Глава 7. Катерина

Ночь, которую нельзя назвать волшебной из-за одного нюанса, мы провели вместе. А утром, вопреки моим ожиданиям позавтракать вместе, да и вообще провести этот день в обществе друг друга, Фархад неожиданно вдруг встал с кровати и куда-то засобирался.

– Надо ехать в школу. Практиковать ремесло учителя. Вернусь через две недели. Так что кати в свою Россию, если хочешь, и отмечай Новый Год по всем канонам. Только не спейся там, пожалуйста. И чтобы мне не пришлось за тебя краснеть. Контроль, Катя. Полный контроль над желаниями. Включая еду. Толстой ты мне не нужна.

Последнее Фархад высказал в шутку, о чём пояснил сразу, чтобы я не успела обидеться.

– Ну спасибо. – сонно пробубнила я, не желая выпускать Фархада из объятий. – А ты? Поедешь один? Или с той своей коллегой?

– Ты о Марджане? Да. Мы едем вместе.

Меня аж попутало. И я не смогла этого скрыть.

Джасмина и Марджана – одна и та же баба?

– Что с тобой? Что-то болит?

– Нет, не болит. Просто я не ожидала, что у нее два имени.

– Вообще она Джасмина. Марджаной мы с Дилияром прозвали ее давно, еще в те времена, когда учились. Так и закрепилось за ней это погонялово.

Уж не потому ли Фархад так активно с Марджаной связь поддерживает, что чувствует свою вину за не родившегося ребенка, которого она собственноручно убила? Возможно, теперь он считает своим долгом опекать этого ребенка, поскольку того не смог уберечь?

Либо Марджана не делала аборт вовсе? Нет, тут по датам не сходится. Ахмеду должно быть лет двадцать сейчас, а ему ровно столько, сколько Тимуру.

– На завтра у вас билеты. В столе возьмёшь. И не забудь документы. И свои, и детей.

– Не забуду, конечно. Жаль, тебя с нами не будет.

– И мне жаль, но работа есть работа. Сделать тебе кофе?

– Да, пожалуйста. Если не затруднит.

– Без проблем. У меня есть несколько минут в запасе. Ах, да… Чуть не забыл. Вот, возьми.

Фархад порылся в кармане пиджака и небрежно бросил на кровать пачку российских купюр, смотанных резинкой.

– Купи себе что-нибудь красивое и по сезону. Шубку или еще что-нибудь. Или и то, и другое.

Это прозвучало из его уст, как сознательное и продуманное унижение моего достоинства.

Но я сделала вид, что рада деньгам.

–Уже и обменял?

Фархад подготовился к моему отлету. Но почему он виду в таком случае не подавал? Может, он сам планировал лететь в Россию, но вдруг передумал?

– Да, конечно обменял. Чтобы тебе с этим не заморачиваться. Всё, пошел делать кофе. А ты пока полежи, время раннее.

Фархад чмокнул меня в лоб и вышел из спальни.

Я села на кровать и, уткнувшись в ладони, громко выдохнула.

Затем пересчитала деньги.

Миллион рублей.

Вот сколько стоит мой зад по его оценке.

Закутавшись в покрывало, я отложила деньги на тумбочку и уныло посмотрела на кейс, оставленный Фархадом на краю кровати.

Как-то криво кейс лежал, и я решила пододвинуть его.

Кейс нечаянно открылся.

На глаза попался документ на русском языке, который содержал в себе цифры, результаты исследования.

Я впервые видела подобное, но не составило труда догадаться, что это тест ДНК.

Подтянув к себе документы, я ужаснулась.

«Ибрагимов Ахмед – ребенок. Предполагаемый отец Фархад…

Глаза мои суматошно пробежали в самый конец документа. Сердце бешено заколотилось. Руки задрожали так, что я чуть не выронила сей ценный листок. Сознание будто заволокло пеленой тумана.

"Вероятность отцовства – 99,9 процента…»

Меня водили за нос, скрывая то, чего узнать не должна была.

Фархад зря времени не терял. А говорил, что не имел ни с кем интимной близости после меня.

