Глава 2.

Александра

Сколько я пролежала привязанной и в состоянии овоща сказать сложно. В этом кошмаре я потеряла не только гордость и чувство собственного достоинства, но и счёт времени. Казалось, что этот ужас длится бесконечно.

Живот предательски заурчал, говоря о том, что обычные человеческие нужды «укол» не пересилил. Тело понемногу стало ощущаться отчётливее, и я уже могла пошевелить пальцами ног и рук. Только этого всё равно было недостаточно для каких-то более основательных действий.

В комнату больше никто не заходил, но от этого было не менее жутко оставаться в полной изоляции и неизвестности. Что меня ждёт дальше? Между собой ублюдки говорили о цене на девственность. Значит ли это, что меня продадут куда-то в качестве живого товара?

Скорее всего, так и есть. Но разве в нашем цивилизованном мире такое возможно? Хотя о чём это я, раз обсуждают, значит, все так и есть. Чтобы хоть чем-то себя занять, стала поворачивать голову вправо и влево, пытаясь разглядеть окружающее пространство.

Люминесцентная лампа на потолке, с обоих сторон стоят кровати, в точности, напоминающие мою, только сейчас они пусты. В какой-то мере это вызывало разочарование, что в случае чего мне не у кого выведать информацию, с другой стороны счастье, что таких жертв, как я больше нет.

Где-то впереди раздался шорох. Насторожилась и прислушалась к происходящему. Голова всё ещё была тяжёлой, но усилием воли я сумела её приподнять. Жаль ненадолго и то, что происходило в другом конце то ли комнаты, то ли подвала с первого раза разглядеть не удалось.

Спустя ещё какое-то количество времени живот заурчал намного громче, но не это было самой серьёзной проблемой. Мне захотелось в туалет. Мочевой просто трещал по швам, и мне титаническими усилиями удавалось сдерживать его.

Так как, судя по всему, укол препарата стал немного сходить на нет и язык пусть ещё не полностью, но уже начал слушаться, стала просто кричать. Понимала, что возможно, это опрометчивый шаг и лучше бы мне лежать тихо, но описаться и продолжать молчать, было невыносимо.

Неизвестно сколько мне придётся находиться в таком положении и мочиться под себя чревато как минимум раздражением, как максимум пролежнями. Всё это казалось намного неприятнее, чем появление престарелого мудака.

Мысль о том, что я ценный товар и меня запретили трогать, придавала каплю смелости. Поднятый мной шум всё же не остался незамеченным. Мерзкий старикан, шаркая по полу ногами, подошёл ко мне с недовольным видом.

– Чего орёшь, полоумная? Жить надоело или решила продолжить? – его кривая и частично беззубая улыбка заставила вздрогнуть.

– В туалет хочу, – не знаю, насколько понятно это прозвучало со всё ещё заплетающимся языком, но уж как смогла.

– Ты ещё не «разморозилась», а таскать тебя на своём горбу у меня нет желания.

Отмахнулся от меня и стал уже разворачиваться, когда я вновь вскрикнула.

– Ещё раз вякнешь, я тебе снотворное вколю. Чтобы не беспокоила занятых людей, курва! – рявкнул на меня урод и занёс для удара руку.

Его прервали шаги, раздающиеся откуда-то сверху. Старый хрыч замер, словно распознавая идущего по скрипу ступенек, и стал деловито поправлять свою неопрятную одежонку.

– Панкрат! – подобострастно воскликнул этот гад и пошёл вперёд.

Одновременно хотелось врасти в кровать, стать как можно незаметнее или поднять голову, чтобы получше разглядеть того, кто сейчас войдёт в помещение. Пересилив страх, я всё же стала рассматривать владельца дома. Вдруг этот кошмар вот-вот закончится и мне нужно будет давать показания в полиции. Надежда всегда умирает последней.

– Куцый, у нас сегодня важные гости. Нужно срочно девку в порядок привести. Хочу её как подарок преподнести. Только они блондинок любят, решите этот вопрос, – дымя сигаретой, произнёс мужик совершенно непримечательной внешности.

– Будет сделано в лучшем виде, босс, – едва не растекаясь по бетонному полу, лебезил старикашка.

Панкрат тут же развернулся и пошёл наверх, а престарелый мудак обратил своё внимание на меня. Вновь стал набирать в шприц какой-то препарат и вколол его в мою вену. По телу разлилось тепло и появилась какая-то шальная лёгкость. Мысли перестали атаковать голову, и я потеряла сама себя.

К разумному состоянию пришла, лишь, когда почувствовала боль от пореза в районе бедра. Глаза округлились, а сердце выпрыгивало из груди, грозя пробить её. Я стояла совершенно голой перед Панкратом, а он, спустив трусы, дрочил своё вялое хозяйство с ножом во второй руке. По моему бедру рядом с промежностью стекала кровь.

Осознание того, что возможно произошло, накрыло с головой, и паника начала душить. Воздух перестал поступать в лёгкие, и в этот самый момент дверь в комнату практически слетела с петель.

Завязалась драка, в помещении вдруг стало очень людно, а всё, что смогла я – сжаться в углу комочком и лить тихие слёзы. Кто его знает, чем эта потасовка может закончиться.

Когда на меня один из пришедших накинул свой пиджак, я испытала благодарность. Ведь быть обнажённой перед таким количеством мужчин было чревато. Панкрату угрожали, он что-то отвечал, а после раздались выстрелы. Я зажмурилась, пытаясь унять рвотные позывы, но мой желудок был пуст, нечем было даже блевать.

Валиев, а именно им оказался тот, что отдал мне свой пиджак, вышел, а я всё ещё тряслась как осиновый лист. Ко мне обратился один из его людей, спрашивая о самочувствии, только я не в силах была ему что-то ответить.

