Глава 5

– Последний танец, – объявляю я в микрофон, не обращая внимания на недовольные возгласы.

Народ хочет тусоваться еще, а я уже на ходу засыпаю. Пятый час утра, энергетики они что – ли пьют, колбасяться словно энерджайжеры. Врубаю медляк и покидаю пульт. Моя миссия, наконец, окончена.

– Я ухожу, – предупреждаю дежурного на вахте.

Как только мелодия закончится, охранники закроют зал и всех разгонят по своим комнатам.

Устало поднимаюсь на свой этаж, мечтая упасть на кровать, даже раздеваться не буду. Лень.

Достаю из кармана ключ от комнаты и замираю с ним в руке на месте.

Ну, емае! Катя! Какая неожиданность. Я, конечно, «ждал» ее, но не так скоро.

Подпирает своей спиной дверь моей комнаты, смотрит на меня, как кот из мультика, не помню, как он называется. Но взгляд один в один.

– Чего забыла? – нерадушно говорю я.

– Я ключ потеряла, – икнув, произносит она.

И что? Мне к чему эта информация?

– Сожалею. У меня нет запасного, – не обращая на нее внимания, открываю дверь и вхожу в комнату.

Как хочется хлопнуть дверью перед ее носом, но, блин, девушка же. Совершенно ожидаемо она входит следом за мной.

– Жень, можно я у тебя переночую?

Не, мне эта идея совсем не нравится.

– Иди к Марине.

– У нее Стас.

– Ааа, Стас уже с Мариной. Быстро вы однако …. подружили.

– У нас не было с ним ничего, – виновато шепчет она, сокращая между нами расстояние.

– Было, не было, мне не интересно. Ты девушка свободная.

– Жеее-нь, – она пытается обнять меня, но я сбрасываю ее руки со своей шеи.

И делаю это довольно грубо, забыл, что Катерина едва на ногах держится. Теряя координацию, девушка заваливается вбок, успеваю подхватить. Невольно прижимаю к своей груди, она принимает этот жест, за мою капитуляцию.

– Прости меня, Михайлов, – шепчет она, рисуя сердечко пальчиком на моей груди. – Я виновата. Вспылила, ерунды наговорила. Я так не думаю, правда, правда. Ты у меня самый лучший. Я только тебя люблю. Я так соскучилась.

– Ты ошиблась, я не самый лучший, и не у тебя, – стремно, когда девушка говорит эту фразу, ассоциация такая, будто она пропустила через себя роту солдат и вдруг решила, что ты лучший.

– Вот опять ты к словам придираешься.

– Не хотел обидеть, – пытаюсь съехать с этого разговора, как – то помягче.

Выпившая девушка – это бомба замедленного действия. Одно лишнее слово и все, ты подорван.

– Я со Стасом замутила, чтобы тебя позлить.

– Не получилось, – медленно выдыхаю.

– А я тебе не верю, – девушка обвила своими руками мой торс, и уложила свою голову мне на плечо – Ты же пришел, забрал меня. Ты мой рыцарь.

Какая муть в ее голове, больше не хочется ни о чем говорить. Стоим. Ощущаю себя полным дебилом. И оттолкнуть жалко и стоять вот так, как – то по – идиотски.

– Кать…

Едва слышу мирное посапывание в мое ухо.

Зашибись. Спит.

Подхватываю ее на руки и укладываю на свою постель. Накрываю одеялом.

Утро вечера мудренее, говорят. Пусть будет так.

Падаю прямо в одежде на кровать соседа. Он все равно у Марго ночует, чего уж кровати пропадать.

***

– А че вам на своей уже не интересно? Не те ощущения?

Открываю глаза. Юрка стоит напротив. Ухмыляется.

– Я собственно не против, – продолжает друг, открывая шкаф с вещами. Переодевается.

– О чем ты?

Окончательно просыпаюсь, оглядываюсь, и меня бьет под дых «доброе утро».

Мы с Катей вдвоем лежим на Юркиной кровати, укрытые моим одеялом. Причем Катерина обнажена, не полностью, только сверху, но и этот факт совсем не радует меня. Юрка вопросительно поднимает брови. Я отрицательно мотаю головой.

Не, не мог я ее. Я б помнил. Я ж вчера не бухал. Не, я ее не трогал, не раздевал.

– Я только переоденусь и уйду.

– Можешь, не торопится. Ничему не мешаешь.

– Точно?

Протираю глаза пальцами, чтобы окончательно проснуться.

– Сто пудово.