Либо у них это случилось раньше. За день, за два, как я пришла в "Иллюзию". За неделю до меня, месяц. Или одновременно… Неважно, когда.

Главное, что Ахмед его сын, а как он получился, уже не имеет значения.

Фархад не оставит своего ребенка на произвол судьбы. Очевидно, что и мать его примет. Как и меня с Марьяной, чужой ему, принял он когда-то.

Следом за тестом в стопке лежало свидетельство о рождении Ахмеда с фамилией Фархада, где в графе «мать» стояла Джасмина Ибрагимова, а следом за свидетельством покоился еще один результат ДНК-исследования.

«Башар Ахмед Фархадович – ребенок. Предполагаемая мать …»

Услышав, что Фархад движется сюда и довольно быстро, я не дочитала. В секунду упаковала документы обратно в кейс и рванула под покрывало, укрывшись им по самую шею.

Хоть и было не просто сдержать поступившие к горлу вопли, я закрыла глаза и притворилась спящей.

Фархад не стал меня тормошить. Тихо поставил кофе на тумбочку и ушел, на прощание слегка коснувшись поцелуем моей макушки.

Я же с трудом сдерживала дыхание, чтобы не выдать себя и свое состояние души в тот момент. А состояние было такое, что хотелось кричать настолько громко, чтобы с ушей кровь побежала.

У Фархада есть вторая семья. У него будет вторая жена. У него уже есть сын на стороне.

Вот кому он снял квартиру в соседнем Эмирате.

Вот на какую работу он поедет… На все две недели.

Я тоже уеду и отмечу Новый год, но в России. Первый наш Новый год, и его мы отпразднуем отдельно.

Как встречу Новый Год в одиночестве, у Фатимы в селе, так и проведу.

А Фархад отметит его с новой семьей.

Я не имела ничего против Ахмеда, ведь ребенок не виноват в том, что родился.

Но Фархад не сказал мне правду.

Он предал меня.

Подлец.

Глава 8. Катерина

Из-за того, что день с самого утра пошёл наперекосяк, и я была сама не своя, я перепутала дни и собрала всех детей к отлету сегодня.

Ко времени, указанному в билетах, мы всей толпой прибыли в аэропорт. И лишь там я обнаружила, что перепутала даты, и наш вылет аж завтра.

Ну не ехать же теперь назад со всеми чемоданами?

Дети настроились увидеть бабушку уже сегодня, все уши в такси прожужжали, да и мне не хотелось возвращаться домой – слишком тоскливо на душе, необходимо было отвлечься хоть чем-нибудь, чтобы не думать о том, что узнала этим утром.

К нашей удаче, на сегодняшнюю дату нашлись свободные места в самолёте, но посадка практически завершилась, и нам пришлось бежать, чтобы успеть на рейс.

Поскольку всё происходило второпях, из-за всей этой суматохи, напрочь вылетело из головы позвонить Фатиме и предупредить, что мы прилетим на день раньше.

Путешествовать в другую страну на самолёте, с мозгами набекрень, с тремя детьми за пазухой, с чемоданами в зубах и без взрослых помощников – то ещё незавидное испытание, выпавшее на мои хрупкие плечи. Однако, я преодолела весь этот ужас с достоинством, хоть и пришлось поволноваться.

После того, как прибыли на Кавказ, пришлось остановиться в ближайшем кафе. Дети сильно проголодались, а ту еду, чем кормили в самолете, они поковыряли брезгливо и не стали даже пробовать.

Марьяна к тому же плохо перенесла перелёт – её половину пути укачивало. А Тимур раздражался и капризничал, потому что проблемы сестры мешали ему спать.

Если бы не Аврора и её помощь, я бы вообще с ними не справилась, ведь с тремя детьми, двое из которых дошкольники – невероятно сложно совладать. И как только Фатима в одиночку с ними управлялась, бедная…

После того, как дети плотно покушали и начали присыпать прямо в кафе, я вызвала такси.

С пакетиком в одной руке, на случай, если Марьяну будет снова укачивать, и с самой Марьяной – в другой, которая уснула на мне и проспала аж до самого села, мы преодолели неблизкий путь по горному бездорожью и в итоге прибыли в конечный пункт назначения.

