– И то, что отношения у нас с Орденом довольно напряжённые, мягко скажем. Только у англичан такие же, больше ни у кого. Причём, если англичане поругались сравнительно недавно, года четыре назад, то с нами контры были всегда. И будут дальше. Англичане-то помирятся, вот увидите. Для Ордена они свои, просто сбившиеся с пути. А мы – чужие. И если Орден помогает в основании русской колонии на Дальнем Юге – значит, у них уже есть план, как нас между собой стравить. В чём в чём, а в этом они мастера. Нельзя этого допускать!

Он чуть подался вперёд, взволновано схватившись за край столешницы. Ну, или делая вид, что взволновано.

– …нельзя допустить, чтобы русские враждовали с русскими! А для этого, нам нужны свои люди в колонии! И не просто источники информации, но и те, кто принимает решения! Хотя бы, как канал связи!

Ага. Свежо питание, но… с трудом, ага. Нет, я вполне верю, что у Ордена есть какие-то идеи насчёт колонии. Даже странно было бы обратное, прямо скажем. А «с трудом» – это я о чистоте помыслов товарищей чекистов. Знаю я эту породу – им везде нужны «свои кадры, с подписочкой». По иному они просто не могут, физически неспособны. Никакой свободы воли, только контроль и отчётность, хе-хе.

– Ну так в чём проблема? Дали своему агенту четверть ляма, он пришёл к Глебу – тот его с распростёртыми объятиями примет.

Булатов помотал головой.

– Нет, это не вариант. Дело даже не столько в деньгах, хотя и это важно, сколько в правдоподобии легенды. Больших не дурак, будет проверять прошлое желающих. У человека должна быть история, и из этой истории должно быть чётко понятно – откуда деньги и почему их хозяину на месте не сидится. Вы, в этом плане, идеальный кандидат.

Хм… ну, пожалуй. Уж до истории с Набтабом Глеб точно вряд ли доберётся. Если только ему кто-то из того же Ордена не подскажет. Хотя – маловероятно. И далеко не факт, что они вообще в курсе, и сама по себе история весьма мутная.

– Если вас эта затея так напрягает, почему же вы тогда Глеба не это… «того»?

«Любящий дедушка» усмехнулся на изречённую внуком глупость.

– У вас несколько превратное представление о нас. Глеб Больших – обычный, нормальный человек. Да, он заблуждается во многих вещах, на мой взгляд, но он не сознательный враг. Таких мы не «того», как вы выражаетесь.

Ну-ну. Нет, может, оно и так, конечно. А может, вы просто не хотите, чтобы колонию на Дальнем Юге основали какие-нибудь тайцы, потому как тогда-то вы управление ей точно не перехватите, а у вас амбиции играют. Впрочем, ладно, меня вот другая фраза заинтересовала.

– А что значит «не столько в деньгах»? Я надеюсь, вы мне не предлагаете самому пай оплачивать, из личных денег?

– Виталий Сергеевич, денег у вас после продажи бизнеса более, чем достаточно.

А не пойти ли тебе…

– Не надо считать деньги в моём кармане. Я с этим как-нибудь сам справлюсь. Если я плачу, то и никакого сотрудничества с вами не будет. Ещё чего не хватало, за свой счёт ваши шпионские игры оплачивать.

Громко фыркаю со слегка наигранными иронией и возмущением. Не, ну а что? Если и правда они мне из своих фондов пай оплатят, совсем неплохо получится! Тогда можно и правда попробовать в Рокфеллеры выбиться, хе-хе…

Впрочем, товарищ полковник грубо обломал мои мечты, заявив, что об этом не может быть и речи. Правда, тут же закинул крючок – мол, если я таки соглашусь принести присягу и опогонится, тогда совсем другое дело – можно будет подать командованию предложение в выгодном свете, и, возможно…

– Марат Феликсович, вы меня совсем за дурака держите? Я стану вашим сотрудником, а потом вы разведёте руками и скажете: «Извините, младший лейтенант Чернов, командование ваше предложение не утвердило. Кру-гом! На Дальний Юг шаго-о-ом марш!». А там уже рыбка задом не плывёт, и никуда мне от вас не деться. Нет уж, спасибо. Хотите, чтоб я поехал на Юг и там с вами сотрудничал – не вопрос. Оплачиваете стоимость пая, и я готов. Не думаю, что двести пятьдесят тысяч – такая уж неподъёмная сумма для вашего бюджета.