Быстро поднимаюсь с кровати, пока девушка не проснулась. Натягиваю на себя штаны и футболку. Спешно спускаюсь на первый этаж. У коменданта хранятся вторые экземпляры ключей от всех комнат.

– Наталья Владимировна, доброе утро.

– Доброе ли, – недовольно бурчит она.

– Что – то случилось?

– Ничего особенного. Как всегда после дискотеки выгребла тонну окурков из вазонов с цветами. Я же уже три урны поставила. Три! Нет, все равно в цветах сигареты тушат. Ты по делу?

– Мне бы запасной ключ от семьсот третьей.

– Зачем?

– Потеряла, попасть не может.

– Растяпа, – открывает сейф, достает коробку с ключами.

– Какая комната?

– Семьсот третья?

– Дубликат сделать, ключ мне вернуть сегодня до шести.

– Понял.

Неподалеку от нашего общежития есть небольшая мастерская. Ключ надеюсь сделать там. Довериться в этом вопросе Катерине не могу, она и запасной ключ посеет.

С запасным ключом в кармане я возвращаюсь к себе. Юрки в комнате нет и Кати, кстати, тоже. Мне бы обрадоваться этому факту, но на душе, такое чувство, что меня провели.

Иду прямиком в ее комнату. Подтверждая мои сомнения, дверь в комнату открывается.

– И как это понимать? – с ходу возмущаюсь я.

– Никак, – запахивая на себе халатик, говорит Катя. – Ключ был в дверях. Я наверно вставила его, а потом отвлеклась и забыла об этом.

– Пить меньше надо.

Кладу второй ключ на стол.

– Запасной.

– Оставь себе.

– Обойдусь.

***

– Что такое КСЕ? – спрашивает Ленка, нагнувшись к моему уху, она опоздала на лекцию, вошла в аудиторию на пятиминутном перерыве.

– Концепция современного естествознания.

– И что это?

– Это совокупность наук, охватывающих все актуальные для современного человека проблемы: законы природы и эволюции, роль науки в развитии человека, вопросы философии, искусства и культуры и многое другое, – читает с тетради Таня.

– Экзамен, зачет?

– Экзамен.

– Придется учить, – недовольно морщится Лена.

– Ты где была?

– В деканате.

– Что ты там забыла?

– Наш куратор группы предложил мне стать старостой группы.

– Ни фига себе! – довольно громко вырвалась у меня эта фраза, чем привлекла внимание всех.

– Да тихо ты.

Немые вопросы застыли в глазах сокурсников. Отвечать мы были не готовы. Поэтому молча, уткнулись в свои тетради. Танька начала рисовать на последней странице, она так всегда делает, когда нервничает. А Ленка принялась переписывать лекцию с моей тетради.

– А есть еще кандидаты? – шепчу я, заметив, что внимание окружающих к нам утеряно.

– Есть. Вон та выдра, – Ленка кивает на блондинку, которая сидит рядом с Димой.

Он, конечно, как всегда неотразим. В джинсах и полосатом полувере, который облипает его стройный торс. Ленка уже узнала, что он занимается баскетболом. Даже уже узнала, где, когда и во сколько будет следующая игра. И она же уже решила, что мы идем на эту игру. Блондиночка, что – то рассказывает ему, а он, совершенно не стесняясь показать ей свое безразличие, играет на телефоне.

– Ну, за нее проголосовать могут только ее четыре подружки и этот, – как назло Дима, словно почувствовав, что мы говорим про него, отрывает взгляд от телефона, и вопросительно смотрит на меня. А я не растерялась, улыбнулась ему в ответ. – Так что, считай вся группа за тебя. Поздравляем с назначением.

– Я еще не решила, хочу ли участвовать в этом.

– Быть старостой круто, – утвердительно говорю я.

– Старост все ненавидят.

– Вы меня ненавидели?

– Все десять лет, – тихо шепчет Таня.

– Я с вами больше не дружу, – делаю вид, что обиделась, и отсаживаюсь от них на один стул.

– Ага, – отвечает Ленка с огонечком в глазах, – тогда кофточку мою снимай. Или все – таки дружишь?

– Дружу, – возвращаюсь на свое место.

– Если, что вы со мной?

– Конечно. Буду делиться с тобой опытом.

На второй половине лекции монотонный голос лектора буквально усыплял студентов. Мы прикрывали ладонью, зевающие рты, в тетрадях писали так, будто укладывали буквы в кровать. Дима вовсе, не боясь лектора, улегся головой на парту.

