– Но вам хоть что-то объясняли? Принцип работы? Как их заряжать? – не выдержала я.

– Нет, конечно, – ответил дядя, пока братец изображал возмущение. – А как начальство смотрит на использование служебных артефактов в личных целях?

Тут до Джонаса стало что-то доходить, и он раскипятился всерьез. Он же майор, скоро закончит Академию, подписку о неразглашении с офицеров не брали, командование ему доверяет! И вообще, он зашел по просьбе матушки забрать Фреди, и своих-то дел хватает, а тут близкий родственник устраивает форменный допрос!

– Видишь ли, если армия уже год владеет портальными артефактами, но не торопится делиться ими с полицией, я имею все права устраивать допросы кому и когда только пожелаю, – мягко ответил дядя.

Брат очень не любил, когда его заставляли сомневаться в собственной правоте. И правоте командования. Но предвидеть, к чему приведут дядины слова, не смогла бы даже Белая Провидица.

Джонас поднялся, спокойно подошел ко мне и, положив руку на плечо, сказал:

– Прости дядя, на допрос совсем нет времени.

И активировал свой портал. Засранец.

Хорошо, что под дорогое красивое платье я не надела туфли на каблуках. Удобная подошва полусапожек позволила самортизировать удар – сволочной портал выкинул нас где-то в горах. Я едва не вписалась носом в скальный выступ, рядом громко ругался Джонас.

– Все из-за тебя, мелкая зараза!

Он тряс рукой, на которой болтался разбитый артефакт.

– Стоп. Я-то тут при чем?

– Приехала бы к родителям вовремя, мне бы не пришлось за тобой бегать, и, портянку мне в глотку, куда нас занесло?!

– Что, артефакт-то в горах не сработал? – с ехидцей спросила я.

Потом собралась и, несмотря на то, что уже начал бить озноб (вечером тут в одном платье нежарко), внимательно посмотрела по сторонам. Вокруг были Горы. Не предгорья – настоящие скалистые отроги, поросшие мелкими кривыми соснами и круглыми шарами кустов остролиста. Не вершины, и то хвала Пресветлым Небесам. Солнце висело над заснеженными сверкающими шапками всего-то на ладонь, скоро зайдет совсем. И воздух, от которого начинала кружиться голова. И холодный ветер.

– Мне кажется, там, – я махнула вправо, – должен быть перевал Великана.

Мы выросли в этих горах, почти одновременно и Джонас начал узнавать местность.

– Тогда Драконий Лог ниже и левее. Скоро зажгут фонари над привратной башней, не заблудимся, – оптимистично заявил братец.

– Проблема одна – спуститься, – вздохнула я.

Вот почему я не люблю платья. В жизни ищеек слишком много непредвиденных случайностей, к которым неплохо быть готовой. Хорошо, что в специальных ножнах на левом сапожке у меня был нож.

– Все равно ты сама виновата, – упрямо повторил Джонас, наблюдая, как я обрезаю подол платья. – Вышла бы замуж, родила наследников, не спорила с матушкой – ничего этого сейчас бы не случилось.

– Взял бы сам, да женился, – зло ответила я, пробуя ногой камень чуть ниже.

– Стой, я первый.

Джонас отдал мне китель, спустился на один уступ и протянул руку.

Мы двигались быстро, но со всей осторожностью. Организм быстро адаптировался и к воздуху, и к камням. Все-таки мы лазили тут все детство и часть юности. Если бы не холод…

В целом нам повезло: склон был довольно пологий, спускаться попой кверху, прижавшись всем телом к скале, не пришлось. Конечно, иногда камни срывались из-под ног, но страховать друг друга мы тоже привыкли с детства. Соперничество началось, только когда я пришла в Управление.

Надо выбросить из головы этот сумбур, по крайней мере, пока не спустимся. В горах темнота обрушивается внезапно, до тех пор стоит разыскать старую тропу от дома к перевалу Великана.

Вой раздался, когда мы уже были на тропе. Последний солнечный луч истаял полчаса назад, но ноги сами несли по знакомой дороге, к тому же тьма не была такой кромешной – высыпали звезды.

