши жители постарались из близстоящих домов. На одной из скамеек сидит пацан, примерно моего возраста. По всей видимости скучает, развлекается тем, что наблюдает за стараниями девчонок. Ну что же, пора знакомиться с дворовыми приятелями. Услышав мои шаги, пацан обернулся, я сразу его вспомнил, Костя Лугаев. Он старше меня на год, учится в нашей школе. Точнее учился, в этом году поступил учиться в «шарагу». Так называют аборигены техучилище, где обучают рабочим профессиям. Сварщики, слесари-сборщики и сантехники. В этом времени рабочие руки востребованы, так что в училище всегда полный набор. При выборе молодёжи рабочих профессий, большую роль играет заработная плата. К примеру, квалифицированный сварщик, на сдельной оплате труда, получает от пятисот рублей в месяц и выше. Для того же сравнения, можно взять инженера-технолога, у которого оклад от ста шестидесяти рублей до ста восьмидесяти рублей, плюс премиальные. Всё равно получается в половину меньше, чем у рабочего. По этой причине, многие выпускники техникумов идут работать простыми рабочими. В 70-е годы рабочая профессия не только востребована, но и почётна.

– Привет, Миха, – поздоровался со мной Костя.

– Здорово, Костян. Как сам? – поздоровался я, хлопнув Костика по протянутой руке.

– Скукота. Сегодня Хохол с сеструхой из лагеря приехал. Я видел, как час назад они шли домой, мать их встречала. Должен выйти скоро, заодно новостями поделится, – сообщил Костя.

Прозвище «Хохол» получил Юрка Карпенко. У него есть сестра, младше его на шесть лет. Как я понял, вернулись они из пионерского лагеря, ездили на третью смену. Что интересно, отец Юрки тоже имеет прозвище «Хохол». Порой добавляют к прозвищам, чтобы было понятно о ком речь, «старший» или «младший». Отец Юрки Карпенко, дядя Толя, дальнобойщик, водит седельный тягач МаЗ-504 с полуприцепом, зарабатывает очень хорошо, даже побольше, чем мой отец. Когда мы учились в младших классах, часто просились посидеть в его машине, когда он заезжал на обед или возвращался из рейса.

– Во сколько игра будет? – спросил я у Кости.

– Часа через два, наверное. Видишь наши суетятся, а из соседнего барака девки ещё не приходили. Может Хохол теннисную сетку вынесет, можно будет шарик погонять, – лениво предположил Костян.

Сетка для игры в настольный теннис имелась у Юры Карпенко. Родители ему купили заводского изготовления. После игры Юрка всегда забирал сетку домой. Вот и в лагерь поехал, тоже сетку никому не оставил. При отсутствии сетки, мы заменяли её доской, даже подобрали нужной ширины. Но игра с доской совсем другое дело. Шарик отскакивает от доски, а это плохо влияет на игру. Даже не знаю почему я в прошлой своей юности не запросил у родителей сетку для игры в настольный теннис. Наверняка бы не отказали.

– Меня двойняшки просили поиграть за их команду, говорили вчера, что некомплект, а сейчас, вижу, пятерых, – сообщил я Косте о просьбе девчонок.

– Першина Ленка не приехала пока. Зато напросилась Полина Мингазова, играет она так себе, но Лариска девчонок уговорила, – прояснил мне Костик то, что замена игроку нашлась.

Мы продолжали лениво наблюдать за тем, как наши дворовые девчонки прибирают площадку. Не заметили, как к нам подошли две девицы. Галка Громова и Маринка Шилова. Девушкам по восемнадцать лет, вместе учатся в УПИ¹