– Чувствую, тяжело мне дастся это КСЕ, – резюмирует Елена.

Пять фиф (так их прозвали наши соседки, которые сидели впереди нас, а мы лишь подслушали и согласились) спускаясь по лестнице, задержались у третьего ряда. «Выдра» одарила Ленку убийственным взглядом, видимо, Леночка после него должна была упасть бездыханной ланью между рядами. Но не на ту напала «Выдра», Ленку она еще не знала. Та лишь с вызовом подняла подбородок, безотрывно смотря сопернице в глаза. Ксения, так вроде звали эту выдру, не выдержала и первой ретировалась. Подружки ее убежали следом.

– Как ты думаешь, она знает, что Лена тоже хочет стать старостой?

– А она хочет?

– Привет, Таня.

Дима. Дима обращается к Тане. Вот кто уж точно может упасть между рядами, лишившись чувств. Но и она меня удивляет. Она отвечает ему.

– Здравствуй.

– Лекция отстой, согласись?

– Скучная.

– Но ты писала, я видел.

Мы с Леной молчаливо наблюдаем за этой беседой. Хотя это совсем не прилично.

– Дашь, списать конспект?

– Ты не поймешь, – смущенно отвечает Таня, – у меня почерк …

– нечитабельный, – почему – то брякаю я. Но так говорила наша класснуха.

– Я разберусь. Дашь?

– Держи, – протягивает ему свою тетрадь.

– Завтра верну. Спасибо.

Он уходит, а мы так и продолжаем стоять на месте, будто замороженные.

– А я видела, что его блонди писала, – отмираю я. – Что ж он у нее тетрадь не попросил?

– Просто Танька ему нравится. Он на нее с первого дня смотрит таким загадочным взглядом.

– Ну, началось. Пошли Танька, а то эта сваха сейчас тебе сюжет всей вашей с Димой счастливой жизни расскажет. Устанешь слушать.

Глава 6

– О чем думаешь? – подхожу к Елене, которая с задумчивым взглядом стоит посреди общей кухни.

– Мрачновато здесь.

– Я бы сказала по – мужски, – осматриваю крашеные стены, грязную раковину и плиту. – Интересно, а они тут моют хоть иногда?

– Иногда, наверно – да.

– Очень, очень редко.

– Пора бы навести тут свой порядок.

– Ты что задумала?

– Генеральную уборку.

Три часа мы с девчонками потратили на магазины. Купили чистящие средства, скатерти. Как оказалось, из дома Лена привезла тюлевую штору. К восьми вечера наша кухня преображается.

На окне белоснежная тюль, рядом два стола покрытые новыми скатертями, раковина и плита также блестят, будто только из магазина, пол вымыт, а в духовке запекается картошка с мясом. Елена довольно кивает, осматривая кухню.

– А мы молодцы.

– Не можем с тобой не согласиться, Ковалева.

– Ничего себе? – удивленно произносит Саша, входя на кухню. – Тут, как дома стало, – ставит кастрюлю на плиту.

– Вот так, чтобы было всегда, – нарочито произносит Елена. – Я повешу график дежурств.

Боюсь, что в этом графике будут только наши фамилии.

– Отсюда и уходить не хочется, – продолжает парень восхищаться. – А давайте устроим здесь ужин? Всей секцией.

– А это отличная идея. Мы согласны.

И тут началось. Саня позвал соседей, как оказалось, мы единственные девчонки в этой секции. Парни поставили в центр кухни столы, табуретки принесли из комнат. Главным блюдом стала наша запеченная картошка с мясом. Кто – то принес два пакета пельменей, и их сварили, Саша поставил на стол тарелку с копчеными куриными ножками.

– У кого – то день рождения? – с любопытством на кухню заглядывают еще соседи.

– Просто ужин. Присоединяйтесь, если есть, что поставить на стол.

– У нас селедка под шубой есть.

– Если не жалко поделиться с нами, несите.

Через пару минут стол пополнился новым блюдом, а кухня двумя новыми табуретами. Усаживаемся. Тесно, но уютно.

– А почему мы так раньше не делали? – спрашивает Саша у парней.

– А потому, что нас не было, – отвечает Лена.

– Это точно! – восклицает кто – то.

– Как учеба, девчонки? – интересуется сосед.

– Сегодня у нас была первая лекция по русскому языку. Зашла в аудиторию бабулечка, божий одуванчик, – рассказываю я. – Встала у кафедры и выдала нам: «ну, что будущие домохозяйки пришли дипломы получать?»

– Алевтина Георгиевна?