Собеседник попробовал сделать ещё пару заходов, но безуспешно – я упёрся. Ну, а что? Какого хрена я должен на них бесплатно работать? Особенно после того, что они уже устроили в Кейптауне. А это была явная подстава, как бы меня тут сейчас пожилой чекист не «лечил».

Наконец, Булатов сдался. По крайней мере, на время.

– Ладно, Виталий Сергеевич, вы ещё подумайте над всем, что я вам говорил. Я пока что буду в Нью-Рино, вот мой телефон. – он протянул мне через стол маленькую бумажку. – Как решитесь – звоните. Ваш телефон тоже дайте, пожалуйста.

Ага, очень смешно.

– Я думаю, раз уж вы меня на улице отловили, то и мой номер для вас секретом не является. В крайнем случае – найдёте, я в вас верю. Удачи.

– До свидания. – без малейшего раздражения кивнул полковник.

Оставив деньги на столе, встаю и выхожу на тротуар. Блин, мне только чекистов не хватало для полного счастья. В Кейптауне всё обломали, сволочи, теперь тут пытаются. Нет уж, хрен им. «Сами-сами», ага. Включая финансовые вопросы. А вот с Глебом, наверное, имеет смысл поговорить ещё раз…

…

Свободная территория Невада и Аризона,

Нью-Рино, Лас-Вегас-Стрип,

ночной клуб «Мулен Руж»

Что-то я перебрал с алкоголем. Ещё и мешал всякое с разным… завтра буду «болеть», эхе-хе-х. Ладно, завтра будет завтра, а пока что кабальеро отдыхает, и сеньорита тоже. Вообще-то, строго говоря, она мадмуазель, а не сеньорита, ну да не важно. В конце концов, из меня самого кабальеро, как… мдя. Не очень, в общем.

– ….!

Ичасо что-то сказала, но я не расслышал. Всё-таки, с громкостью музыки тут немного переборщили.

– Что?

Девушка подалась вперёд и прокричала мне в ухо:

– Я говорю, очень чувственное представление! Я бы с ними не отказалась немного пошалить, ха-ха!

– Я бы тож… Ай! Провокаторша!

Ичасо невинно улыбнулась и запустила когти поглубже в мою руку. Правда, через пару секунд жарко поцеловала в губы. Не убирая когтей. Ведьма, говорю же.

На сцене трио из блондинки, негритянки и азиатки, облачённых только в перья (и то не слишком много), показывают что-то среднее между эротическим танцем и собственно сексом. Интересно, где они такую высокую азиатку взяли?

– Я в комнату для девочек!

– Так «девочки» -то ещё на сце… Ай!

Ну вот что ты с ней будешь делать.

А? Да нет, ничего пока не решил. Живу, отдыхаю, трачу деньги помаленьку. Вообще, конечно, пора бы с этим заканчивать, и как-то определяться, но пока не получается. Ладно, успеется.

Номер закончился, света в зале немножко добавилось, музыка стала потише, и почтенная публика потянулась на свободное место у сцены – танцевать. Вообще, неплохое заведение. Оформлено под то самое кабаре из одноимённого фильма. Ну, смотрели, наверное.

Нахожу глазами возвращающуюся из «дамской комнаты» Ичасо как раз вовремя, чтобы увидеть, как к ней подкатывает какой-то хмырь. Судя по жестам, приглашает танцевать. Моя басконка (ну, условно моя, конечно, но всё-таки) отрицательно машет головой, хмырь проявляет настойчивость, девушка пренебрежительно отмахивается и идёт к нашему столику. А хмырь, что интересно, за ней. Ну-ну.