– Дерьмо, – сказали мы почти в унисон.

– У тебя обычные пули?

– Конечно. А что, думаешь, оборотни?

– Уверена.

Вой раздался ближе. Нас почуяли.

– Давай-ка ускоримся, – предложил Джонас.

Мы ускорились, но даже тренированным ищейке и армейскому не тягаться с оборотнями в активной фазе трансформации. И огней над башней все еще не было видно… Теперь вой раздавался со всех сторон. Нас грамотно брали в кольцо.

– Надо подниматься на скалы, – сказал брат. – Там у нас будет шанс продержаться. Патронов полный магазин, отобьемся.

Я не стала спорить, зачем? Даже армейский усиленный револьвер способен лишь на время остановить оборотня. Зато напоследок удовлетворю любопытство и выясню, почему в армии Джонас стал типичным засранцем.

Вскоре подходящая (или не очень) скала нашлась – вой приблизился настолько, что, казалось, сейчас клацнут зубы, смыкаясь на ноге.

Брат с легкостью подсадил меня, дальше я карабкалась сама. Потом влез и он. Положение удобное – если бы у меня тоже было оружие и пули с серебряным сердечником. Я с тоской вспомнила коробку патронов, которые выдал нам с Петером всего-то несколько часов назад Лео.

– Убей меня сам, – попросила я брата. – Не хочу становиться такой.

– Отставить упадничество с пораженчеством, – ободряюще скомандовал он и выстрелил, почти не целясь.

Сейчас оборотни приблизились настолько, что можно было пересчитать монстров по аномально горящим глазам. Выть они перестали, зато перекрыли все пути к отступлению. Один упал, но вопрос времени, когда он поднимется. Джонас стрелял расчетливо, один выстрел – один временно выбывший. Вся соль была в том, что монстры собирались на свежую кровь со всех сторон.

Отец предупреждал, что оборотни шалят, но я плохо представляла масштабы. Куда смотрят в гарнизоне, давно пора устроить облаву! Устроят – после нашей смерти.

Джонас притих.

– Последний патрон?

– Фред, им сюда не добраться.

– К утру я все равно превращусь в сосульку.

– Иди сюда, сестренка, – он притянул меня к себе и обнял. – Теплее?

Теперь он снова стал прежним Джонасом – братом, о котором могла мечтать любая девчонка.

– Почему ты не хочешь жениться? – спросила я, как будто это сейчас было самым важным.

– А ты почему не хочешь замуж?

– Я люблю быть ищейкой. А тебе проще, не надо бросать карьеру. Заделал жене детишек, и служи себе дальше.

– Это ты так думаешь! – горячо возразил он. – А кто будет воспитывать? А потом, когда дети вырастут, а я уйду в отставку, придется жить с женой тут? Посмотри на отца с матушкой.

– А что? Он в ней души не чает, а она – в нем.

– Где же я возьму такую, чтобы и души во мне не чаяла, и жить согласилась в Драконьем Логе? Что у меня будет за брак? А если ты первая выйдешь замуж, то тебе достанется все поместье.

– Ах ты вредина! – не выдержала я. – Завещание видел?

– Краем глаза, – признался брат и без предупреждения выстрелил.

Монстр подобрался почти на расстояние броска. А мы и не заметили, грея друг друга. Последний патрон.

Я присела, доставая нож, и… успела в последний момент: второй полз по склону, нож воткнулся прямо в горящий глаз, но монстр не остановился, хоть и взвыл, как бешеный. Теперь у нас не было оружия. Джонас примерился и пнул его в морду сапогом. Тот с ревом покатился вниз.

– Надо помолиться.

– Отставить упадничество с пораженчеством, – повторил уверенно Джонас. – Гадалка нагадала, что я умру в своей постели в весьма преклонном возрасте. Помнишь, как мы играли в осаду? Ищи камни покрупней.