– Она самая, – подтверждает Таня.

– Девчонки, мой вам совет, что бы она вам не говорила, как бы не размазывала по стене, и как бы вам не хотелось послать ее на хер, молчите. Начнете спорить или что – то доказывать никогда не сдадите ей экзамен. Никогда. Тут многих из – за нее отчислили.

– В ее возрасте надо дома сидеть и носочки внукам вязать.

– А у нее нет детей, следовательно, и внуков тоже.

– Ну, тогда понятно. Надо закупаться валерьянкой и перед каждой лекцией выпивать по таблеток десять, а иначе я промолчать не смогу, – ворчит наша егоза.

– Это карма, Лена. Вспомни, как ты нашего химика доставала, он же заикаться из – за тебя стал.

– А потом вообще уволился.

– Как интересно, расскажете?

– Нечего рассказывать. Меня просто бесили его присказки и прибаутки. Сапоги мои того, пропускают H2O. Кальций – это не пустяк: образует известняк.

– С Гелием внутри легко – шар взлетает высоко, – добавляет Таня, под всеобщий хохот.

– А где все? – слышим строгий, громкий голос коменданта.

– Мы на кухне, – отзывается парень, который сидит около меня. Имени я его не запомнила.

– В честь чего пьянка? – строго спрашивает она, как только входит в помещение. – Хотя для вас, солнце встало – уже повод.

– Какая пьянка? – возмущается Саша. – Просто ужинаем.

Наталья Владимировна бесцеремонно берет кружку у него и принюхивается к содержимому, удивленно вздергивает бровью. Да, там чай.

– Девчонки преобразили нашу кухню, вот решили всей секцией вместе поужинать, – комментирует один из парней, пока комендант обводит взглядом всех присутствующих. Лишних нет, только свои.

– Прожжете тюль сигаретами, уши откручу, красоту не портить, – наконец, она улыбается. – Все – таки не зря я их к вам поселила.

– Ой, не зря, – соглашается Саша.

– Вот, цените и оберегайте. За них головой передо мной отвечаете.

– Наталья Владимировна, чай с тортиком?

– Нет, ребятки, не хочу. Пойду я. Так стоп, а зачем я приходила? Вспомнила. Завтра вечером приедет комиссия из университета. В комнатах, чтобы был идеальный порядок. Вы мальчики мои, должны быть свежими, выбритыми и трезвыми. Ясно?

– Ясно.

– Давайте жить дружно. Вы не подставляете меня перед начальством, я прощаю вам мелкие шалости.

– Все пучком будет, Наталья Владимировна.

– С вашей секции что – ли проверку начать? – задумчиво произносит она. – Прямо образцово – показательная секция стала.

Глава 7

Проверку наше общежитие прошло, Наталье Владимировне выписали грамоту. Очередную. А общежитию была выделена новая акустическая аппаратура. Наталья Владимировна решила сразу ее опробовать. В пятницу вечером, то есть уже сегодня – дискотека. Поэтому случаю, мы впервые не поехали на выходные к родителям. Мои были просто в шоке. Я и сама, добровольно, остаюсь в общаге на выходные! Папа даже спросил: кто я, и куда я дела его дочь?

Да, я его дочь. И мне начинает нравиться жить в общаге. Соседи у нас адекватные, парни не ходят в трусах по секции, исправно участвуют в наших генеральных уборках, курить мы их приучили в строго отведенном месте, они даже купили себе пепельницы, не шумят допоздна. И очень хорошо к нам относятся, я бы даже сказала, как старшие браться, ведь мы единственные девчонки в их мужской секции.

– Сегодня праздник, сегодня будут танцы, – поет Лена у зеркала, нанося на веки тени.

– Если четно, я не хочу идти, – признаюсь я. Еще часа три назад гладила себе рубашку, а сейчас забросила ее обратно в шкаф.

Неделя была трудная: рефераты, коллоквиумы, поиск материала для курсовой работы. Я вымотана, а впереди еще первая сессия.

– Вик, ну, ты опять начинаешь? – недовольно отчитывает меня подруга. – Убери уже тетради в стол и вспомни, что молодость проходит мимо тебя.

– Так уж и мимо, – огрызаюсь я.

– Три месяца живешь в общаге и парня себе так и не нашла.

– Я не особо и искала.

Танька показывает мне очередную кофточку, которую она хочет надеть на дискотеку. Отрицательно мотаю головой.

– Ага, а я и забыла, что ты у нас из тех, кто верит, что любовь и за печкой найдет.

– Типо того, – смеюсь я.