Ичасо садится, хмырь на секунду замирает, явно оценивая помеху в моём лице. Ну а я, соответственно, оцениваю его.

Неопределённый возраст, от тридцати до пятидесяти. Худая, угловатая физиономия, длинный острый нос, светлые волосы, длинные и прямые. Чёрные брюки, светлая рубашка с длинным рукавом, кобуры под ней не видно… ага, а левая кисть-то у него забита. Не могу отсюда понять, зоновскими партаками или просто татуировками, но вообще типаж типичного урки с просторов «одной шестой». Есть какая-то… дёрганность, что ли.

Хмырь подошёл вплотную к столику и на смеси жестов и ломанного английского («вонт дансинг виз ю»,²⁰ ага) пытается пригласить Ичасо на танец. Блин, ну это уже явная наглость.

– Уважаемый, девушка не хочет.

Хмырь радостно всплёскивает руками. Ага, точно, партаки на руке.

– Братан, да не вопрос, чё. Откуда сам? Я из Читы.

Млять. Зря я на русском ответил.

– Из Москвы.

На лице хмыря проскользнула непонятная гримаса.

– Масква… Чё, мы тут с пацанами, тоже с дамами отдыхаем, вон там. – он кивнул куда-то в сторону. Ага, вижу – столиков через пять-шесть от нас, у стены, в отдельной кабинке на диванах развалилось с полдюжины таких же, в рубашечках, и четыре «дамы» откровенно шалавистого вида.

– …к нам, поговорим. Земляку всегда рады.

Ага. Твои «земляки» в овраге лошадь доедают.

– Давай в другой раз. Сегодня с девушкой вечер провожу.

– Так и даму с собой бери, чё. Выпьем, обсудим, чё-кавэ…

Вот же прикопался.

– Не, дружище, в другой раз.

– Ну, смотри…

Хмырь кивнул на прощание и отчалил. Наконец-то.

Ичасо, до этого невозмутимо наблюдавшая за непонятной ей беседой, поинтересовалась:

– Что это за злой клоун?

С максимально беззаботной физиономией отмахиваюсь.

– Да вот именно, что «злой клоун». Местный русский криминал. Звали присоединиться к их пьянке.

Басконка покачала головой.

– Не стоит. На редкость мерзкий тип, у него это на лбу написано.

Да уж сам заметил, хе-хе.

– Ну, вот я и отказался.

– У тебя нет проблем с Рашенз?

– Нет, я с ними вообще не общался. Ладно, чёрт с ними, ни к чему на обсуждение этих уродов время тратить.

Девушка с готовностью кивнула.

– Правильно, время тратить мы не будем. Пойдём лучше танцевать!

Смущённо развожу руками.

– Танцор из меня неважный. Это если очень мягко говорить.

– Ну, вот и потренируешься. Всё равно придётся – я танцевать люблю! Или я буду танцевать с кем-то другим…

Вот это она зря. Не знаю уж, у кого как, а у меня такого рода попытки пробудить ревность и «соревновательность» вызывают только раздражение и желание послать куда подальше. Впрочем, ладно, потанцую. Один хрен, пьяный, ха-ха.

Под медленную музыку всё шло достаточно неплохо (ну, на мой взгляд, не знаю уж, что там Ичасо по этому поводу думала), а вот когда мелодия сменилась на что-то быстро-ритмично-зажигательное, мои неловкие движения вызвали у партнёрши сначала смех, а потом и раздражение. Причём, кажется, не шутливое, а самое натуральное. По крайней мере, насмешки стали весьма злыми и едкими, что, в свою очередь, вызвало злость уже у меня. Которую (не в последнюю очередь, благодаря алкоголю) я не слишком усердно скрывал. Возвращаемся за столик недовольные друг другом.