Спустя несколько мгновений в помещение вошёл он. Словно ангел, спустившийся с небес. Его светлые волосы и кипенно-белый халат стали маяком в этом мраке.

Осторожно взяв меня на руки, молодой врач вынес моё тело из настоящего ада, в который я попала не по своей воле.

Глава 3.

Аркадий.

Едва я вошёл в комнату, где сидел связанный, владелец дома, увидел её. Жмущуюся в углу голую девушку, прикрытую лишь пиджаком Валиева. Ноги сами понесли к бывшей пленнице. Тело отреагировало непривычным для меня в этой ситуации способом. Член стал наливаться кровью, обозначая реакцию на незнакомку и мои желания относительно неё.

В целом, для здорового мужика это нормальное явление. Видишь голую и красивую девушку, хочешь её трахнуть. Только сейчас не время и не место для этого. Поднял с пола еле прикрытую и явно неадекватную блондинку и понёс на выход.

Иррациональное желание спрятать красавицу от всего мира и не дать глазеть на её грудь, плоский животик и длинные ноги, заставляли внутреннего зверя едва не рычать на встреченных по пути парней.

Выйдя из Панкратовского особняка, блондинка отключилась. Не стал отдавать её в приехавшую на место скорую, а понёс к своей «ласточке». Дойдя до машины, уложил ношу на заднее сидение внедорожника и проверил пульс. Однозначно жива, но сознание всё же потеряла.

Уложил её так, чтобы при движении не уронить девушку, и не удержался от соблазна, слегка сжал небольшую и такую притягательную грудь. Окинул жадным взглядом бархатную кожу и выбритую «девочку».

– Какого хрена ты творишь, идиот?! – очнулся мозг, который благодаря стояку, покинул меня на время.

Захлопнул дверцу и сев за руль, рванул в клинику. Здесь уже и без меня справятся, я же хочу спасти ту, что лежит на заднем сидении моей машины. Гнал, выжимая газ на полную, желая скорее добраться до места. Приехав на работу, снял с себя медицинский халат и, завернув плотнее свою ношу, практически с ноги вошёл в приёмное отделение.

– Девочки, выйдите. Я сам, – скомандовал дежурившим медсёстрам.

Они озадаченно переглянулись, но всё же ушли. В первую очередь осмотрел порез на бедре. Из него сочилась кровь и не давал понять степень нанесённого урона. Рана оказалась не сильно глубокой и всё, тщательно обработав, перебинтовал её.

Дальше оставалось самое сложное. Понять, не было ли над ней совершено насилие и стоит ли звать гинеколога. Едва я облил её нежную и розовую писечку раствором, как девушка простонала.

– Чёрт, этого мне только не хватало, – взмокший от борьбы со стояком выругался я.

Блондинка открыла глаза и, увидев меня, приподнялась на локтях. Её зрачок подтверждал догадки о том, что она под кайфом, но я всё же косился на нижние розовые губки, которые сейчас были влажными после раствора хлоргексидина. Они просто примагничивали меня, не давая дышать нормально и думать, как врач, а не как мужик, увидевший перед собой идеальную самку для спаривания.

Рука в перчатке сама потянулась и провела по этим розовым лепесткам пальцами. Член напряжённо дёрнулся, приветствуя мои действия. Девушка выгнулась на кушетке словно кошка и слегка подалась навстречу.

– Пиздец, – в сердцах выдохнул я, когда её бёдра распахнулись в приглашающем жесте. – Прости, но не сегодня, – прокряхтел я то ли малышке, то ли собственному члену.

Я отдавал себе отчёт в том, где она была и что с ней могли сделать, но всё, что происходило сейчас, напрочь сметало осознание реальности. До одури хочу эту девочку. Мне просто необходимо погрузиться в её мокрые и манящие губки по самые яйца.

Приложив поистине титанические усилия, я всё же убрал руку и для надёжности спрятал её за спиной. Видимо, почувствовав отсутствие моей ладони, малышка открыла глаза. Томно потянулась и, спустившись с кушетки, шагнула мне навстречу.

Я замер в ожидании её дальнейших действий. Был готов к тому, что она даст по морде или что-то в этом роде, а она привстала на цыпочки и потянулась к губам. Ошалев от смелости девушки и того, что она творит, склонился ей навстречу.

«Блядь, какой же сладкий у неё ротик – промелькнула последняя мысль, прежде чем погрузил в него язык».

В меру пухлые губки целовали немного неумело, но именно это заводило всё больше. Словно в твоих руках девственница, а ты тот самый совратитель, который проведёт её в мир чувственных ласк и безудержных оргазмов. Первый стон красавицы прошёлся по нервам, как электрический разряд, зажигая все ещё сопротивляющиеся части тела.

Одна тоненькая ладонь девушки запуталась в моих волосах, вторая, пропутешествовав по груди, опустилась к брюкам и после минутной заминки обхватила через ткань колом стоящий член. Кажется, впервые за многие годы половой жизни готов был биться в ладошку и только от этого получать удовольствие.

Сам уже теряя рассудок, обхватил попку и притягивал её к себе всё ближе. Нырнул пальцами меж ягодиц и простонал от её охрененности. Такая круглая, сладкая, манящая попка, можно сказать, сама просилась на шлепок. Только вторая рука, кравшаяся к её «девочке», вдруг нащупала повязку, которую я наложил несколько минут назад, и в голове перемкнуло.

«Она была в плену. Девушка под наркотой, а ты сейчас воспользуешься ситуацией и её беспомощностью. Хочу эту красавицу, всю и без остатка, но по своей воле и в трезвом уме».