Я была абсолютно уверена, что вот теперь-то не появится новых поводов для волнения. Если б я знала, что ни о каком спокойствии не может быть и речи, я бы не торопила водителя ехать сюда быстрее.

Пока я, чувствуя себя за день выжатым лимоном, по которому проехались катком, расплачивалась с таксистом, дети выскочили из машины и взялись стучать по калитке с криками: «Бабушка, мы приехали! Открывай нам! Бабушка!"

Выставив из багажника тяжеленные чемоданы в количестве четырех штук, один из которых был доверху забит подарками, я дотащила их до ворот.

Достав из кармана телефон, я собиралась позвонить Фатиме, предположив, что она, вероятно, не слышит, как мы стучимся, а потому не спешит нас впускать. Может, телевизор смотрит в другом доме, который в глубине двора находится, или спит, ведь она не ждала нас сегодня.

Но когда я увидела, что у Фатимы, оказывается, гости, которые и вышли открывать нам калитку, необходимость звонить отпала, как и самовнушение, что здесь, в селе, я непременно обрету покой, растаяло так же стремительно, как снежинки на шарфе.

Я всегда относилась к Фатиме более чем уважительно, преданно и с почитанием, так как считала её второй мамой и была искренне благодарна ей за помощь с детьми и моральную поддержку в трудные времена. Но узнав, что Марджана с Ахмедом гостят у Фатимы, а Фатима не посчитала нужным сказать мне о том, что общается с ними, моё уважительное отношение к ней перевернулось с ног на голову.

Постеснялась я затевать скандал при детях и любопытных соседях, чтобы меня не посчитали неуравновешенной. Но и здороваться с Марджаной, которая открыла калитку, запустила детей во двор и тоже неприятно удивилась моему появлению, не стала.

Вслед за Марджаной выбежал Ахмед.

Заметив чужаков, то есть нас, он поспешил забежать обратно в дом, едва не сбив с ног Фатиму.

Дети, увидев Фатиму на крыльце, вбежали во двор и облепили её со всех сторон, не давая пройти к калитке.

– Бабушка! Мы так скучали по тебе!

– Мои милые! Я тоже очень скучала! Но я думала, вы приедете завтра… – Фатима обняла их всех сразу. – Устали, бедные, замёрзли… Какие холодные щечки у тебя, Марьяночка! Идите скорее в дом обогреваться. Я как раз испекла вкусный пирог с вашим любимым малиновым вареньем. Катенька, а ты почему не заходишь, а?

Обескураженная, разбитая и обессиленная, как физически, так и морально, я стояла возле чемоданов и не могла заставить себя пошевелиться. Не то, чтобы ответить Фатиме – я вообще не понимала, что происходило в моей голове и вокруг. Я не верила собственным глазам, убеждая себя, что они жестоко лгали мне сейчас.

Но сколько бы я не моргала, пытаясь отогнать прочь кошмарные галлюцинации, Марджана не исчезала из поля зрения и продолжала стоять в нескольких шагах от меня.

– Мама! Мама! Пойдем! У бабы есть пирог! – крикнул Тимур перед тем, как он вместе со всеми, кроме Фатимы и Марджаны, зашли в дом.

Марджана, как сторожевая псина, продолжала стоять у распахнутой настежь калитки и сверлить меня глазами, насильно убеждая принять то новшество, что здесь мне отныне не рады.

Меня успели заменить, отодвинуть, проделав это за моей спиной, а я не заметила, когда это случилось. И теперь ничего уже не поделать, так как всё решено давно и даже не кем-то из нас, а силами свыше.

Я тоже глядела на Марджану с бешеной ненавистью и упорно игнорировала Фатиму с её предложениями не стоять на улице.

От кого, а от Фатимы такой подлости, как вести двойную игру, я не ожидала и не могла представить, что она способна на это. Сегодня Фатима принимала у себя любовницу Фархада и её сына, а на завтра время было назначено мне, жене его законной, и детям. И поскольку мы приехали раньше, чем нас ждали, а Марджана убираться отсюда не собирается, то мне придётся терпеть её общество?

И как Фатима представляла всё это себе? За один стол меня с любовницей мужа сажать вздумала???