– Знала бы, что ты такой неуклюжий, пошла бы с тем мобстером танцевать.

Короткий хохоток в конце фразы вроде как подразумевает шутку, но у меня настроение уже испорчено, да и количество выпитого не располагает к сдержанности.

– Ну так в чём проблема? Вон он сидит! – киваю в сторону блатной компании. Ичасо зло поджимает губы и встаёт. Блин, неужели и правда к ним пойдёт? Сама же говорила, мерзкий тип…

Нет, опять скрылась в направлении «дамской комнаты». Что-то я разнервничался, надо бы успокоиться. Блин, всё с этого хмыря началось, разозлил меня…

А хмыря-то, кстати, уже и нет. По крайней мере, я его не вижу. Зато от их компании отделилось другое тело и направляется прямиком ко мне. Блин, этот ещё отвратнее. Первый хоть впечатление какого-никакого авторитета производил, а тут явная сявка. Мелкий, тощий, вертлявый. Ну и чего ты ко мне прёшься, уродец?

– Ауе, земеля!

– Привет.

– Давай к нам, поговорим, чё-кавэ…

Млять, неужели с первого раза непонятно?

– Нет.

– Да ты чего, братан? От сердца же предлагаем.

– Не, дружище, настроения нет сегодня.

– Чё, пацанами брезгуешь, что ли?

Ясен пень, брезгую. Какой нормальный человек вами, уродами, не брезгует?

– Я же сказал, настроения нет. Со слухом плохо?

Вертлявый подался вперёд, почти нависая надо мной. Глаза у него какие-то… странные. То ли обширялся, то ли с головой реальные проблемы.

– Чё ты сказал?! Тебя пацаны как человека за стол приглашают, поговорить, а ты брезгуешь?! Ты кто такой вообще?!

Млять, да как же ты меня достал, ушлёпок! Капли слюны, вылетевшие изо рта вертлявого вместе с криком и попавшие мне на руку, окончательно срывают планку.

– Иди на хер!

Подскакиваю, стул с грохотом отлетает в сторону. Урка, отскочивший было назад, резко подаётся обратно.

– Чё ты сказал, падла?! Да я тебя!..

Рука вертлявого дёргается ко мне, и я практически на автомате бью его в скулу. Удар выходит так себе, толчок скорее, но противник падает на пол, опрокидывая при этом стул Ичасо. А вот и она, кстати, вернулась уже, стоит чуть поодаль и с ироничным удивлением наблюдает за разыгравшимся представлением.

Вертлявый, что-то истерически вереща, вскакивает на ноги, его дружки вскакивают с диванов и в хорошем темпе подбегают поближе, но тут появляется охрана заведения. Два… нет, уже три здоровенных мужика с короткими резиновыми дубинками в руках, кобуры на поясе, но оружие пока не достают… ага, четвёртый стоит немного подальше, уже с пистолетом.

– Спокойствие, джентльмены! Все разошлись обратно по своим местам!

К некоторому моему удивлению, урки лезть в бычку не пытаются и спокойно возвращаются на место. Ну, почти спокойно – «пострадавший» пару раз выкрикивает что-то в духе «да я тебя на куски порежу!».

Старший из охранников, спокойный блондин с кулаками размером в два моих, поворачивается в нашу сторону.

– Сэр, я настойчиво рекомендую вам с девушкой покинуть заведение прямо сейчас. Такси мы обеспечим и проследим, чтобы никто из этой компании вслед за вами не выскочил.

Ну, разумно. Киваю.

– Да, спасибо.

Ичасо с наигранно-восторженным выражением лица три раза хлопает в ладоши.

– Да уж. Кабальеро умеет сделать вечер интересным, ничего не скажешь.

Хочется ответить, в каком месте я видал её остроумие, но усилием воли сдерживаюсь. Пожалуй, демонстраций характера на сегодня хватит. Как бы с последствиями того, что уже надемонстрировал, разбираться не пришлось.