Сам был таковым, но все равно бесит, а посему, мои юные друзья, сейчас я открою вам большую тайну, ибо люди, возбужденные гормональным созреванием, обретя женщину в своем сердце, становятся одержимыми, ими владеет страх потери, что загонит под каблук любое горячее сердце. Как это примитивно и по-детски что ли… Тут циферки постельных утех не помогут. Первая любовь всегда имеет оттенок мазохизма. Двое половозрелых еще не знают правил игры, отчего предадутся бушующему естеству, насилуя мозг друг другу. Некоторым ведь, так и не удастся выбраться с той ступеньки. Будут лишь меняться каблучки над головой. Да-да, мальчики, мир устроен так, что им правят девочки, как бы вам не хотелось думать иначе.
Бомбил от мира и раньше, но сейчас сие вышло на какой-то новый уровень. Более глубокий и философский. Я пытался разобраться во всем. Нет, зарубаться в словесных баталиях наскучило. Добраться до истинной причины нелепой идеологии людей – вот, что двигало моим разумом. Окружающие думали, что знают меня, как облупленного. Наивные. Я давал им ровно столько, сколько им следовало знать. Не более – не менее. Сам же сканировал вселенские материи, разделяя на грани безумия, с целью понимания морального идиотизма. Чем дальше уходишь от даты рождения, тем больше понимаешь, если не деградируешь. Стагнация мозга никого еще не делала мудрее. Как говаривал кто-то из великих испанцев: «Черт мудр не потому, что стар, черт мудр, потому что черт!»
Поток новостей, каждый день говорящий о смерти, притуплял чувство страха и скорби. Сначала сие убивало свет, терроризируя организм переживаниями, но со временем организм привык к сему и попросту стал игнорировать. Через час. Через день. Через неделю. И ты переключаешь канал на задорную французскую комедию или меняешь мрачную статью на веселых котиков… Жизнь заставляет игнорировать страшные вещи. А если нет? Это убьет и тебя…
Вообще к преклонным годам взгляды на многие вещи сильно изменяются. Ты, возможно, прозрел, а мир остался прежним. И что с этого? Да ничего. Лишь смех и боль в одном стакане. Ты смеешься и плачешь. Одновременно. Почему? Да все просто, стоит лишь посмотреть в разные стороны, и увидишь массу окружающего безумия, на которое люди сознательно закрывают глаза. Они подверглись рабству цифры через короткие видео с прикольчиками. Как так вышло, что взрослые мужики проводят по часу на унитазе, щелкая большим пальцем по экрану снизу-вверх? Сотни раз. Тысячи. Что? Посрать без мобилы – уже невыносимо странный челлендж? Этот мир уже не спасти, он деградирует до одноклеточных. Ты задумывался вообще, кому это нужно? Тупыми проще манипулировать… И снова эти теории заговоров. Масоны. Тайные правительства. Человек готов поверить в самые примитивные вещи, лишь бы оправдать свою никчемность. Когда смотришь на обблеванного и побитого жизнью бедолагу, спящего с молодцеватой по задорности улыбкой, то язык не поворачивается сказать, что он – венец эволюции. Где-то создатель точно промахнулся, но где?
Нет мысли, что вокруг матрица, которая постоянно сбоит? Такое чувство, что люди выбрали блаженную ложь, а ко мне забегал старина Морфеус и предложил лишь красную таблетку. Вообще сложный выбор. Может взяв синюю, стало бы проще жить? Сколько часов перед сном ты потратил, размышляя об этом? Не попробуешь – не узнаешь. Как сопли в пазухах. Ты пытаешься освободиться от них, но нет, ничего не выходит, они засели где-то в недрах твоей головы. Капли. Растворы. Попытки сморканий. Когда-нибудь все проходит. Пройдут и они. Паразит покинет тело. И ты поймешь, как приятно свободно дышать. Может и здесь также? Но как стать снова тупым? Как перестать видеть естество? Как начать обманывать себя? Нет, молодым уже мне не стать. Раньше такое выходило на раз. Сейчас – точно нет. Хотя другие, как-то врут себе до погружения в землю. Где ты, Морфеус, где?
Ты меньше спишь, Виталий Александрович! Старость! Оттого и все проблемы. Тишина. Темнота. Поток мыслей. Ты слишком много думаешь! Среди говна, проникающего в голову, нет-нет, да что-то дельное и проскочит. Забыть бы и отпустить, но ты же все записываешь в надежде пристроить сие в какой-то текст. И что мы имеем в итоге? Полную идеями заметку в телефоне. Сколько их там? Уже за триста? Четыреста? Пятьсот? Постоянно пополняются, постоянно убавляются. Непрекращающееся дерьмо транслируется из твоей головы на бумагу. Ты достаешь из чертогов разума самые страшные мысли. Не боишься? Они разрушают тебя. Почему? Некоторые настолько одиозны, что опасны не только осуждением, но и тюрьмой. Да-да, самой настоящей тюрьмой. За мыслепреступление. Привет дедушке Оруэллу.