Как удивительно возрастает выносливость и сила рук, когда от этого зависит выживание! Камней было много, я подносила их к обрыву, а Джонас прицельно метал в ползущих тварей. Но и это не спасало, монстры быстро передислоцировались, нам же перетаскивать камни было трудней. Когда я наклонилась за очередным камушком, рядом возникла тень. Развернуться уже не успею, хоть предупредить.

– Джонас!

– Вообще-то Маттиас, фроляйн Штальм, – сказала тень знакомым голосом. – Никак не ожидал найти вас в горах в столь изысканном окружении.

– Капитан Эггер, – с облегчением выдохнула я.

– Доложите обстановку, лейтенант, – уже без тени усмешки потребовал он, открывая свой счет поверженным монстрам.

Как стрелял Эггер, я уже видела. Джонас – еще нет, зато уважение к капитану у него возникло сразу. И пули, кажется, у контрразведчика были с серебром.

– Заберите нас отсюда, и я доложу.

– Да вы собрали оборотней чуть не со всех отрогов, надо пользоваться. Уж раз взялись быть приманкой, будьте.

– Капитан, заберите в безопасное место сестру. Она здесь по моей вине, значит, и приманкой останусь я, – вмешался Джонас.

– Прекрасно, – тут же согласился Эггер. – Три минуты продержитесь?

Не дожидаясь ответа, он схватил меня за руку, краткий миг дезориентации – и вот мы уже напротив незабвенного люкса в гостинице Вильямсштада.

– Ключ от номера фроляйн, – рявкнул Эггер портье – тому самому, что дежурил в ту грозовую ночь.

– Фроляйн?? Господин капитан??? – его глаза округлились почти как памятные полторы марки. – Но… госпожа баронесса…

– Что? – уже тихо, но с ощутимой угрозой спросил капитан.

– Забрала вещи фроляйн и закрыла счет, – проблеял тот.

– Ключ от свободного номера, – он посмотрел на меня и бросил на стойку деньги. – Ужин в номер и врача – немедленно.

Меня в это время накрыла такая усталость, что, казалось, я свободно лягу на пол в центре холла и не пошевелюсь, даже если об меня кто-нибудь споткнется.

– Этаж первый или второй? – засуетился портье.

Эггер что-то сказал, я не расслышала, подхватил меня на руки и, ворча, что так он в три минуты не уложится, рванул к какой-то двери. Портье оказался там впереди него, отпер номер и поправил покрывало, прежде чем туда сгрузили мое безвольное тело.

– Не прощаюсь, – было последним, что я расслышала, погружаясь в странное полузабытье.

Кажется, вокруг меня кто-то ходил. Вроде бы я слышала «мало ей по башке приложили» и «может, добавим?» Возможно, кто-то гладил меня по спутанным волосам и требовал сиделку. Все было так смутно, пока уверенный голос не произнес:

– Ну полно-с, это лишь переутомление. Боевая девица. А не забрать ли ее в клинику, уж там я сам прослежу, чтоб она соблюдала режим. Да-с, так и сделаем.

Я подскочила с воплем «нет!»

– Вот-с, что я вам говорил, – продолжил, не меняя тона, с а м Клаушвиц. – Дали бы ей отоспаться, к утру была бы как новая-с. Паникеры.

Говорил он это Эггеру, Ульрике и моему брату, которые смотрели на меня со смесью радости и недоверия. В разных, конечно, пропорциях. Джонас даже не выглядел потрепанно, хотя по горам лазил наравне со мной. Только фуражку где-то потерял. Но главное, конечно, что цел. И Эггер тоже.

– Герр Клаушвиц, что вы порекомендуете сейчас для полного восстановления сил? – деловито спросила Ульрика.

– Чашку куриного бульона, раз вы так настаиваете, – целитель хитро взглянул на нее. – И оставить в покое до утра. Фроляйн, если не хотите утратить дар полностью, ведите себя осмотрительней, – добавил он для меня и вышел.

– Нет, он просто не знает, что если оставить тебя до утра, случится еще что-нибудь, – покачала головой Ульрика. – Я побуду тут.