3

Вот и сейчас Алла Константиновна с термометром в руках беззаветно и безропотно осуществляет медицински-безопасный прием детей в школу «за себя и за того парня».

Я залетаю в дверной проём с виноватым видом, быстро приветствую её, резко врываюсь в комнату охраны, швыряю на стул свою нелегкую поклажу, хватаю второй термометр и, не раздевшись, (ещё чего, на улице холодно, в дверях дует) встаю напротив Аллы Константиновны. Вход теперь оцеплен с двух сторон! Ни один микроб не проникнет!

Время раннее. Детки в школу не торопятся. В коридоре пока звенит всего несколько голосов «разведчиков». На штурм пойдут минут за десять до звонка. Воспользовавшись паузой, проверяю исправность аппаратуры на себе. Термометр загорается, пищит и показывает 34 градуса.???

Вот и всё… Битва проиграна, ещё не начавшись. Нас предали, дорогой товарищ! Как обычно, нет средств на замену термометров. Весь этот спектакль рассчитан на камеры, висящие в фойе. Сверху спущен приказ: «Даешь термометрию!» «Рады стараться, дорогой товарищ Джабраил!» – выстроившись в шеренгу, звонко рапортуем мы. Зачем весь этот бред? Не нам решать. «На это есть вышестоящие инстанции!»

Хочется всё-таки увидеть хоть какой-то смысл в этом театре абсурда. Приятно думать, что мы с Аллой Константиновной представляем филиал программы «Доброе утро» в отдельно взятой гимназии. Она – вылитая Анна Шатилова. А я – милашка Сергей Бабаев. Маленькая, полненькая, в кроссовках на высокой плотной подошве (а как иначе я могу развивать такие скорости?), в кепке и пальто до колен, я чем-то на него похожа.

Сначала мы, как образцовые артисты перед спектаклем, разминаем речевой аппарат. Только у них «от топота копыт пыль по полю летит», а у нас учительские страдания.

– Хорошо, что обработку рук санитайзером отменили, – завожу я весело. – Такая вонь от них была, аж в горле першило. Вот так нанюхаешься с утра и весь день кашляешь!

– В советское время нам бы молоко за вредность давали, – бодро подхватывает моя напарница. – А сейчас… (всплескивает руками, как в танце). Кто мы такие? Обслуживающий персонал! Официант, почки царице два раза! (Щёлкает пальцами в воздухе, потом спохватывается.) Доброе утро, Милочка! (широко улыбается). Олег, ты почему вчера в школе не был? (шутливо сдвигает брови).

Дети начинают прибывать всё активнее. Термометры уже работают бесперебойно. Аппаратура, конечно, сломанная, а вот наши улыбки и приветствия самые искренние. Перешагнул ребёнок порог школы, протянул ручку – пи-ик! Здравствуйте! Доброго дня тебе, маленький человек!

Школьные двери уже трещат от напора буйной молодёжи. Ишь как они рвутся к знаниям! Я командую, как настоящий полководец:

– Выстраивайтесь в две шеренги! Одни к Алле Константиновне, другие – ко мне. Доброе утро! Доброе утро! Ксюша! (хватаю за рукав старосту своего родного 6 «Г»). Возьми ключ от кабинета. Откройте сами, готовьтесь к уроку. После звонка чтобы тишина была!

В фойе становится так шумно, что приходится постоянно кричать, чтобы тебя услышали хотя бы стоящие рядом. «Смешались в кучу кони, люди..» Подходит подкрепление.

– Доброе утро! – звенит молодым голосом и широко улыбается Анастасия Александровна, молодая модница и, по совместительству, учитель истории. – Если ваше дежурство, значит, конец недели. Вы вестники долгожданной свободы!

Молодежь у нас на вес золота. Оно и понятно: им надо жизнь обустраивать. Но тех, кто прижился, мы любим вдвойне.

– Юлия Викторовна! Я чуть не забыла, – оборачивается ко мне Настя. – Сегодня ждите маму Мущенко. Опять она чем-то недовольна.

– Настя, попросите её на третьем уроке зайти. У меня там «окно». Не при детях же отношения выяснять.

– Я ей сейчас напишу. Хорошего дня!

Да уж, «хорошего»! Лицо моё скривилось, как от оскомины. Снова госпожа Простакова к нам в гости пожаловать изволят-с!

Вошла и приветливо поздоровалась Гончарова, тоже русовед. Высокая точёная шатенка, с экстравагантной стрижкой, в длинном пальто молочного цвета, несмотря на уличную слякоть, безупречном. В свои 58 лет она несет себя, как по подиуму, только лицо умное, человеческое. «Чистейшей прелести чистейший образец»!

По-моему, Гончарова в гимназии единственный учитель, на которого ещё не писали жалоб. Ни у кого рука не поднялась. Все остальные «оклеветаны молвой».

