– Как же? Помните, на прошлой неделе ограбили женщину, Авдееву? Главный подозреваемый – её бывший сожитель Чугунов, который прописан в Коломне, – объяснил Поганкин.

– Точно. Вспомнил.

– Так что?

– Я поеду в Коломну.

– Вы?!

Иван отправился в Коломну на собственном авто. Он мог воспользоваться служебной машиной, но не стал этого делать, так как в этом случае ему пришлось бы сидеть на пассажирском сиденье, а машину вёл бы водитель, какой-нибудь сержант или старшина. Иван хотел ехать один. Пока он ехал, он пытался анализировать, но умные мысли не лезли в голову. Одна чепуха и романтика. «Вот и август наступил, – думал он. – Август – красный месяц, красный, как планета Марс. Месяц летний. Лето – это же пик активности всего живого, апогей. И у меня сейчас пик, апогей, а дальше будет спуск, плавный ли или же пикирование, штопор. Головой вниз. Сорок лет. Твою мать! Когда-то я думал, что сорок лет – это всё, конец, закат жизни. Теперь я понял, что сорок лет – это пик, для меня точно. Я сейчас такой, каков я есть по своей сути. Что будет дальше непонятно. Неважно это. В сорок лет у тебя уже есть правила, по которым ты живёшь, а будущее – это следствие следования этим самым правилам. Может быть, это мы и называем судьбой?»

До Коломны осталось доехать всего ничего.

В Коломне когда-то жил один из пятерых Романов Сорокиных, которые уволились из школы. Иван знал о коломенском Романе Сорокине, что тот родился в шестьдесят шестом году; следовательно, в шестом году ему было сорок лет. Это укладывалось в портрет разыскиваемого, который составил ранее Иван.

Иван подъехал к школе, в которой преподавал Роман.

Директор худой сорока двухлетний брюнет Геннадий Владимирович заседал в узком кабинете. За его спиной висел портрет улыбающихся Путина и Медведева. Иван показал удостоверение директору и сел на стул напротив него. Директор убрал стопку бумаг в ящик стола и спросил:

– Чем обязан?

– Капитан Голицын – московская полиция. Я разыскиваю Романа Сорокина, который преподавал в вашем заведении.

– Роман Сорокин?

– Да. Мне нужен этот человек.

– Дело в том, что я недавно работаю в этой школе и не застал его. Он уволился до моего назначения в эту школу.

– Когда?

– Не знаю точно. Я кое-что слышал о нём, поэтому и ответил положительно, когда нам позвонили по его поводу.

– Другие учителя наверняка могут что-то о нём рассказать. У него были любовницы среди учительниц?

– Я так глубоко не знаю личную жизнь моих подчинённых.

– Хорошо, скажите, а кто из учителей может рассказать о Сорокине.

– Мария Михайловна – историк, Антонина Ивановна – математик, Екатерина Сергеевна – физик. На счёт остальных не знаю.

– Этих людей пока достаточно. Кстати, какой предмет он преподавал?

– Русский язык и литературу.

Мария Михайловна была пожилой женщиной с пронзительным взглядом колючих чёрных глаз. Иван поговорил с ней на большой перемене.

– Роман. Рома-Рома-Роман, – пропела странно Мария Михайловна. – Что же он натворил?

– Ничего. Просто мне нужно найти его, – объяснил Иван.

– Что я могу про него сказать. Интеллигент, умница.

– Какие у него были интересы? Может быть, он писал романы?

– Рома? Романы?

– Он ничего про это не говорил. Мы с ним мало общались. Он очень загадочный.

– Вы знаете, где он живёт?

– Кажется, его сейчас нет в нашем городе.

Антонина Ивановна женщина с большой грудью в ярко-красном костюме пристально посмотрела на Ивана из-под стёкол очков зелёными глазами искусительницы. Иван отметил про себя, что сексуальность Антонины бьёт через край. Ей был сорок один год. Антонина не сказала ничего определённого:

– Роман Сорокин для меня это был старший товарищ. Он был не очень общительным человеком. Была ли у него жена или подружка я не знаю. Мне, кажется, он не был ловеласом. – Антонина странно хихикнула. – Забавный парень. Он мог бы пользоваться успехом у женщин, но видимо не хотел этого. Он жил в каком-то своём мире.

– Как вы думаете, он мог писать романы? – спросил Иван.

– Романы? Если только серенькие и скучные. Боюсь что, если быть честной, это был неинтересный человек.

Екатерине Сергеевне было тридцать пять лет. Это была красивая брюнетка в зелёном платье. Она заполняла журнал в классе, когда её посетил Иван. До начала урока оставалось семь минут. Иван попросил всех учеников покинуть класс.

– Это был замечательный человек, тонкий, умный и дружелюбный, – рассказала Екатерина Сергеевна. – Его не любили, потому что он был не такой, как другие. Не такой пройдоха и приспособленец. Над ним посмеивались за его спиной, а он будто отгородился от этого мира невидимым куполом, не подпуская никого близко к себе. Я была совсем молодой, когда он уволился из школы.

– Не знаете ли вы причины его увольнения? – спросил Иван.

– Нет.

– Может быть, есть в школе кто-нибудь, кто знает его хорошо?

– Это Григорий Владимирович наш дедушка трудовик. Он иногда даже выпивал с Романом.

– Отлично. Трудовик сейчас на месте?

– Да. Я видела его сегодня.

– Спасибо вам. Всего хорошего.

Иван остановился в дверях, обернулся и посмотрел на учительницу. Может быть, взять у неё телефон? Екатерина Сергеевна вопросительно посмотрела на оперативника. «К сожалению, у меня ещё очень много дел», – подумал Иван и отправился искать трудовика.

Трудовик крупный мужчина с большой головой и красным алкоголичным лицом читал старую газету в помещении, где проходили уроки труда. Он был один в помещении. Это был уже седой пенсионер, который мало следил за своим здоровьем. Иван подошёл к нему, представившись:

– Капитан полиции Иван Голицын из Москвы.

Трудовик надел очки в розовой оправе и посмотрел на Ивана, потом встал со стула и поздоровался с Иваном за руку.

– Григорий Владимирович. Чем могу быть полезен?

– Мне очень нужна ваша помощь, Григорий Владимирович.

Иван сел за парту напротив трудовика. Трудовик тоже сел.

– Григорий Владимирович, я разыскиваю Романа Сорокина.

– Ромку?

– Да. Это очень важно.

– Я не знаю, где он теперь.

– Может быть, вы знаете, где он может быть?