Как же унизительно и мерзко было учитывать то положение дел, что я не единственная жена и невестка, и признавать, что вдруг нарисовалась та бывшая, которая мечтает быть со мной на равных. У них с Фархадом общий ребенок, а это значит, что Фархад не оставит его, и мне придётся смириться с тем печальным фактом, что мы не единственная его семья.

Я не стала заходить во двор.

Присутствие Марджаны там, где её не должно было быть вовсе, стало последней каплей моего терпения. Гордость лютая взыграла и обида, которая выплеснулась через край и подтолкнула меня совершить глупость на эмоциях.

Отыскав в себе силы, я оставила у калитки все чемоданы, в том числе и свой, развернулась и молча пошла прочь.

Сваяла мысленный щит от взволнованной Фатимы с просьбами не уходить и не глупить, остановила таксиста, который чуть было не уехал, и попросила отвезти меня на вокзал.

Пребывая в сильном душевном расстройстве, я сдерживала эмоции не более пяти минут поездки. А после пяти минут, когда Фатима взялась звонить мне, а Аврора – строчить смс с просьбами вернуться, я отключила телефон и разревелась в шарф, не стесняясь позориться перед недоумевающим, но ненавязчивым водителем такси.

Я оставила детей из-за своей пострадавшей гордости, бросила их на бабушку и уехала, как самая безалаберная в мире мамаша. При этом даже не став разбираться в ситуации и доказывать с пеной у рта, что я главная и единственная, а Марджана – никто, и это не изменится никогда.

Даже Фархаду звонить не стала. Так было скверно на душе и невыносимо больно, что никого не хотелось в те моменты видеть и слышать.

Лишь на полпути до города я образумилась и осознала, что совершила страшную ошибку. В голову влетела единственная правильная идея. Надо было показать Марджане, кто здесь законная жена, и выпроводить её, а Ахмеда оставить, ведь он родной внук Фатимы, как Тимур и Аврора.

А вот Марджана никто. С какой стати Фархад должен ей что-то теперь, через столько лет молчания? Ахмеду уже четыре. То есть, пять лет назад он был зачат, и все пять лет Марджана о ребёнке безмолвствовала, а сейчас вдруг озаботилась прибрать к рукам его отца, а точнее, его деньги. Небось, личная жизнь не сложилась, вот она и прибилась к Фархаду, тыча ему в нос результатами ДНК-экспертизы.

Надо было поставить нахалку Марджану на место и популярно объяснить, что ей не светит никаких благ здесь, кроме алиментов Ахмеду.

Я отступила, сдавшись без боя и слишком поздно оправилась от шока из-за непредвиденных обстоятельств.

Зря я отпустила ситуацию на самотёк, и к тому же детей там оставила. Себе же хуже сделала, и Марджане тем самым подсобила.

Но и издеваться над своими детьми, уставшими после тяжёлого полёта и езды по бездорожью, и снова тащить их по буграм два часа, я всё равно не стала бы.

Возвращаться назад и проситься к Фатиме с извинениями не было смысла. Стыдно и незачем. Кроме того, я бы не смогла держать себя в руках в обществе Марджаны. Точно затеяла бы драку. А дети увидели бы меня не с лучшей стороны.

Я решила забрать детей перед Рождеством. Как раз у Фатимы будет куча времени, чтобы подумать над тем, под каким соусом стоит подать мне мерзкую правду, чтобы я сумела эту правду проглотить и выразить непревзойденное восхищение вкусом. Вряд ли Фатима станет выдумывать и переворачивать ситуацию наизнанку, мол, я не так всё поняла, ведь я видела собственными глазами, и пояснения там были излишни.

Интуиция насчёт того, что меня водили за нос, снова не подвела, но в данном случае я предпочла бы оставаться обманутой. Я жалела, что это случилось, и я узнала правду именно сейчас, когда отношения с Фархадом стали налаживаться. И кто бы не препятствовал мне в этом, я отстою принадлежащее по праву семейное счастье и избавлюсь от конкурентов, но чуть позже.

Когда хоть малость оправлюсь от предательства со стороны самых близких мне людей и придумаю, как поступать с этим дальше.