Вот в дверном проёме появляется мальчик, который еле волочит ноги. Сзади молодая женщина держит его под мышки и усилиями своего тела аккуратно подталкивает вперед. Это наши любимцы: ученик третьего «Е» Прохор Фокин и его мама Светлана Петровна. Мы притормаживаем буйную толпу и даем им спокойно войти. Поприветствовав нас, они потихоньку продвигаются к своему кабинету.

С тихой печалью мы наблюдаем этот ежедневный подвиг матери ребёнка-инвалида. Сначала она доведет его до кабинета, разденет, усадит за парту. Учебники и тетради Проша достанет сам. Светлана Петровна поручает сына заботам учителя и выходит в коридор, чтобы не смущать весь класс.

Во время урока она сидит в фойе, на той лавочке, где все дети переобувают сменку. На перемене сбегает в кабинет, проверит сына (может, в туалет ему надо или просто засиделся, в коридор к детям рвется) и снова ждёт до следующего звонка.

Могла бы, конечно, и домашнее обучение оформить. Много в школе таких «домушников». Но Прохор любит общаться. Да и какой прок держать его в четырёх стенах с детства? От жизни всё равно не отгородишься. Где-то споткнется, кто-то обидит… Ничего, привыкнет ко всему и станет сильнее!

Мудрая маленькая мать всегда улыбается. И сын у неё такой же светлый. Мы тоже улыбаемся им в ответ! Чем тут ещё поможешь? А там кто знает? Любовь способна творить чудеса!

4

Наконец звонок на урок. Мы торопливо сдаем термометры охраннику, хватаем из его комнаты тяжеленные сумки с бесконечными тетрадками и начинаем ежедневный марш-бросок на четвертый этаж, каждая в своё крыло.

На площадке третьего этажа по спине начинает стекать пот. Остановиться нельзя: мои дети без присмотра, не дай бог что случится – спросят с меня. Чтобы всё-таки поскорее дотащиться с сумками и в одежде до финиша, принимаю допинг: вспоминаю ценник на абонемент в фитнес-зал и подсчитываю, сколько денег я сэкономила. Ещё рывок – и я почти у цели!

Тут из двери коридора высовывается голова моего Петухова. Увидев меня, он округляет глаза и раскрывает рот, тут же ныряет обратно и на ходу орёт что есть мочи: «Идё-от!»

Я с ужасом представляю, что сейчас творится в нашем кабинете, и мысленно извиняюсь перед другими учителями, которым мы, естественно, мешаем. Совершенно взмокшая (нам, учителям, ваши кардиотренажёры до лампочки!), залетаю в класс и плотно закрываю за собой дверь.

Мои орлы, сметая всё на своём пути, разбегаются по местам и начинают рыться в портфелях, разыскивая нужные тетради и учебники. А я, кинув сумки на первую попавшуюся парту, провожу «минутку Макаренко»:

– Сколько я вас просила, чтобы после звонка вы сидели в кабинете тихо и никому не мешали?! Вы разве не знаете, что телепорт ещё не изобрели? (По кабинету прокатывается дружное «гы-ы-ы!»). Мне нужно время, чтобы подняться на четвертый этаж. По пятницам я дежурю. (Как раз поэтому они и позволяют себе шуметь после звонка.) Всё! Встали ровно! Здравствуйте! Садитесь! Открыли тетради! Записали число, «классная работа»! Упражнение 326 выполняем самостоятельно!

Ни дать ни взять – прапор на плацу. Зато сразу тишина, и у меня есть минутки три, чтобы раздеться. Сбрасываю лягушачью кожу, надеваю туфли на каблуках и превращаюсь в актрису Елену Валюшкину (ну, ту, которая маму в фильме «Вызов» играла). Внешне, конечно, сходство есть, и это приятно сознавать. Но моя семья считает, что я и характером напоминаю её героинь. А вот тут уж простите! Хотя…

Нажимаю на «пуск» компьютера, он начинает кряхтеть, как старый трактор. Греется! Электронный журнал на этом уроке открывать уже некогда, поэтому достаю из сумки самодельный, бумажный.

В этот момент Петухов с задней парты тянет руку.

– Ты уже закончил? – удивляюсь я.

– Нет, Юлия Викторовна, у меня вопрос.

– Какой? – спрашиваю я подобревшим голосом.

– Упражнение 362 надо списывать?

– Петухов, ты задание читал? – вмешивается не в меру активная Даша Лапотько. – Там же написано: «Спишите текст!».

Петухов виновато плюхается на стул и нехотя пишет.

– Через две минуты будем проверять все вместе! – предупреждаю я и уже с любовью рассматриваю своих сорванцов. Что бы ни случилось, я не могу на них долго злиться. Они это прекрасно знают и, несмотря на мой взрывной характер, нисколечки не боятся. А мне и не надо этого. Я хочу, чтобы они ко мне хоть немного прислушивались.

Чпоньк!

