4. Придется идти одному

– Достань лучшее платье – распоряжается Фиест, сам бросается развязывать тюк, где собраны вещи семьи. – Мятое все. – досадует Фиест. – Что разлеглась? Поднимайся.

Женщина с трудом приподнимается на подушке.

– Мне плохо, Фиест. – отвечает она. – Голова закружилась. Я едва не упала.

– Некогда болеть, вставай. – продолжает Фиест. – Вечером важный прием. Брат устраивает обед в нашу честь. Это очень важно для нас. Многое изменится, так что поднимайся.

Сам приносит ей воды, присаживается рядом. Ласково уговаривает свою спутницу жизни.

– Ты должна быть сегодня самой красивой, дорогая. Можешь считать, что ты – без пяти минут царица Микен.

– Какая царица? Фиест, где дети? Сердце сдавило… – стонет бедняжка.

– Ты совсем умоталась, я вижу. – жалеет ее Фиест – Переезд всегда хлопотное дело. Ничего, потерпи, потерпи еще немного. Мы почти что у цели. Скоро все поменяется.

– Гляди, как стало темно. – встревоженно смотрит женщина в маленькое окошко – Где дети, Фиест?

– Остались с братьями во дворце. – наконец-то, отвечает Фиест. – Пусть познакомятся, поиграют. Мальчишки быстро найдут общий язык.

– Да, конечно – соглашается женщина. – Я чуть-чуть полежу еще. Хоть немного.

– Хорошо – Фиесту ничего не остается, как самому подготовиться к званому обеду – достать поприличней тунику, вымыться толком, кудри свои подровнять.

После подходит к сожительнице. Она так и лежит – бледная, слабая, то и дело погружается в дремоту.

– Иди один. Ничего. – еле слышно говорит женщина – С глазу на глаз побеседуешь с братом. Главное – приведи мне детей. Зачем ты оставил их там? Душа не на месте, мне плохо…

Фиест спустился к хозяину, попросил подойти лекаря, в ожидании вышел на улицу. Низкие тучи обложили весь небосвод, потемнело, на улицах ветер поднялся, кружа мелкий мусор и пыль. Молнии резали тьму, глухие раскаты доносились с небес.

– Как быстро изменилась погода – вернулся под крышу Фиест. – Только что солнце светило.

– В Микенах частенько такое бывает. – отозвался хозяин гостиницы.

– Придется идти под дождем. А что делать? К власти всегда путь тернист.

Спустя час весь закутанный с ног до головы в плащ Фиест направляется по мокрым улицам в сторону дворца. Капюшон полностью скрывает его лицо – только глаза блестят в темноте.

5. Жуткое меню

Как только покинул Фиест старый эврисфеевский замок, Атрей выскочил вслед из дверей, огляделся – брата вроде не видно.

– Что спите? – набросился Атрей на стражей. – По залам гуляют какие-то проходимцы. Нищие беспризорники. Двое. Вы куда смотрите? Почему пропустили?

Стражники подскочили, сразу сообразить толком не могут где, что и как, глаза сонные, лица помятые. Пики схватили, поправили шлемы, виновато уставились на Атрея.

– Убить. Быстро. – приказывает царь Микен – Где это видано, по дворцу шляются все, кому не лень. Ликвидировать.

Стража срывается с места, забегает в зал – там, на скамейках расселись два мальчика. Острые пики моментально пронзают им грудь. Те и пикнуть не успели, глаз поднять, сообразить, что происходит.

– Тащите на кухню. – приказывает Атрей.

Два тела оставляют кровавый след на шершавом каменном полу обеденного зала. Двери кухни распахиваются. Изумленные повара оторвались от дел, повернулись на шум.

– Здесь оставьте – следом за стражниками входит сам Атрей. – Возвращайтесь на место.

Те немедленно исчезают. По пути начиная соображать – зачем так жестоко? Можно было просто выставить на улицу двух мальчишек. Для чего убивать? Выгнать, наказать за неслыханную дерзость – вполне достаточно. Конечно, это проступок – нагло забраться во дворец и там хулиганить. Но это не преступление. Может быть, что своровали? Или услышали, что не положено? Тем не менее, дело сделано. Не стоит ломать себе голову. Нам приказали – мы выполнили. Пусть за нас думает Атрей. Он царь Микен. Ему виднее.

Атрей тем временем схватил со стола топор. Начал остервенело рубить мальчикам головы. Поднял за челку, злорадно оскалился, приноровился и жахнул по тоненькой шее подростка – сразу отсек. Голова закачалась в руке. Атрей окинул абсолютно безумным взглядом кухню, и как был, с головой несчастного мальчика в левой руке, правой выхватил из кучи посуды поднос.

– Вот так будет лучше.

Царь Микен поставил мертвую голову на посудину, полюбовался, и вернулся к другому ребенку. Вскоре голова второго мальчика присоединилась к первой. Кровь постепенно стекала, наполняя поднос.

Все это время четверо поваров молча наблюдали безумные действия своего господина. Пожилая женщина что чистила овощи, задрожала – лук выпал из рук, покатился по полу. Вторая ахнула, как только топор врезался в тело, рот зарыла ладошкой. Двое мужчин схватились за головы, молча смотрели, округлив глаза.

– Порубить – указал Атрей онемевшим поварам. – Приготовьте рагу с овощами из этого мяса. Гости сегодня к обеду.

Сам вернулся к подносу, взглянул на безжизненные головы, довольно хмыкнул, схватил полотенце, сверху накинул, прикрыв жуткое содержимое кровавого блюда, грозно распорядился:

– Не трогать. Пусть стоит.

С тем вышел из кухни. В помещении замерла тишина. Два обезглавленных трупа подростков лежали на полу в кровавых лужах, брызги крови по стенам и на посуде, кровавая струйка течет с подноса.

– Он обезумел. – наконец, смог сказать старший повар, крепкий мужчина лет пятидесяти.

– Совсем спятил. Помешался. – отозвался другой, помоложе. – Что будем делать?

– Смотрите, как потемнело – воскликнула молоденькая повариха, указав рукой на дверной проем подсобного помещения, что выходил на улицу.

Все посмотрели в сторону кладовок, где располагался служебный вход. Действительно, от ясного солнечного денька не осталось и следа. Немедленно стало темно, низкие тучи грозно нависли над крышами Микен, ветер ворвался на кухню.

– Какое гнусное дело. – пожилая женщина поднялась с табуретки – Это гнев богов. Сам Гелиос убрал Солнце, он не желает освещать преступление. Зевс стягивает тучи. Смотрите – молнии сверкают. Зевс гневается – любому понятно.