Иногда фрагменты меняют часы или даже дни, ибо однажды ты встретишь такие глубокие и пронзительные глаза, которые в моменте сотрут твою память, что была до, и останутся в ней надолго, всплывая, чтобы подарить то блаженство, дарованное одним лишь мигом, когда робкими глазами ты посмотрел на Афродиту, спустившуюся с Олимпа. И вот, Виталий Александрович, куда бы ты ни шел, о чем бы ни мыслил, все приводит к женщинам. Женщины – это твоя страсть, женщины – это твоя боль. О них можно говорить вечно. Что это ты возмущенно вздыхаешь? Не веришь? Давай-давай, открывай свои заметки и читай. Что там у тебя?
«Женщины, пытающиеся что-то доказать своим бывшим, становятся значительно краше и увереннее в себе, чтобы блистать фаворитизмом новых ухажеров, мол, смотри, смерд, какую царицу ты потерял. В надежде доказать это тебе, она всеми силами будет кричать и рисоваться, чтоб создать новый мир, в котором ты – говно, а она – богиня. Выйдет ли у нее это? Неважно. Какое теперь до этого дело? Оставь пустое, иди к полному».
Ты помнишь, когда это написал? Ну не ври… Все-то ты помнишь. Не прикрывайся деменцией. Старый он. Тебе тридцать пять, а не на восемьдесят и больше. Ты лишь врешь самому себе и окружающим, когда не хочешь что-то говорить. Все всё понимают. Все делают вид. Все смеются. Твоя жена снова вышла замуж, а ты все еще платишь ей алименты за чадо, коего толком и не видел. Добрый вечер! Помнишь, как напился? Продолжаешь отрицать? Ну-ну! Себя-то не обманешь…как не пытайся.
«Иногда у горячей любви стоят высоченные каменные стены в виде блудного короля, наследников и богатства. А нужно ли сие королеве, когда глаза ее горят при виде громкоголосого менестреля, из уст которого льются чарующие стихи? Она готова бросить все ради него, а он боится остаться без головы. Так и живут…»
И это не помнишь? Что за блеск в глазах? Да-да! Опасные игры, Виталий Александрович. Сколько раз жизнь давала тебе по носу за игры с замужними девами. И кулаком, и сапогом. И ничему не учит? Хорошо ж, что королеве наскучил менестрель, и она нашла нового, а то б король не простил… Плюсы старости, да? Сейчас в такое не полезешь… Чего ты загадочно улыбаешься? Вот же баламошка… Ну точно своей смертью не помрешь!
«Если твое утро началось с знатного минета, день уже априори не может стать плохим».
О, амурные подвиги пошли? Не стыдно? Хватит уже бегать по заметкам, а то у нас от твоих разглагольствований сюжет людьми стал забываться, да и у моралистов подгорает пятая точка и начнется семяизвержение из их очарованных сознаний. Как показали исследования подобных воплей, все это от недостатка любви и рамок, навеянных задроченным мозгом блаженной лжи, ибо матрица заставляет следовать правилам. Я вас умоляю (автор закатывает глаза), каждый моралист в мужском обличье стал бы самой отвязной шлюхой, если б родился женщиной. Да-да! Не суди, да не судим будешь…
В раздумьях я и не заметил, как пролетело время, а в руках оказалась пустая бутылка от допитого эликсира и затухший чинарик. Освободив себя от мусора, хотел было бросить булки на свой стул, но мне помешала приятной внешности особа, что неожиданно предстала предо мной. Лет сорок. Стройная, но с щечками.
– Молодой человек, а вы тут главный? – скромно спросила она.
– Я? – сначала опешил, но сразу обрел уверенность в себе, что даже выпрямил плечи, – Да-да, главный по пиву – это я.
– Разрешите мне с вами поболтать?
– А пива?
– Да-да! На ваш вкус!
Я плеснул даме, не забыл и про себя. Знатно нашвартовавшаяся молодежь как раз освободила место. Пригласил даму к столу, правда пришлось пулей метнуться за тряпкой, чтоб привести местечко в приветливый тон после этих свиней. Мы заботимся о наших клиентах.
– Меня Оксаной зовут.
– Виталя.
Она протянула руку. Я пожал. Нежная кожа.