– Кто забыл выключить телефон? – снова завожусь я, но тут же спохватываюсь и соображаю, что звук исходит из моей сумки.

Что день грядущий нам готовит? Ага, нас приветствует группа «Гимназия №..»: «Коллеги! Не забываем вовремя передавать сведения об отсутствующих».

Чпоньк! Снова «Гимназия №..»: «Прошу подавать сведения в соответствии с формой».

Так… Есть ещё несколько пропущенных сообщений. Группа «Классные руководители» позабавила нас фотографией мальчика на велосипеде. Снимок ужасного качества явно сделан видеокамерой, висящей в школьном дворе. Под фотографией подпись: «Чей ребёнок?».

Попробуй опознать его по этой размытой картинке. Может, кто из моих? Ниже уже красуется чей-то комментарий: «А что натворил?»

Чат «Педагоги гимназии» также взывал к сознательности классных руководителей, демонстрируя нам тот же неудачный снимок нарушителя на велосипеде.

В группе «6 Г с учителем» одна из мамочек возмущалась по поводу некачественного преподавания биологии в нашем классе и призывала остальных идти к директору и просить о замене сотрудника. Представляю, что они там пишут в чате «6 Г (без учителя)»! Коллегу надо бы предупредить… А может, не стоит? Пусть живет спокойно, всё равно учителей биологии не хватает. И вообще: «А судьи кто?»

Уф! Сообщения лезут, как тараканы, аж голова кругом. Долой групповуху! Некогда детям в глаза посмотреть…

Вот вездесущий Петухов, спортсмен и любимец публики. Умом не блещет, всюду торопится, сочинения всегда сдает первым, хотя упорно отхватывает за них двойки. Ещё бы! «Жи-ши» пишет с буквой «ы», о том, что между предложениями должны стоять точки, упорно слышать не хочет. Так и сдает всё сочинение сплошным текстом, вообще без знаков препинания.

Недавно узнала, что теперь так модно, типа новое веяние в современной литературе. Главное, чтобы сам Петухов об этом не догадался. Ему ещё ЕГЭ сдавать.

Не успею я на уроке вопрос задать – он тянет руку. Спросишь – всё невпопад! И в следующий раз то же самое.

Устаю от него ужасно, а злиться не могу. Он вроде пуделя: проку от такой собаки мало, а погладить всё время рука тянется, потому как симпатяга и весельчак. В общем, в жизни Слава Петухов не пропадёт. Может, даже известным актёром или писателем станет! Харизма так и прёт, да и наврать с три короба умеет.

Рассматриваю внимательно дальше и громких двоечников, и тихих троечников, и самых сложных людей – отличников и хорошистов. Здесь у каждого своё «Я», и, как сказал Кролик в сказке про Винни-Пуха, «Я бывают разные».

Есть такие, как отличница Лапотько: громкие, самоуверенные, всезнающие. Эти уже рождаются начальниками и прут к своей цели, не оглядываясь на авторитеты. Мой «прапор» по сравнению с ней белый и пушистый!

А бывают умняшечки-скромняшечки. Им, чтобы руку поднять на уроке, надо десять раз всё проверить, выслушать ответы других и только тогда, когда все они окажутся неверными, тихонько прошептать свою версию, сразу же попадающую в «десяточку»! Вот за таких душа больше всего и болит… Нелегко им в жизни придётся.

Наконец мои непоседы начинают шуметь, ёрзать на стульях, заглядывать в чужие тетради. Многие уже тянут руки.

– Упражнение проверяем «по цепочке!» – объявляю я. – Читаем предложение, объясняем написание орфограмм, потом знаки препинания.

– Юлия Викторовна, что такое «орфограмма»? – выкрикивает с первой парты щупленький очкастый Артём Ковальчук.

– Это пропущенная буква! – умничает Лапотько.

– Не у тебя спрашивал! – огрызается оскорблённый Артём.

– Сомкните свои уста! – шутливо-устрашающе сверкаю глазами.

Первое предложение читает Маша Новикова, как раз та самая «тихая» отличница. С виду ничего особенного: маленькая, черты лица правильные, аккуратная. А начнет отвечать – всё точно и по делу. Поэтому проверка упражнения идет быстро, и Маша получает заслуженную пятёрку, чем наживает на ближайшие двадцать минут врага в лице Лапотько.

Я задумываюсь, стоит ли объяснять новую тему. Пожалуй, пока не стану. Мы ещё встретимся на четвертом уроке. Вот тогда и поговорим всерьёз. Сразу было понятно, что первый урок, да ещё после дежурства, пойдёт псу под хвост. Однако для повторения сейчас наилучший момент.

– Упражнение 318 пойдёт выполнять у доски… (смотрю внимательно в свой журнал) Аня Акопян.

По классу проносится недовольный ропот. Оказалось много желающих получить хорошую оценку. Маленькие ещё, активные.