Оксана щебетала без умолку, я был взволнован ей. Она не была просто фантиком, внутри была действительно вкусная начинка. Какая-то магия, ей богу. Напрашивается смайлик с руками, закрывающими смущающееся лицо. Не думал я, Виталий Александрович, что ты так умеешь, не думал. Она рассказала мне все о своей жизни. Менялись кружки. Затем мы перешли на чай. Народ вокруг бара рассосался. Стояла легкая летняя ночь, переходящая в раннее утро. Мы одни. Оксана говорила и говорила. Военный институт. Свадьба. Сын. Декрет. Мужа посадили. Надолго. Желая больших денег, тот пустился во все тяжкие. Получил по полной. Уволилась с армии. Стала парикмахершей. Сие доставляло ей истинное удовольствие. Свадьба. Новый муж. Восстановилась в армию. Бросила стрижки. Дочь. Декрет. Дочь. Декрет. Сын. Декрет. Дочь. Декрет. Она всегда мечтала о пятерых.
– Пять декретов и ты на пороге пенсии. Военной пенсии, – хохотала Оксана.
– Хитро-хитро! – улыбнулся я ей, она улыбнулась в ответ, было в ее прелестной харизме что-то притягивающее.
Мне хотелось говорить с ней и говорить. Не прекращая. Ни грамма пошлости, хотя…она вызывала эрекцию силой своей трагедии, однако ж я спрятал эти мысли в далекий темный ящик черной души. Только диалог, ибо наша беседа вызывала величественное эстетическое удовольствие. Я поймал себя на мысли, что стал слишком сентиментальным по отношению к симпатичным женщинам. Гребаная старость. Я прожил больше, чем некоторые мои друзья. Можно ли считать сие достижением? О яркости молчу, утренние звезды гаснут быстрее. Михаил Юрьевич, например. Совсем пацан же был. А все почему? Люди – дофаминовые наркоманы, готовые броситься в пучину, чтобы еще разок прокатиться на этих эмоциональных качелях. Без них ломает. Причина. Следствие. Дело раскрыто. Расходимся. Все. Получив свое, они падают в бездну наслаждения, но спокойствие пугает, отчего начинаются новые вибрации. И новые. И новые. Но я не такой. Жизнь учила меня ссать по ветру, хотя иногда он был слишком переменчив и порывист, приходилось ловко увертываться.
– А что мы вот все обо мне, да обо мне? Виталий, а чем вы занимаетесь помимо руководства этой чудесной лавкой?
– Пишу книги, – скромно выдал я.
– Правда? Вы – настоящий писатель?
Наше общение на «вы» было в сто раз ближе и роднее, чем многие «ты». Так бывает, когда, соблюдая дистанцию, ты сокращаешь ее. Мир умеет удивлять своими парадоксами.
– Да я бы так не сказал. Одну вот книгу выпустили в издательстве. До этого долгие мытарства, после – тоже. Случайный всплеск – не стабильность. Успешным же нужно выдавать шедевры раз за разом.
– Ой, ну не прибедняйтесь! Что же вы? Я уверена, у вас все получится. И как же вас найти? Есть какой-то творческий псевдоним? – глаза Оксаны горели заинтересованным огнем.
– Да какой там! – я почесал затылок, – Под своим и пишу. Виталий Штольман. Запомните. Может когда-нибудь попадется.
– Что значит «когда-нибудь попадется»? Я сейчас возьму и обижусь.
– Как скажете, Оксана!
– Я обязательно найду и прочитаю.
– Жду рецензий. Только честно. Даже если не понравится. Не люблю всю эту фальшь, а то люди боятся обидеть писаку, даже если он написал говно. Они поют ему дифирамбы, отчего тот думает, что обрел величие…и продолжает творить свои фекальные массы, выдаваемые за оригинальность идеи. Потому-то только правду.
– Ну человек старался же, придумывал что-то, писал.
– Только правду, Оксана.
– Так точно! – она встала по строевой стойке и задорно кивнула, – Только правду.
– Спасибо!
– А о чем вы пишете?
– А вот об этом всем? – рукой я указал на окружающий нас срач. – Я вижу в этом всем красоту. Добро пожаловать в хтонь, так сказать. Быть может, еще побег от реальности. Гораздо проще жить в мире, где ты – бог.
– Скажете тоже! – Оксана улыбнулась, – Кто-то должен писать и о людях. Не всем же о королях и драконах.
– Ох, чего сейчас только не пишут. И о драконах, и о директорах с их секретаршами. Она приехала из глубинки. Простушка. А он успешный и властный.
– А дальше что?
– Амур натягивает тетиву. Выстрел. Любовь. Но он женат…все в таком духе.
– Что и такое читают? Я бы не стала. Как-то уже приелось что ли…
– Для некоторых писак книги – это бизнес, потому и штопают они по повестюшке в месяц, не заморачиваясь особо над содержанием, главное, чтоб «стекло» было и пара эротических сцен.
– Что еще за «стекло»?
– Сериалы по второму каналу смотрели, которые нашим бабушкам все платки измочили?
– Это стекло?
О проекте
О подписке